История надсмотрщика Картера

Год 2002. Снаружи стоит непонятное время года – либо дни тянутся дико холодные, либо щадящие, теплые. Поздняя осенняя пора, перетекающая в зиму, за которой следует 2003. Окно выпотело изнутри. На нём присутствуют области, частично свободные от парникового эффекта, в которые стекают слабые лучики солнца. Комната освещена. Одним скользким осмотром понимаешь, как здесь скучно. Пусто. По текущей памяти пациента, как он запомнил вчерашний выход наружу, заточенный на века рядом с больницей холм выкрасился в яркие цвета. Как ярко! По-особенному красиво. И жутко, и красиво. Почему жутко? Наверняка всем известно, что красота дорогого стоит, например, иногда жизни. Тропинки психиатрической больницы затоплены ковром из листьев, созвучно хрустящими под подошвой вереницы пациентов, тяжело шагающей, поглощенной размышлениями или занятой мыслями по поводу пустоты в голове. Птицы покинули гнезда. Никто не поёт, кроме Оли, – он ведь птица. Нестройное посвистывание под нос – всё, чем он может похвастаться, не считая умения кивать при разговоре. Воздух становится пустым и безвкусным к концу осени: нет прежней свежести, особенно хорошо ощущавшейся в утренние прогулки. Течение ветра становится грубым. Сталкивая силой с тропинки, он всяко мешается, оставляя неприятные впечатления на щеках, буквально закрепляет морозом глупое выражение у психов. Картер ненавидел своё место работы. Он ненавидел всё связанное с ней. Плохая кормёжка, еврейский автомат, регулярно умирающий при сглатывании 10-купюрного доллара, окружение и быстрое наступление осени. Ни в одном штате она не приходит так быстро, как и уходит. - Оли, черт тебя побери, хватит свистеть. Закрой свой клюв. Иди туда, присоединись к Фрэду. Поиграйте в Цилюфера… или как там называется эта игра? - Спокойней, Картер. Эти люди больны и вольны делать странные вещи. - Кто-то их должен успокаивать. - Ты стараешься показать им силу, а сила для них – меньший страх, коим они обременены. - Не думаю, что они не заметят парочку сломанных ребер. - Si. Какое мне кофе на этот раз взять? Rinascita или Morte? - Первый слишком горький, попробуй второй. От него я ночную смену век не мог сомкнуть. Представляешь, чуть не стал очевидцем повешения тупого психа. А так бы проспал, лучше бы всё-таки проспал. - Зря говоришь такое, un mio amico. В моих краях смерть воспринимают серьезно, независимо, в каком состоянии человек. Бред – не приговор. Возможно, ты и я тоже безумны. - Че? - Мы согласились здесь работать, согласен? Здесь. Сумасшествие! - Согласен… - Подожди, я скоро вернусь, и мы оценим неповторимый Morte! - Эй, ублюдки, держитесь ближе ко мне. Ко мне, вонючки, - яростно облаивал умалишенных Картер, как пёс, плюясь огненным дыханием. - Оли, не верю, что тебе понравилось выкручивание руки. Знаешь же, мне не в тягу повторить это. Так что закрой уже, наконец, свою пасть. Сраные мученики. Картер и не приметил, где очутился, пока ругался и отдавал команды. Несмертельный обрыв у подножия ног, ведущий резким спуском к реке. - Хватит шугать рыбу, Карьер Морте, а ну вылазь. Блять, весь мокрый и грязный. Снова. Воткни сук в воду и ВЫЛАЗЬ. ОГЛОХ? Непонятно, какими силами Картер сорвался вниз. То ли мокрая земля тому виною, то ли ветер выдул с ярой тягой, то ли пациент случайно задел плечом. Сейчас не до разборок. По горке он скользил быстро и стремился упасть прямо в воду. - МОРТЕ, ПОСТОРОНИСЬ! - Псих не оглянулся, и Картер смёл препятствие в считанные секунды. Хватило пару мгновений, чтобы заметить, как Карьер Морте падает лицом вниз, на камень. Охранник успел подумать, какую ошибку совершил перед тем, как упасть в воду. Удар. Карьер Морте, глупо виляя головой, осмотрелся. Стёр с лица грязь и привстал, начиная взбираться наверх к остальным друзьям, откуда недавно летел Картер. Картер остался в воде. И не унесся течением. Карьер единственный раз в жизни послушался надсмотрщика: сук от дерева был засажен глубоко в дно реки, а на него насадился Картер, которые не мог сомкнуть век, который уже заснул.