Генетическое чудо

У станции пришлось долго искать автобусную остановку. Можно было взять такси, но по близости не было видно ни одного, а вызывать нужно было минут за двадцать. Дэн не думал возвращаться в город, где вырос: здесь не было ничего примечательного. Только магазинчики, темные закутки со стенами в граффити и школа. Почти все в округе напоминало о детстве, родителях или школе; вот детская площадка, где он разбил коленку в кровь (шрам сошел только в колледже), вот дом, где была вечеринка у Билли, вот единственное кафе, где они шумно отмечали выпускной, остановка, где его провожали на автобус с рюкзаком и чемоданом, на треть заполненным проводами. Автобус остановился на этой самой остановке, и, по стечению обстоятельств, встречать его было некому. Он бы и не вернулся, если бы не встреча с Джесс. Они встречались давно, почти семнадцать лет назад, в выпускном классе. Она изменилась совсем немного: теперь ее волосы не отливали рыжим, а в глазах было гораздо больше серого цвета (возможно, в этом виноваты вечные дожди и туманы?). За кружкой кофе они много смеялись, вспоминая последние школьные дни. Ее улыбка померкла, когда речь зашла про ту прощальную вечеринку у Билли. Дэну пришлось крепче обхватить стакан с горячим напитком, чтобы не сжать ее руку: слишком много боли отразилось на ее лице. — Я сказал что-то не то? Джесс подняла на него глаза (клише) полные слез. — Я ведь так и не сказала тебе, хотя собиралась еще тогда, перед колледжем. — О чем? — У нас есть ребенок, — она произносит эти слова с улыбкой, хотя по ее щекам катятся слезы, — то есть, теперь не у нас, но он есть. Я отдала его на усыновление. — Можно с вами сфотографироваться? К столику подошли две девушки, возрастом едва ли старше семнадцати. Дэну хотелось послать их к черту, потому что не сейчас, нет времени, хочется обнять Джесс, и одновременно сильно желание завалить ее вопросами, начинающимися с «как» и «почему». Но он улыбается (фото выходит неудачным), еще раз улыбается, еще и еще. Наконец, девушки уходят. Джесс больше не плачет, она вытирает потекшую тушь; рядом с ней лежат две смятые салфетки. — Это что, чертова мыльная опера? Мне забыли дать сценарий и где-то здесь спрятана камера? — восклицание выходит слишком громким, на них оглядываются посетители и многие улыбаясь, говорят «это же Дэн!» Девушка качает головой. Дэн понимает, что она изменилась больше: стала спокойней, а еще на ее пальце обручальное кольцо. — Ты тогда так бредил театром, колледжем, да и не нужно нам было это. Дэн, ты был создан для славы, фотографий в кафе и... — она сбивается, делает глоток из кружки, вздыхает, — нам было семнадцать, Дэн. Это была бы ошибка всей нашей жизни, если бы мы были вместе! Его рождение было ошибкой. Дэн знает, что она права. Они бы не смогли быть вместе, они были той самой «парочкой из сериала», король и королева выпускного бала, расстающиеся в ночь после. Просто есть последствия. Дэн знает, но все равно узнает все, что можно про мальчика, которому сейчас шестнадцать, и он живет в приемной семье, носит фамилию «Лестер» и живет в Уокингхеме. Дэн не имеет никакого понятия, зачем он стучится в дверь дома рядом с тем самым «домом Билли». Но дверь ему открывает очень красивый (объективно) и просто невероятный (субъективно) мужчина. — Вы друг Дила? А еще он не узнал его. Дэн чувствует себя обычным человеком. И ему очень неловко. — О нет, что вы, я намного старше вашего сына, я его отец. Мужчина поправляет очки и выходит на коврик (у него очень забавные домашние тапки), вставая в проходе, скрещивая руки на двери. — Нет, как вы только что сказали, он мой сын. Я его отец. В дверях появляется сам парень. Он долговязый, у него темные волосы, и он правда похож на них обоих; Дэн видел его фотографию, но не думал, что мальчик настолько похож на него. Фил видит это тоже. Видит и вспоминает все мучения с оформлением опеки, с уроками в начальной школе («тебе правда нужны эти прописи»), с девочками и теоремами, со смыслом жизни — сейчас. Филу становится страшно. Он закрывает собой сына и смотрит на Дэна с вызовом во взгляде. — Убирайся! Дил выглядит ошарашенным, когда его отец хлопает дверью перед носом гостя. Не зовет на чай, просто... прогоняет прочь? — Пап, все хорошо? Ты только что прогнал прочь Дэна Хауэлла, он, знаешь, популярный актер. Мы могли бы выручить кучу денег, взяв его в плен. Фил приобнимает сына за плечи. — Если тебе так нужна это приставка, то я куплю тебе ее. Это, знаешь ли, не такая проблема. Вечером телефон Фила пиликает, оповещая хозяина о новом сообщении. «Я могу помочь финансами или чем-то еще?» Фил в бешенстве. Ему страшно до паники. Вдруг этот ненормальный сделает больно Дилу? «Иди к черту, сталкер несчастный!» Он блокирует контакт, и понимает, что это было действительно грубо. Жизнь входит в обычное русло, и Фил почти забывает о Дэне, как о кошмарном сне. Пока однажды вечером он не видит Дила с новой приставкой. — Ты что, украл ее? — Папа купил! Паркет выходит из-под ног, душа уходит в пятки, и все катится вверх тормашками. — Не надо было так сразу, Дил. Фил находит себя на руках у Дэна, который держит у его носа ватку с нашатырным спиртом. — Убери эту дрянь от моего лица! Дэн поспешно отдергивает ватку. — Я имел ввиду твою руку. Дэн аккуратно сгружает Фила со своих колен и выходит, не прощаясь с ним. Дил бежит следом, они прощаются в коридоре и Лестер-старший не слышит ничего кроме шепота. Щелчок замка немного успокаивает. — Я просто не узнаю тебя, — голос Дила пропитан разочарованием, — почему ты сразу не сказал мне? Фил молчит, глядя на сына, которого считает только своим, родным, и имеет на это полное право. После ужина Дил моет посуду. — Ты зря с ним так. Он хороший. Мы играли в приставку, и, знаешь, я уверен: он сделает тебя в Марио. — Нет, я его сделаю! — Так я могу пригласить его на чай? Улыбка на лице Фила меркнет: он качает головой. — Ты же знаешь, я работаю в выходные, пришлось взять дополнительные смены... Дил не говорит о том, что Дэн дал ему денег. Он просто подкладывает их в кошелек отца, зная, что тот спишет все на лепреконов. Когда спустя месяц они собираются за чаем, то долго спорят насчет Марио. И Фил сдается, соглашаясь на одну игру. Дэн и правда оказывается очень даже ничего: он помогает с готовкой, а еще находит машину, из которой они ведут слежку за Дилом и его новой девушкой, Табитой. Номер Дэна исчезает из заблокированных номеров пугающих сталкеров-незнакомцев, но Филу все еще тяжело: он видит, как хорошо Дил сошелся с Дэном, они буквально мыслят на одной волне. Дил приходит вечером в его спальню и обнимает, утешая: — Я все равно люблю тебя сильнее всех на свете, слышишь? И Фил слышит. Он обнимает своего единственного сына и начинает щекотать, от чего тот смеется визгливо, почти как Дэн. Дил становится счастливее. На Рождество он получает в два раза больше подарков: теперь у него есть еще один папа, еще одна бабушка, прабабушка и прадедушка. Мама Дэна интересуется, решил ли он стать семьянином. Дэн смотрит на то, как его дедушка играет с Филом в приставку и кивает. Их отношения напоминают смемейную идиллию из казусных ситуаций, аттракционов и походов в кино. И Фил думает, что появление Дэна в их жизни не такая и плохая вещь. Даже несмотря на то, что к ним иногда пристают фанаты, а статья о Диле появляется в жалкой желтой газетенке «the sun», их жизнь остается хорошей. К тому же, Дэн решает проблемы с газетами, публично заявляя о том, что его жизнь и ориентация никого не касаются. Фил правда привыкает к нему, и относится настолько тепло, что позволяет спать на диване, когда они возвращаются в Уокингхем за полночь. Когда в марте Дил бесследно пропадает, Фил не знает, что делать. Он думает, что, может быть, сын остался на ночь у Табиты, они не говорят о таких смущающих вещах, как отношения (он пытался, но Дил намекнул на то, что им с Дэном неплохо бы сходить на свидание). Но после звонка ее родителям выясняется, что девушка пропала тоже. Он набирает номер Дэна чисто механически. Два дня поисков везде, и в округе, и в Лондоне не дают результатов. Фил близок к тому, чтобы поседеть. Они не спят ночью. Встречаясь на кухне у чайника, они остаются у большого окна дожидаться рассвета; кухня окнами выходит на небольшой сад, поэтому вид красивый. — Знаешь, Дил ведь настоящее генетическое чудо. Фил сейчас совсем не красив, но Дэн любуется им и таким: еще более бледным, с растрепанными и так и не подкрашенными (краску обещал купить Дил) волосами, в старом свитере с дырками и пятнами от краски, покрасневшими глазами. — Почему? — Он голубоглазый, но не как его мать или, тем более, я. Они у него такие яркие. Они никогда не говорили о матери Дила, но от него самого Фил знает, что она замужняя женщина; и он больше не обвиняет Дэна в том, что тот бросил сына на произвол судьбы. — Как мои. Фил заканчивает его мысль и, Дэн, кивая слишком энергично, проливает немного чая на подоконник. Лестер смеется. — Ты как всегда! С полотенцем в руках Дэн забирается обратно на подоконник. — У него был минимальный шанс родиться с голубыми глазами. А он... Фил подается вперед и целует его. Поцелуй сложно назвать поцелуем: скорее, легкое касание губ. — Прости, я не должен был, просто ты такой очаровательный сейчас, и я... Я должен ненавидеть тебя, ты буквально отбираешь у меня сына, а я... Дэн улыбается, кладет руку на плечо Филу и повторяет: — Ты как всегда! Хауэлл угрозами загоняет Фила в кровать (тот остается спать ближе к Дэну, на диване, ожидая экстренных новостей). Дэн звонит кому-то, обещает автографы и плакаты в полный рост, и ответ находится: их задержала полиция. Фила он будит не сразу. Они приезжают в участок ближе к вечеру. Фил не поднимает руку на Дила, зато Дэн поднимает более тяжелое оружие, обрушивая на подростка гневную тираду. — Ты хоть понимаешь, как заставил нас волноваться? — Мы хотели съездить на концерт Muse! Это было наше романтическое путешествие! До экзаменов! Дил жестикулирует так сильно, что задевает Табиту рукой, тут же оборачиваясь и рассыпаясь в извинениях. Дэн смеется. Девушка только обнимает Дила в ответ. Полицейский говорит, что Дил просил позвонить родителям, Дэну, потому что он ближе. Но никто не верил, что у знаменитого Хауэлла действительно есть сын. — Но ты-то мне веришь? — Я был бы не против, если бы я где-нибудь значился и твоим сыном тоже. Дэн смотрит на Фила и думает о том, что такое определенно можно устроить. По дороге из участка они попадают в пробку. По радио, что, без сомнений, подстроено (никто никогда не узнает, что эфир вел один из лучших друзей Дэна, ПиДжей), начинает играть песня Muse. Пробка становится менее напряженной, потому что они медленно ползут мимо магазина, и Дэн выбегает, чтобы купить мороженого. После ему приходится немного пробежаться за машиной, а еще стерпеть свою долю нотаций. Фил долго говорит о том, что есть мороженое в марте — плохая идея. А после они все вместе едят мороженое. — То есть, ты больше переживал из-за того, что я не надел шарф? — Конечно! Они подъезжают к дому Табиты. — Было приятно познакомиться с тобой, дорогая, — тон Фила поучительный, — но можно было просто встретиться за ужином! — Можешь зайти к нам в пятницу, — Фил приподнимает брови, когда Дэн так спокойно приглашает в (видимо) больше не только их с Дилом дом, — поговорим о билетах на Muse. — Это не первая наша встреча, потому что не запомнить ярко-голубую машину с рекламой любимых хлопьев Дила несколько сложновато, — Табита подмигивает Филу и дает пять Дэну, завоевывая место в сердце каждого из них, — но мы обязательно встретимся вновь. Дома первое, что делает Фил — это заваривает ромашку. Они снова сидят на подоконнике, но полотенце теперь ближе. Дэн рисует на запотевшем окне смайлик-улыбку. — Когда я возвращался сюда, я думал, что еду решать проблему. Исправлять старые ошибки. Фил вспоминает как до зубного скрежета презирал Дэна вначале, и понимает, что уже не сможет заставить себя чувствовать то же самое. — Но я понял, что Дил — не проблема. Он никогда не был ошибкой. Он отличный парень, и ты лучший родитель, которому он мог достаться, — Дэн отставляет кружку в сторону и слезает с подоконника, — поздно уже, я пойду. Он не хочет уходить, на самом деле. Но знает, что Филу нужно побыть с Дилом сейчас. Фил думает иначе, и хватает Дэна за руку. Когда Дил спускается за теплым молоком, которое обычно приносил ему Фил, то застает отца (отцов) за поцелуями. От звука шагов Фил резко отрывается от Дэна и пытается пригладить волосы, но покрасневшие губы и щеки выдают их обоих с головой. — Я просто заберу молоко, пачку печенья и исчезну, хорошо? Дил уже поднимается по лестнице, когда слышит тихий смех. — Если ради этого стоило сбежать из дома и просидеть два дня в полиции, то я не жалею! Фил хочет провести еще одну воспитательную беседу, но Дил включает на полную что-то из My Chemical Romance, и Дэн притягивает его к себе, вновь взлохмачивая волосы. Дэну уже не семнадцать, ему скоро тридцать пять, и возможно Джесс ошибалась, считая что он создан для славы: ему куда приятнее учить роль в окружении любимой семьи, чем сидеть на очередной церемонии.