Пожар

- Только давай водички холодненькой возьмём, а то жарко! - умоляюще просит Толя, а в следующую секунду с криком - Ой, ё! - хватает Лёню за руку и тащит его к лестнице. Всё вокруг выглядит нереально: они, по сути, в огромном пылающем дворце, и, судя по тому, что криков о помощи не слышно, ещё и одни. Они сбегают вниз, несутся к двери, но оказываются отгорождены от выхода невысокой ещё, в полметра в высоту, стеной пламени. Толик резко тормозит, а Лёня, по инерции, пролетает ещё сантиметров тридцать, почти касается огня, но тут же отшатывается, а потом резко отпрыгивает в сторону. Не сговариваясь, они разворачиваются и бегут к другому выходу, но прямо на пути к ногам обрушивается пылающий карниз, и приходится возвращаться обратно. С трёх сторон их окружает смертоносный огонь, с четвёртой - бесполезная лестница, и тут Толя, явно решив что-то для себя, кричит в плавящийся воздух перед собой: - Пионеры же прыгали через костёр? Лёня недоумённо озирается на брата - а не сошёл ли тот с ума? - и неопределённо выкрикивает: - Что!? - Прыгали через костёр, - прямо в ухо зловеще повторяет ему Питерский, и становится в позу, которая не очень-то нравится Лёне - Давай! Кузнецов задыхается в страхе, не веря своим ушам. Толик сжимает его руку крепче, и тянет за собой, заставляет бежать. Они прыгают. Почти синхронно, но оба чувствуют чужую дрожь, и, оказавшись на воле, Питерский с ужасом осознаёт, что его штанина, кажется, горит. Лёня, увидев это, кидается к рыжему одеялу, так кстати оставленному на траве перед дворцом после пикника. Он одним прыжком наваливается на Толю, накрывая его ногу, бьёт, бьёт и перекрывает пламени кислород. Оба облегчённо выдыхают, но в груди ещё очень тяжело, а сердце заходится в бешенном ритме. Они долгое время молча смотрят друг на друга. Лёня всё ещё сжимает ногу Питерского, а Толик держит в кулаках вырванную траву. Но вдруг он разжимает ладони, выползает из под брата, хватает его за плечи, заставляя встать. Он комкает в руках джинсовую ткань, приближается к лёниному лицу и начинает целовать его: лоб, виски, щёки, нос и подбородок. И когда не целованными остаются лишь губы, перемещает ладони с плеч на голову и, закрывая уши, сильно прижимается своими губами к его. Потом, отстранившись, обнимает его всеми своими конечностями, и чувствует, как его целуют в шею. Их обоих до сих пор колотит, ноги подкашиваются, трясутся руки. Толя поднимает с земли одеяло, накрывает их и почти ловит грозящегося свалиться на землю Лёню. Они молча стоят и смотрят. И ждут. - И кстати, пионеры не прыгали через костёр. - Теперь прыгали.