"Прости меня, Господи, ибо я совратил..."

Он делал это каждый раз, после каждого контракта. Совестливый наемник, что может быть хуже? Хуже только совестливый наемник, расу которого недолюбливают. Входя в церковь, он натянул капюшон поглубже, пряча желтые глаза. Это сейчас времена хоть немного, но изменились, а раньше… да не так давно! - его бы сожгли, едва заглянув в глаза. Он еще раз бегло осмотрелся и сразу направился в сторону исповедальни - исповедаться и уйти по следующему заказу. Это будет отлично. Руки нервно дрожали, но он решительно сжал пальцы в кулаки, заходя в маленькую кабинку и ожидая священника, уже заранее подготовившись к монологу и прикинув пути отступления. Иногда священники злились, хех. Аббат заметил вошедшего в кабинку незнакомца в плаще и с готовностью проследовал в соседнюю, по пути кивнув какой-то нервной набожной старушке и улыбнувшись маленькой девочке, которая с интересом озиралась вокруг. Да, старый храм, посмотреть было на что. Впрочем, аббат уже привык, так что не обращал особого внимания. Следовало выполнять свои обязанности и не отвлекаться. Он прошел в соседнюю кабинку и закрыл дверь, приготовившись слушать в очередной раз о порочных мыслях, о воровстве, о мужеложстве, об обмане. Люди шли потоком, не совершая даже никаких не богоугодных деяний, но ужасно боясь даже неправильных мыслей, прося священника избавить их от искушения. - Простите меня, святой отец, ибо я согрешил, убив человека, - в голосе незнакомца сквозили нервные нотки, но раскаяния не было. Была необходимость поведать, а потом... о да, выражение ужаса на чужих лицах и дрожание голосов священников того стоило! Впрочем, Кейд говорил по давно заготовленному сценарию и особо осмысленных реплик от святого отца не ждал. Проул удивленно вскинул бровь. Неожиданно. - И ты все же пришел исповедаться, дитя мое? - аббат был удивлен. Обычно убийцы не ходили по таким местам. Странный собеседник. Проул был намерен с ним поговорить. - Что тебя толкнуло на этот поступок? - диалог должен был состояться. - Думаю, что мне это нравится, - ответил Кейд, изрядно удивленный тем, что в голосе святого отца интерес, а не омерзение, как бывало обычно. - Мне нравится смотреть на чужой страх, на осознание того, что через пару минут жизнь оборвется, и я – последнее, что моя жертва увидит на этой земле. Думаю, это меня немного успокаивает, - ну, если спрашивают, надо отвечать, верно? Проул обдумал ответ. - Что тебя привело сюда? Если ты делаешь это ради собственного удовольствия, то зачем пришел просить прошения? - Аббат внезапно предположил еще один вариант. - Ты болен? Что толкает тебя на убийство? Нездоровое желание смерти или нужда в средствах? - Деньги это всегда приятно, но беру я их не всегда. А пришел просить прощения... я чувствую в этом потребность, хотя в вашего бога не верю. Завтра я убью снова и снова пойду на исповедь, - проигнорировал незнакомец другие вопросы. Странный священик... С Кейдом никто не пытался поговорить уже очень давно. И хотя он знал, что отец делает это только из-за своих правил... все равно было приятно. Словно не так одиноко… Проул был удивлен такой искренностью. - Мне кажется, что тебе одиноко, сын мой, - поразмыслив отозвался аббат. - Внутри тебя пустота, которая тебя гнетет и которую ты пытаешься заполнить, ненадолго забываясь тем, что отнимаешь чужие жизни, - аббат ждал ответа. - С чего ты это взял? - фыркнул Кейд, скрещивая руки на груди и задирая подбородок. - Ерунда, мне нравится убивать, вот и все. И я хочу, чтобы ты отпустил мне мой грех. В этом ничего сложного, верно? - он скалился, хотя священник и не мог его видеть. Аббат... пугал и наемник решил убраться отсюда поскорее, пока ему не начали выворачивать душу еще сильнее, чем уже удачно получалось. По изменению голоса и интонаций Проул понял, что попал. - Иначе ты бы не испытывал необходимости приходить сюда, будь ты уверен в своей правоте и руководствуясь только своим желанием. Ты мечешься в сомнениях. И тебе нужно не то, чтобы тебе кто-то отпустил грех, а чтобы кто-то выслушал, не отвернувшись. Ты боишься. Себя, мира, того, что ты делаешь. Не отрицай. Просто подумай. И ступай с Богом. Да простит он тебя и сохранит заблудшую душу. Кейд опрометью вылетел из исповедальни и постарался убраться отсюда поскорее. Чертовщина, еще не хватало, чтобы какой-то святоша залезал к нему в голову! Проул слышал, как рванул прочь молодой человек, после чего вышел следом, успев заметить мелькнувший в дверном проеме конец плаща. Аббат хотел бы помочь, спасти эту душу, тем более, что он прекрасно его понимал... Проул отогнал воспоминания и отправился поправить свечи и помолиться. Кейд же нервно огляделся, когда вышел из церквушки, и направился в таверну. Он совершенно не ожидал, что рутинное посещение обернется таким... то есть, что это действительно заденет его. Руки дрожали больше, чем обычно, и он остановился на рынке, рассматривая хмельной мед. Почему бы и нет? Уезжать ему только завтра… Но мысли о святоше Кейда не отпускали, и он принял решение. То есть, не обязательно убивать... или лучше убить? Он решил, для начала его просто выследить. Если святоша не живет в церкви, то можно попробовать поймать его дома... или просто обворовать и успокоиться! Не придя ни к какому определенному решению, Кейд все же мысленно согласился с самим собой, успокоившись таким образом на некоторое время, и принялся следить за церковью. Проул жил неподалеку от церкви. В небольшой пристройке сразу за храмом. Обследование дома священника Кейда обескуражило и даже огорчило - ну как так жить можно?! Какой-то неправильный церковник. Жил аббат очень просто, можно даже сказать бедно. Ну откуда у священников деньги в их времена? Проул отдавал все на благо церкви или нуждающимся. Так что маленький сруб с кроватью, печью, умывальником и полочкой с горшками и небогатой посудой составляли все убранство. Ну и икона в красном углу. Убивать святошу уже расхотелось, но как успокоить мысли, Кейд не знал, поэтому просто подстерегал священника дома, готовясь провести с ним еще одну беседу. Проул после ночной службы был уставшим и спешил быстрее добраться до кровати на пару часов. Про странного мужчину он сейчас не думал, слишком устал. Хотя, случай, разумеется, в памяти отпечатался. Гостей он не ждал, следов на утоптанной тропинке к дому не было, так что аббат привычно толкнул дверь, входя в полумрак комнаты. Из этого полумрака на него сверкнули желтые глаза, и Кейд впечатал мужчину в стену, приставляя лезвие к его горлу - А теперь поговорим, как я захочу, усек? - прорычал давешний незнакомец, оскаливаясь и показывая длинные клыки. Парень запрокинул голову и капюшон сполз сам по себе, позволяя сразу узнать в молодом человеке тифлинга – потомок демона, в котором ярко выражена демоническая кровь. - Успокойся, сын мой, не совершай того, о чем пожалеешь. Я готов тебя выслушать, если тебе есть еще, что сказать, - Проул спокойно смотрел в желтые глаза, восстанавливая сбитое ударом о стену дыхание. Он не испугался, ничуть. Сначала стоит попытаться решить миром. Если попытается напасть и хоть немного отведет нож... Проул будет защищаться. - Убери нож, это не принесет тебе спокойствия, и уж точно не спасет твою душу. - Заткнись! - рявкнул Кейд, стараясь следить, чтобы руки не тряслись. Ну или тряслись, но не так заметно, еще не хватало, чтоб святоша увидел его слабость! - А теперь послушай меня! Верни все, как было! Я не хочу думать о том, что я совершил, и о твоих словах тоже! - это уже, конечно, была немного крайность, но тифлинг не знал, как избавиться от мыслей, грызущих его с момента их первой встречи. - Я не бог, увы, - священник поднял руки до уровня головы, словно сдаваясь. - Но я могу облегчить твои страдания на этой земле, если ты дашь помочь тебе... - Проул отметил дрожь чужой руки, держащей нож у его горла, и немного заволновался. Парня надо было обезоружить, чтобы он не навредил сам себе. - Давай поговорим спокойно... и без оружия. - С чего я вообще должен с тобой разговаривать? Ты мне ничем не поможешь. А навредить уже смог, - прорычал Кейд в ответ, но, противореча себе, лезвие убрал. - Шелохнешься - сверну шею, и одним святошей станет меньше, понял? - Ты сам пришел ко мне и просишь помощи, - спокойно ответил священник. Тифлинг был абсолютно нелогичен в своих порывах и желаниях. Заблудшая душа порочных родителей. - Я не имею цели вредить, моя миссия на земле - помогать, творя волю божью. И ты сам пришел исповедаться, значит, ты нуждаешься в помощи, хотя, похоже, и не совсем готов ее принять в полной мере, - Проул облокотился о стену, стараясь не закрывать глаза. Хотелось спать. - Мне не нужна помощь. Мне нужны объяснения, какого черта ты залез в мою голову! - проговорил тифлинг, рассматривая священника желтыми глазами и пряча нож под плащ. - Мне это не нравится. Я просто хочу, чтобы ты мне отпустил грех, а ты все только усугубляешь! - Ты пришел на исповедь, раскаиваться и просить прощения у бога. Разобраться в себе, понять и простить. Тебя тревожит не то, что тебя не простил я, а то, что ты сам не можешь себя простить, - священник развел руками. - Я отпускаю тебе твой грех, сын мой, и искренне хочу, помочь тебе облегчить груз на твоей душе. - Это всё бред! Это чертов бред! - на лице тифлинга появилось почти по-детски обиженное выражение. Он пробормотал что-то нелицеприятное в адрес всех церковников в целом и вылетел из дома священника, наполненный злостью и обидой. Аббат посмотрел вслед тифлингу. Не виноват, что таким уродился. Ищет покоя и когда-нибудь, наверное, все же придет к церкви и смирению, хотя выбранная им дорога, по мнению Проула, и была неоправданно длинной, залитой кровью невинных. Священник запер дверь на засов и отправился спать. Он подумает об этом позже, когда немного отдохнет и сможет соображать. *** Тифлинг хотел уехать... и по какой-то причине не мог. Со злости он ограбил какого-то богатого крестьянина, но всё ещё оставался в городе, хотя на него и странновато косились – таких, как он, сильно недолюбливали и считали демоническими отродьями. Не то чтобы формулировка была неверной, по сути, тифлинги и являлись потомками демонов, но вот относиться лояльно горожане к ним не хотели. Слишком мало прошло времени с окончания официальных гонений и расформирования отрядов инквизиции. Проул почти не бывал в городе, поэтому новостей не знал. Церковь хотя и стояла не совсем уж на отшибе, но аббату не хватало времени на прогулки и праздное проведение времени. Только иногда он выходил на рынок за продуктами, да и то случалось редко: прихожане обычно оставляли пожертвования продуктами. Но, например, за некоторыми специями или чем-то подобным приходилось выходить. Вот Проул и вышел сегодня с утра. Тифлинг, как ни странно, тоже ошивался на базаре - скучал и смотрел, у кого можно подрезать кошель с золотишком. Ничего личного - ему было действительно скучно, да и работы в городе в последнее время не было. В общем, было скучно, мысли грызли изнутри, даже руки тряслись больше, чем обычно. Тифлинг сам не понимал, что ему нужно, бродя среди людей и стараясь не нарваться на неприятности, из которых он сам потом не выберется. Аббат же заглянул к одной из женщин, продававших сушеные травы, и доброжелательно с ней беседовал. Его знал весь город. Церковь одна, священник тоже, да и не плохой, никто не жаловался. Хотя и не знали, кто он и откуда, но видели хорошее отношение и не задавали лишних вопросов. Женщина же с гримасой презрения ему и поведала, что поговаривают, будто в городе появился тифлинг. - Вроде и амнистию им дали, а все равно смотреть противно - сразу видно, что и вор, а может, и хуже, - пожаловалась женщина Проулу. Аббат пожурил женщину. - Не нам судить других за то, кем они уродились. Все мы дети божьи, - на самом деле Проул был удивлен, узнав, что его случайный гость не покинул город и не понимал, что его задержало. Обычно такие существенно отличающиеся от других нелюди старались не оседать на одном месте... Впрочем, тифлинг хотя и подумывал уйти, забирая крупненький кошель с чужого пояса, попросту не успел – хозяин слишком быстро обнаружил пропажу и поднял крик, так что воришку на маленьком базаре быстро поймали. А, отношение хоть и было относительно мягким, несмотря на происхождение, но за совершенное преступление он должен был лишиться правой руки. Странно, но Кейд, измученный собственными мыслями, отнесся к этому довольно... спокойно, только досадливо поморщился, разочарованный собственным промахом. Однорукий вор... глупо. Но хоть не убийца. Однако, уже на следующее утро уже весь город говорил о чудовищном преступлении – обнаружили убитого ребенка. Новость облетела все дома за кратчайший период времени, горожани негодовали и требовали правосудия, городничие делали все возможное, боясь гнева толпы, который неминуемо обратился бы на них, узнай люди, что никаких подозреваемых нет. Стоит ли говорить, что охрана города совершенно не хотела разочаровывать толпу? Ну а нелюди всегда первые подозреваемые… На пойманного и на время позабытого тифлинга было решено повесить еще и убийство. В любом случае, сожалеть о смерти демона никто не будет, даже если и не он убийца. Создавалось такое впечатление, что в этом городе наемнику патологически не везет – решение всем пришлось по душе, и лучшие знатоки своего дела стали его настойчиво убеждать сознаться в содеянном совсем не гуманными методами. О, тифлинг знал, кого убил, а обвиняли его в совершенно другом убийстве, и он не сознавался, до хрипоты доказывая свою невиновность, пока его попросту не замучили до такой степени, что он покорно признался во всех смертных грехах после недели изнуряющих пыток. Кейд уже готов был молиться всем Богам сразу, лишь бы его быстрее казнили, чтобы это, наконец, закончилось, не испытав даже облегчения, когда его бросили назад в темницу, заковав в цепи, и оставили в темноте и одиночестве до утра. Однако, несмотря ни на что, в ночь перед казнью преступник должен был покаяться или исповедаться, для чего пригласили священника. Проул, когда его позвали, сначала не хотел идти, стараясь убедить посланника, что казнь - это не выход и за грехи парень ответит перед богом… - Его казнят за убийство ребенка, - отрезал посланник. Ему сказали не возвращаться без аббата, и он собирался настаивать, хотя теперь Проул уже не хотел идти, потому что посчитал, что это слишком большой грех. Священник поразмыслил еще немного и в итоге решил, что это его святая обязанность... да и честно говоря, вспомнил о количестве ошибок, совершенных им самим и пошел, входя за решетку к осужденному, и с удивлением узнавая в безвольном истерзанном теле на гнилой соломе своего знакомого тифлинга. Ему было явно больно дышать, и он старался свернуться клубком так, что бы тело болело хотя бы не так сильно. Кейд был окончательно разбит и тупо ждал смерти, жалея, что родился уродом, а не нормальным человеком. Вся жизнь травля и вот итог... совсем без всякой радости. На приход священника он никак не отреагировал, тяжело и с присвистом дыша и надеясь, что он хотя бы до помоста сможет дойти самостоятельно - напоследок его избили так, что мало ему не показалось. И ведь они знали, что он не виноват! Почему же тогда они к нему так относятся? Дело лишь в глазах и в хвосте? Только в этом? - Ты в сознании? - позвал Проул, стараясь прогнать из голоса металлические нотки. Убил ребенка ради развлечения... Аббат старался не обвинять тифлинга, в конце концов, это не его работа, но все так четко указывало на него... сам еще в церкви говорил, что убьет еще... но не ребенка же! В любом случае, Проул должен был поговорить с приговоренным и услышать его исповедь. Священников пускали прямо в камеру, все равно металлические цепи надежно соединяли тифлинга со стеной, давая ему небольшой простор для маневра. - Какая разница? тифлинг не открывал глаз, продолжая держаться за живот. Зажило бы за неделю при правильном уходе... да завтра утром его головы на теле уже не будет. Жалко, наверное... а, может, и нет. Безразличие... вбитое палачами. Отличное завершение дня, надо сказать. - Я не буду исповедоваться в том, в чем не виноват. Так что можешь валить и завтра насладиться зрелищем с остальным человеческим стадом. - Но тебя признали виновным. Как твоя вина была доказана? - спросил аббат. - Ты сам говорил, что пойдешь убивать, - священник колебался и хотел... правды, наверное. - Я не хочу с тобой разговаривать. Уходи, - ответил Кейд и поморщился, пытаясь приподняться и лечь по-другому. К горлу подкатывали слезы обиды - ну за что? Почему он не ушел раньше, а попытался разобраться в себе? Это ведь люди... и доверять им никогда нельзя! Ни одному человеку! Аббат много видел за свою жизнь и тонко чувствовал людей, особенно, когда они были на грани, как тифлинг сейчас, поэтому Проул поднялся со своего места и присел совсем рядом с приговоренным. - Я хотя бы помогу тебе лечь иначе, - предложил священник, пока еще не рискуя приподнимать тифлинга, боясь сделать больно. Впрочем, вблизи Проул все рассмотрел и, кажется, понял, как доказали вину паренька: на том живого места не было. - Как тебя уложить, чтобы было наименее болезненно? - Я не знаю. Я... мне... всё равно больно. Побыстрее бы казнили. Не хочу больше выносить... это, - Кейд держался из последних сил. - Не нужно мне помогать. Только если у тебя с собой есть яд, или ты меня можешь прикончить каким-либо иным способом. Тогда помоги. - Я пришел успокоить твой смятенный дух, а не убивать в муках, - покачал головой Проул, аккуратно перекладывая тифлинга и устраивая его голову у себя на коленях. - Это ведь не ты был, верно? - парня погладили по волосам. - Расскажи мне, что произошло, сын мой. Я отпущу тебе все грехи и облегчу душу. - Мне ничего не нужно облегчать. Я не настолько глупец, что бы убивать этих мелких уродцев, - ответил тифлинг, которому немного полегчало от смены позы. Волосы были грязные и слипшиеся от крови. - Я всегда беру заказы на преступников. Мне эти ваши мерзкие выродки и за деньги не сдались, не то что даром на них время тратить. - Но тебе не поверили, я прав? - Проул уже спокойно и даже почти ласково разговаривал с тифлингом. Явно замучили, вот и сдался. - И ты сейчас уверен в своей правоте и спокоен, - мягко заметил аббат, поддерживая парня. - Я просто хочу, что бы это закончилось, - тифлинг сдался, по щекам потекли две влажные дорожки. Он уже даже никого не обвинял - сам виноват, нужно было уходить, а не болтаться здесь... Юный, уставший, запутавшийся... Проул продолжал поглаживать паренька. Тишина некоторое время нарушалась только тихими всхлипами тифлинга. - Не бойся, - внезапно попросил Проул. - Завтра я буду с тобой. И бог будет с нами. - Нет никаких богов. Если бы кто-то был, я бы не родился уродом… Проул не ответил, оставаясь до утра с тифлингом и проходя до места казни. Тифлингу даже удалось немного забыться беспокойным сном, прежде чем за ним пришли. Идти самостоятельно он не мог, и к месту казни его потащили. Он молчал и тупо ждал. Во всяком случае... голову рубят быстро, хотя эти всякие умники и говорят, что голова еще осознает несколько секунд после отрубания. Хотя, как по Кейду, это был бред, который ему, разумеется, проверять на себе не хотелось. Словно в одну секунду пошел дождь. С молниями и громом. Порыв ветра сносил у судьи парик и трепал бумаги. Однако, людей на площади было все равно довольно много. Не любили тех, кто отличается... Шум разбушевавшейся стихии заглушал голос судьи, Кейд с пустым взглядом ждал приговора, чуть поодаль на эшафоте мрачным наблюдателем стоял удивительно спокойный Проул, с отрешенным выражением вселенского спокойствия взирая на толпу, ожидающую хлеба и зрелищ. Но когда топор неведомым образом слетел с топорища при замахе и раскроил голову одному из зевак, стоящих в первых рядах, над площадью раздалось громкое и почти торжественное: - На все воля божья! Правосудие слепо, и Господь сам наказал виновного, покайтесь люди в своей слепой ненависти к тем, кто не похож на вас! Казнь вроде бы и отменилась и состоялась одновременно, сыпанул град, и все быстро разбежались по домам, пораженные зрелищем и уже не горя желанием оставаться на площади. Труп убрал палач, забытого тифлинга освобождал священник, аккуратно поддерживая и почти на себе дотаскивая до церкви. Тот даже не понял толком, то произошло. Он глухо лязгал зубами, вися на чужом плече и не вполне соображая, почему его ведут в церковь, а не везут на кладбище, да еще этот дождь… В церкви он глухо разрыдался, без слез даже, судорожно сжимая пальцами чужое плечо и утыкаясь в него же. Не верилось, просто не верилось и точка. Наверняка ему отрубили голову, а это все... просто галлюцинация. Проул его уложил на свою кровать поверх покрывала, наливая воды и аккуратно приподнимая под спину, помогая попить. - Все закончилось... успокойся. Уже все хорошо. Тифлинг снова смог вырубиться, когда остававшийся запас сил и страха, что поддерживал на площади, был исчерпан. Спал он беспокойно и постоянно просыпался - а утром началась лихорадка - такое количество побоев даже демоническому телу было трудно вынести, хотя оно и регенерировало в ускоренном порядке. Проул же не отходил от тифлинга, не стал трогать и пытаться перевязать, пока он не поспит. А с утра уже пришлось бегать с холодными компрессами и все равно обрабатывать раны безвольному телу, которое еще и металось вдобавок ко всем своим разрывам, ранам, ожогам и паре переломов. Аббат предупредил, что не сможет быть сегодня в церкви, заодно забрал вещи тифлинга, попросив отдать их в фонд церкви на благо нуждающихся. Разумеется, ему все отдали. Про тифлинга все и вовсе быстро забыли, объяснив его исчезновение с плахи просто – наверняка сдох где-то от побоев в лесу. Куда он еще мог сбежать? Из вещей у Кейда ничего интересного не было - смена одежды, пару золотых, широких браслетов, какие-то мелочи, да несколько монет - вот и всё имущество потомка демона. Впрочем, браслеты указывали на то, что демон всё-таки признал отпрыска, и тифлинг мог считаться младшим демоном. Однако конкретно сейчас Кейду было плевать на привилегии - его тело сжирала лихорадка, раны медленно затягивались, а переломы срастались. На спине проглядывали следы очень давних пыток, а ноги носили следы старых ожогов - может и сжечь пытались, а тифлинг выжил. Проул старался, как мог, выхаживая пострадавшего по несправедливости тифлинга. Неплохой ведь. Потерянный просто. И сломанный болью. Немного согреть... и, может, сойдет со своего темного пути. В любом случае, тифлинга не бросили и выхаживали, не покладая рук. Полегчало демону через пару дней, и метаться в бреду он перестал, медленно, но верно идя на поправку. Человек бы умер от полученных ран, а он медленно приходил в себя, следя за священником подозрительным взглядом - Зачем? – первое, что спросил Кейд, когда смог снова связно изъясняться. - Я же обещал, что не оставлю тебя. Ты не заслужил того, что с тобой сделали, - Проул как раз смешивал очередной легкий супчик, надеясь хотя бы теперь покормить тифлинга. Тот был очень сильно истощен, а в лихорадке не ел, аббат с трудом поил его, чтобы не возникало обезвоживания. - Не думай, что я делаю это из корыстных побуждений. Ты мне ничем не обязан и волен уйти, когда захочешь. - Проул посмотрел на тифлинга. - Как тебя зовут, сын мой? - Кейд. Меня зовут Кейд, - ответил тифлинг, жадно глотая предложенный суп, хотя и сильно сомневаясь, что священник действительно действует не из каких-то корыстных побуждений. Но с другой стороны, его не бросили умирать где-нибудь в канаве. Да и если так подумать, что Проул мог у него попросить или взять за услугу? Аббат действительно делал это просто от души, пусть даже объектом был демоненок. – Спасибо. Священник кивнул и помог тифлингу улечься обратно. - Отдыхай, Кейд. Тебе еще нужно восстановиться. Тифлинг послушно закрыл глаза и провалился в здоровый, исцеляющий сон. Во всяком случае, еще через неделю, он уже ходил и очень обрадовался, узнав, что его вещи у аббата. Проул сложил все в холщовый мешочек, когда забрал, и так и отдал целиком тифлингу, разумеется, не взяв абсолютно ничего, в чем Кейд мог убедиться. Аббат стал ходить на службы, оставляя демоненка одного на несколько часов, но все равно возвращаясь, хотя бы на десяток минут, чтобы проверить состояние еще слабого демона. Когда тифлинг смог - он ходил слушать - было там укромное местечко. Впрочем, речи про бога не производили на него должного впечатления, о чем он как-то и сообщил: - Такое ощущение, что ты сам не веришь в то, что говоришь. Проул даже бровью не повел, никак не выдавая реакцию на слова тифлинга. - Ты запутался и видел много зла от людей. Ты не готов поверить, поэтому не видишь смысла в моих словах, дитя, - аббат все так же спокойно продолжил ужинать. - Не увиливай, и давай без этих твоих словечек, наверняка постарше тебя буду, - проворчал тифлинг, разминая пальцы и сосредотачиваясь на еде. Скудно, но ему больше и не надо было, на самом деле. - Летоисчисление для тифлингов не отличается от человеческого, так что ты все равно двадцатилетний юнец, как бы ни старался выглядеть иначе, - все так же спокойно ответил Проул, игнорируя упрек. Богатого стола у аббата не было. Он был служителем церкви, а не торгашом. Тифлинг обиженно фыркнул, доев и свернувшись клубком на своей постели. И вот так вот - все диалоги с этим шлаковым святошей! Кейд обиженно подумал, что даже не стоит пытаться общаться с этим человеком, а регенерировать и уйти на все четыре стороны. Хотя, с другой строны, а чего он ожидал? Того, что аббат, имени которого он даже не спросил, позже подслушав у горожан, будет с ним откровенничать и выворачивать душу наизнанку? Или горячо спорить, убеждая податься в веру? Проул просто обеспечивал комфортные условия для выздоровления тифлинга и ничего не просил взамен. Привычка регулярных проповедей въелась в повседневную речь аббата, да и не общался он ни с кем вне церкви. Тифлингу первому за много лет посчастливилось влезть в уединение Проула, так что все "тычки" вроде "дитя, сын и так далее" можно было смело игнорировать. А нормального разговора не получалось наверное потому, что они не знали о чем говорить. Либо говорили не о том. Разумеется, аббат бы не признался, что не верит в свое учение. Тифлинг ушел в одну из ночей в благодарность оставив свои браслеты. Они ему нужны, а шлаков святоша найдет, куда их деть, наверняка. Кейду еще было тяжело ходить, но торчать у Проула... нет уж, он как-нибудь сам, переждет в лесу, а потом... а потом шлак его знает, но к людям он больше не сунется. Проул утром не обнаружил тифлинга, но нашел оставленные браслеты, впрочем, сразу же их спрятав. Он не собирался продавать украшения. Знал, что они значат, да и допускал возможность того, что демон их забыл. Ну, мало ли. На самом деле, без Кейда стало как-то пусто. Проул сам не заметил, как привык к нему за тот небольшой промежуток времени, что он был здесь. Так что через какое-то время аббат даже заскучал. Читая очередную проповедь прихожанам, ему внезапно вспомнился голос демоненка: "Такое ощущение, что ты сам не веришь в то, что говоришь"... Проул едва не сбился. Кейд и сам не знал, насколько он прав. Тифлинг пока жил в лесу поблизости - ему идти-то и некуда было, а компания аббата хоть и раздражала иногда, но всё-таки была лучше, чем компания других людей. Он хотя бы не пытался убить. Даже помочь... наверное. Кейд таскал у деревенских куриц и соорудил себе шалаш поближе к чаще - главное до зимы определиться, куда ему уходить, а там... И он все равно ходил по вечерам к церкви – послушать. Проул его как-то и заметил, успев выцепить в потоке расходящихся прихожан и поймав прихрамывающего тифлинга за плечо. - Не знал, что ты приходишь, - мягко позвал аббат, начиная разговор. - Ты ушел так... ничего не сказав, неожиданно, браслеты свои забыл, - аббат действительно ощутил тоску по Кейду, когда тот оказался рядом. Тифлинг чуть из своих тряпок не выпрыгнул, от неожиданности, когда ладонь аббата легла ему на плечо. - Хочу и прихожу, какая тебе разница? - Проворчал он, но выдираться начал с изрядным опозданием. - Я ничего не забывал, я забрал все свои вещи, - увидев, что кто-то из прихожан обернулся, он сжался и сгорбился, натянув капюшон поглубже. - Мне важно, что ты приходишь, - Проул чуть сместился, отгораживая Кейда собой от толпы. - Зайдешь? Нам будет спокойнее. Я бы хотел поговорить, - аббат старался смягчить болезненную агрессию тифлинга. Тот боялся и защищался таким вот образом, недоверчиво озираясь по сторонам и чуть вздрагивая. - У меня одежда грязная, - зачем-то заметил Кейд - Это поправимо, - кивнул успокаивающе аббат. - Ты можешь взять свои вещи оттуда, где ты сейчас живешь, и снова вернуться в мой дом. Я был бы рад тебя видеть, - признался Проул, глядя на дрожащие пальцы. Нервничает. Кейд нервничал всегда. А когда эмоции были особо сильные - его аж трясло до невозможности. Аббат все так же придерживал тифлинга за плечо, ожидая его решения. Глубоко надвинутый капюшон вообще скрывал того почти целиком, не давая прочесть эмоции на лице. О чем им говорить, тифлинг не представлял, но он был не против. Проул, пожалуй, был единственным, кто вообще за всю жизнь тифлинга сблизился с ним. Нет, доверять он не будет, но... но ведь просто поговорить можно, правда? Уговаривал Кейд сам себя. - Идем, - Проул сделал несколько шагов в сторону дома и остановился подождать тифлинга, который последовал за ним, изображая из себя сирого да убогого, и распрямился только в доме аббата, настороженно оглядевшись и дождавшись, пока тот закроет дверь, чтобы можно было снять капюшон и распахнуть плащ. - Хочу тот вкусный чай на травах, - попросил Кейд, сжимая пальцы, чтобы дрожь была не так заметна. Убийца с дрожащими руками, потрясающе! - Присаживайся, - Проул широким жестом указал на стол и лавку, после чего повернулся разбираться с чаем. Ароматный напиток был готов буквально через несколько минут, и священник сел рядом с тифлингом. - Как ты себя чувствуешь? - Хорошо. Только осень уже, холодно по ночам,- ответил тифлинг, постепенно расслабляясь и отогреваясь. - О чем ты хотел поговорить? - он поднял внимательный взгляд на аббата. - Об этом и хотел, - Проул с интересом разглядывал плавающий в чашке листок чая. - Мне не безразлична твоя судьба. Мне не все равно, что с тобой, и я был очень удивлен, когда ты сбежал ночью... - Аббат размышлял. - Ты меня боишься? Тифлинг молчал некоторое время. Он сам об этом думал и… ничего не придумал. - Я не понимаю... почему верующие таких, как я, ненавидят. Прошлый священник, который узнал о том, что я потомок демона, чуть не сжег меня на костре. Только потому, что у меня есть клыки, хвост и необычные глаза. Поэтому ты… Я не совсем боюсь, но мне кажется, что ты что-то задумал против меня, - наконец сформулировал Кейд, потягивая чай. Проул внимательно выслушал демоненка, подбирая слова. - Люди боятся того, что не укладывается в рамки их маленьких мирков. Поэтому их страх проявляется в ненависти, из которой они черпают силу для защиты себя. - Аббат достал плошку с медом и поставил перед тифлингом, угощая. - Я не боюсь тебя. И мне ничего от тебя не нужно. Что мне замышлять? Я уже совершил все возможные ошибки, а сейчас стараюсь их исправить и дать людям понять, что такие, как ты, ничем не отличаются и уж тем более не должны подвергаться гонениям и несправедливости. Оставайся со мной. Тут ты будешь в безопасности. К тому же, ты до сих пор не до конца восстановился. Проул светлыми глазами смотрел на сжавшегося тифлинга. Лицо у того было растерянным, и он смотрел на святого отца в ответ, неуверенный вообще уже не в чем. Этот человек предлагает ему жить с ним! Хотя прекрасно знает, кто он такой! - А ты не боишься, что я могу причинить тебе вред? - А что ты можешь мне сделать? - улыбнулся Проул. - Обокрасть? Так у меня нечего взять. Попытаться напасть? Зачем тебе это? - Аббат пожал плечами. - Я не вижу в тебе опасность и хочу помочь. - Проул был уверен в правильности своего решения. -Думаю, что я могу побыть здесь немного… - из вежливости отметил Кейд, хотя не представлял, чем может здесь заниматься - навыков быта у него не было, бродягой жил почти всю жизнь. Проул его не собирался заставлять делать что-то необычное. Да и предложил же аббат не для чего-то, а потому что знал, что тифлинг ютится в лесу, а уже холодает. Стоило ли его спасать, если он погибнет от холода? Дитя огненного плана холод закономерно ненавидело, и с приходом зимы тифлинг проводил время у камина, совсем не выходя на улицу - он быстро замерзал. Впрочем, аббату он старался помогать в хозяйстве, чтобы не выглядеть совсем уж нахлебником. - А раньше ты где жил? Ну, когда еще дитём был? - уточнил Проул. - Далеко на юге, маленькая деревенька... ну, даже не деревня - пять дворов всего, там жили такие же, как я. Отца убила мать, когда я был маленьким, но меня признала и оставила в живых. Мне лет семь было, когда пришли эти... как их там... ну, с крестами, со священниками и все сожгли. Я успел сбежать в тот раз, тогда уже соображал. Дошел до ближайшего города, начал воровать, - рассказал тифлинг. - Инквизиторы, - поправил машинально Проул, судорожно вспоминая. Деревенька на отшибе, пять дворов... и горстка нелюдей, живущих отдельно. Ведьмы, колдуны, бесы... еретики, одним словом. И донос от жителей соседнего городишки... и как следствие карательный отряд, зачищавший местность. Даже не разбирались, обычный сценарий. Всех сожгли на костре. Кроме мелкого чертенка, на которого не обратили внимания... плод порочной любви человека и суккуба... - Ну да, наверное, не знаю, я потом с ними не сталкивался, ну или старался им не попадаться. Но позже уже один попытался меня сжечь, ну, ты видел следы ожогов, - тифлинг устроился у огня поудобнее. - Я даже, наверное, не злюсь на них. Ну, то есть, это было бы глупо. Но если какой-нибудь рыцарь попадется мне, я без промедления выдеру ему глотку. - Карательные отряды святой инквизиции действовали всегда по донесению... не угодили вы горожанам. Проул глубоко вздохнул. Он не помнил этого демоненка. Значит, сбежал до того, как они стали складывать костры. - Это все было большой ошибкой. А многие до сих пор считают убийства безвинных своей святой миссией, о, наивные, как они ошибаются! - Не говори ерунды. Невиновных нет. Кто-то ел людей, кто-то их убивал, а кто-то родился не от тех созданий, - пожал плечами демон. - Рождение - не есть грех. Ты не понимаешь суть миссии инквизиторов. Они должны были наказывать виновных в ереси, отрекшихся от бога, а не тех, кто выглядит иначе или на кого наговорили злые языки. Все мы дети божьи, и не нам судить друг друга. Убийцам отпускают грехи за деньги, продавая индульгенции, так как можно говорить о суде божьем над теми, кто не виновен в грехах своих родителей? К сожалению, все показания были подтверждены. Сразу ли, через пытки или иначе... Это одна ошибка и я не знаю, почему господь позволяет детям своим убивать друг друга. - Может быть потому, что вашему Богу просто плевать на то, что происходит? – услужливо подсказал тифлинг. - Он создал большой холщовый мешок и кинул туда змей с пауками, и мышей, и кузнечиков и забыл его в углу кладовки. И теперь в этом мешке творится черт знает что, - Кейд пожал плечами - Не говори так, - отозвался Проул. - Если бог посылает нам в наказание такия страдания... значит, не все в нашем мире хорошо! И наша задача жить правильно, по закону божьему, чтобы обрести покой после смерти и чтобы простил нам господь все прегрешения вольные и невольные! - Аббат возвел руки к небу, на самом деле скосив взгляд на тифлинга и наблюдая за его реакцией. - И в конце тебя убьет разбойник. Или отравит наследник. Или еще что-нибудь произойдет, - тифлинг иронично фыркнул, - это глупо звучит, потому что по справедливости никогда ничего не будет. - Значит, так на роду написано, - спокойно отозвался аббат. - Ты не хочешь принять бога, хотя и стремишься к нему, чтобы обрести покой. Тебя держит страх. Ты боишься верить и не знаешь, куда деться от себя самого. Ты не веришь ни во что и не веришь никому, это рождает пустоту у тебя внутри, которую ты безуспешно пытаешься заполнить. - Да, но дело в том, что ты тоже не веришь. Ты не хочешь этого признавать и злишься, когда я говорю тебе об этом. Ты красиво и здорово говоришь на проповедях, ты насаждаешь веру в чужие сердца, но у тебя самого нет веры, я это слышу. И я не понимаю почему - ты ведь искренен во всем, что не касается веры, - тифлинг внимательно посмотрел в глаза Проулу. Аббат отвернулся к окну, сцепив руки за спиной и досадливо поморщившись. Наблюдательный… - Я даю людям надежду. То, что им нужно, чтобы жить правильно и по совести. Я не насаждаю веру, отнюдь. Просто вывожу из потемок души, помогая им разобраться в себе и наверное, стараясь искупить свои прошлые прегрешения. Ты хочешь услышать правду? Хорошо. Я не верю. Я разочаровался в вере, когда понял, как заблуждался, сжигая на кострах инквизиции невинных и считая, что борюсь за правое дело, - священник резко развернулся, встречаясь взглядом с тифлингом. - Но как тогда ты можешь проповедовать? То есть… - Кейд был явно немного в шоке. - Значит, ты лжешь в своих проповедях, говоря о боге. И я не думаю, что все сожженые на кострах такие уж невинные овечки. Например, в моей деревне были и убийцы, и грабители. - Я не лгу. Я доношу немного добра в этот мир так, как считаю возможным и наиболее понятным для людей. Всем надо во что-то верить, - отозвался аббат, а потом хмыкнул. - Проблема не в том, что инквизиторы сжигают нехороших людей, а в том, что инквизиторы не смотрят, кого сжигают. Тогда я бы отправил тебя на костер. Даже несмотря на то, что ты был неразумным ребенком, - глаза священника сверкнули. - Мы не городничие, чтобы следить за законом. Инквизиторы следят за верой, не более. Тифлинг вздохнул и потер лоб. - Давай немного отложим разговор. Мне нужно подумать. Голова кругом. Такие разговоры у них стали проходить каждый вечер - а почему бы и нет? Тем более тифлинг жаждал новых знаний, и ему было действительно интересно спорить с аббатом, который зачем-то – а возможно, просто по привычке - старался удерживать образ священника. Он оказался не таким уж и занудным человеком, как Кейду казалось раньше. Проул же видел в этом оживлении пользу и для Кейда. Тот оживился, меньше дичился его, рассказывал что-то, высказывал свое мнение, давая аббату возможность лучше его изучить и понять. Было видно, что иногда тифлингу тяжело спорить из-за каких-то личных эмоций. Он все еще был нервным, в кое-каких вопросах почти кричал, но, в общем, они нашли друг в друге собеседников. Для демона это было приятно в первую очередь потому, что на него не смотрят, как на урода. С ним общаются, с ним разговаривают и проводят время, с ним... аббат ему нравился, хотя иногда его хотелось придушить - в некоторых вопросах Кейд был не готов открыться. Наверное, дело было в том, что тифлинг боялся доверять. Пару раз он уже пытался... и ничего хорошего из этого не вышло. - Знаю, что не поверишь, но я не хочу причинить тебе вреда. Только помочь. Ты хороший паренек, только немного боишься, - аббат похлопал по плечу тифлинга, прежде чем заняться обычными вечерними делами. - Я немного опасаюсь, вот и всё. Это две разные вещи. Я уже... доверял. Они говорили почти так же, как и ты. Но, в итоге... ничего хорошего из этого не вышло. - Могу спросить, кто тебя обидел доверием? - поинтересовался Проул, зажигая свечку и освещая дом. - Первым был старик. Ну, он подобрал меня... мне было лет десять, наверное, даже хвост еще не отрос, приютил, кормил и... все такое, - тифлинг отвернулся от аббата, не желая, чтобы тот видел его лицо. Проул решил, что Кейд вздрагивает от холода и накинул ему на плечи еще теплое одеяло, чтобы тот согрелся, да так и оставил ладони на острых плечах в ободряющем жесте поддержки. - И что случилось? - Оказалось, что под добродетелью скрывается похотливый старый черт. Он был первым, кого я убил. Потому что испугался. А еще больше испугался того, что я тогда сделал, но мне было больно и тошно, - Кейд поморщился, боль воспоминаний рванула наружу, и Проул даже боялся дышать, чтобы не дернуть и не напугать погруженного в воспоминания демоненка. - Что было потом? Где ты нашел себе приют? - Я взял его вещи, а труп закопал в лесу. Мне было очень страшно, правда, я так не боялся, даже когда меня на костер ставили. Я боялся выходить к людям и бродяжничал по лесу, но потом пришлось – похолодало, и мне пришлось придти в город. Жил с тамошними бездомными и.... как-то прошло, я больше не боялся, потому что понял, что я сильнее любого человека. И могу убить, если на меня нападут. - Ты сказал, что у тебя было две привязанности... - Проул отметил замечание про костер, но демоненок явно относился к этому спокойнее, и, значит, можно спросить потом. - Что же случилось со вторым? Или второй? - заподозрил аббат. Юный, наверняка любовь была... И в своих подозрениях аббат оказался прав. - Это... ну... я там же встретился с девушкой... И я... то есть она мне очень понравилась. Мы общались довольно долго, а в итоге опять ничего хорошего не вышло, -тифлинг потряс головой. - Но я её не убивал. Это сделали стражники. Хоть она меня и обокрала и сдала, но она не заслужила того, что с ней сделали в итоге. Извини, мне неприятно вспоминать. - Из-за нее тебя поставили на костер? - Аббат был удивлен внезапной откровенностью и решил выяснить все сразу, чтобы больше не возвращаться к болезненным воспоминаниям. - Не совсем. Я хотел отомстить, и, в итоге, меня поймали и... ну, повесить не получилось, поэтому решили сжечь, - тифлинг откинул голову назад, потираясь о плечо Проула затылком и нервно дернулся вперед, испугавшись собственного проявления чувств - он искал защиты от болезненных воспоминаний. - Как ты выжил? Обычно костер не отпускает своих жертв, - Проул с сочувствием выдохнул. Кейду от жизни досталось так, как некоторым и за пять жизней бы не досталось. И он еще способен на общение, не обозлен до крайности. Молодость и хоть немного гибкая психика немного спасли дело. - Я... веревки сгорели, и я смог спрыгнуть - они сжигали меня за городом и ушли, наслушавшись моих криков. Я месяца два ползал, а не ходил. Ну, ноги сильно пострадали. - Я видел, - Проул вспомнил старые жуткие ожоги на ногах демоненка. Как он вообще восстановился? Хотя, после недели пыток тоже выжил, хотя Проулу и пришлось его вытаскивать из-за грани буквально. Тифлинги тоже смертны, как ни странно, несмотря на зубы, глаза и хвост. Этакие маленькие чертята с забавным хвостиком. - Городничие жгли... Инквизиция так не работает, - резюмировал Проул, продолжая все так же придерживать голову тифлинга. Повисла неуютная пауза, после чего тифлинг неожиданно предложил: - Я могу помогать тебе убираться в церкви. На самом деле от помощника Проул бы не отказался. Стереть воск, поправить свечи, поставленные прихожанами, вымыть окна, подмести и помыть пол... Только вот на тифлинга будут плохо смотреть... и все может плохо окончится. Подвергать Кейда опасности в очередной раз Проул не хотел. Тот едва перестал хромать. - Не волнуйся, я смогу сыграть сирого и убогого, - демоненок подмигнул аббату. Ну а что? Замотаться в тряпки и делать вид, что он немой... легче легкого! И не в первый раз. - Ты слишком красивый, чтобы ползать по каменному полу церкви в грязных тряпках, - с какой-то досадой махнул рукой Проул. - И глаза у тебя необычные ... глубокие, затягивающие... Тифлинг смущенно отвернулся, пробормотав что-то в своё оправдание. - Я не буду ни на кого смотреть, - пообещал он, осознавая, как глупо это звучит. - Я просто боюсь, чтобы за тобой опять не пришли, не уверен, что смогу тебя защитить от гневных прихожан, - аббат покачал головой. - Да я же говорю - буду выглядеть, как сирый и убогий, никто и не обратит внимание. Я так несколько лет жил, можешь мне поверить, эту роль я играю отлично, - тифлинг оттаивал медленно, но в его движениях сквозила уже раскованность, и он начинал общаться более свободно. - Просто, я тебе объяснил... мне действительно жаль, что тебе придется прятаться, - Проул покачал головой. - Я привык. Это не кажется мне чем-то необычным. Наоборот, я и должен так жить, - Кейд криво ухмыльнулся, - судьба такая, как ты любишь говорить. Ничего. - В этом-то и дело. Не должен ты так жить, - отозвался аббат. - Ты красивый молодой человек, даром, что с желтыми глазами, а вынужден скрываться, разыгрывая сирого и убогого. И я не понимаю, почему ты так упорно относишь себя к людям второго сорта, - Проул взъерошил черные пряди. - Потому что в этом мире я и есть человек второго сорта, - объяснил тифлинг с потрясающим спокойствием. Проул только вздохнул.