Любовь к идиоту.

POVДоминик Пустота. Так спокойно вокруг. Боль? Я ее не чувствую. Странно, ведь это единственная вещь, которая заставляла меня ощущать себя живым. Кстати, а я.. жив? Не знаю, не могу ответить. Морально я умер давно и чувствовал, как ноет и кричит моя душа, пока она не умолкла и больше я ее не слышал. «Доминик!» Что? Кто-то зовет меня? Нет, это бред, мне просто почудилось. «Доминик!!» Нет, все же зовет. Такой знакомый голос.. Он мешает мне, я не могу сосредоточиться на своих мыслях. Пусть он умолкнет.. «Доминик!!!» Да что ты хочешь от меня? Не мешай, я не хочу говорить ни с кем, я не хочу видеть никого, я хочу подольше побыть здесь в пустоте, один, тут так спокойно. Я давно не чувствовал себя так умиротворенно.. Жаль вот только, что здесь так темно, что я ничего не вижу, но это, наверное, к лучшему. Мне больше не придется лицезреть все эти скривившиеся в ухмылке рожи. Я свободен от всех бед, от боли и страданий, так тихо и хорошо.. Постойте, что за запах? Он мне знаком. Запах с привкусом горечи, тяжелый и серый. Табак? Откуда ему здесь быть? Ничего не пойму. Фу, меня тошнит, быстрее бы он пропал. Что же со мной стало? Я был самым обычным парнем, довольно популярным в школе, между прочим. А теперь? Я даже не знаю, жив ли я.. А началось то все с безобидного спора.. Алекс.. Боль. Где-то глубоко внутри. Стоит мне вспомнить только его имя. Я чувствую, как к горлу подступает комок. Боль. Странно, может ли человек ощущать любовь и ненависть одновременно? Нет, хватит об этом думать, я не хочу об этом думать, я хочу забыть.. Забыть о нем.. POVАлекс Я бегу изо всех сил. Бегу, не видя перед собой никого. По щеке уже скатываются кристальные слезы. «Не сейчас!» - сам себя мысленно ругаю я, растирая их по лицу рукавом. «Идиот!! Скотина!! Как он мог?!» - стиснув зубы и сжав кулак до хруста костяшек, я ускорился. Через несколько минут я оказался возле входа в больницу. Залетаю туда, сбивая по пути какого-то мужика, но мне насрать, пропустив мимо ушей ругань в мою сторону, я продолжил бег. Вот и регистратура: - В какой палате находится Доминик Санторски? – не поздоровавшись, почти криком спрашиваю я и, получив ответ, тут же побежал дальше, проигнорировав предупреждение медсестры, что к нему пока что нельзя. Вбежав в палату, я обнаруживаю там родителей Доминика и самого парня. От его вида я широко выпучиваю глаза и, немного пошатнувшись, оперся о дверь. Его кожа намного бледнее обычного , почти прозрачная, кажется, что если к ней прикоснуться, то рука пройдет насквозь. Побелевшие и засохшие губы с очень легким розовым оттенком приоткрыты и слегка шевелятся из-за выпускаемого ими воздуха. Тяжелые веки опущены и от этого теперь можно увидеть всю длину его черных и густых ресниц. Под глазами видно огромные синяки и мешки, а скулы стали еще острей. Он исхудавший и изнеможенный. Его очень сложно отличить от мертвеца. - Алекс? Так ведь? – тихо спросила мама Доминика. Ее состояние, кстати, было не лучше. Красные глаза, мешки, собственно все признаки уставшего и измученного человека. Еще бы, она чуть ли не пережила смерть собственного сына. Я лишь кивнул в ответ. В груди кололо, я запыхался и просто стоял, тяжело дыша у двери, не отводя взгляд от Доминика. - Хорошо, что ты пришел, - продолжала говорить женщина. – Нам с его отцом нужно уехать по делам, но мы не хотим оставлять его одного, даже если он просто.. лежит.. – она запнулась, т.к. на ее глазах выступили слезы. - Я пригляжу за ним.. – тихо пообещал я, сам еле сдерживаясь, что бы не заплакать. Присев на небольшое кресло возле окна, упершись локтями о свои колени и сцепив руки в замок, я стал ждать. Родители Доминика начали собираться, затем зашел врач, что бы поговорить с ними. Я слышал только отдельные куски разговора, т.к. они вышли с палаты. Но суть была в том, что Ник пока не собирается очнуться, ему еще нужно лечение. Таблетки успели очень сильно подействовать, поэтому все так плохо. Вскоре все ушли, оставив меня наедине с ним. Подсев ближе к больничной койке, я взял Доминика за руку и крепко сжал ее. Стоило мне посмотреть на его почти не подающее жизни лицо и по моим щекам начали стекать слезы: - Доминик.. – хрипло позвал его я. – Прости меня, Доминик, - всхлипываю и прижимаю его руку к своим губам. Такие холодные, я безнадежно пытаюсь их согреть. - Только не умирай, Доминик! Слышишь? Не умирай! – чуть ли не крича, говорю я и начинаю рыдать сильнее. Я был глупцом. Только я мог издеваться над человеком, которого люблю, только я мог причинить ему такую боль. Это моя вина и я даже не надеюсь, что он меня простит. Главное что бы он выжил, что бы вновь улыбался, я буду оберегать его ото всех бед. Хотя как же, разогнался, он даже близко не подпустит меня к себе. Но я хотя бы точно больше не допущу издевательств в его сторону. Меня тошнит, от самого себя. Я до самого конца не осознавал, как мне дорог этот идиот, скрываясь за язвительными словечками и издевками. А тогда в спортзале, я ведь знал, что он возбудился, но почему то решил не останавливаться, что бы опозорить его, что бы никто и не посмел подумать, что я.. гей. Мне до сих пор сложно это признавать. Такой уж я. Боже, да я всегда трахался только с девчонками и вроде как даже любил одну, наверное.. Все чувства перемешались внутри в одну черную массу, не давая мне ответа ни на что. Но я знал одно: если Доминик поправиться, я буду счастлив и больше никогда не посмею побеспокоить его. Успокоившись, я кое-как вытер свое лицо и вновь устремил свой взгляд на парня. « Он похож на мраморную куклу», - пронеслось в голове. Тут я остановил свой взор на его губах. До сих пор помню их вкус. Такие мягкие, такие завораживающие. С дрожью в теле, я приподнялся и слегка поцеловал Доминика, надеясь, что он как Спящая Красавица, проснется от этого, но нет. Никакой реакции. Я лишь понял, что теперь его губы холодны и шершавы, от чего стало как то больней внутри. На улице уже было темно. Я открыл окно, что бы покурить. Слишком долго терпел. Краем глаза все также поглядываю на Доминика. «Чертов Санторски..» - подумал я, хорошенько так затянувшись сигаретой.