Фальшивый свадебный марш

После ухода Хаято из кафе наступила неловкая тишина, так как ни Даичи, ни Суга (и уж тем более Асахи, который просто стоял за прилавком, сжавшись от страха) не знали, что именно сказать. Суга наблюдал за тем, как Даичи медленно отодвинул стул и присел на него, шумно вздохнув и, внезапно, всем своим видом выдавая крайнюю степень усталости, словно он двое суток подряд не смыкал глаз. — Я-я тогда просто буду уже все закрывать… — внезапно сказал Асахи, заставив их обоих подпрыгнуть от удивления. Суга только кивнул и поблагодарил парня за хорошую работу, зная, что его сотрудник, скорее всего, уйдет через черный вход, чтобы оставить их наедине. Спустя несколько минут еще более невыносимой тишины и целой череды попыток хотя бы с горем пополам начать разговор, Коуши уже был более чем уверен, что на сегодня с их совместным времяпрепровождением все было покончено. — Слушай, — в конечном счете, начал он, присев за стол рядом с другим парнем. — Нам правда не стоит делать этого. Я имею в виду, сегодня. Свидание. Это был, — он замолчал, пытаясь подобрать правильные слова, — очень насыщенный день, и сейчас тебе много чего нужно обдумать. То, как в ответ на его слова Даичи резко поднял голову, натолкнуло Коуши на мысль, что он, скорее всего, все-таки неправильно выразился. Глаза Даичи расширились и смотрели на Сугавару с явным шоком, словно сам Хаято только что зашел обратно в кафе. — Нет, я… мне не нужно ничего обдумывать. Мои планы все еще остаются прежними, — Даичи вытянул руку вперед и обхватил ею ладонь Суги, несильно сжав. И этот жест действительно помог немного развеять сомнения в сердце блондина, которые, впрочем, еще совсем не собирались исчезать. Как будто они вообще могли так просто исчезнуть. Потому что Даичи все еще выглядел словно сам не свой, а усталость так и не покинула его черты. Но Суга совершенно не мог его в этом обвинять, ведь подобного поворота событий никто из них уж точно не ожидал. — Ну, перестань, я обещал тебе ужин — и, что бы там ни произошло, мы сегодня обязательно поужинаем, — Савамура утянул парня за собой и направился к выходу. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Никогда еще не был настолько уверен в моей жизни, я просто умираю с голоду. И Суга не смог ему возразить. В общем, если подвести итоги, этот ужин, безусловно, был самым провальным в жизни Даичи. Может, Коуши и в самом деле был прав. Может, им действительно не стоило все это затевать. Но когда он услышал эту неуверенность в его голосе, смешанную с яростью, вскипевшей в Коуши после выходки Хаято, ему просто не оставалось другого выбора. У Даичи в тот момент вдруг появилось предчувствие: если они в этот вечер все же разойдутся каждый своей дорогой, это ничем хорошим уж точно не закончится. Но сейчас он сидел здесь, в кафе, молча поедая расставленные перед ними суши, пока Суга время от времени пытался начать какой-нибудь ненавязчивый разговор, который, впрочем, никто из них толком так и не мог поддержать. Даже несмотря на то, что все их телефонные разговоры могли раньше длиться часами, сейчас парни едва могли общаться дольше каких-то двадцати минут. Даичи совершенно не мог представить, что творилось сейчас в голове Коуши, пока его собственные мысли были переполнены воспоминаниями сегодняшнего дня. Он воспроизводил в голове сцену их встречи снова и снова, слушая голос своего бывшего парня, который так отчаянно хотел вернуть его назад. И хотя после этого его аппетит окончательно испортился, по крайней мере ради Суги ему нужно было пересилить себя и доесть уже свой ужин. Их ужин закончился слишком быстро, и, пока они медленно направлялись обратно к автомобилю Даичи, молодого доктора все больше охватывало сожаление и угрызения совести из-за ожиданий, неоправдавшихся в этот долгожданный день, когда у него наконец-то появилась редкая возможность увидеться с этим парнем снова. Парнем, который откуда ни возьмись появился в его жизни, словно самый настоящий вихрь, ураган — но, конечно же, Даичи просто не мог взять и все не испортить. Каждый новый шаг, который они делали в полной тишине, казалось, только безвозвратно разрушал их и без того хрупкие отношения. Даичи отвез «своего парня» домой, все это время размышляя, что же именно ему сказать. Он видел, как Коуши все больше одолевала тревога и смятение рядом с ним, а его обычно яркое и улыбчивое лицо теперь исказила предельная серьезность и даже какое-то уныние. Подобное настроение было совсем не к лицу Коуши, и, по правде говоря, Даичи искренне это ненавидел, считая все произошедшее только своей собственной ошибкой. Когда они остановились напротив апартаментов Суги, он просто отстегнул свой ремень безопасности и собрался было даже выйти из автомобиля, но Даичи не мог позволить этому случиться, он не мог позволить этому вечеру завершиться именно так. Прежде чем он сам успел осознать, что собирался сделать, Савамура схватил ладони Коуши и потянул парня назад, притягивая к себе и в один момент смыкая их губы. Поначалу он почувствовал, как Коуши мгновенно замер, но затем тут же испустил шумный вздох и расслабился всем своим телом в руках Даичи, зарываясь пальцами в его волосы на затылке и притягивая брюнета еще ближе к себе. Он приоткрыл рот в недвусмысленном жесте, и Коуши с радостью ответил. Но все это было чересчур неудобно, ведь блондину наверняка болезненно впивался в живот рычаг коробки передач, а сам Даичи забыл отстегнуть свой ремень безопасности, поэтому каждый раз, когда он пытался наклониться вперед, он резко останавливался на месте. Но они все равно не останавливались. Они просто продолжали целовать друг друга с невероятным отчаянием. И, когда они отстранились всего на мгновение, Даичи почувствовал, как Коуши выдохнул в губы его имя. — Прости, — прошептал в ответ Савамура. Суга уже целую вечность смотрел в одну точку перед собой, просто развалившись на диване и не делая ровным счетом ничего. Впрочем, пока его тело безвольно обмякло, разум же вовсю бодрствовал. Он — снова и снова — прокручивал все события прошедшего дня, особенно сильно сосредоточиваясь на своем ужасном свидании (если это вообще можно было так назвать). Он знал, что после случившегося в кафе продолжать и дальше их свидание было не самой лучшей идеей, но Даичи все-таки смог переубедить его в обратном, поэтому они провели два коротких, но, в то же время, мучительно неловких часа вместе, по большей части, сохраняя полную тишину. Несмотря на то, как часто Суга пытался начать разговор, все его попытки в конечном счете терпели провал — он почти что с легкостью мог видеть, как отчаянно крутились шестеренки в голове Савамуры, пока его мысли определенно блуждали где-то очень далеко отсюда. В самый разгар ужина он вдруг понял, насколько сильно все его естество охватил настоящий страх. Страх потерять эти отношения и его, Даичи, самого. Но впервые на памяти Суги потерять не из-за дурацких попыток убежать подальше от любви. По правде говоря, Даичи был единственным человеком, от которого он не хотел убегать, потому что их отношения действительно приобретали очень серьезный поворот. Напротив, Коуши только хотел уже поскорее перейти на новый этап, желал гораздо большего — построить настоящие отношения с Савамурой. И осознал это Суга только сейчас, когда его зыбкое будущее с Даичи, казалось, ускользало словно песок сквозь пальцы. Хаято не заслуживал Даичи, может, как и сам Коуши (он и сам не был до конца в этом уверен, но кого это вообще волновало?). Ему хотелось выплеснуть наружу весь свой скрытый эгоизм и сказать Даичи: «Пожалуйста, перестань уже думать о нем, думай только обо мне», — но вместо этого Коуши просто продолжил непринужденно разговаривать на совершенно отдаленные темы. В один момент он прекратил свои попытки, поняв про себя, что эти темные, карие глаза хоть и смотрели прямо на него, но совершенно не видящим взглядом. Когда они отправились по домам, Суга взмолился, чтобы секунды начали протекать со скоростью света и он смог уже наконец выйти из этой треклятой машины, уйти вообще. И каждый раз, когда он видел, как приоткрывался рот Даичи, он боялся услышать что-то наподобие «Прости, я больше не могу продолжать весь этот цирк». Потому что тогда Савамура наверняка уйдет из его жизни навсегда. Как только автомобиль остановился, Суга попытался как можно скорее сбежать, а затем его резко утянули назад — и в следующее мгновение они уже целовались, но совершенно не так, как делали это прежде. Что-то до ужаса ироничное было во всей этой ситуации, ведь еще несколько часов назад он так отчаянно хотел поцеловать Даичи, а сейчас с каждой секундой только сильнее хотел разрыдаться. Но несмотря на это, Коуши еще ближе прижался к Савамуре, будто этот поцелуй мог стать их самым последним. Он даже не заметил, как принялся повторять имя Даичи снова и снова, словно молитву — впрочем, совершенно бесполезную. Когда он услышал тихое «Прости меня», Суга не сказал ни слова и просто вышел из автомобиля. Когда Даичи вернулся обратно к себе домой, он наглухо закрыл за собой дверь, совершенно не включая свет — он просто бездумно всматривался в окружающую темноту, пока спустя какое-то время не достал свой телефон. Внезапная вспышка света ослепила парня на мгновение, и Даичи раздраженно прикрыл глаза, открыв телефонную книгу. Остановившись на одном номере, его палец секундно дрогнул, но через мгновение Даичи уже нажал кнопку вызова и приложил к уху холодный сенсорный экран. — Алло? — Хаято? Это Даичи. Куроо серьезно ненавидел всяческие проявления драматургии в своей жизни, что звучало весьма иронично, учитывая его широкий круг друзей. Все они просто обожали все слишком драматизировать. (Может, Акааши и Кенма не настолько сильно, как остальные). Но один из его лучших друзей, Бокуто Котаро, вообще никогда не слышал о таком понятии, как личное пространство, и вообще не умел говорить хоть на йоту тише, с незавидной частотой создавая этим проблемы себе (и окружающим его людям) на голову. Еще одним лучшим другом был Савамура Даичи, жизнь которого могла по всем параметрам побить самые дешевые, третьесортные испанские телесериалы, хотя для полноты этой картины ему не хватало разве что какой-нибудь занудной музыки и спецэффектов на заднем фоне. Поэтому, несмотря на лютую ненависть, Куроо приходилось терпеть весь этот цирк каждый божий день. Но даже у него в особо редкие, неудачные моменты могло оборваться терпение. — Ты чертов кретин, и я буду избивать твое гребанное лицо в кровавое месиво, пока ты не выбросишь из своей дурьей головы эту чертову идею! Просто потому что она охренительно тупая, прямо под стать тебе! — прокричал он после того, как Даичи рассказал ему, что собирается встретиться с Хаято. — Послушай, Куроо, — начал Савамура, но у его друга явно были другие планы. — Нет, это ты меня послушай. Этот чертов отморозок чуть ли ноги об тебя не вытирал, а теперь у тебя появился новый, идеальный и совершенно потрясающий парень, который — это только мое непредвзятое мнение — подходит тебе лучше всего. И ты вот так запросто выбрасываешь его, словно самую ненужную в мире вещь на свалку! — Куроо подошел ближе к Даичи, указывая пальцем ему в лицо. — Он своими собственными глазами видел, как твой бывший уговаривал тебя вернуться к нему обратно, затем все-таки провел с тобой до жути отвратительное свидание, а тут ты вдруг на целую неделю перестал отвечать на его звонки, пока он окончательно не сдался? Ты хотя бы раз вообще задумывался, как все это выглядит в его глазах? — Куроо, не на шутку взбесившись, вообще не мог поверить, что ему приходилось разжевывать такие простые вещи самому Савамуре Даичи, который казался ему, ну, хоть на порядок умнее и точно не смог бы допустить в своей жизни подобной выходки. Даичи не сказал ни слова, только опустил вниз глаза, видимо, не собираясь отвечать на вопрос Куроо, даже при том, что он был совершенно не риторическим. — А выглядит это, черт возьми, так, словно ты не слишком-то против снова спеться со своим бывшим и теперь обрываешь с Коуши все свои связи — именно так, да. И после всего случившегося ты еще и хочешь встретиться с этим Козлом-динамо года? Какого хрена вообще, Савамура? Куроо заметил, как Даичи снова поднял на него глаза и нахмурил брови так, словно невероятно злился на своего друга, и на самом деле только один Тетсуро раздувал здесь из несуществующей мухи слона. — Куроо, мне просто нужно нормально и уже окончательно порвать с Хаято. Я ни разу и не думал к нему возвращаться. И даже если бы я не встретил Коуши, все равно никогда не смог бы начать с ним все с начала, — ответил со всей серьезностью Даичи, и Куроо искренне поверил в его слова, которые, тем не менее, совершенно не меняли того факта, что Савамура вел себя как последний в мире идиот. — Прекрасно, нет, просто замечательно, делай как знаешь. А ты не думал — и можешь обзывать меня полнейшим безумцем — рассказать обо всем своему «кофейному мальчику»? — Я все объясню ему, как только поговорю с Хаято. Я просто хочу уже наконец-то покончить со всеми своими проблемами. Куроо прикрыл глаза, пытаясь сохранять свое шаткое спокойствие. Нет, все это явно было просто плодом его больного воображения или чертовски ужасным кошмаром, он точно не заслужил такого безумия в своей жизни. — Ты знаешь, что сейчас ведешь себя прямо как самый недалекий, тупоголовый парень в сёдзе-манге, который создает вселенский конфликт, просто потому, что боится заговорить со своей любовью всей жизни? Ты же на ровном месте делаешь этот чертовски бесящий всех и вся сюжетный поворот с невероятно огромным недоразумением, окей? — Ты читаешь сёдзе-мангу? Ладно, на этот раз Куроо просто пришлось смачно хлопнуть себя по лбу от безысходности. — Да забей! Даичи вздохнул и отступил немного назад (словно опасаясь, что его в самом деле сейчас начнут избивать, хотя, по правде сказать, именно так и было), зарывшись одной рукой в свои волосы. — Хорошо, я понял, к чему ты клонишь, но мне правда нужно это сделать. Куроо ненадолго задержал взгляд на своем друге, ничего не говоря, потому что парень откровенно чувствовал себя словно побитый патефон и не испытывал желания повторять себя прямо сейчас. Поэтому он просто устало вздохнул и пожал плечами. — Как знаешь, чувак. Только потом, когда пути назад у тебя уже не будет, не говори, что я не предупреждал тебя. Пути назад действительно больше не было, и Савамуре Даичи следовало все-таки прислушаться к пророческим словам своего лучшего друга. Жизнь Коуши шла под откос, и все окружающие его люди просто не могли этого не замечать, почти сразу же разгадав причину расстройства молодого парня. Суга перестал нормально высыпаться по ночам. Он всегда держал в своей руке телефон, круглосуточно проверяя почту, как только ему казалось, что он чувствует на коже или в кармане своих джинсов долгожданную вибрацию. Но все это было просто игрой его больного воображения. Он также начал допускать все больше ошибок на работе, забывать о многих делах, пока нередко его мысли витали где-то очень далеко — чего прежде никогда не случалось с молодым бизнесменом. Нет, многие знакомые даже называли его «Бодрячок-кун». (А точнее, один небезызвестный всем парень додумался до этого прозвища, которое уже с радостью и подхватили остальные). Он был более чем уверен, что с ними все было закончено. Покончено с ним и Даичи. Со всем, что у них было или могло быть. По-хорошему, ему нужно было кипеть праведным гневом, потому что, ну, правда, какой человек решится порвать с кем-то отношения, пережив на собственном опыте каково это — расстаться со своим возлюбленным по телефону. Коуши нужно было злиться и буйствовать, потому что ему с Савамурой следовало бы хорошенько все обговорить и расставить по полочкам эти неопределенные отношения, которые конкретно двигались огромным снежным комом к чему-то новому, явно похожему на любовь. Вместо этого ему было просто невероятно грустно, и Коуши то и дело задавался вопросом: неужели и его бывший парень когда-то прошел через нечто подобное? Суга быстро отбросил эту идею. В прошлый раз все было иначе. С тем парнем он состоял в серьезных отношениях и знал его гораздо дольше. В случае же Даичи, он мог буквально на пальцах одной руки пересчитать все их поцелуи (но, пресвятые угодники, какими потрясающими были эти поцелуи!), почти все их разговоры проходили через сообщения или по телефону, словно у каких-то бестолковых подростков. Суга изо всех сил пытался убедить себя, что все его чувства были просто какой-то глупой щенячьей любовью. Которую можно легко пережить. Которую можно без труда выбросить и забыть. Боль все еще душила парня изнутри, когда он набрал номер снова, но в ответ в который раз услышал бесстрастный, монотонный голос, просивший его оставить сообщение после звукового сигнала. А ведь он уже и так записал немало этих проклятых сообщений. Черт, у Даичи и так уже набралась целая тонна таких записей, и Суге даже пришлось отчаянно искать в Интернете, как можно удаленно стереть голосовые сообщения с чужого телефона. В итоге, он с сожалением узнал, что провернуть подобное было совершенно невозможно. Именно поэтому он сейчас сидел здесь, в полном одиночестве своей квартиры, в конце невероятно тяжелого и затяжного дня, после того как наделал целую кучу ошибок и Асахи посоветовал своему боссу уехать пораньше. В конце концов, Энношита чуть ли не пинком выдворил Коуши за двери кофейни, обещая как следует позаботиться обо всем. И Суга знал, что этот парень уж точно прекрасно справится со всеми делами, но и ему самому никогда не следовало расслабляться. Он владел четырьмя успешными кафе, и это стоило Коуши невероятных усилий и потраченных впустую нервов. Но, увы и ах, сейчас он просто топил в алкоголе все свои проблемы и осознал, что вляпался по самые уши, только когда ощутил невероятно острую потребность закурить, чего он не делал, должно быть, уже с целый десяток лет. (Да, в его жизни однажды наступили непроглядные, темные времена, когда он на целых два месяца превратился в заядлого курильщика). Именно поэтому теперь он сидел в полном одиночестве, на слегка пьяную голову, так как все же не смог удержаться и открыл эту дурацкую бутылку виски. Пока кто-то внезапно не позвонил ему в дверь. Даичи не мог перестать ерзать на своем стуле, в ожидании, когда же наконец придет другой парень. Честно говоря, снова сидеть и молча ждать Хаято, который так ужасно поступил с ним в прошлый раз, было невероятно сложно. Но какое-то внутреннее чутье подсказывало молодому доктору, что его гость очень скоро появится в его поле зрения. И он пришел, еще и успев вовремя. — Я так рад, что ты все-таки позвонил мне. Я искренне надеюсь, что мы сможем наконец все хорошенько обсудить, — сказал Хаято, присев и лучезарно улыбнувшись брюнету, словно само солнце. Может быть, хотя бы где-то в глубине души Даичи нужно было чувствовать угрызения совести, но на самом деле в его сердце не оставалось ни капли жалости. — Да, я тоже рад, что мы можем поговорить, — ответил он, сохраняя в своем голосе нейтралитет (по возможности). Признаться честно, Даичи было действительно трудно сидеть напротив этого мужчины. Не то чтобы он скучал по нему или их расставание причиняло ему боль — Даичи уже давно смог пережить все его старые чувства. Возможно, это звучало слишком странно, ведь он так долго продолжал встречаться с Хаято, а теперь ему потребовалось только каких-то несколько месяцев, чтобы абсолютно убедиться, что с ними все покончено. Может быть, он просто причинил ему слишком много боли. Или Даичи смог окончательно похоронить свои чувства только из-за одного определенного парня, который внезапно появился в его жизни. Даичи настолько потерялся в своих собственных мыслях, что смог уловить только последние слова Хаято, но учитывая, что его не особо волновало несмолкающее бормотание парня, этого уже было вполне достаточно. — …и сначала я немного, ну, в общем, испугался, потому что ты стоял с каким-то другим парнем. Но ведь все это было несерьезно, верно? Я имею в виду, он прямо строил из себя невесть кого и вообще, одним только своим видом и наигранностью выводил из себя. Но давай забудем об этом и больше не будем говорить о нем. Даичи в ответ на эти слова нахмурился, поражаясь, как вообще кто-либо мог подумать, что Коуши вел себя наигранно и нарочно выбешивал окружающих, потому что подобное замечание было для него настоящим личным оскорблением. — Пожалуйста, не говори такие гадости о Коуши, — услышал он собственные слова, прежде чем успел сам себя остановить. Хаято замолчал и пораженно взглянул на парня. — Я… прости, что? Даичи вздохнул. Он просто все выскажет ему в лицо, не затягивая с этим ни минутой дольше. Он молча взял сумку, которую сам же недавно купил, и передал ее Хаято, недоуменно принявшему увесистый предмет в руки. — Что это? — Это все вещи, которые ты оставил у меня в квартире. Хаято уставился на сумку, а затем тут же поднял глаза обратно, и Даичи мог практически с легкостью увидеть, как его недоумение превратилось в раздражение. Ну, по крайней мере, теперь их чувства по всем параметрам совпадали. — И почему ты мне их вдруг отдаешь? — Потому что именно для этого мы сегодня и встретились. Так как у тебя совершенно не хватило смелости порвать со мной по-человечески, это, по крайней мере, должен буду сделать я. Рот Хаято широко открылся, и он пораженно уставился на своего бывшего парня, словно не веря в происходящее. — Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Я хочу покончить с этим. Раз и навсегда. То, что ты сделал со мной, было просто немыслимо, и у меня ушло немало времени, чтобы забыть о моих чувствах к тебе. Честно говоря, мне все еще невероятно обидно и больно. Но теперь я встретил другого человека и хочу продолжать развивать отношения только с ним. Хаято уронил сумку на пол рядом с собой, а на его лице мгновенно вспыхнул гнев. — Ты что, серьезно? Мы встретились сегодня только из-за этого? И ты уже нашел себе другого парня? Мы расстались только — сколько там? — четыре месяца назад? Ты же хотел жениться на мне, Даичи! Даичи совершенно не волновало, что его собеседник начал при всех закатывать истерику. Ему было плевать, что некоторые посетители, сидевшие вокруг их столика, уже бросали на них удивленные взгляды. Все, о чем он мог думать, так это о наглости Хаято. Да как он посмел возмущаться и злиться на него за то, что он, черт возьми, решил начать жизнь с чистого листа и забыть о своем бывшем парне. Он услышал на периферии, как его стул резко заскрежетал по полу, а сам уже внезапно смотрел сверху вниз на Хаято, крепко сжимая свои руки в кулаки по бокам. — Да как ты посмел? «Уже» нашел другого парня? Ты бросил меня ради какой-то женщины, рассказывая — в сообщении, — как ты по уши влюбился в нее всего за несколько минут до того, как я хотел познакомить тебя со своими родителями. И ты еще злишься на меня из-за того, что я смог, наконец, выбросить тебя из головы? Хаято, да как ты вообще можешь и дальше вести себя, словно несчастная, обиженная всем миром овечка, если именно ты первым предал меня?! Даичи чувствовал, как теперь уже все люди в кафе смотрели только на него, но ему было все так же полностью наплевать. Он был невероятно зол и только искренне сожалел, что вообще решился встретиться с Хаято ради этого разговора, который оказался просто бесполезным и заставил Коуши еще больше отдалиться от него. Возможно, Куроо действительно был прав, и ему на самом деле не стоило все это затевать. — Даичи. — Прощай, Хаято. Надеюсь, ты будешь счастлив. И с этими словами он ушел навсегда. Когда Суга открыл дверь, он был более чем уверен, что его пьяный мозг сыграл с ним очень плохую шутку, потому как он просто не мог поверить, что Савамура Даичи сейчас стоял у самого порога его квартиры. — Коуши, прости, что приехал так поздно… Я могу зайти? Суга мог почти слышать, как тикали уходящие в вечность секунды, пока он стоял там, в дверном проеме, уставившись на своего ночного гостя, но даже не собираясь сделать и шага в сторону, чтобы дать ему пройти. — Ты видел все мои звонки? — вместо этого он спросил невозмутимым голосом. Даичи слегка вздрогнул от его тона и кротко признал:  — Да, я видел. Прости, я не смог поднять трубку. — Ты слышал мои голосовые сообщения? И снова Даичи кивнул, отведя в сторону глаза. — Мои смс? Кивок. Суга глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, что сейчас оказалось особо невыполнимой задачей, учитывая весь выпитый им виски. — Послушай, мне правда жаль, я-я просто только что встречался с Хаято и… — Ты с кем встречался? Суга почувствовал, как все внутри него сжалось и резко рухнуло куда-то вниз. Его била судорогами душевная боль, а тело знобило и, в то же время, пробивала ледяная дрожь. Он приоткрыл рот, но только и смог шумно выдыхать, испуская горький, горячий воздух, который был явным последствием опаляющего его горло алкоголя. — Нет, я имею в виду, я встретился с Хаято, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Мне просто, знаешь, хотелось побыть одному, чтобы собраться и окончательно порвать с ним. Я просто чувствовал, что мне нужно было как следует с ним расстаться, прежде чем я смог бы действительно начать новые… отношения… — голос Даичи перешел почти на шепот, когда он увидел выражение невыносимой боли на лице Коуши. Блондин прикрыл на мгновение глаза, игнорируя внезапно начавшееся головокружение и тошноту, одолевавшую его и прежде, которые вскипели в нем, превращаясь в настоящий гнев и разочарование. Он просто не мог поверить, что все это сейчас происходило с ним. — Итак, ты видел пропущенные звонки, читал все мои смс, прослушал пятнадцать голосовых сообщений и решил всех их проигнорировать, просто потому что тебе захотелось «побыть одному»? Ты полностью проигнорировал меня, даже не думая о том, что я мог все это время чувствовать? — голос Суги отозвался эхом в коридоре на этаже и, вероятно, даже разбудил парочку его соседей, но парень не переживал по этому поводу ни одним, самым крошечным фибром своей души. — Это круто, Даичи! Как я рад за тебя. Хорошо, что ты смог побыть наедине, пока все это время я думал, что ты бросишь меня ради своего бывшего ухажера. А ведь у тебя даже не хватило смелости написать мне хотя бы одно сообщение. Именно так все это выглядело со стороны. Но, нет, все-таки как хорошо, что ты смог побыть наедине с самим собой. Суга видел, как расширились глаза Даичи, а сам брюнет неуверенно поднял руки, сделав шаг вперед и пытаясь утянуть в объятия, но Коуши ловко увернулся в сторону от парня. — Коуши, я, мне правда жаль, это не то, что я… я не знал, то есть, я не думал… — Именно, Даичи, ты не думал. Между ними наступила абсолютная тишина, оседая в воздухе тяжестью и утягивая их в свои самые далекие глубины. Суга совершенно не знал, чего он ожидал (и ожидал ли чего-то вообще), но в любом случае его надежды не оправдывали себя — не происходило ровным счетом ничего. Чуда не случилось. — Я сейчас просто не могу тебя видеть. Так что, прошу, поскорее уже уходи, — Суга начал закрывать дверь, и только в этот момент Даичи удалось наконец протолкнуться в квартиру парня. — Нет, Коуши, пожалуйста, выслушай меня. Прости меня, я ошибался! Теперь я понял, насколько сильно ранил тебя, но я правда не хотел, чтобы все это вообще произошло, — но в ответ Даичи только молча выставили из квартиры, а входная дверь внезапно захлопнулась прямо перед его лицом.