***
Бетани сама не поняла, каким образом случайный знакомый, которого они с братом разыскали ради карт глубинных троп, занял такое важное место в ее жизни. Он был приветлив, галантен и обходителен. Он много повидал и умел интересно рассказать о своих приключениях. Он был невероятно одаренным магом, талантливым целителем и всегда был готов помочь, подсказать, поделиться знаниями. Он был хорош собой, высок, строен, с мягкой улыбкой и ласковым взглядом светло-карих глаз. Но при всех своих достоинствах, он ни на йоту не соответствовал тому образу, что вставал перед мысленным взором Бетани, когда она, еще совсем девчонкой, размышляла о том — каков будет ее избранник. Ей нравились крупные, темноволосые мужчины, похожие на отца, а Андерс на Малкольма Хоука не походил даже отдаленно. И все же, однажды, после особенно тяжелой схватки с разбойниками на Рваном берегу, Бетани, неожиданно для самой себя, окликнула Андерса, возившегося с раной на плече ее брата. — Ты напоминаешь мне отца, — сказала она тогда, и осеклась, осознав сказанное. — Из-за того, что он латает мое плечо? — вмешался Гаррет. — Не ведись. У папы получалось лучше. — Заткнись, Хоук, — Андерс ткнул его в бок, заставляя сидеть ровно и не двигать рукой. — Будешь дергаться — срастется криво, останется здоровенный шрам. — Вот, Бет, видишь какое обращение приходится терпеть, — притворно обиженным тоном пожаловался Гаррет. — Отец сказал бы все то же самое не так обидно. — А еще всыпал бы тебе за то, что подставился под тот удар, — засмеялась Бетани. — Андерс, не слушай его. — Даже не думал. А ваши слова я приму как комплимент, монна Хоук. — Андерс улыбнулся как-то особенно тепло, и что-то в его взгляде заставило Бетани улыбнуться в ответ. Вскоре после этого она поймала себя на том, что думает об Андерсе несколько чаще, чем подобает думать о хорошем знакомом, пусть даже и очень приятном. Он занимал ее мысли за завтраком и перед сном, его образ, всплывающий перед мысленным взором, отвлекал от любых занятий. Однажды она обнаружила, что стоит на кухне с ножом в руке и, вместо того, чтобы резать лук, размышляет об Андерсе. Решив разобраться в своих чувствах, она вызвалась помогать ему в лечебнице и, спустя совсем немного времени, осознала, что каждый день спешит в клоаку не потому, что ей хочется хоть чем-то помочь бедным людям, которым повезло меньше, чем семье Хоуков, а потому, что там увидит Андерса, улыбающегося ей так, словно она — самое прекрасное, что ему доводилось когда-либо видеть. Она стала замечать как по-особенному он смотрит на нее, как теплеет его голос при разговоре с ней, как становится шире его улыбка, едва их взгляды пересекаются. Бетани была в любовных делах весьма неопытна, большинство знаний о предмете были почерпнуты ею из книг, и ей казалось, что девушке следует ожидать инициативы от мужчины. Так что она запаслась терпением и ждала, уверенная, что очень скоро Андерс, казалось испытывавший не меньшее смущение, найдет в себе силы объясниться с ней и Гарретом, который фактически стал главой их небольшой семьи после смерти отца. Ожидание затягивалось, заставляя ее терзаться сомнениями — то ли Андерс под маской шутника и повесы был чрезвычайно робок и застенчив, то ли она по неопытности выдала желаемое за действительное и восприняла обычное дружеское расположение за более глубокое чувство. Измученная неопределенностью, накануне того дня, когда Гаррет с отрядом братьев Тетрасов должен был отправиться на глубинные тропы, Бетани решилась объясниться с Андерсом сама. Она уже знала, что он тоже присоединится к экспедиции, и перспектива ждать еще несколько недель казалась ей невыносимой. Улучив момент, когда Гаррета не было дома, а мама и дядя Гамлен были увлечены спором о том какая жизнь подобает потомкам благородного семейства Амелл, Бетани выскользнула за дверь в сгущающиеся сумерки и, едва повернув за угол, столкнулась с Андерсом. — Бетани, — он радостно улыбнулся. — Добрый вечер, Андерс, — она потупилась, чувствуя как ее щеки заливает румянец. — Ты так выбежала из дома, словно у тебя очень срочное дело. — Да... у меня... я собиралась кое-куда сбегать... — замялась она. — Хочешь, я тебя провожу? Красивой девушке опасно ходить одной так поздно. — Да, конечно, — пробормотала она, разглядывая плиты мостовой. — Тогда пойдем, — с этими словами он подал ей руку. — Нам куда? — Верхний город, — смущенно пролепетала она, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь подходящую цель для визита. В неловком молчании они рыночную площадь и подошли к лестнице, ведушей наверх, в богатые кварталы. Вся решимость Бетани испарилась, словно роса под солнцем, ей казалось что сердце колотится у нее в горле, отдаваясь в ушах мерным гулом, хотелось остановиться, посмотреть Андерсу в лицо, но она шла вперед, опираясь на его руку, и чувствовала себя невероятно глупо. Впрочем от размышлений о собственной глупости ее отвлекала одна мысль, назойливо крутившаяся в мозгу. Призвав на помощь все самообладание, она тронула Андерса за плечо, вынудив его остановиться в густой тени арки между двумя домами. — Андерс, — осторожно начала она, — можно я спрошу тебя кое о чем? — Конечно, — откликнулся он, улыбаясь. — Ты сказал, что видел, как я выбежала из дома... — она все еще ругала себя за глупость, но вопрос вертелся на языке и не давал покоя. — Да, — кивнул Андерс. — Но я встретила тебя за углом. Оттуда не видно наше крыльцо. Андерс так долго молчал, пожирая ее взглядом, что Бетани успела почувствовать себя круглой дурой, пристающей к людям с идиотскими вопросами. — Я... На самом деле, — Андерс наконец заговорил, — я несколько часов стоял перед вашим домом и смотрел на окна. Еле успел метнуться в переулок, когда ты выбежала. — Но... зачем? — его слова привели ее в замешательство. — Зачем смотрел или зачем скрывался? — Первое, — она почувствовала, что краснеет. Щеки пылали, словно в лихорадке. — Затем, что мне хотелось увидеть тебя... Но прежде чем ты спросишь почему я просто не постучал, я хочу чтобы ты понимала — я не тот человек, с которым стоило бы связываться такой хорошей девушке, как ты. Я опасен, я одержим и не всегда могу контролировать Справедливость, я беглый отступник в розыске и беглый Серый страж. И если я правильно понимаю, что ты тоже относишься ко мне не просто как к другу — я должен тебя предупредить. Что, если я, сам того не желая, причиню тебе вред? Я никогда не смог бы себя простить. Это — мой худший кошмар, — он помолчал пару мгновений и продолжил, словно сам удивляясь своей решимости. — И все же я живой человек и мне сложно сопротивляться желанию хотя бы видеть тебя так часто, как это только возможно. Вот почему я стоял под вашими окнами. Завтра мы отправляемся на глубинные тропы и, один Создатель знает, что мы там найдем. Там точно кишат чудовища и толпы порождений тьмы. Я подумал, вдруг я больше тебя не увижу... Андерс умолк, все еще держа ее за руку, словно боялся, что она исчезнет. Бетани чувствовала себя ошеломленной внезапным признанием, но одновременно с этим, ее переполняла искрящаяся радость. Она не ошиблась, он к ней неравнодушен. — Андерс, — выдохнула она, — я... Я так давно ждала этих слов. Я уже думала, что ошибалась и вовсе тебе не нравлюсь... Он хотел что-то сказать, но Бетани, опередив его, обвила руками его шею и робко, осторожно, поцеловала его. В следующий миг он обхватил руками ее талию, прижал к себе, и жадно приник к ее губам. Так голодный набрасывается на еду, так страдающий от жажды припадает к чаше с водой... Домой она вернулась глубокой ночью, с распухшими от поцелуев губами и кружащейся головой. Тихо проскользнула в спальню, раздевшись, юркнула под одеяло и мгновенно заснула. Следующим утром отряд, собранный Бартрандом Тетрасом, отправился на глубинные тропы, а когда, спустя месяц, вернулся — ни Гаррета ни Андерса среди вернувшихся не оказалось. Ее мир лопнул, словно тонкое стекло и осыпался звенящими осколками. Мама ежедневно плакала, обвиняя себя в том, что недостаточно любила своего первенца, дядя Гамлен мрачно отмалчивался, а сама Бетани медленно погружалась в пучину глухой тоски. Все вокруг казалось серым и безжизненным, и она сама чувствовала себя мертвой. Словно кто-то вынул у нее сердце, и теперь на его месте зияла пустота, полная лишь холодящих кровь сквозняков. Безразличная ко всему, она отстраненно наблюдала как жизнь течет вокруг, огибая ее, как вода огибает торчащий посреди русла камень. Ходили слухи, что храмовники по указке Мередит разыскивают отступников, прячущихся в городе. В другое время Бетани уже скрылась бы, чтобы избежать поимки, но не теперь. Когда однажды в их дверь требовательно постучали и на пороге оказался сэр Каллен — храмовник-ферелденец, с которым они с братом познакомились вскоре после того, как отработали год у Атенриль, Бетани восприняла это как знак судьбы. Спустя всего несколько дней после переезда, уже успешно пройдя Истязания и став полноправной чародейкой киркволлского круга магов, Бетани лежала ночью без сна, предвкушая какую работу предложит ей Первый чародей Орсино. Задув свечу, в полной темноте, она представляла себе множество вариантов, каждый из которых был по-своему привлекателен, когда дверь ее спальни тихо скрипнула. Высокий силуэт, едва различимый в темноте, медленно приближался. Бетани щелчком зажгла свечу и, едва комната озарилась дрожащим желтым светом, зажала рот руками, давя рвущийся наружу возглас. Перед ней стоял Андерс в мантии мага киркволлского круга. Он бросился к Бетани и, схватив ее за плечи, несколько бесконечных мгновений смотрел ей в лицо, а потом сгреб в объятия и принялся жадно целовать. — Бетани! Ты цела, — задыхаясь проговорил он, оторвавшись от ее губ спустя несколько минут. — Я боялся, что ты... Что тебя уже убили. Или, того хуже, усмирили. Сиськи Андрасте, я чуть с ума не сошел, узнав, что тебя забрали. — Андерс, подожди, — она попыталась было выпутаться из его объятий, но, вместо этого, обняла его еще крепче. — Как ты здесь очутился? — У меня есть знакомые в круге. Ты же знаешь, магическое подполье. — Тебе опасно находиться здесь. Что, если бы тебя кто-нибудь увидел? — Плевать. Я должен был прийти сюда и убедиться, что ты цела... Как тебя забрали? — Когда вы с Гарретом не вернулись с глубинных троп... Андерс, я думала, что ты умер. Я оплакивала тебя. Мне стало все безразлично и когда пошли слухи, что храмовники обыскивают дома в поисках отступников, я не стала прятаться... — О, Создатель, это моя вина. Прости меня. Мы не могли вернуться раньше, кое-что произошло и мы... Неважно, я смогу рассказать тебе об этом позже. Собирайся. — В каком смысле? — В самом прямом. Одевайся, я заберу тебя отсюда прямо сейчас. — Андерс, ты в своем уме? Я никуда не пойду! — Но почему? — Ты сам не понимаешь? Если я сбегу, храмовники немедленно отправятся к нам домой. Они схватят маму и Гаррета. И дядю Гамлена. Будут их допрашивать, чтобы узнать где я. Представляешь, что они могут с ними сделать? — Прости меня, — он крепче сжал ее в объятиях. — Я эгоистичный ублюдок. Мне стоило бы поучиться у тебя. — Не клевещи на себя, — прошептала она, проведя пальцем по его щеке. — Ты пришел меня спасти, рискуя собственной жизнью и свободой. Я представляю, чего тебе это стоило. — Я должен был... — Я знаю. А сейчас тебе пора идти. Ты убедился, что я жива, что я в порядке, но ты сам в огромной опасности. Что если кто-нибудь нас услышит? — Да... Ты права, — он все прижимал ее к себе. — Я так и сделаю. Только позволь мне задержаться еще немного. — Только совсем чуть-чуть, — откликнулась она. — Если тебя поймают... Одна мысль об этом наполняет меня ужасом. — Хорошо... Я сейчас... — пробормотал он, покрывая поцелуями ее лицо. — Скорее... — она хотела оттолкнуть его, но вместо этого целовала в ответ. — Уже ухожу, — его голос превратился в еле слышный шепот, его пальцы нащупали завязки ее ночной рубашки. — Уходи, — прошептала она, расстегивая ворот его мантии. — Да, да... Еще миг... — он поцеловал ее в шею, стягивая ночную рубашку с ее плеч. — Еще миг, — откликнулась она, лихорадочно развязывая его пояс. — Совсем немного, — прошептал он, стаскивая с себя мантию. Бетани не ответила. У нее не осталось сил говорить, все ее мысли, куда-то улетучились, остались только ощущения, только прикосновения его пальцев, только вкус его губ, только запах его кожи. Последним осмысленным усилием она протянула руку и погасила свечу... Следующие несколько лет Андерс навещал ее так часто, как только мог. Со временем он перестал предлагать ей бежать из круга. Возможно, показав ей потайной ход, он предоставил право решать ей самой и заранее смирился с ее решением. Бетани была благодарна ему за доверие и, в свою очередь, поддерживала его как могла. Она помогала устраивать побеги для магов круга, передавала сведения, которые удавалось добыть, и в целом была довольна сложившимся равновесием до последнего времени, когда Андерс сделался мрачен и, навещая ее, все чаще говорил о бесполезности всего, что они делают.***
Спустившись в подвал, Бетани, не зажигая света, знакомым путем направилась к потайной двери. За пару шагов до цели она остановилась как вкопанная — рядом был кто-то еще, она слышала его дыхание. — Кто здесь? — осторожно спросила она, поудобнее перехватив посох. — Монна Хоук? — из темноты появился рыцарь-капитан Каллен. — Что вы здесь делаете? — Я хотела... — Бетани на мгновение замешкалась. — Вы хотели покинуть круг. — В голосе Каллена не было вопроса. — Я подозревал, что где-то здесь есть потайной ход, потому и пришел. Сегодня кто-то должен был попытаться сбежать, воспользовавшись произошедшим. Но я не ожидал, что это будете вы. — Я не собиралась бежать из круга, сэр Каллен. Я собиралась отправиться в город, на помощь брату. Вы знаете что произошло? — Знаю, — Каллен мрачно кивнул. — Но лучше вам самой увидеть. Почему вы думаете, что Защитнику нужна помощь? — Произошло что-то ужасное, а у Гаррета множество врагов. Они могут воспользоваться ситуацией. — Пожалуй вы правы, — задумчиво ответил Каллен. — Я не стану удерживать вас. Гаррет Хоук в свое время оказал неоценимую помощь Ордену. И я не оставлю его без поддержки. Но вам не нужно идти через потайной ход, словно преступнице. Вряд ли этот путь прямой и короткий, а в сложившейся ситуации важна каждая минута. Пойдемте со мной, я организую вам лодку до города. Следуя за ним, Бетани старательно гнала от себя панические мысли. Они пересекли площадь и вышли на пристань, где Каллен подозвал молоденькую храмовницу и, отдав короткие инструкции, представил ее Бетани. — Это сэр Клодин, — сказал он. — Она отвезет вас в город. Вы должны знать, что улицы сейчас полны опасностей. Вы подвергаете себя огромному риску, монна Хоук, и я искренне уважаю вас за вашу отвагу. Да хранит вас Создатель. Бетани и сэр Клодин сели в небольшой ялик и храмовница, ловко поставив парус, взялась за руль. Едва они вышли в пролив, Бетани поняла что случилось. Гигантские башни церкви, всегда возвышавшиеся над городом, исчезли, вместо них в небо поднимались густые клубы дыма. Бетани почувствовала как по спине пробежали тревожные мурашки. Вцепившись пальцами в борт, она вглядывалась в приближающийся город, словно пытаясь заранее разглядеть что ее там ожидает, чувствуя как тревога в ней смешивается с нетерпением. Едва нос ялика ткнулся в пристань, Бетани выскочила на берег и, держа посох наготове, помчалась по ближайшей улице, ведущей вверх. За несколько кварталов до «Висельника» она услышала как по соседней улице прошел отряд храмовников — слышался лязг доспехов и знакомые голоса, так что она припустила еще быстрее. Сэр Каллен принял ее объяснения, а вот другие храмовники могли оказаться не так снисходительны. Подходя к рыночной площади она услышала гул голосов, среди которых явственно различался голос ее брата. Чувствуя как тревога, сжимавшая ее сердце, понемногу разжимает железную хватку, она направилась на звук голосов и, едва выйдя на открытое пространство, увидела жуткую картину. Андерс сидел, сгорбившись, на каком-то ящике, и выглядел совершенно раздавленным. Ее брат стоял рядом, держа в руке свой любимый кинжал. Он что-то говорил, но Бетани не слышала слов, слова не имели значения. Обманчиво-расслабленная поза Гаррета говорила о готовности в любой момент нанести смертельный удар. Он слегка отвел назад локоть и Бетани поняла, что не успевает. — Нет! — молния, сорвавшаяся с ее пальцев, ударила в мостовую. Брызнула в стороны каменная крошка. Гаррет ошарашено обернулся, удивленно округлив глаза. Бетани в несколько прыжков оказалась рядом и встала между ним и Андерсом, угрожающе направив посох на брата. Никогда раньше она даже не представляла себе, что ей придется обратить свою магию против Гаррета, но сейчас ей некогда было задумываться о том, что бы сказала на это мама. — Картина вторая. Те же и Солнышко, — прокомментировал Варрик, стоявший неподалеку с Бьянкой на спине. — Привет, Бетани. — Привет, Варрик, я тоже рада тебя видеть, — ответила она, неотрывно следя взглядом за братом. — Бет, ты чего? — Гаррет все еще выглядел безмерно удивленным. — Ты его не убьешь, — угрожающе прорычала Бетани. — Я не позволю. — Да ты понимаешь вообще, кого защищаешь? — взорвался он. — Этот предатель... Это он взорвал церковь! Бетани вздрогнула, но посох не опустила. — Я ему верил! Поперся, как идиот, добывать ему селитру, — Гаррета понесло, как всегда, когда вокруг было достаточно зрителей. — Ковырялся в говне. В говне, Бет! — Руки-то помыл потом? — не удержалась она. — А то! Но мне еще неделю казалось, что от меня воняет. И что ты думаешь? Он с этой селитрой, собранной мной вот этими самыми руками, взорвал гребаную церковь! — Гаррет, а ты не пытался узнать зачем он это сделал? — Бетани и самой хотелось услышать подробности, но напомнить брату, что подробности важны, было нелишним. — Да он опять нес свою околесицу про бедненьких угнетенных магов. Можно подумать, что если взорвать старую черепаху Эльтину вместе с церковью — что-то изменится. Почему никто не хочет жить нормально? Я думал, баба у него завелась, раз пропадает где-то регулярно. Порадовался за мерзавца. А он... Гаррет нарочито горестно махнул рукой, все еще сжимая в другой кинжал. — Андерс, объяснись, — Бетани хотелось сказать ему очень много разного, но времени не было. — Я уничтожил возможность компромисса, — послышался уверенный голос. — Теперь маги поймут, что дальше прятать голову в песок невозможно. Теперь всем придется выбрать сторону. — Вот, — встрял Гаррет. — Вот он опять за свое. Да какое ему дело до остальных магов? Он их спросил? Может они не хотят ничего выбирать? Может их устраивает все так, как есть? — Мы что, всерьез обсуждаем причину, по которой это чудовище убило невинную женщину, посвятившую свою жизнь служению Андрасте? — вскричал Себастиан. Его лицо было бледным как бумага, а в голосе слышалась подступающая истерика. Тетива его лука была натянута и стрела указывала прямо на Андерса. - Себастиан, - простонал Гаррет, изобразив на лице гримасу бесконечного страдания. - Ну хоть ты держи себя в руках. Тебе, между прочим, Создатель велит сохранять хладнокровие и проявлять милость к грешникам. - Я окажу ему милость, не сомневайся! - пальцы на тетиве дрогнули и Бетани поняла, что он сейчас выстрелит. Она поспешно взмахнула рукой и лук Себастиана вспыхнул жарким пламенем и осыпался пеплом на мостовую. Тот, разразившись проклятиями, ретировался, напоследок пообещав вернуться в Киркволл с армией. — Бет, что на тебя нашло? — Брат смотрел на нее так, словно видел впервые. — Ты же всегда была пай-девочкой, маминой гордостью и примером для меня, дурака. Изабела, стоявшая чуть поодаль, хихикнула и подмигнула Бетани. — Знаешь, Гаррет, я вообще-то маг, если ты не забыл. И если Андерс хочет заставить других магов сделать собственный выбор — то я готова выбирать. Ты не знаешь, что творилось в Казематах. Ты приходил туда поизображать скомороха, проинспектировать кухню и «подергать Мередит за хвост», как ты выражаешься. Меня и правда не трогали. Но у остальных не было такого брата. Знаешь скольким из тех, кому я помогла сбежать из круга при поддержке Андерса, грозило усмирение? — Ты? — брат ошарашено уставился на нее. — Ты помогла сбежать? Ты у нас революционерка? Разделяешь взгляды этого предателя? — Хоук, не пузырись, — засмеялась Изабела. — Она не революционерка. Она в него влюблена и, думаю, спит с ним. Я всегда знала, что в этом тихом омуте полно нечисти. — Чего? — Гаррет от удивления выронил кинжал. — Андерс, скотина, ты трахаешь мою сестру? — Я бы не описал наши отношения такими словами, но да, мы с Бетани... — Вы с Бетани?! — Гаррет сделал несколько шагов, чтобы видеть лицо Андерса. — Ты трахаешь мою маленькую сестренку и мне об этом ни слова не говоришь! Да ты должен был спросить у меня разрешения даже просто рядом с ней постоять, я уж не говорю о хватании за жопу. Бетани поморщилась и опустила посох. Ее брат всегда отличался любовью к некоторой театральности и это утомляло, так же как и его лексикон. — И что же это получается? — Гаррет окинул взглядом соратников, большинство из которых старательно прятали усмешки. — Все знали, один я как дурак? Почему мне никто не сказал? — Хоук, тебе не кажется, что Солнышко уже взрослая девушка, и может сама решать? — осторожно встрял Варрик. — Варрик, а ты-то, куда? Думаешь книжонку написать? «Сестра его Защитника» типа? И расписать в подробностях как вот он, — палец Гаррета обвиняющее указал на Андерса, — трахает мою сестренку, которую я маме обещал защищать и беречь от всяких проходимцев? — Ни в коем случае, Хоук, — с напускной серьезностью ответил Варрик. — Даже если бы я собрался писать что-то в этом духе — это была бы самая целомудренная из моих книг. — Смотри у меня, — Гаррет тяжело вздохнул и повернулся к Андерсу. — Ну чего расселся? Вставай, пошли храмовников валить. Я же Орсино поддержку обещал. Хотя, честно говоря, ужасно хочется его обмануть. Пусть бы они с Мередит перегрызли друг другу глотки, как два паука в банке. Бет уже здесь, а на остальных мне, откровенно говоря, насрать. — Ты о чем? — забеспокоилась Бетани. — Да Мередит Право уничтожения объявила. Вот же сука бешеная. Как ее вообще к людям выпускают? — Право уничтожения? Гаррет, никаких пауков в банке. Мы пойдем и поможем Орсино. Там в Казематах дети. Их же тоже убьют. В таких случаях убивают всех. — Ладно, ладно. Я же только предложил, — Гаррет пожал плечами. — Ну, значит, тем более пора. — Хоук, — Андерс встал рядом с Бетани и взял ее за руку, — ты не дашь нам пару минут? Мне нужно кое-что сказать твоей сестре. — Ладно уж, голубки, пошепчитесь, — Гаррет обхватил Изабелу за талию. — Но учти, Андерс, если ты Бет обидишь — я тебе твой собственный посох в жопу запихаю и проверну пару раз. — Я учту. — Вот то-то же! Ну что, господа и дамы, поспешим? Голубки догонят нас у пристани. С этими словами Гаррет, все так же в обнимку с Изабелой, направился в сторону порта, весело насвистывая мелодию похабной песенки. Бетани посмотрела на Андерса, борясь с желанием высказать все накипевшее. Тот понимающе улыбнулся и обнял ее. — Бетани, — прошептал он, — Если мы выживем сегодня, мне придется покинуть Киркволл, придется скрываться. Если ты решишь, что такая жизнь не для тебя — я пойму. И все же надеюсь, что ты отправишься со мной... Вместо ответа она закрыла ему рот поцелуем.