Интерлюдия III
6 февраля 2022 г. в 20:02
Примечания:
К сожалению, рабочие и личные дела унесли переводчика в вихре несколько сильнее, чем мечталось одну главу назад. Но развязка уже не за горами!
Они не берут отпуск, но в МИ-6 наступает затишье, и Кью может работать из дома, а Бонд — отвлекать его от дел. Хотя мысль о неизбежном исходе незримо витает где-то поблизости, они не упоминают его в разговорах. Бонд знает, что Кью старается: за его улыбкой больше не кроется обычной загадочности, и если хоть на минуту они могут забыть о грядущем, их счастье может продлиться.
Им нет нужды считать деньги, поэтому Бонд бронирует столики и номера в самых роскошных ресторанах и отелях, потому что после всего, через что прошел Кью, он заслуживает изысканных вещей: необычных блюд, прекрасных видов, простыни из тончайшего шелка. С Кью снимают мерки для костюма, и Бонд приглашает его в ресторан Алена Дюкасса в Дорчестере. После он бронирует номер на выходные в Кларидже в Мейфэр. Когда они заходят в номер, Кью не обращает внимания на прекрасную обстановку, шелковое убранство и пианино у большого окна, из которого открывается вид на самое сердце города. Вместо этого он с ухмылкой тянет Бонда к огромной кровати. Они разуваются и запрыгивают на кровать совсем как дети. Бонд не видел Кью счастливее, чем в эту секунду, даже после того как они провели остаток ночи, занимаясь любовью на всех возможных поверхностях.
После выходных, проведенных в отеле, Бонд понимает, что такая расточительность совершенно не обязательна: он с самого начала мог догадаться, что вкусы Кью очень просты. Кью любит поесть вне зависимости от того, получил ресторан три звезды Мишлен или нет, и им не нужно оставаться в отеле в Мейфэр, чтобы неистово заниматься любовью.
Бонд задумывается о более осмысленных способах скоротать время вдвоем. Они отправляются на утренние прогулки и ходят в музеи: в Национальную Галерею, музей Виктории и Альберта и Королевский ботанический сад. Они берут за привычку танцевать по вторникам и четвергам: в студии неподалеку от дома или в тишине их собственной гостиной. Каждый день приносит что-то новое, и Бонд чувствует себя цельным в совершенно новом смысле. Кью снова улыбается, его руки и губы скользят по телу Бонда под покровом ночи, и это делает его еще счастливее. Еще год назад Бонд не мог бы представить, что такое счастье вообще существует, поэтому он не задумывается, чем все это закончится. В их квартире больше нет часов и календарей, потому что вести счет оставшемуся им двоим времени просто невыносимо.
— Это был полный провал, — говорит Кью, сидя на диване с едой из доставки и стараясь не обращать внимания на запах сгоревших спагетти болоньезе. Бонд про себя отмечает, что им нужно почаще экспериментировать на кухне.
— Не провал, если не пришлось вызывать пожарных, — заверяет он Кью, цепляя клецку с тарелки.
— У нас все впереди, — отвечает Кью и устраивает небольшую борьбу палочками. Бонд уступает ему и позволяет забрать кусочек курицы с ананасом, наблюдая, как Кью довольно уплетает его. Он не замечает, что засмотрелся на него, пока Кью не спрашивает, поднимая брови:
— Что такое?
— Ничего, — откликается Бонд.
Они убирают посуду, смотрят фильм. Кью вытягивает ступни на колени Бонда и работает над чем-то за ноутбуком. Позже, когда они собираются спать, Бонд наконец решается сказать, что вертелось у него на языке:
— Должен быть какой-то выход.
Кью выпускает покрывало из рук и смотрит на него с пониманием, его лицо смягчается. Он забирается в постель.
— Не стоило тебе говорить, — говорит Кью.
— Тебя это мучило, — возражает Бонд и тоже ложится.
— Надо было сдержаться, — качает головой Кью. — Я мог бы быть и повнимательнее. С этим ничего не поделать.
— Должно быть какое-то решение, — с нотками отчаяния говорит Бонд. Кью снимает очки и кладет их на тумбочку.
— Жизнь и смерть цикличны, ход вещей никак не обмануть, — отвечает Кью и берет Бонда за руку, нежно сжимает ее. — Поверь мне, я пытался.
Бонд не хочет знать, что скрывается за этой фразой и что пришлось пережить Кью, поэтому он спрашивает:
— Мы можем сделать хоть что-то?
— Только то, что делаем уже сейчас. Счастливо проводить время, пока можем.
— Нет, так не пойдет.
Кью целует Бонда нежно, почти печально, а тот крепче сжимает его в объятиях.
— Все хорошо, — заверяет его Кью.
— Нет, не хорошо сейчас и хорошо не будет. Как ты можешь такое говорить? — спрашивает Бонд. Он вытащил счастливый билет: умереть и забыть о том, что Кью останется один, будет ждать своего часа и помнить обо всем.
— Мы никогда по-настоящему не прощаемся.
Бонд чувствует, что эти слова откликаются в нем, но мысль о том, чтобы покинуть Кью, причиняет боль. Он вспоминает их первую ночь вместе, когда он сказал Кью: «Я сделаю тебе больно» и взгляд Кью, когда тот ответил: «Я знаю».
С самого начала Кью знал, что их ждет.
— Как ты… вся эта боль, снова и снова?.. — шепчет Бонд, и на секунду он трусливо желает больше не быть влюбленным, только бы утихла боль.
— Прощаться с тобой всегда трудно, — признается Кью, — но я бы лучше любил тебя и каждый раз терял, чем не встречал никогда.
Бонд прикрывает глаза, потому что не может вынести взгляд Кью. Вселенная несправедлива: он всегда верил, что сам выбрал свой путь, но оказалось, что выбор был лишь иллюзией. Все дороги вели его сюда, к Кью, к их короткой встрече перед новыми и новыми разлуками.
— Джеймс.
— Мы должны это изменить.
— Я бы… я бы хотел, — признается Кью, и его голос срывается. Бонд открывает глаза и видит, что Кью улыбается, но по его щекам текут слезы. — Я хочу состариться вместе с тобой… хотя бы разок.
— Значит, мы состаримся вместе.
— Джеймс…
— Нет, все так и будет, — настаивает Бонд и притягивает Кью ближе, утягивая его в тепло и безопасность их постели. Пусть это всего лишь мечта, но Бонд молчит об этом. Он гладит Кью по волосам и спрашивает:
— Куда бы ты поехал?
— Туда, где ты.
— Если бы ты мог выбрать, где жить…
— Неважно где, если ты будешь со мной.
Бонд запускает ладони под пижаму Кью и тот одобрительно хмыкает.
— Какое по-твоему самое красивое место на Земле?
— Эта постель, потому что ты в ней.
— Ты просто негодник.
Кью смеется и устраивается рядом с Бондом поудобнее. Их дыхание перемешивается, а сердца бьются в унисон.
— Мне понравилась Италия, — отвечает после паузы Кью.
— Италия? — переспрашивает Бонд. Он бы никогда не подумал, что Кью нравится жаркое средиземноморское солнце.
— Да, — признается Кью, целуя Бонда в шею. — Не пойми неправильно, Греция была прекрасна, и я всегда буду считать ее домом, но Италия… ни одна страна не вдохновляла меня так сильно. Кажется, мы жили там во времена Ренессанса.
— И как оно было? — с улыбкой спрашивает Бонд.
— Увлекательно, — со вздохом откликается Кью. — И романтично.
— Расскажи ещё, — просит Бонд, поглаживая бедра Кью под резинкой пижамы.
— Ты был художником, — отвечает Кью, мягко толкаясь бедрами навстречу Бонду. — Как-то раз ты написал мой портрет.
— Вот как? — Бонд запрокидывает голову, и Кью оставляет дорожку поцелуев на его шее.
— Да, в жанре ню. Ничего непристойного, как может показаться на первый взгляд, обычное дело в те времена, — Кью прикусывает нежную кожу, и у Бонда перехватывает дыхание.
— Хотел бы я посмотреть на этот рисунок, — шепчет Бонд, лаская Кью, пока тот раздевает его. — Мне стоит волноваться о том, что он висит в какой-то галерее у всех на виду?
Кью на секунду замирает, и его лицо принимает выражение, которого Бонд прежде никогда не видел, но потом Кью улыбается и целует его.
— Нет, об этом можешь не переживать.
Они занимаются любовью при свете. У Бонда захватывает дух от вида Кью над ним, но он замечает, что в глазах Кью застыло отстраненное выражение. Бонд опускает ладони на бедра Кью и останавливает его.
— Кью, — Бонд зовет его, нежно проводя ладонями по бедрам и бокам, их возбуждение медленно спадает. — Что случилось?
— Тогда все закончилось пожаром, — Кью со вздохом прикрывает глаза, и Бонду больше не нужно слов. Он берет Кью за руку и прижимается губами к ладони. Кью неуклюже перебирается на кровать и только тогда поднимает взгляд. — Извини.
— Не извиняйся, — откликается Бонд и прижимает Кью к себе, вытягиваясь вместе с ним. Пусть возбуждение прошло, но это совсем не важно: Бонд обнимает Кью крепче.
— Иногда мне хочется не помнить ничего из этого, — шепчет Кью, прижимаясь губами к цветку на груди Бонда. — Это ужасно с моей стороны?
— Нет, — Бонд целует копну непослушных волос. — Может, однажды наступит жизнь, в которой именно ты влюбишься в меня.
— Ты так думаешь? — в голосе Кью так много надежды и искренности, что Бонд не решается развеять их.
— Да, — отвечает Бонд.
Кью кладет ладонь поверх его сердца и постукивает пальцем в такт сердцебиению.
— Скажи еще раз, — и Бонду не надо переспрашивать, что Кью имеет в виду.
— Мы состаримся вместе, — повторяет Бонд и берет Кью за руку. — У нас есть все время мира.
В их постели тепло и спокойно, шум города убаюкивает ничуть не меньше, чем сильное, ровное биение их сердец. Их пальцы переплетены, и Бонд хочет навеки, навсегда остаться вместе вот так, потому что ему кажется, что ничто не сможет разлучить их, даже злой рок.
— У нас нет ничего, кроме времени.
Примечания:
1 - Ален Дюкасс — французский повар, ресторатор и предприниматель. Подробнее: https://www.alainducasse-dorchester.com/, https://style.rbc.ru/impressions/57d9399c9a79470e59d9d403
2 - Дорчестер - пятизвездочный отель в Лондоне. Подробнее: https://www.dorchestercollection.com/en/london/the-dorchester/
3 - Кларидж - пятизвездочный отель в Лондоне. Подробнее: https://www.claridges.co.uk/