Лифт

      После последних событий, а именно поцелуя в кабинете английского, я старательно избегала Кирсанова, все еще обиженная на него. Если он считает, что это нормально — сначала целовать девушку без предупреждений, а потом так же без предупреждений делать вид, что он вообще не при делах, то я так не считаю. Одно слово — придурок. Вообще, мое очевидное игнорирование превратилось в навязчивую идею. Стоило мне услышать его голос на лестнице — и я тут же разворачивалась в обратную сторону. Если он приближался к девчонкам и я стояла рядом, я бежала от него как от чумы. Паранойя, одним словом.       Сегодня, сразу же после уроков, мне нужно было к репетитору, поэтому как только прозвенел звонок, я, нигде не задерживаясь, вышла на школьный двор. И что вы думаете? Кирсанов уже был там. Как, скажите, как он смог оказаться на улице раньше меня? Ну и ладно. Ну и пусть. Мне все равно. Я решила пройти мимо него с самым независимым видом. Но тут вышла небольшая заминка. Что произошло дальше, я вообще не поняла.       К Кирсанову подошел какой-то парень, видимо, его друг. Он что-то сказал ему, Кирсанов улыбнулся, и они оба посмотрели на меня. На всякий случай я огляделась, но позади меня никого не было. И чего они вылупились? А у Кирсанова такая рожа довольная, так и хочется съездить по морде кирпичом. Эта сладкая парочка вдруг двинулась ко мне. Что-то не нравится мне все это.  — Женя, солнышко, ты уже вышла? А я тебя жду, жду, — я аж рот открыла. Определенно у кого-то из нас поехала крыша. — Игорь, познакомься, это Женя, моя девушка. А это Игорь, мой друг.       Мне кажется, или у меня глаз дергается? А еще у меня чешутся руки, они явно хотят придушить кое-кого. Что за дебильные шутки? Какая нафиг девушка? А Кирсанов вообще урод, это слишком даже для него.  — Привет, — в этой ситуации спокойствие сохранял только Игорь. — Приятно познакомиться.       Ага, а мне-то как приятно.  — Мне тоже, — выдавила я. — Стасик, радость моя, можно тебя на минутку? — прошипела я со слащавой улыбочкой на губах, оттаскивая его в сторону.       От «Стасика» лицо Кирсанова болезненно скривилось. Что, не нравится? Подожди, это только начало.  — Кирсанов, ты что, совсем уже? — я еле сдерживалась, чтобы не заорать на весь двор. К тому же вокруг нас собралось уже достаточно народу.  — А что? — нет, он еще и издевается. Козлина недоразвитая. — Ну, подыграй мне, пожалуйста.  — Кирсанов, ты прикидываешься или ты реально такой тупой? Читай по губам: Я. Не.Твоя. Девушка. Запомни это. Мне по барабану, что за игры ты ведешь, но ты сейчас же пойдёшь и скажешь своему Игорю, что пошутил, понял?  — У меня есть идея получше, — он, как всегда, наплевал на мои чувства и стиснул меня в своих объятиях, целуя. Опять. Но на этот раз я была умнее. Я прикусила ему язык и пнула его ногой в колено. Он весь скорчился от боли.  — Лисицына, блин, ты вообще уже? Дура, — простонал он, хватаясь за колено. Дура, значит? Ну, ты у меня сейчас получишь.  — Дура, говоришь? — протянула я, размахивая своей школьной сумкой. — Это тебе за дуру, — удар пришелся по плечу, — за девушку, — еще один, — а это за поцелуй, — я со всей дури хряснула его по спине. На самом деле там было всего три книжки и пенал, но мне было плевать. Я хотела его убить просто. Сколько можно издеваться над моими чувствами.  — Запомни, Кирсанов: еще раз ко мне подойдешь, я тебе челюсть сломаю, понял? Ненавижу тебя, — на меня смотрел весь школьный двор, ну и пусть. Если уж выставлять себя идиоткой, то по полной программе. — Приятно было познакомиться, Игорь.       Я развернулась и ушла, даже не посмотрев на него. Всю дорогу до дома меня душили подступавшие слезы. Как он может быть таким жестоким? Для него это все игра, но для меня это уже перестало быть игрой. С тех пор, как он меня поцеловал, я не могу выкинуть его из головы. А ему весело. Я для него клоун на веревочке. Захотел эту веревочку дернул, захотел ту. Ненавижу его. Ненавижу. Но слез он моих не дождется. Буду я еще плакать из-за таких придурков.       Зайдя домой и быстро закинув сумку, я отправилась к репетитору. Она жила в многоэтажном доме, и у них все время застревал лифт. Обычно к ней на десятый этаж я поднималась по лестнице, но сегодня я потеряла слишком много времени, и на четвертом этаже я решила воспользоваться лифтом. У нее пунктик насчёт пунктуальности. Опоздаешь на одну минуту и все, катастрофа. Едва створки лифта раздвинулись, я чуть не закричала от испуга: там стоял Кирсанов. Я тут же дернулась назад, но он схватил меня за руку и втащил в кабину. Что он тут делает? Как он вообще тут оказался?  — Пусти меня, — я попыталась оттолкнуть его, но он крепко держал мою руку, не давая никакой возможности к отступлению.  — Нам нужно поговорить, — безаппеляционным тоном заявил он.  — Мне не о чем с тобой говорить. Что ты вообще здесь делаешь? Ты следишь за мной?  — Нет, я просто решил зайти к своей тете, которая по совместительству является репетитором английского. Какое совпадение, не правда ли?       Кира Сергеевна его тетя? О Господи, что я тебе сделала?  — Я не верю в совпадения. Отпусти мою руку и дай мне выйти отсюда.  — А что, если нет?       Я уже хотела повторить свой утренний прием, но он перехватил мою вторую руку и прижал к стенке, так, что теперь я вообще не могла пошевелиться. Все это навело на непрошенные воспоминания о нашем первом поцелуе.  — Ну нет, Лисицына, во второй раз у тебя не получится сбежать так быстро.  — Кирсанов, что ты хочешь?  — Я хочу, чтобы ты объяснила мне, что это было сегодня в школе.       Я просто офигела. Это я ему еще должна что-то объяснять? Ну вообще наглость.  — Я не собираюсь тебе ничего обьяснять. Выпусти меня отсюда.  — Мне очень жаль, но, — он нажал на кнопку, — кажется, мы застряли.  — Ты… Ты что наделал?!  — Нам нужно поговорить       Ах, поговорить нам нужно. Ну хорошо, сейчас я тебе все скажу.  — Кирсанов, знаешь кто ты? Ты просто придурок, который получает удовольствие от того что мучает других людей. Тебе нравится причинять мне боль, да? Тебе весело?  — Нет, с чего ты взяла? — он нахмурился и ослабил хватку, что позволило мне вырваться. И теперь я уже пошла в наступление, загоняя его в угол.  — С чего я взяла? Ты! — я ткнула ему пальцем в грудь. — Ты сначала целуешь меня, потом делаешь вид, что ничего не случилось, а потом представляешь меня как свою девушку и снова целуешь. Ты считаешь, что это очень смешно? Что со мной можно обращаться как с собачкой — сначала поманил, а потом пинком под зад, да? — я уже сорвалась на крик.  — Нет, — он тоже закричал, — нет, — повторил он уже тише, — думаешь так легко сказать, что…  — Сказать что?  — Что я люблю тебя, дура! — Кирсанов разозлился и стал ходить по кабине, из угла в угол.       «Что я люблю тебя, дура!», «Я люблю тебя», — билось в моей голове. Нет, он врет, он все врет. Это не может быть правдой. Он опять издевается надо мной.  — Я тебе не верю, — глухо прошептала я, скрещивая руки на груди и отворачиваясь от него. — Не верю.  — Не веришь, — он оторвался от своей стенки и навис надо мной, обеими руками отрезая пути к выходу. — А придется, Лисицына, придется поверить. Потому что я тебя никуда не отпущу, — он снова поцеловал меня, но на этот раз все было по-другому. Я отпихивала его, комкая рубашку у него на плечах, но очень скоро сдалась. Это было похоже на настоящий поцелуй, на фоне которого все предыдущие казались лишь генеральной репетицией. Я слышала бешеный стук его сердца, сливавшийся с моим, и мне казалось, что еще чуть-чуть, и я задохнусь.       Оторвавшись от него, я, тяжело дыша, словно только что пробежала кросс, прошептала:  — Твоя тетя меня убьет.       Он улыбнулся и, хитро прищурившись, нажал на кнопку вызова диспетчера.  — Думаю, сегодня тебе придется пропустить занятия. Ближайшие два часа нас отсюда не вытащат. Теперь ты от меня никуда не денешься, Лисицына.       Он снова склонился ко мне, вовлекая в очередной крышесносный поцелуй. И я забыла обо всем, слыша только сумасшедший ритм наших сердец и его дыхание. Кирсанов такой Кирсанов. Теперь-то уж точно мой.