Экспонат

— О боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына. И я хочу от тебя дочку. И точка. И ТОЧКА!!! Тихо прошипев сквозь зубы очередное ругательство, Серый повернулся на живот и накрыл голову подушкой. Не помогло. Противный писклявый голос ввинчивался в уши, эхом отскакивал от стенок черепа, многократно усиливаясь, и ударял в место точно между глаз — туда, где уже как полчаса находился очаг пульсирующей боли. А все из-за этого пидораса. Вот есть геи — тихие, мирные, скромные, стильно одевающиеся и любящие мужчин. Есть педики — слащавые, вызывающе одевающиеся и так же себя ведущие. А его сосед именно пидорас. — Забуду имя любимое моё — твоё именно, имя любимое моё, и непобедимая любовь моя — моё именно имя, любимое ТВОЁ! У-у-у-у-у-у-у. Сволочь заднеприводная! Резко выбравшись из-под своего ненадежного укрытия, Серега сел на кровати и с ненавистью посмотрел на стенку, словно желая прожечь ее взглядом. Ага, сначала ее, а потом башку этого Витаса доморощенного! Вид вражины, лежащего на полу в луже собственной голубой (явно не от знатности) крови, оказался на удивление приятным — губы парня растянулись в довольной кровожадной улыбке. — Именно моё! Именно моё! Именно моё! ИМЕННО ИМЯ! — опять взвыл сосед котом, кастрированным без анестезии, разрушая сладкое видение. Серега грустным взглядом посмотрел на часы, бесстрастно показывающие восемь утра. Мать твою, сегодня ж суббота, хера ты не спишь, мудила?! Или не пошел в универ — его дружки-одногруппники, которые все время рядом с ним ошиваются и живут в той же комнате, уже свалили на пары. А этот… вот все у него не как у нормальных людей. Со своим соседом Серый был знаком с первого курса, уже как год. Его звали Стас, но Серый звал его созвучно-ласково — пидорас. Сначала из-за небесного цвета ориентации, которую тот и не вздумал скрывать. Потом из-за характера, когда тому не понравилось подобное нежное прозвище, и он начал мстить. И вот уже год у них идет подпольная война (подпольная — потому что из общаги никому вылететь не хочется). И хотя пакостят они друг другу по-мелкому — ну там шлепки к полу приклеят, одежду из душа заберут, зубную пасту на горчицу или майонез заменят и прочее в этом духе, — но все равно приятного было мало. Ни одна из сторон не сдается, но нервы уже у обоих (хочется верить, что не только у Серого) на исходе. И больше так продолжаться не может: Серый уже устал постоянно оглядываться и ко всему относиться с подозрением. Этот гад оказался изобретательным. Вот и опять — знает же, что у него выходной сегодня, специально встал так рано и начал распевать свои песни. Да еще какие — явно самые разрушительно действующие на психику подбирал! Если он так продолжит, то это утро станет последним для одного из них. И, если трезво оценивать физические возможности, то перевес явно не на стороне певца. Но, уже как минут пять, за стеной тишина. Парень недоверчиво прислушался. Неужели выдохся? Хах, так и знал, что надолго его не хватит! Ни на что большее, видимо, его голубиный умишко не способен. Парень довольно подмял под себя подушку и только начал проваливаться в сон… — Во-о-о-одил меня-я-я-я Сере-е-ега на выставку Ва-а-а-а-а-ан Гога… Резко подскочив, Серега настороженно покосился на стенку. Это что еще за обновление репертуара? — Там было телок много и не-е-ервы, как кана-а-ат. Но я-я-я не не-едотрога, ему-у я дал с поро-ога, на вы-ы-ыставке Ван Гога я гла-а-авный экспона-а-а-ат… Чего дал?! Внутренний гневометр стал зашкаливать, стоило только представить, что могут подумать, будто у него что-то было с этим… этим… с ЭТИМ!!! Вот не верится, что он выбрал песню с его именем без умысла! Тем временем за стенкой продолжали, явно войдя во вкус: — НА. ЛА. БУ. ТЕНАХ. НАХ. И В ОХУИТЕЛЬНЫХ ШТАНАХ! На лабутенах-нах и в охуительных штана-а-а-а-х… Был бы Серый в мультике, то у него сейчас бы глаза налились кровью и из ушей повалил пар. Впрочем, по ощущениям, это вполне могло произойти — перед глазами повисла красная пелена, и, резко откинув одеяло, парень вылетел из комнаты, на ходу разминая пальцы. «Ну что, птичка певчая, сам спать не хочешь, так я тебя сейчас уложу. Да прольются реки крови!». Кипя от негодования и сам себе напоминая кастрюлю с подпрыгивающей крышкой (это да, если ничего не сделать, то крыша вполне скоро может поехать), Серый замер перед дверью, ведущей в ад. А его личный черт-вилы-ему-в-зад подозрительно затих, словно тем самым задом почуяв грозящие неприятности. Чуть покачнувшись на носках, парень хотел уже вернуться обратно, как вдруг: — ШТАНА-А-А-АА-Х!!! Оказалось, что сосед просто накапливал силы для решающей атаки — этот вопль побил все предыдущие рекорды. Витас просто плачет в сторонке вместе с Биланом, ибо теперь у эстрады явно есть новый герой. Впрочем, ненадолго. Взревев на последней отчаянной ноте вместе с солистом, видимо, возжелавшим прославиться посмертно (что ж, ваш заказ принят и будет исполнен в ближайшее время), Серега пинком мощной, натренированной игрой в футбол ноги распахнул дверь. И оказалось, что, несмотря на столь вызывающе провокационное поведение, его там явно не ждали. Как Серега и думал, этот голосящий пингвин был один. В данный момент он замер перед зеркалом в эпичной позе: стоя на широко расставленных коленях, легко прогнувшись назад и прижав ко рту руку с расческой а-ля микрофон. Блондинистые волосы до лопаток сейчас были распущены и придавали этой картине еще больше пафоса. Одет он был только в одни штаны, но именно они привлекли все внимание парня. Да, штаны и правда были охуительные — Серега как увидел, так и охуел. Как и этот педобир, потому что на его тощей блядской заднице были именно его, Серегины, штаны! ЕГО ИМЕННО ЛЮБИМЫЕ ШТАНЫ!!! (Тьфу, бля, прозвучало как пародия на ту песню про имя). Осознание этого факта также не добавило Серому доброты и всепрощения. Но тут, не иначе как под воздействием крайней степени охуевания и смертельной дозы возмущения, в его голове сложилось все как дважды два: эта ошибка природы здесь один — раз, и в ближайшее время никто не придет — два, а значит никто, как обычно бывало, не помешает — три, настало время для мести — четыре. Осознав, что они уже с минуту застыли памятниками самим себе, Серый зловеще ухмыльнулся и прошел внутрь, закрыв на щеколду немного покосившуюся дверь. — Убью скотину. Воспользовавшись тем, что сосед находился в крайне неудобной позе, Серый быстро преодолел разделяющее их расстояние, вздернул его за шкирку, как нагадившего кота (благо рост и сила позволяли), усадил мудилу на стул и быстро скрутил ему руки и ноги удачно попавшимися проводами. Оглядев дело рук своих, он довольно хмыкнул, но тут понял, что не знает, как быть дальше. Все мысли, крутившиеся в голове, были запрещены Уголовным кодексом России, а менее кровожадных не приходило на ум. Глупо получилось. Словно подозревая, что его пленитель сейчас находится в растерянности, Стас издевательски рассмеялся: — Неужели так понравилось мое пение, что ты пришел лично меня послушать, так сказать, из первого ряда? Или, — на него словно снизошло озарение, и он, провокационно изогнувшись, продолжил, — или ты, наконец, принял свои чувства ко мне и не смог больше сдерживаться? Милый, я не против, вот только не думаешь ли ты, что БДСМ для первого раза немного слишком? Но я все понимаю — тобой владеет страсть, так что поддержу. Только позволь сначала мне первому поприветствовать тебя в наших голубых рядах. Этот гимн в твою честь! Серый стоял в шоке — какой еще БДСМ? Какой гимн? О чем он вообще думает?! Его тут вообще-то связали и как бы пытать собираются. — Голубая луна, голуба-а-а-а-я-я, — затянул Стас, видимо, гимн. И неожиданно приятным голосом — у Сереги даже промелькнула мысль, что его бы нормальным песням научить и можно будет заслушаться… Точно! Не говоря ни слова, парень выбежал из комнаты. — Эй, а как же я? — Стас растерянно умолк и проводил этого странного парня взглядом. Неужели он перестарался? Ну вот, а ему так хотелось узнать, чем это все закончится… Стас вспомнил лицо разъяренного соседа, и изо рта вырвался восхищенный мечтательный вздох — да, не зря он его столько времени доводил. Решив, что дальше выжидать бесполезно, блондин начал выпутываться из импровизированных оков. Но не успел: начинающий маньяк вернулся, держа что-то в руках. — Сейчас я научу тебя нормальным песням, — злобно хохоча, он приблизился к забившемуся в путах соседу и надел ему на голову большие наушники — между прочим, свою гордость: они производили очень качественный звук. И очень громкий. Щелкнув на телефоне на кнопку «Воспроизведение», парень принялся наслаждаться своей местью. Когда первые басы тяжелого рока прошли сквозь его голову, Стас вздрогнул всем телом. А когда солист неожиданно заорал хриплым, сорванным голосом, чуть не заорал вместе с ним. Остановило только то, что, похоже, Серый этого и добивался. Серега тем временем активно покачивал головой в такт музыке, которая была и ему отлично слышна. В наушниках на такой громкости наверно вообще был вынос мозга. Но, а как иначе? Дурное просто так не выбьешь — надо прибегать к крайним мерам. Через три повтора одной песни, парень остановил музыку и снял наушники: — Ну же, давай, повторяй за дядей — Du Du hast Du hast mich! — На ла-а-а-абутенах нах и в охуительных штанах! — не сдавался парень. — НА ЛАБУТЕНАХ НАХ И ОХУИТЕЛЬНЫХ ШТАНАХ! Взвыв, Серега начал оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь, чтобы заткнуть соседу рот — видимо, процедуру нужно повторять дольше, а чтобы самому в процессе не слететь с катушек, надо сначала заткнуть источник адских звуков. Взгляд упал на синий небольшой продолговатый предмет, весьма напоминающий… Член?! Да и не такой уж и небольшой… Серый почувствовал, как вчерашний ужин взбунтовался и подступил к горлу, и лишь усилием воли парень заставил еду остаться там, где положено. Но тут его опять посетила гениальная идея. Брезгливо подцепив фаллоимитатор за "яйца" (за ствол не рискнул — мало ли где он был?) парень приставил его к плотно сжатым губам Стаса. — Ну, что же ты зажался — давай, открывай ротик. Тебе же нравятся такие штучки, правда? — уговаривал связанного соседа Серега, внутренне лучась довольством от своей идеи. Теперь-то он точно рот не откроет! А если и откроет — то его будет чем занять. Но тут произошло то, чего Серый никак даже предположить не мог. Внезапно расслабившись, сосед открыл рот и медленно обвел языком головку искусственного члена, при этом пристально глядя Сереге прямо в глаза своим голубым похотливым взглядом. Причем голубым не только из-за цвета глаз. Коротко поцеловав синюю головку, он прошелся языком вдоль всего ствола, практически дойдя до пальцев Серого, а потом вернулся обратно. У Сереги стали подрагивать пальцы — создавалось полное ощущение, что это не резиновый фаллос, а его собственный член. И это по нему так бесстыдно скользит юркий язычок, это его накрывают розовые влажные губы, плотно охватив гладким кольцом, и погружают все глубже, глубже, глубже. Да! По телу прошла сладкая истома, ноги внезапно ослабли, и Серега, сам испугавшись своих мыслей, почувствовал шевеление в штанах. У него встал! Встал просто от того, что он смотрел, как голубой делает минет секс-игрушке! Он хотел отстраниться, но руки не слушались его и отказывались выпускать из своей крепкой хватки резиновую штучку. А Стас, тем временем совершавший плавные движения головой вперед-назад, имитируя фрикции, подался вперед еще сильнее, еще глубже приняв в рот игрушку, и коснулся губами судорожно сжавшихся пальцев Серого. Затем коротко лизнул их языком, все так же смотря прямо в глаза. У Серого от этого неожиданного развратного действия вырвался отчаянный громкий стон, который он до этого успешно подавлял. Пальцы сами собой разжались, и он, наконец, смог немного отступить от ставшего внезапно опасным соседа, каждым действием источавшего ауру похоти и разврата. Стас медленно вытолкнул из своего рта член и показательно облизнул губы, как бы намекая на продолжение. И на секунду Серый представил, как он, принимая приглашение, достает из ставших ужасно тесными спортивных штанов свой напряженный орган и позволяет умелому рту Стаса показать все, на что он способен. А если еще развязать ему руки, то, наверняка, ощущения будут… Нет! Мысленно дав себе затрещину, парень решил поскорее убраться из этого места. Похоже, гей-вирус передается воздушно-капельным путем, и он уже практически заразился, раз допускает мысли о подобной мерзости! Надо срочно на свежий воздух. Приняв такое решение, парень уже было собрался выходить (точнее позорно выбегать) из комнаты, как его взгляд опять упал на охуительные штаны, надетые на этом извращенце. Бросить свою собственность и обречь ее на участь тесного контакта с голубой задницей Серый, как настоящий пацан, просто не мог. Не позволяя себе передумать и поддаться позорной трусости, он приблизился к по-прежнему не сводящему с него взгляда соседу и, опустившись на колени, принялся стаскивать с него свои штаны. — О да, детка, неужели тебе так понравилось мое представление, что ты решил теперь и мне продемонстрировать, что умеешь? — низким вибрирующим голосом произнес Стас, и Серега только сейчас осознал, в какой компрометирующе двусмысленной позе они находятся. Мысленно вознеся молитву, чтобы никто не вошел и не застал их за подобным действом, парень принялся еще более рьяно отвоевывать свою собственность. Стас показательно стонал, уговаривал развязать его, чтобы помочь с раздеванием, но Серый закусил губу и старался не обращать на него внимания. Как и на то, что под штанами на соседе ничего не было. И на то, что, похоже, ему эта возня пришлась по вкусу — прямо на глазах, которые то и дело норовили подняться выше, его член постепенно твердел и поднимался. Оценив размеры, Серый впервые задумался: а в какой роли выступал Стас, занимаясь сексом с другими педиками? Наконец, стащив штаны до щиколоток, парень развязал мешающиеся провода на ногах блондина и, спеша покончить с этим позорным занятием, резко рванул джинсы на себя. Они неожиданно легко соскочили, и парень упал на спину, крепко приложившись головой об пол. Перед глазами вместо звездочек пролетело несколько фаллоимитаторов с крылышками, охнув, Серый попытался приподняться, но ему это не удалось. Как только в голове прояснилось, он увидел, что на нем деловито восседает этот наглый тип, подминая своей задницей все еще непоколебимо стоящий член. И когда он только руки развязать успел?! — А теперь моя очередь, — промурлыкал Стас, спуская руку от груди ниже. «Какая очередь?» — хотел спросить парень, но как только слишком тонкая для парня рука накрыла в области паха его штаны с темным мокрым пятном от выступившей смазки, в голове родились совсем другие вопросы. — Эй, ты чего? Куда? Не надо! ― заволновался Серый и отчаянно задергался, видя, что его вконец тронувшийся умом сосед сдернул с него спортивные штаны и, взяв в руку твердую плоть, насадился на нее, содрогаясь всем своим голубым телом. Наблюдая, как уже не показательно стонущий гей скачет своей задницей на его, бывшем до этого случая исключительно по женской части, члене, явно получая удовольствие, Серега хаотично соображал, что ему следует предпринять. Никогда не думал, что окажется жертвой изнасилования — считал, что это удел молоденьких симпатичных и слабых девушек, а уж никак не здоровых спортивных мужиков. И ведь не скинешь этого гада: присосался жопой как пиявка, еще и ногами обхватил — такое ощущение, что слезет только вместе с членом, а парень этим органом трепетно дорожил: все же уже девятнадцать лет вместе. Тут сосед ускорил темп, сильнее сжимая его мышцами заднего прохода. Комната наполнилась пошлыми хлюпающими звуками и тихими стонами Стаса. Несмотря на то, что Серый упорно сцепил зубы, не позволяя этим позорным звукам вырваться из своего рта, он не мог не признать, что сосед хорош: развратный, растрепанный, сексуальный, возбуждающий. Тут поневоле захочешь этого мерзавца. ― Сереееееега… аааах… ― простонал Стас завораживающе и невероятно возбуждающе, вновь сжимая свою задницу до того офигительно, что руки Серого сами устроились на талии парня, помогая ему двигаться, не сбиваясь с темпа. Внутри сосед горячий, проход был тесным, но позволяющим размашисто двигаться внутри тела. И, несмотря на то, что ему было крайне унизительно лежать под этим пидором, Серый с отчаянием признал, что ощущения не хуже, чем от секса с девчонкой. А то и лучше. Серега, стиснув зубы, вскидывал бедра, вколачиваясь в почти кричащего от удовольствия соседа. Но, вопреки действиям своего тела, подло сдавшегося на милость врагу, его разум натурала все еще пытался держаться, пытался думать о чем-то левом: о мертвых собаках, протухшей еде, о геях... нет, это сейчас не лучший пример, короче, пытался думать о том, что вызывает отвращение, лишь бы только не кончить от ощущения восхитительно узкой задницы, которая так сладко принимала его член внутрь сильного, стройного тела этого развратного мальчишки. Но как он может бороться против этого разгоряченного соседа, так соблазнительно приоткрывшего свой ротик, всматриваясь в лицо Сереги своими голубыми глазами? Сердце бешено колотилось об грудную клетку, еле успевая перекачивать кровь, прямо-таки гудящую в венах, перед глазами все плыло и теряло свои очертания в преддверии оргазма и, наконец, Серый позорно поднял белый флаг в знак капитуляции. А точнее, спустил белое вязкое содержимое своих яиц в нутро этого гада, тихим, низким стоном оповещая о своем финале. Блондин, не отставая, тоже на нем задергался, сжимаясь и пульсируя своей обалденной задницей, и выплеснул на живот горячую струю семени. Серый почувствовал себя униженным, изнасилованным, но до дрожи в руках и не слушающихся от слабости ногах удовлетворенным. И от этого хотелось побиться головой об пол. Это что, он теперь тоже заразился голубизной? Нет-нет, один раз — не пидорас, он просто пойдет к себе и забудет это все как страшный сон. Это просто была случайность — он случайно оказался раздетым, а сосед, тоже (вот совпадение!) оказавшийся раздетым, упал на его член. А потом просто пытался встать. Да, все так и было. Неуклюжий сосед увалился без сил рядом, тяжело дыша. Но, только Серега собирался встать, как услышал совершенно неожиданную фразу: — Ебаа-а-л меня-я Сере-е-ега, но ка-ак-то оче-е-е-ень плохо-о-о-о-о...— лукаво улыбаясь, пропел сосед на мотив той самой раздражающей песни, которая привела к тому, что мир, похоже, потерял еще одного натурала. — Плохо, говоришь? — низким угрожающим тоном переспросил Серый, подминая под себя бессовестного… Стаса. Да, пидорасом его язык назвать не повернулся — ведь, кажется, Серый теперь с ним одной крови. Голубой. Но остатки мужской гордости требовали доказать этому экспонату, что он способен на большее. И он еще докажет. Да так, что тот на жопе сидеть неделю не сможет! «Да, точно, — ухмыльнулся Серый, вновь воспряв духом (и не только им), — в конце концов, месть бывает разная».