Друг

— Ын... — открываю окно и захожу внутрь, даже не спрашивая разрешения, — как долго ты собираешься пропускать учебу? — Пит? Какого лешего... Напугал... — вижу, как ты слегка напрягся, от чего усмехаюсь. — Чего приперся? — Знаешь ли, — сажусь на пол рядом с тобой, — переживаю, давно не объявлялся. — В мамочку решил поиграть, Пит? — усмехаешься... Вижу, как пытаешься выдавить из себя улыбку, но не можешь сопротивляться печали, охватившей тебя. — Зачем так терзать себя? Не нужно улыбаться, если не хочешь... — напряжено вздыхаю, кладу свою руку на твое плечо, но ты нервно одергиваешь её. — Прости. — Просто... оставь меня одного... Не нужно из-за меня занятия прогуливать, справлюсь как-нибудь, — отводишь взгляд в сторону, стараясь не смотреть на меня. — Ын! Ты идиот или как?! — резко срываюсь, не в силах контролировать свои эмоции. — Я же твой друг все-таки, или это не так?! — Чего разорался-то?! Я тебя прекрасно слышу! — Не могу контролировать себя, вот почему! Сидишь тут, музыку грустную слушаешь, самобичеванием занимаешься, сколько можно?! Бесит... — резко встаю с пола, дохожу до окна, уже протягивая руку, чтобы отодвинуть штору и уйти, но не могу, не хочу оставлять тебя одного. — Чего встал, как вкопанный? — специально дамочку строишь. — Давай иди, не подохну тут без тебя, — слышу урчание твоего живота, поворачиваюсь и начинаю сверлить озлобленным взглядом. — Черт. — Давно не ел? — спрашиваю, уже стоя к тебе лицом. — Вот только сейчас давай без вранья. — День, может два... точно не помню. Говорю же, просто за... — даже не успеваешь договорить, перебиваю тебя, кинув в лицо подушку. — Еще раз услышу слово «забей», точно вломлю! — зачесываю рукой волосы назад, вновь вздыхаю. — Ладно, сейчас вернусь, — оказываюсь на улице, выбравшись через окно, и иду в ближайший магазинчик, где закупаюсь едой, которую планирую запихнуть в тебя. Возвращаюсь обратно, ты все так же сидишь у кровати, склонив голову, уложив её на край матраса. Стоило услышать шум в комнате, как тут же оглядываешься, замечая меня, недовольно фыркаешь и отворачиваешься. Я же сажусь рядом с тобой, кидая под ноги пачки с чипсами и, открывая одну, начинаю есть. — Эй, нечего жрать в моей комнате! — Да ладно тебе, давай тоже бери и ешь, — отнекиваешься. — Я сказал, бери и ешь, твой желудок слышно аж на улице, — вновь недовольно вертишь головой, отказываясь. — Мне самому в тебя запихнуть?! — подсаживаюсь ближе и, взяв немного чипсов, зажимаю их между пальцами, пытаюсь запихнуть в твой рот — уклоняешься. — Ын, ну ты чего, как маленький ребенок прям, говорю же — ешь! — Да не хочу я, не хочу! — пытаешься огрызаться, но в этот момент теряешь бдительность, чем я не преминул воспользоваться — мне удается запихнуть пару чипсин в твой рот. Недовольно пережевываешь их, после облизываешь губы, волком уставившись на меня. — Доволен? — Почти, продолжишь в том же духе, тогда точно успокоюсь. — И чего только ты ко мне привязался? — приподнимаешь одну бровь вверх, ожидая ответа, я же заминаюсь, что не остается без твоего внимания. — Чего молчишь? — А что, нельзя? — слегка напрягаюсь. — Я предупреждал тебя о печальном исходе, ты не послушал, а теперь страдаешь еще больше... — Тебе ли не пофиг? — скрещиваешь руки на груди, да еще и взглядом таким сверлишь, прямо заставляя тебе врезать. Протягиваю свою руку вперед, хватаясь за твою. Притягивая к себе, кладу на свою грудь. — Помнишь, как беседовали с тобой о тембре сердцебиения, если находишься рядом с человеком, который тебе нравится? — Ты... — замечаю, как начинаешь нервничать, стараясь убрать руку, но не отпускаю, приближаясь еще ближе, почти вплотную. — Люблю тебя, — закрываю глаза, подаюсь вперед и слегка касаюсь своими губами твоих, даря легкий поцелуй, но осторожно, не напирая. Чувствую, что не отталкиваешь, наоборот, второй рукой слегка приобнимаешь. Отстраняясь от губ, кладешь голову на мое плечо. Слышу всхлип. Наконец не выдержал, заплакал. Начинаю слегка поглаживать по голове, старясь успокоить, а ты, даже не беря передышку, валишь меня на пол, нависая сверху. Твои слезы капают на мои щеки, стекая по ним на пол, а красные глаза смотрят на меня с непередаваемой болью и печалью. — Больно любить того, кто даже не догадывается о твоих чувствах? — резко начинаешь говорить, заставляя меня немного вздрогнуть от неожиданного вопроса. — Как давно? — Несколько лет. — И... тебе не больно? — Нет, ведь если любовь безответна, меня может радовать твоя улыбка, которую я давно уже не видел. Знаю, ты любишь Но, однако, его сердце занято другим. Пойми, чем больше будешь стараться заставить полюбить себя, тем больше оттолкнешь. — Не хочу этого... Пит... не хочу, чтобы Но ненавидел меня... — Тогда... тебе стоит забыть... — чувствую, как твое тело слегка соприкасается с моим, ты уже ближе, твои губы практически вплотную с моими. — Ын? — Прости меня, Пит... — извиняешься, как глупо... Чувствую, как начинаешь неторопливый поцелуй, а руками забираешься под мою школьную форму. Слегка щекотно. Знаю, все безответно, но хочу помочь отвлечься, даже если самому будет больно. Стягиваешь с меня кофту, заставляя чувствовать смущение. Щёки горят с непривычки, а ты, опускаясь ниже, покрываешь мою шею поцелуями, небрежно оставляя след мокрой полосы на ней. Твои руки продолжают блуждать по уже оголенному торсу, слегка задевая небольшие бугорки, дразня их. Вот, ты уже наравне с одним из них. Обхватываешь губами сосок, слегка прикусывая зубами, из-за чего я всхлипываю, словно девчонка, а ты, слыша это, улыбаешься. — Наконец улыбнулся, — решаю заговорить, но ты лишь сильнее начинаешь посасывать мой сосок, с другим забавляясь свободной рукой, теребя его между подушечками пальцев. Приятно, хочется стонать от наслаждения, но родители дома — нельзя, чтобы нас слышали. Вдоволь наигравшись с бугорками, которые от подобной «игры» налились кровью и затвердели, подхватываешь меня с пола и закидываешь на кровать, жадно накидываясь сверху, утаскивая в очередной поцелуй. Сердце просится наружу, хочет выпрыгнуть из груди. Я так долго ждал этого, мечтал, что когда-нибудь ты прикоснешься ко мне, дашь почувствовать твою любовь, пускай и ненастоящую. — Можешь представить, что я Но, не обижусь, — выдаю я сквозь поцелуй, тебе это не нравится, прикусываешь зубами мою нижнюю губу, оттягивая на себя, после резко отпускаешь. — Сейчас я с тобой и буду представлять тебя, а не кого-то другого, — что я слышу? Нет, мне просто показалось, наверное, крышу от удовольствия снесло. Твои руки опускаются ниже и начинают стягивать с меня шорты. Слегка приподнимаю бедра, чтобы было удобно. Быстро избавляешься от них, оставляя меня совершенно голым. — А сам... Меня-то раздел... — много говорить не пришлось, ведь ты уже стягиваешь с себя домашнюю одежду, откидывая её в сторону. Твоя рука опускается ниже, и ты, обхватывая пальцами моего уже вставшего дружка, начинаешь двигать кистью вверх-вниз, нежно лаская его. С непривычки отворачиваю голову в сторону, тебе это не нравится. Хватаешь за подбородок, разворачиваешь к себе — вновь целуешь. Твой язык начинает переплетаться с моим, нагло вторгаясь в рот. Кончиком языка ты проводишь по нёбу, заставляя вздрогнуть — слишком приятно. Рука начинает работать быстрее, а у самого основания сжиматься, выдавливая из небольшой дырочки смазку. Мои ручонки непроизвольно опускаются ниже. Касаясь твоей плоти, обхватываю её, начиная движение в такт с твоими. Надоело просто лежать. Не успеваю толком начать, ведь чувствую, что вот-вот кончу. Ты только этого и ждешь, твоя вторая рука уже слегка поглаживает мои ягодицы, проводя между ними, нежно сжимая то одну, то другую. Выгибаясь в спине, не в силах сдерживаться, кончаю прямо на свой живот. Ты крадешь мой стон, все так же, не отрываясь от моих губ, но воздуха мало и я начинаю задыхаться — отстраняюсь. Ты неторопливо берешь с полки презерватив, открываешь его зубами и, убирая мои руки от своей плоти, одеваешь на нее. Твоя ладонь проходится по моему животу, собирая горячую сперму на пальцы, которые оказываются возле моего отверстия, начиная поглаживать его, затем медленно проникая одним пальцем внутрь. Немного больно, но стоит расслабиться — и я уже получаю удовольствие. К одному пальцу добавляется второй — ощущения усиливаются. — Ын... Я уже готов... не нужно так стараться... — выговариваю сквозь довольное мычание, а он, словно ожидая именно этого, вынимает из меня пальцы, подставляет головку своего члена к моему анальному отверстию и медленно входит, стараясь не причинять боли. Вот, член уже вошел на всю длину, упершись головкой в простату, которая оказывается чересчур чувствительной, заставляя меня издать сдержанный стон. Губы уже кровоточат из-за того, что покусываю их, ты наклоняешься и проводишь по ним кончиком языка, слизывая выступающие капельки. Твои бёдра начинают медленно двигаться. Все еще больно, но эта боль не сравнится с той, которая сейчас в твоем сердце. Ты упираешься руками в кровать и начинаешь двигаться более уверенно, вновь затягивая меня в поцелуй, ведь я уже не могу сдерживаться. Член трется внутри меня, принося неописуемое удовольствие. — Узко, — вдруг хрипло говоришь ты, отстраняясь и переворачивая меня на бок, закидываешь мою ногу на своё плечо, начиная двигаться более грубо и быстро. На ощупь подтягиваю к себе край одеяла, прикусываю зубами, что немного помогает заглушить мой голос. Движения становятся быстрее, член входит до самого конца, терзая стенки моего ануса. Из глаз начинают стекать слезы. Не могу контролировать свои эмоции, слишком приятно. Ты вновь меняешь позу, и вот я уже лежу на животе, лишь немного прогнувшись в пояснице, а твои руки жадно сжимают мои бёдра, впиваясь ногтями в кожу, оставляя небольшие, но жгучие царапины. Твое дыхание сбитое, дышишь с трудом, а движения твоих бёдер становятся все быстрее и быстрее. Член словно разрывает меня изнутри, хочется кричать во весь голос, но нет, нельзя. Останавливаешься на мгновенья и, выйдя из меня, стягиваешь презерватив, выкидывая его на пол, вновь входишь и, делая последние толчки, кончаешь прямо внутрь. Чувствую, как горячая сперма заполняет меня изнутри. С твоих губ срывается хриплый приглушенный стон, и чуть позже ты выходишь из меня. Вставая с кровати, идешь в ванную. Я остаюсь лежать один. Сердце бешено колотится, по щекам текут горячие слезы. Ты возвращаешься с мокрым полотенцем, садишься на край кровати и начинаешь вытирать меня, почему-то улыбаешься. Кажется, тебе немного стало легче. — Спасибо тебе, Пит, ты настоящий друг... — я позволил воспользоваться собой. Больно, не спорю, но видя на твоем лице улыбку, сразу забываю обиду, которая пытается засесть в моем сердце. Ведь я — твой друг, который хочет помочь. Тот — кто любит тебя.