Звёзды искренней надежды

Я сидела на крыльце, украшенном замысловатыми росписями, и аккуратно вплетала новые цветы в почти законченный венок, иногда подёргивая ногой и высунув язык от усердия. Это занятие настолько увлекло и успокоило, что я напрочь позабыла о вечно спешащих подружках, что всё ещё стояли неподалёку от нашего забора и считали ворон, пока соседская собака без лишнего шума вытаскивала пирожок за пирожком из искусно сплетённой корзины, которую девочки не удосужились должным образом накрыть и без задних мыслей поставили рядом с собой на скамью, продолжая секретничать и обсуждать кого-то крайне интересного. И закат, окрасивший небо всеми возможными цветами и опустивший на землю лёгкие сумерки, уже не столь сильно привлекал, ведь я жутко боялась, что полевые цветы скоро завянут и утратят свою красоту, а значит и венок совсем не получится, потому и спешила, как могла, из-за спешки очень часто роняя цветок за цветком. - Попробуй вплести ковыль в васильковую россыпь, будет неплохо, - послышался ласковый голос отца над ухом, и его нежная рука с трепетом коснулась моих волос, а сам он тотчас же оказался рядом со мной и сел на крыльцо, устремив любопытный взор на результат моих стараний. - Почему с подружками не гуляешь? Они вон, поди, заждались уже. - Цветочки завянут, тятенька, - по совету батюшки я взяла несколько пушистых цветов ковыля и приложила их к скромным василькам, не отрывая взгляда от увлекательного процесса. Пальцы быстро мелькали перед глазами, соединяя стебель со стеблем, а потому в считанные минуты работа была окончена, а сие прекрасное произведение искусства оказалось на моей голове поверх синего платочка. Батюшка с гордостью взглянул на меня и широко улыбнулся, отчего уголки его губ растянулись, образуя милые ямочки и морщинки, которые придавали его лицу невероятные свежесть и красоту, и даже некий отпечаток извечной усталости нисколько не мешал сему великолепию. - Какая же красавица моя Наденька! - он настолько сильно, насколько только мог, прижал меня к себе и громко рассмеялся, отчего шустрые братья, что долгое время неподалёку мерились друг с другом силушкой, прекратили своё бессмысленное занятие и, перекачиваясь из стороны в сторону подобно неуклюжим медведям, присоединились к нам, шумной компанией усевшись на широкое крыльцо. - Всё маетесь без дела, да? - отец изобразил на лице гнев и в шутку слегка потрепал Димку за волосы, отчего тот поморщился и придвинулся к Захару, который был на удивление весел и смотрел куда-то вдаль, где солнце постепенно уступало своё место серебряной луне. - Женился бы уже, дурень, на Ольге. Казачий ты сын иль не казачий? Чего девушке даёшь повод надеяться? Зачем красавице голову морочишь? - Не время ещё, - с серьёзным выражением лица промолвил брат и отвёл глаза в сторону, словно стыдился своего поведения, - следующим летом, если Господь даст, всё и устроим. - Господь-то даст, а вот захочешь ли ты быть ответственным за семью? - усмехнулся Иван и толкнул Димку в плечо, за что получил от старшего звонкую оплеуху, но даже это не остановило чрезвычайно весёлого и как всегда до жути задиристого брата, что так и норовил вывести Дмитрия из себя. Назревающий спор прекратил Василий, растолкавший и разделивший напыщенных братьев под всеобщие возгласы, а после и усадивший их в разные углы, дабы больше они не пересекались. Все мои братья различались не только внешностью, но и характерами, что очень часто являлось причиной многочисленных конфликтов и порой нешуточных драк, то и дело назревавших между ними. Чинное спокойствие частично сохранял лишь Василий, ибо всегда находил для себя занятия поинтереснее и предпочитал не вмешиваться в эти дела, так как считал братьев слишком вспыльчивыми и порывистыми, способными на глупости, за что отец весьма часто хвалил своего третьего сына и ставил его в пример другим, а эти похвалы, в свою очередь, безумно раздражали братьев. Дмитрий был старшим, самым сильным и смелым среди всех четверых, любил всякие выдумки и весёлые игры, а особенно - скачки на лошадях по бескрайним просторам донских степей, что сладостно манили его в летние вечера и побуждали к действиям. Высокий, синеглазый, русоволосый, подтянутый, со строгим выражением лица и милой улыбкой - он часто был одним из самых обсуждаемых мужчин среди наших девушек, которые, не отрывая взгляд, тайком наблюдали за тем, как мой красавец-брат тренируется с шашкой или веселится с друзьями, такими же любителями охоты и скачек. Он часто мог вспылить и обрушить свой лютый гнев на случайного человека, но очень быстро отходил и потом страшно стыдился скоропалительных поступков и долго извинялся, чего не любила матушка и осуждала, называя Димку вторым отцом. Он и правда похож на него даже малейшими чертами, ведь как и отец был постоянным в своих взглядах и обращал свой взор на единственную девушку, Ольгу, первую красавицу станицы, а та краснела от его взглядов и безуспешно старалась скрывать взаимность. Любимые женщины старших мужчин семьи Яковлевых не просто являлись тёзками, но и внешне в чём-то походили друг на друга, оттого их поразительное единство выборов вызывало бурю восторгов. Иван был младше Дмитрия всего на год, но эта крошечная разница не мешала им быть абсолютно разными, будто и не братьями вовсе, потому и задирали друг друга они чаще, чем Василий и Захар. Светлые волосы, зелёные глаза, точёный профиль, но немного низкий для мужчины рост - всё это тоже привлекало толпы девушек, что льстило несколько самоуверенному брату, ибо он был большим охотником до красавиц, но любить мог только одну. Он чаще предпочитал вести себя по-детски, нарочно прекословить и злить отца, к чему последний давно привык и относился к выходкам сына с завидным спокойствием, раздражая слишком весёлого Ваньку, шутки которого порой были неуместны. Однако, его от природы весёлый темперамент не мешал брату в минуты горести приходить в такое плачевное состояние, что даже Димка удивлялся его чувствительности, от которой в обычные дни не найти и следа, ибо всё свободное время заполняли усмешки и хохот, порой переходящий в массовое веселье. Когда плохие времена заставали Ивана врасплох, он предпочитал забываться в работе и уезжать на долгий срок из станицы, дабы охранять дальние стороны донских земель от набегов врагов, на что атаман всегда давал добро и не препятствовал внезапному желанию молодого казака. Василий родился через 3 года после появления Дмитрия и через 2 после рождения Ивана, и будучи резвым и нетерпеливым в детские годы, он вырос крайне спокойным, мудрым, рассудительным и степенным, на удивление всем членам семьи, а потому в случае, когда стоило разрешить конфликт между старшими братьями, все обращались именно к нему, так как Вася занимал нейтральную сторону и рассуждал справедливо. Он не отличался яркой внешностью, но покорял сердца людей своими глубокими глазами цвета небесных просторов и располагал к себе добрым и отзывчивым нравом, отчего друзей у брата всегда было полным-полно, вся станица считай дружила с ним, ибо мало кто не знал о Ваське. Третий сын Степана Яковлева не любил воевать, но и ослушаться тоже было не в его характере, потому-то он и ездил с остальными казаками на дальние заставы без особого интереса, а те, пользуясь его душевной добротой, вытягивали всю приготовленную матушкой провизию, оставляя брата на долгие дни без куска хлеба за пазухой, посему не сложно догадаться, отчего наш Василий всё время был таким худым. Васька больше других братьев думал обо мне и многое позволял, всегда находил минутку, чтобы купить младшей сестре новые шаль и сарафан или заморскую сладость, какой я отродясь не пробовала, а на его бесконечную заботу я отвечала искренней и всеобъемлющей любовью. Захар был самым младшим среди братьев и самым красивым, на 6 лет меньше Дмитрия, но на целых 7 старше меня. Их с Василием нравы были крайне схожи, потому они легко находили общий язык и никогда не ссорились, однако с остальными братьями Захар иногда мог поспорить и в шутку побороться на свежем воздухе, но до сильных разладов у них дело не доходило. Он был весел, но угрюм; вспыльчив, но спокоен; добр, но несколько хитер; воинственен, но ленив. Все эти противоречия, скопившиеся в его душе, нисколько не мешали брату быть просто хорошим человеком, способным прийти на помощь в трудную минуту, за что отец гордился младшим сыном, ибо считал, что его характер однажды поможет ему в жизни и станет главным инструментом на пути к вершинам. - А ты бы помолчал, Иван, ведь сам-то не чист, - отец упрямо покачал головой и стрельнул глазами в сторону Вани, заставив брата сомкнуть уста и стыдливо опустить голову, отчего и мне на миг стало стыдно. На лице его отразилось недовольство, смешанное с осознанием правдивости слов батюшки, отчего Иван со скрипом неуклюже встал с покатого крыльца и решительной походкой зашёл в дом, а за ним последовал и Димка, дабы либо подлить масла в огонь, либо успокоить разбушевавшегося брата. - Убежали, стыдно им, - усмехнулся Захар, пожевывая тонкий стебель длинного зелёного колоска, - вот только Димке чего стыдиться? Женится он на Ольге, куда ему деваться, любит ведь, да и пора уже семью создавать. Если я уже хочу своих ребятишек, чего о нём-то говорить тогда! - Верно, надо вас всех женить, дурных, а то поубиваете друг друга, силу некуда девать! Будет свой очаг, жена-красавица, полон дом ребятни! Не счастье ли это? - мечтательно протянул отец и прикрыл глаза, а я ласково прижалась к нему и, сняв пышный венок, стала внимательно разглядывать простые, но милейшие, прелестные полевые цветы, изредка дотрагиваясь до их лепестков и словно в испуге отдёргивая пальцы - страх перед их увяданием всё ещё жил в моей душе. - Я бы рад, но где жену найти? Я по любви хочу жениться, как ты на матушке, - вздохнул Василий и потрепал меня по волосам, за что я одарила его не совсем дружелюбным взглядом и снова навострила уши, дабы вникнуть в разговоры старших. - Правильно хочешь, сынок, ибо на любви семья держится и на уважении. Какая любовь без уважения? - Степан Семёнович поцеловал меня в макушку и ласково погладил по плечу, подняв мудрые глаза и тяжело вздохнув. - В любви вот такая красота рождается. Разве наша Надюша не вырастет первой красавицей? - Полно тебе, Стёпушка, гневаться на Ванечку и Диму смущать, - матушка нежданно-негаданно появилась около крыльца с коромыслом на плечах, одетая в зелёный сарафан и укутанная пёстрым платком, откуда не выглядывало ни единого волоска, но даже её чрезмерно усталый вид не скрывал редкостной красоты взрослой женщины, матери пятерых детей, - он давно раскаялся. Не греши на них, Стёпушка, они ведь молоды, их ошибки нам должны быть понятны. - Не греши... Добрая ты, Оленька, а ведь им спуску давать нельзя, а то снова творить дела недобрые начнут от безделья. Василий и Захар тотчас ринулись помочь матушке, забрав у неё коромысло с двумя вёдрами, доверху наполненными чистой, прохладной родниковой водой, а потому они втроём с мамой скрылись в дверном проёме, так как их помощь теперь вряд ли ограничится лишь на коромысле, матушка найдёт им всем занятие. Оставшись на крыльце вдвоём с отцом, я встала с его колен и самостоятельно села на ступеньку ниже, устремив взор на почти скрывшееся за горизонтом солнце, что последними лучами яро цеплялось за оставшиеся мгновения, но победа сумерек была очевидна, ибо так повторялось целую вечность и будет повторяться ещё столько же. Пушистые облачка окружили светящийся диск и окрасились различными цветами, но их красота меркла перед общей картиной природного великолепия, что открылась в этот вечер перед нашими глазами. - Эх, доченька... Красота, не правда ли? Я бы всё на свете отдал, чтобы ты всегда могла так спокойно выйти на крыльцо и наблюдать за закатом. И братья твои тоже. Они хоть и дурные, но любят тебя безмерно, - отец вздохнул и снова погладил меня по волосам, накрытым платочком, а я лишь улыбнулась и, резко обернувшись, кивнула, что, мол, знаю об этом. - Творить добро нужно. Семью беречь. - Добро? Я всё в церковь несу, что лишнее, другого пути не знаю. Может, это и есть добро, ведь так мы становимся ближе к Господу, через храм, - пожала я плечами и снова повернулась к сияющим небесам. - В церковь несёшь... Это хорошо. Но всё ли то, что делает нас ближе к Богу, является добром? Например, войну люди считают святым делом, благословения у Господа просят и молятся ему. Но благословил бы Господь войну на самом деле? Это ведь убийство, кровопролитие, преступление против законов небесных. Однако, если что-то угрожает твоей семье, то никогда не раздумывай о правильности поступков, ибо семья - святое, это твой очаг, твоя душа. И какой бы ценой тебе это ни далось, всегда защищай родных, если есть необходимость. Ты меня поняла, птичка моя? - Поняла, папенька, - я кивнула в знак согласия и поднялась на ступеньку выше, снова оказавшись рядом с отцом и прислонившись головой к его плечу. - Борись за семью, Надя, всегда борись, не отступай. Твои братья это знают, и ты знай, - мужчина вздохнул и, поправив рукава одеяния, вытащил из за пазухи трубку, в которую тотчас насыпал табака из мешочка и медленно закурил. Пуская массивные клубки дыма, отец прищуренными глазами завороженно смотрел в ту же точку, куда смотрела и я, очарованная красотой вечернего неба, и что-то тихонько напевал себе. - Я знаю, папенька. И я буду бороться. Всегда. Солнце последний раз одарило нас своими лучами и скрылось за горизонтом, погрузив мир в лёгкую мглу, а тёплый летний ветер промчался мимо деревьев, обжигая своим потоком и раскачивая пышные кроны деревьев. В воздухе стоял приятный запах вечерних цветов, что поспешили раскрыться с наступлением темноты, а в некоторых окрестных домах люди стали опускать занавески и зажигать лучины, но большая часть выходила на улицу, дабы насладиться трелью соловья среди тишины, воцарившейся в донских просторах.