Red lipstick

Queen – Show Must Go On «Великий бостонский Инквизитор сгорел в собственном костре». Кричащий газетный заголовок, чернеющий на измятом белом фоне порядком поднимает настроение, как и сама статья, впрочем. «Серийный маньяк, унесший жизни как минимум четырнадцати человек, третировавший Бостон в течение полугода, покончил с собой, как только лейтенант полиции Ким Чунмён напал на его след. Операция по задержанию Джека Саммерса, ранее не судимого, не привлекавшегося к ответственности, была назначена на прошлую среду. Ему должны были предъявить обвинения в серии убийств с особой жестокостью. Однако полицейские, прибыв на место, обнаружили только догорающий дом и пожарный расчет. Тело Джека Саммерса было найдено позже. Как показала экспертиза, он покончил с собой, повесившись на гитарной струне, такой же, какую он использовал для всех своих убийств. Перед смертью преступник облил стены своего дома бензином и поджег. Судебные эксперты полагают, что погибший преступник страдал тяжелым психическим расстройством. Лейтенант Ким Чунмён представлен к правительственной награде. Бостон может спать спокойно. Едва ли в ближайшее столетие кто-то рискнет нарушить покой города, где служат такие доблестные полицейские.» Чунмён улыбается, отпивая из пластикового стаканчика заботливо приготовленный Бэтти пунш, и в который раз за вечер принимает шумные поздравления. Начальник сияет, как новенький четвертак, и в уже сотый раз пожимает Чунмёну руку. Тот улыбается, уставший и измотанный, как и положено народному герою, но пока заставляет себя участвовать в вечеринке. Чонин скромно не отсвечивает, словно прячется в тени лучей славы старшего, но улыбается очень вежливо, тоже принимая поздравления с наградой, грядущим повышением и значительной премией. Чуть позже, когда оживление сменяется тихим гулом, празднующие такую крупную победу над преступным миром люди разделяются на группы, обсуждая уже совсем другие дела. Дети должны пойти в школу. Девушку на свидание пригласить хочется. Жизнь продолжается. И Чунмён невыносимо этому рад. Даже если и выглядит сейчас как оживший покойник. Но ему простительно. Он один – ну, почти – раскрыл дело, которое войдет в историю и окажется на страницах всех учебников по криминалистике. - Я... – Чонин прокашливается, надевая маску привычно неуклюжего Ким-младшего, вечно прячущегося за чёлкой. – Я много думал... И я понял, что полиция, это не моё. Дело об Инквизиторе из меня всю душу вытрясло. Не могу я столько трупов видеть... Думаю, поеду в родной город, к маме. В Атланту… Мне еще лет немного, может, успею научиться чему… - Да ладно, еще заскучаешь… - А может, лучше в отпуск? Как твой лейтенант? Сгоняй на побережье, закрути роман с какой-нибудь хорошей девочкой… Как рукой снимет, я знаю, что говорю. Сам всегда так делаю… - Да ладно, может, так и правильно… Зачем себя ломать? Коллектив в целом неодобрительно гудит, но кое-кто понимающе кивает, похлопывая Чонина по плечу. Чунмён улыбается, «благословляя» уже явно бывшего напарника. Он сам собирается в отпуск. В долгий-долгий отпуск. Пока не заскучает по работе, по своему кабинету и тяжести табельного оружия на бедре. - А я махну на Великие Озера… Или вообще… В Канаду, - он мечтает вслух, потягивая пунш. – В глушь, чтобы никаких людей на мили вокруг. Только природа, свежий воздух… - Хватит! Не трави душу! - Я уже завидую! Почему этот психопат так заинтересовался тобой? Я бы тоже сейчас планировал отпуск! - Может, в Вегас? Пока везет, а? - Вегас? А что, тоже неплохо. Опять же, пустыня кругом… Если вдруг люди меня утомят, - Чунмён смеется почти натурально, потому что эти разговоры – мишура. Такие же декорации, как труп Джека Саммерса в сгоревшем доме. Как его твердые уверения, что уж он-то, в отличие от нежного младшего офицера, непременно вернется на место службы. И будет дальше защищать жителей Бостона от любой угрозы. Он не даст ни одному преступнику уйти от заслуженного наказания. Сколько еще этой чертовой лжи он должен сказать сегодня? Младший офицер Ким Чонин хихикает нарочито пьяно и смущенно, совсем низко опускает голову, и капитан Ходженс великодушно отпускает виновников торжества по домам. Не хватало еще, чтобы вы тут и умерли от усталости и перенапряжения. Герои. А героям полагает почет, уважение и заслуженный отдых. Чунмён подхватывает якобы захмелевшего с непривычки Чонина под локоть и смеется: - Самое время начать тратить премию! Давненько я не ездил домой на такси! Чонин, ты со мной? Пользуйся моей добротой. Никто и не сомневается, что старший коллега просто подвезет младшего, перебравшего с алкоголем из-за длительной нервотрепки и отсутствия опыта. Никто и не догадывается, что Чонин протрезвеет сразу же, как такси отъедет от подъезда дома Чунмёна. Никому и в голову не приходит, что они начнут целоваться там, в грязном подъезде, потому что терпеть до квартиры нет сил. Они добираются до двери с трудом, сваливают заранее подготовленные чемоданы, сносят какие-то коробки, потому что зажигать свет нет смысла. Некогда. Нужно спешить. Чонин уже привычно опускается на колени, нетерпеливо дергает ремень брюк, почти рыча: - Я устал ждать… Почему так долго? - Так надо, детка, - Чунмён все еще на взводе, все еще дрожит, как натянутая струна, каждым нервом. Потому что они просто обязаны доиграть этот акт. Закончить. Не ошибиться сейчас, когда осталось совсем немного. Потому что шоу должно продолжаться…