Стрёмная расплата

– Надеюсь, ты не думал, что я потратил полдня, разыскивая твою потерянную тушку, просто так? – казначей опустил голову напарника на довольно крупный валун, примерно с метр высотой, так что его взгляд в данный момент упирался аккурат в тыл напарника, повернувшегося к Хидану спиной и начавшего снимать с себя плащ. – Какого хуя, Какузу? Просто пришей эту грёбаную голову на место и всё! – непонятная паника охватила Хидана, а зад растерянно замершего в паре метров от головы тела судорожно поджался, предчувствуя проблемы. – О нет, это было бы слишком просто, – аккуратно положив плащ на траву, чтобы не запачкать и потом не тратиться на стирку, вновь повернулся лицом к напарнику Какузу, начиная расстёгивать штаны. – Это что т-ты сейчас собрался д-делать? – от волнения Хидан даже начал немного заикаться. – А то ты ещё не догадался? – криво ухмыльнулся казначей под маской, но напарник, уже довольно давно привыкший слёту определять его мимику, угадал это движение губ. – Не гони, грёбаный ублюдок! Ты же не собираешься с-серьёзно трахнуть меня зд-десь и с-сейчас? Скажи, что ты п-пошутил, – под конец в голосе Хидана появились истерические нотки. – Во именно, что собираюсь, – нехороший блеск в глазах напарника подсказал Хидану, что да, действительно собирается. – Твою мать, я тебе этого никогда не прощу, штопаный урод! – завопил он дурным голосом. Тело, до этого безучастно замершее в стороне, попыталось броситься на Какузу, но было безжалостно отброшено в сторону ловким приёмом, а после ещё и пришпилено к земле парочкой кунаев. – А для начала я займу твой поганый рот, чтобы он был не в состоянии продолжать говорить гадости, – как ни в чём ни бывало продолжил казначей, поднимая голову Хидана за волосы и приближая к собственной расстёгнутой ширинке, из которой уже выглядывала начинающая наливаться кровью головка члена. – И давай без фокусов. Рот пошире открой. Сам знаешь, что расцепить твои зубы кунаем не проблема. И ещё, предупреждаю на всякий случай – попытаешься цапнуть за член, тебе же хуже будет. В крайнем случае пришью его себе обратно, а вот тебя покрошу на такие мелкие кусочки, что ни я сам, ни кто-нибудь другой уже сшить не сможет. Хидан открыл было рот, чтобы высказать казначею всё, что о нём думает, но в этот самый момент Какузу обхватил рукой свой полувозбуждённый член и резко толкнулся в глотку напарника. Вполне возможно, окажись он в этот момент цельным, Хидан бы даже блеванул с непривычки, когда в его горло настолько глубоко протиснулся посторонний предмет. Но желудок вместе с телом сейчас лежал в нескольких метрах от головы, поэтому рвотные позывы удалось сдержать. А вот упираться носом при каждом толчке в густую поросль возле члена оказалось даже приятно. Напарник был довольно чистоплотным и яйца мыл регулярно, так что растительность в паху лишь слегка отдавала яблочным мылом, аромат которого Какузу предпочитал всем остальным. Между тем толчки понемногу ускорились, а налившийся в полную силу член уже едва протискивался в рот. Уж чем-чем, а хозяйством казначея Ками наделили знатным. Теперь-то Хидану становилось понятно, почему напарник настолько редко пользовался услугами шлюх – за такую елду в свои дырки те наверняка требовали двойную оплату, а его жлобская натура просто не могла себе позволить подобной роскоши. Голова, которую в процессе минета Какузу так активно натягивал на себя, что кое-где содрал запёкшуюся корочку в месте отделения от тела, снова начала кровоточить. А тем временем казначей достиг пика возбуждения и бурно излился в самое горло. Густая сперма, смешиваясь с капельками крови, закапала на траву из обрубка шеи, разукрашивая её странным красно-бело-розовым узором. То ли горло от подобных упражнений оказалось сорванным, то ли его накрыло шоком, но Хидан не смог промолвить ни звука, когда напарник небрежно опустил его голову обратно на камень таким образом, что смотреть он мог только в сторону подлеска, а не на берег реки. – А теперь пора надрать твою тощую задницу. Давно об этом мечтал. И совсем не в переносном смысле, – словно сквозь вату донеслись до его ушей слова казначея. А потом он почувствовал, как кунаи, проткнувшие его тело, выдёргиваются из ран, но продолжал смотреть в никуда остекленевшими глазами. Не видеть, а только чувствовать собственные конечности, было очень странно. Вот напарник подхватил его под живот, приподнимая вверх, и локти с коленями упёрлись в землю. Трава приятно щекотала грудь, пупок и головку всё ещё немного возбуждённого члена. А вот уверенные мозолистые руки надавили на поясницу, заставляя зад призывно оттопыриться, и упругие половинки развели в стороны. А затем измазанный чем-то палец начал довольно грубо проникать в сжатое отверстие сфинктера, причиняя дискомфорт. Рю Миноми, всего два месяца назад получивший звание чунина, почти сразу же был отправлен на службу в небольшую деревушку Хаон у подножия второго по величине водопада в стране, (самый большой, конечно же, окружал столицу). На службе особыми подвигами он отличиться не успел, да и дослужиться до чунина почти в девятнадцать считалось далеко не самым лучшим карьерным достижением, но сам Рю по этому поводу совершенно не переживал. Он относился к той категории людей, которые не рвутся в бой сами, только если на это их вынуждает приказ или необходимость. А служба в одном из самых тихих уголков их маленькой страны была просто сбывшейся мечтой. Самое страшное, с чем он мог здесь столкнуться, это время от времени прибиваемые к берегу довольно глубокой и бурной реки тела самоубийц. Странное желание покончить с собой, сиганув с вершины водопада, Рю не понимал, но помогал вытаскивать трупы, застрявшие среди камней на отмели, а после хоронить их на старом кладбище за околицей. Но сегодня спокойствие тихих улиц Хаона было нарушено. Беспорядочной толпой из леса начали выбегать перепуганные женщины, отправившиеся с утра стирать бельё на берег реки. Попытки расспросить, что же их так сильно напугало, оказались безуспешными. Те активно жестикулировали и рыдали, громко подвывая, а из выкрикиваемых слов Рю сумел разобрать только «голый», «извращенец» и «без головы». Убрав непослушные волосы за уши и плотно повязав поверх них хитай со знаком Водопада на протекторе, Миноми сорвался с места. Благо, весь свой нехитрый арсенал из десятка сюрикенов, нескольких кунаев и пары взрывных печатей чунин постоянно носил с собой. По мере приближения к берегу он немного уменьшил скорость передвижения, больше внимания уделяя скрытности. Пару недель назад, наблюдая за аппетитно-округлыми ягодицами наклонившейся около реки стирающей бельё дочерью старосты деревни, прекрасной Канаме, Рю заприметил очень удачно расположенное дерево. Оно росло всего в паре метров от края поляны, выходящей к реке. Его крона была довольно густой, чтобы скрыть наблюдателя, а одна из его нижних веток оказалась достаточно прочной, чтобы свободно выдержать вес чунина. Вот к этому-то дереву Рю и направлялся сейчас. Сначала стоило оценить обстановку, а уже потом очертя голову рваться в бой. Открывшаяся взору Миноми картина поражала воображение. Возле одного из валунов у края поляны здоровенный мужик с маской на лице и со знаком на налобной повязке, аналогичным тому, который был изображён на протекторе у самого Рю, только перечёркнутым поверх тонкой линией, врывался своим огромным членом в широко распахнутый рот отрубленной головы, которую крепко держал за светлые, зачесанные назад волосы. В первое мгновение чунин едва не содрогнулся от отвращения, вызванного этой картиной, и резко отвернулся, мечтая как можно скорее развидеть жуткое зрелище. Теперь-то слова об извращенце, произнесённые женщинами, начали обретать смысл. Но минуту спустя, когда с поляны раздался довольный рык кончившего амбала, он пересилил себя и снова вернулся к наблюдению. Мужик в маске что-то произнёс, обращаясь к отрубленной голове, что было неудивительно ввиду его явно психического заболевания, и небрежно опустил её на край валуна, дав возможность Рю рассмотреть лицо с тонкими чертами при жизни наверняка бывшего необычайно красивым мужчины и остекленевшие малиновые глаза. Из обрубка шеи на камень натекла небольшая лужица из спермы и крови, да и на траве возле валуна виднелись красно-белые разводы. Тем временем нукенин, а перечёркнутый знак древни не вызывал в этом сомнений, подошел к лежащему в нескольких метрах от камня телу и выдернул из него пару кунаев. После этого он подтянул ещё сохранившее подвижность, просто не успевшее окоченеть, тело вверх, придав ему крайне развратную позу, а затем обмакнул палец в смесь из крови и спермы, натёкшей на траву, и принялся за растяжку. На долго его выдержки не хватило, и уже через минуту амбал прислонил головку своего члена к кое-как растянутой дырке и резко вдвинулся внутрь на всю длину. То, что случилось после, до самой смерти в почтенном восьмидесятитрёхлетнем возрасте являлось Рю в ночных кошмарах. Голова на камне, абсолютно точно отрубленная и не подававшая до этого мгновения никаких признаков жизни, внезапно заорала во всю мощь своей лужёной глотки и принялась осыпать нукенина непотребными ругательствами и обещанием скорой смерти. Миноми, от шока позабывший про контроль чакры, не удержался на ветке и свалился с дерева, болезненно стукнувшись об землю бедром. На подгибающихся ногах он мчался от реки в сторону Хаона. Нужно было как можно скорее увести всех жителей деревушки в убежище и отправить послание в Такигакуре, запрашивая подмогу, потому что он сам, даже при помощи всех до единого жителей селения, абсолютно точно не смог бы справиться ни с вызывающим оторопь своими сверкающим красными белками глаз амбалом, ни с пугающим до дрожи в коленях живым мертвецом. Поначалу не очень приятные движения внутри уже стали почти привычными, когда пальцы напарника покинули его задницу. Тем неожиданнее стала словно прошившая молнией насквозь всё тело боль, когда, не утруждая себя дольше растяжкой, Какузу проник в него своим громадным хреном сразу на всю длину. Состояние странного оцепенения словно испарилось, оставив вместо себя накатившую волну ярости. Тело под казначеем задёргалось в попытке вырваться, а голова истошно заорала и принялась призывать на голову напарника всевозможные проклятия. – Я тебе лично яйца откручу и сделаю из них бильярдные шары. А ещё лучше шарики для пин-понга. А елду твою ебучую замариную и в музей уродств сдам, чтобы её там за большие деньги показывали! – надрывался он. Какузу, напрочь игнорируя истерические вопли, продолжал размерено вбиваться в задницу уверенными толчками, любуясь на покрасневшие края растянутой дырки. – Тварь ты штопаная, да я тебя-я-а-а-а-ах! – после очередного толчка член напарника задел что-то внутри, и теперь уже не боль, а немыслимое наслаждение прокатилось по всему телу, заставляя его дрожать и плавиться в умелых руках. – Да, сделай так ещё разок! Долго уговаривать казначея не пришлось, и он принялся наращивать темп, чтобы уже пару секунд спустя долбиться в растраханный зад со скоростью отбойного молотка, то и дело проезжаясь по волшебной точке внутри. Упавший от боли во время проникновения, член Хидана совсем скоро начал наливаться кровью. Пару минут спустя он снова был в полной боевой готовности, истекая смазкой. Хватило всего пары движений мозолистой руки вдоль всей длины, чтобы бурно излиться на траву, сжимая задницей член Какузу. Тот издал какой-то хриплый горловой звук и кончил внутрь напарника, отстав от него всего на пару секунд. – Надеюсь, теперь ты всё-таки пришьёшь мне голову обратно? – не видеть собеседника было довольно неудобно, но когда такая малость останавливала Хидана. – У меня из жопы течёт, так что, если в твои сраные извращённые фантазии не входит купание в реке моей безголовой тушки, лучше сделай это как можно скорее, чтобы я мог вымыться сам. Стерев с тела следы страсти и кровавые разводы одной из валяющихся на берегу мокрых простыней и тщательно вытерев об неё руки руки, Какузу поднял голову с камня и приложил к шее напарника, по новой накладывая стежки. Завтра с утра им предстояло выдвигаться в сторону Конохи на поиски джинчурики Девятихвостого, а перед этим ещё нужно было выловить из воды у подножия водопада косу Хидана, утерянную во время падения, и подняться на его вершину, чтобы забрать плащ, прихватить который Дейдара, конечно же, даже не подумал. А на то, чтобы разобраться в произошедшем на берегу и решить, как вести себя внутри команды в дальнейшем, впереди у них была ещё целая жизнь. Долгая-долгая жизнь. А как иначе, если они оба почти бессмертны…