Ich liebe dich

Я очнулся от обжигающего ощущения на коже. Глянув вниз, я заметил, как раскалённый пепел осыпается с сигареты на мои замёрзшие руки, а те, в свою очередь, уже изрядно покраснели от холода. На дворе стояла дождливая осенняя ночь. Блёклые капли падали на балконную решётку, образуя на ней мокрые, кривые узоры. Именно в эту ночь мне не спалось, а из-за плохой погоды в голову лезли занудные пессимистичные мысли. Я выкинул уже промокшую под дождём сигарету и посмотрел на яркий экран мобильного телефона, недовольно прищурившись от ударившего в глаза света. Экран блокировки оповестил меня о том, что уже наступило 12 ноября, и это означало, что завтра мой 25 день рождения. Однако почему-то я не был рад. С каждым годом я всё больше теряю интерес к подобным праздникам, всё больше вещей перестают радовать меня и вообще вызывать хоть какие-нибудь положительные эмоции. Я перестаю замечать то, чему восхищался в детстве и даже ещё пару лет назад. Жизнь попросту медленно теряет краски, но… Вдруг я почувствовал чужое тепло на своей спине, и большие сильные мужские руки крепко обняли меня сзади. В полной тишине, не говоря ни единого слова, он держал меня в своих руках, словно хрупкую драгоценность, уткнувшись в мой затылок. Эти объятия заставляли меня погружаться в омут спокойствия, и я прикрыл глаза. Горячее дыхание обдувало мои выступающие позвонки, согревая замёрзшую кожу, разгорячённое огромное тело прижималось ко мне так сильно, что я мог почувствовать его сердцебиение. Он был спокоен, как и всегда, но одновременно с этим и дыхание, и ритм сердца были сбивчивыми. Непонятное чувство волнения заполнило меня, в горле словно встал ком, стало трудно дышать. В надежде избавиться от паники, я дотронулся ладонями до его рук с чётко выступающими венами и слегка сжал их. Они казались такими огромными по сравнению с моими, что обе мои ладони с лёгкостью помещались в одной из них. Но, несмотря на это, волнение не отступало. Я выдохнул небольшое облачко пара, вскоре растворившееся в ночном, сером от дождя небе, прижимаясь к нему ещё сильнее, и почувствовал, как мягкие губы совсем невесомо касаются моей шеи. Слегка повернув голову, я пересёкся с ним взглядами, и по телу тут же прошла волна тока. Пронизывающий взор золотых глаз словно гипнотизировал, притягивал. Не отводя глаз и почти не моргая, я полностью развернулся, стараясь не разорвать тёплых объятий, и оказался почти лицом к лицу с ним. Глядя на его лицо, сердце продолжало непривычно взволнованно биться. Оно было необычайно красивым, привычно безмятежным и слегка серьёзным, но мне показалось, что я видел искры грусти в этих чертах. Всего секунда, и его мужественная ладонь плавно проводит изогнутую линию по моим скулам, опускаясь к подбородку, после чего снова поднимается выше и нежно гладит мою щёку. Он непрерывно смотрит на меня всё в той же абсолютной тишине. Подул прохладный ветер, растрёпывая мои без того взъерошенные волосы и оголяя одно плечо от тонкого пледа, и в этот же момент наши губы соприкоснулись в томном поцелуе. Его красивые горячие губы накрыли мои, застывшие и онемевшие, медленно целуя их, словно растягивая каждый момент. Лаская поочерёдно то верхнюю, то нижнюю губу, он неторопливо пробрался своим языком в мой рот, лениво сплетаясь с моим языком. Сначала это был долгий, медлительный и трепетный поцелуй, передававший всё то неприятное душащее волнение, но постепенно он стал перерастать в более страстный и требовательный. Всё те же большие руки обхватили мою талию и описывали замысловатые узоры на спине, вызывая у меня приятную дрожь. От ласковых прикосновений ноги стали подкашиваться, и я схватился руками за крепкую грудь передо мной, ни на секунду не открываясь от любимых губ. Покусывая, царапая, терзая их, я продолжал целовать его, водя ладонями по его широкой груди, а он отвечал мне тем же. Я слышал, как мой пирсинг в языке и нижней губе позвякивал, когда он задевал его, играя с металлическими шариками. Я видел, иногда приоткрывая глаза, как подрагивают его ресницы, как брови сосредоточенно сдвигаются, как меняется выражение лица. Воздух заканчивался, но мы так и не могли прервать этот длительный поцелуй, то ли изо всех сил пытаясь насладиться друг другом, то ли боясь панического чувства в сердцах, что не утихало и не давало покоя. Мне казалось, что если я отпущу его сейчас, то больше никогда его не увижу. Ощущение, будто что-то должно произойти, не покидало меня, и я не знал, были ли это просто необоснованные переживания или нечто больше. Отвлёкшись на пугающие мысли, я не заметил, как наши губы отстранились, но всё ещё находились совсем близко друг к другу. Беспорядочное дыхание сочеталось воедино, согревая, заставляя забывать о холоде и дожде. Ощущение родного тела так близко сводило с ума. Наши взгляды снова пересеклись. Он легко взял меня на руки, как будто я пушинка, и молча вышел с накалённого ночным морозом балкона, оказываясь в нашей спальне. Аккуратно положив меня на кровать, он навис сверху своим большим телом, и я почувствовал себя действительно крошечным существом рядом с ним, хотя сам всегда был крупного телосложения. Крепкие как скалы руки находились по обе стороны от моей головы, на широкой шее заметно выделялся большой кадык, иногда двигающийся вверх-вниз, идеальные широкие мужественные плечи и накаченный торс были напряжены так же, как и оголённые кубики пресса, до которых всегда хотелось докоснуться. Лунный свет падал на его рельефное тело, сверкая на смуглой бронзовой коже и подчёркивая каждый совершенный мускул. Он знал, что всё это сводит меня с ума и пользовался этим. Он действительно был огромен без преувеличений. Не только тело, но и лицо, голос, движения, жесты — всё было идеально, идеальнее даже греческих статуй. Рядом с ним я чувствовал себя в безопасности, рядом с ним мне не было страшно. Глубокий взгляд был снова сфокусирован на мне. Он нагнулся к моему лицу и нежно поцеловал татуировку на лбу, выражающую мою преданность только ему одному. Поцелуями он спускался ниже: сначала к щекам, губам, шее, потом к ключицам, груди и соскам. Я томно выдохнул и положил руку на его затылок, притягивая немного ближе к себе и откидывая голову назад. Миллиметр за миллиметром он обцеловывал моё тело, поглощая всю энергию и силу. Я чувствовал, как становлюсь слабее с каждой секундой. На белой коже, словно алые огненный цветы, стали появляться красные неровные пятна и отметины, когда он слегка кусал или всасывал её. В этих местах всё пылало, и я ощущал, как внизу всё тоже горит, требуя внимания, отдавая приятной тяжестью в нижней части живота. Его влажный язык коснулся одного из сосков, обводя его по кругу, слегка прикусывая зубами, задевая пирсинг, а тёплые руки стали поглаживать твердеющий бугорок через ткань боксёрок. Его густая щетина приятно щекотала грудь, а дыхание так же приятно обдувало её. Я приглушённо простонал, стараясь заглушить безритменное сердцебиение, и сомкнул руки на его спине, впиваясь чёрными ногтям в напряжённые плечи. Обычно в такие моменты он был нетерпелив и груб, но сейчас его заполняло мёртвое спокойствие. Он продолжал водить рукой по моему члену, приспустив нижнее бельё, и, поднимаясь языком снова вверх, начал осыпать поцелуями моё лицо, отчего меня клонило в приятный сон, а веки стали тяжёлыми. Я прикусил губу, поддаваясь навстречу ласкам, как вдруг они ненадолго прекратились. Сняв с себя единственный элемент одежды, он прижался своим твёрдым членом к моему. Он был так же огромен, как и всё его мужественное тело: на массивном стволе выступали широкие венки, вверху находилось три одинаковых прокола, а уздечку украшало крупное металлическое кольцо. Сам того не заметив, я облизал губы и вздохнул в предвкушении, на что получил только тихую усмешку и короткий поцелуй в нос. Он обхватил ладонью оба члена и стал сначала очень медленно их дрочить, заставляя меня выгибаться в сладких мучениях. Я вцепился в свои волосы рукой, зачесав их назад, и сквозь темноту посмотрел на его лицо, так восхитительно освещённое луной. Его чувственные губы были слегка приоткрыты, брови ещё сильнее напрягались, а длинные ресницы были опущены и иногда слегка подрагивали. Я мог вечно любоваться его чертами. Это завораживало. Скорость движения его руки увеличивалась, сдавленные из-за сбивчивого дыхания стоны вырывались из моей груди, я слышал тихое рычание у своего уха. Наши члены тёрлись друг об друга, что попросту вызывало ощущение жжения. Еле слышные звуки того как наш пирсинг сцепляется, дополняли общую картину, и даже такая мелочь возбуждала всё больше. Наблюдая за его реакцией, я положил ладони поверх его руки и слегка сдвинул её, самостоятельно обхватывая его достоинство, и он тут же открыл глаза. Решив взять инициативу на себя, я немо заставил его сесть на кровать, опираясь на подушки, а сам устроился между его ног и снова взял его пенис в руки. Я уже и сам не мог терпеть, сгорая от возбуждения, но мне хотелось в первую очередь сделать ему приятно. Выгнувшись в спине, я целовал его грудь и пресс, оставляя влажные следы на грубой коже, обрисовывал небольшие еле заметные шрамы на его животе и постепенно спускался ниже к паху. Дойдя донизу, я лизнул головку, а после провёл языком по всей длине большого члена. Услышав низкий стон, я продолжил ласкать его достоинство, помогая себе руками. Чисто физически я не мог взять его хотя бы частично в рот, поэтому старался подарить своему возлюбленному как можно больше наслаждения другим способом. Посасывая головку и тонкую кожицу, я нарочно оттягивал пирсинг зубами, после чего зализывал эти места. Размеренными темпами, спускаясь ниже к основанию члена, я продолжал слегка покусывать толстый ствол, а позже и мошонку. Его томные вздохи были музыкой для моих ушей, а ощущения того, как он сжимает мои волосы на затылке и слегка приподнимает тяжёлые бёдра навстречу моему рту, и вовсе сносили крышу. Я был уже невероятно заведён. Мой член тёрся между животом и постельным бельём, принося только сладкую боль и всё большее желание поскорее ощутить его внутри себя. Вокруг всё словно расплывалось. На секунду подняв взгляд, я обнаружил, что он стал постепенно принимать свой реальный образ, видимо, от неконтролируемого возбуждения: на его голове появились массивные, фигуристые рога с металлическими браслетами у оснований, глаза стали полностью чёрными, а позже я ощутил, как длинный широкий шершавый хвост обвивается вокруг моих ног и щекочет внутреннюю сторону бёдер. От последнего я захныкал, еле-еле сдерживаясь. Его голос тоже менялся в такие моменты, он становился ещё более низким и глубоким, но по-прежнему я наслаждался им так же сильно, как и обычно. И в этот момент тот самый голос отозвался в моей голове, приказывая переместиться на его бёдра. Послушно перебравшись на него верхом, я сразу же почувствовал, как твёрдый член упирается в мою пятую точку, вырывая из уст очередные постанывания. Слабость резко захватила моё тело, и я упал на его грудь, взглядом умоляя не медлить. Видимо решив сжалиться надо мной, он, приняв сидячее положение, прислонился губами к моей щеке и заставил меня немного приподняться, держа меня руками под ягодицами и несильно раздвигая их. Я обнял его шею, пальцами проведя по выбритым волосам на затылке и в этот же момент ощутил, как влажная от слюны головка налившегося кровью члена прижимается к моему анусу. Я медленно насаживался всё глубже, стискивая зубы и что-то мыча себе под нос, а он в это время, глубоко дыша, пронизывающе смотрел на меня, иногда целуя мою шею. Пусть я и давно привык к таким размерам, но всё равно было очень трудно принять его полностью. Войдя на столько, насколько позволяло моё тело, он не торопясь начал двигаться, поглаживая мои ягодицы и поясницу. Волна сладострастия окатила меня, воздух стал тяжёлым и горячим, от каждого, даже самого слабого движения, хотелось кричать. Ощущение его внутри меня, его поцелуев, ласк было неописуемым, особенно в эту ночь. Я чувствовал всё это сильнее, чем обычно, возможно, от нарастающего волнения. Столкнувшись взглядами, я задержал дыхание и обхватил его лицо ладонями, влажно поцеловав его манящие губы. Мне так не хотелось отстраняться от них, мне просто хотелось целовать их вечно. С каждым толчком темп всё увеличивался: сначала он двигался аккуратно и сдержанно, но позже у него словно сорвало катушки. Горячая плоть скользила глубоко внутри, задевая простату и разжигая всё новые эмоции. Между нами бушевало пламя, мы оба стонали в сладком, болезненном поцелуе, намереваясь разодрать губы друг друга в кровь. Я поддавался бёдрами его движениям, громкие звуки наполнили комнату, становилось нечем дышать. Мы то снова соединялись в похотливых поцелуях, то разрывали их, жадно хватая воздух ртом. Он вбивался в меня так сильно и быстро, что я попросту перестал сдерживать вырывающиеся крики, сомкнув ноги крепко за его спиной. Вдруг я ощутил, как его шероховатый тяжёлый хвост обвивает мою талию, спускается к бёдрам и, ведя плавные узоры по внутренней их части, подбирается к моему входу. Я напрягся от неожиданности, но он всё равно не отступал. Не прекращая двигаться, он протиснул край хвоста внутрь, царапая грубой поверхностью стенки ануса. Мне было больно, но из-за своих мазохистских наклонностей я наслаждался этой болью и сжимал его хвост и член внутри ещё сильнее. Чувство экстаза переполняло меня, наши влажные от пота тела соприкасались друг с другом, его зубы впивались мне в кожу, кромсая плоть и оставляя рваные кровавые раны. Я действительно люблю это, я обожал боль, которую причиняет мне он. Эти острые зубы собирались разорвать меня, дойти до костей и измельчить их тоже. Он пожирал меня, словно дикий зверь, слизывая стекающие вниз струи крови, и не переставал грубо брать меня, толкаясь внутри, где было тесно и влажно, так, что в висках стучало. Из-за урагана смешивающихся эмоций я больше не мог контролировать себя. Издав громкий стон, больше похожий на крик с плачем, и царапнув его спину, я кончил, дроча своей член свободной рукой. Я буквально задыхался после яркого оргазма и не мог пошевелиться от сильной слабости, конечности как будто отнялись. Но он в этом время не сбавлял темпа и усиленно вбивался в меня, всё глубже вонзая зубы. Ещё мгновение и он быстро вынул свой хвост и член из моего ануса и тоже кончил, издав при этом гортанный рык и залив мой пресс тёплым семенем. Размазав пальцами сперму на моём животе, он коротко поцеловал меня в губы и положил голову на моё окровавленное плечо. Он оставался в таком положении в полной тишине и просто крепко прижимал меня к своей груди. Я слышал только тяжёлое дыхание и шумное, невероятно быстрое и сильное биение сердца, ритм которого было невозможно уловить. Он никогда не был таким. Никогда не вёл себя так, не показывал своих слабостей, но я чувствовал, что что-то не так. Словно ребёнок, он не отпускал меня и продолжал лежать на мне, совершенно не двигаясь. Снова дикая паника сковала горло, предвещая что-то ужасное, и я зажмурил глаза. Мучительное чувство отдавало звоном в ушах и холодом по коже. В надежде забыться я сильнее прислонился к его сердцу. Я не помню, как долго мы просидели в таком положении, но на протяжении целой ночи мы так и не смогли уснуть. Лёжа на кровати, он, по пояс укрывшись одеялом и надев очки, читал книгу, а я, вернувшись из ванной и привычно перевязав открытые раны, лежал у него на груди и кончиками пальцем вырисовывал на ней зигзаги. Одной рукой он гладил меня по голове, перебирая волосы, по прежнему не обронив ни слова, и я медленно успокаивался вместе с ним. Внизу кровати лежал и тёрся об ноги наш кот Бессмертный и, казалось бы, стоило уже забыть об этом глушащем все остальные чувства ощущении, но сердце никогда не обманывало меня. Возможно, всё было бы иначе, если бы он был человеком, если бы не было той пропасти между этим и потусторонним мирами, если бы не та ночь 13 ноября, наступившая так скоро… *** Всё, что я помнил — это безлюдная глухая местность, стоны и крики уродливых существ, брызги крови и взрыв, сотрясающий все ближайшие города. Ударная волна пронеслась, уничтожая на своём пути дома, деревья, вырывая корни растений и сотрясая землю. Последнее, что я почувствовал — те самые родные объятия, защитившие меня, последнее, что я услышал перед оглушающим свистом в ушах — короткое: «Ich liebe dich», и пустота. Чёрное пятно, простирающееся на несколько километров вокруг меня, холодный дождь и лишь алый фрагмент сердца в моих руках. Единственный звук, помимо шума дождя, звук собственного крика остался у меня в голове перед тем, как я потерял сознание и провалился в темноту… *** Глупая кривая улыбка озарила моё лицо, когда я вспоминал эти моменты, стоя на краю крыши многоэтажки. Пустая баночка из-под таблеток выпала из моих рук и с глухим звуком ударилась об бетонную поверхность, прокатившись немного назад от края. Это было начало января, шёл мелкий снег, небо приобрело уродливый светло-серый оттенок. Подобная погода угнетала всё больше и больше. Во рту застыл отвратительный вкус собственной крови, что продолжала течь из оставшейся части откушенного почти под корень языка. Побледневшая, уже давно ставшая синеватой кожа покрылась мурашками от холода. Расстёгнутая парка и волосы развевались от порывов северного ветра, отчего колени начинали трястись, а по телу пробегала дрожь. Я посмотрел вниз, перед глазами появилось его лицо, его глаза. Они тянули к себе и манили туда. Я не мог отказаться. Приступ истерики. Я схватился за голову, сомкнув глаза. Он звал меня, звал к себе и убивал меня изнутри. Я беззвучно открывал рот, делая последние вдохи прогнившего воздуха, и ступил в никуда. Один шаг, несколько секунд падения и долгожданная бесконечность, встретившая меня с надменными словами: «Willkommen zurück»…