Забвение

«Может, ты наконец-то забудешь, кто ты есть». Таковы были последние слова охранника до того, как отправить меня в очередную ссылку. Снова за то, чего я не делал. Уже даже не обидно. Просто привычно. Приписали мне на этот раз зверское убийство одного влиятельного человека. Одного из них – неумирающих от старости, а только от меча или пули. Дураки. Они всегда хотят меня убить, каждый раз отправляют в ссылки, но без толку: я всегда возвращаюсь. Всегда. Пора бы им уже привыкнуть. Этот новый мир – он интересен, лучше всех, в которых я бывал до этого. Красив. Именно красив, несмотря на то, что сюда ссылают убийц, киллеров, предателей, - всех, кто провинился в глазах у новой власти. И этот мир жесток, ох как жесток. Обычно тут не живут дольше недели – свои же и убьют. Я же ищу забытья. Так и хочется, чтобы по мне шарахнули Конфундусом или Забвением, но, увы – магия тут запрещена. Лишь человеческие умения. И, к сожалению или к счастью, с этим у меня все в порядке: один из лучших бойцов современности, один из лучших мечников. Достижения, победы – все это далеко. Осталось лишь выживание. Впереди я вижу пещеру. Я научился их ценить тут, ведь мне еще целый год шарахаться по бескрайним просторам этой пустыни, терзая себе тем, что я не могу исправить. Кого не смогу спасти. Кого не смогу видеть, держать за руку. Казалось бы, невозможно – мне, человеку, который никогда не любил и лишь занимался тем, что должен, влюбиться и отойти от правил. Стать неуверенным. За что я и был наказан. Моментально. Резко. Без прощения. Пещера была самая, что бы про них не говорили, обыкновенная – широкий вход, за которым можно спрятаться, если полезут стражники или враги, хоть тут в них нет разницы – каждый сам за себя. Ее почти не видно будет с дороги ночью, и это меня обрадовало, но смутил один лишь единый факт – там горел костер. Я решил рискнуть, и зашел туда. Подумал, что пару зазубрин и голов на счету моего меча не изменят общей картины. Подумал, что смогу победить тех, кто там сидит, кто бы это ни был. Не испугался. Потому что страх в этом месте – смерть для тебя. Увидел трех мечников, годов тридцати. Они даже не повернули голову на слух, но по их внешнему виду я увидел одну вещь – решимость биться до конца, не щадя, отстаивая свое право находиться на этом свете. - Неприятности или мир? – спросил один из них, посмотрев на меня. Их старшой, подумалось мне. В его глазах я читал лишь глубокое презрение к жизни, к этому месту, но никак не ко мне. - Это место – сплошная неприятность. Разве тут может быть мир? – ответил я с усмешкой. - Нет, хоть остаться в живых тут возможно, но сложно. Особенно одному против троих. - Я не хочу с вами биться. Вы первые, кто не бросились на меня, как только увидели. Я уже многих тут одолел, борясь за свою жизнь, и вас я убивать не хочу. И я понял, что говорю правду. Мне надоело быть одному, хотелось компании, поддержки. Я был силен, невероятно силен, но искал тех, с кем можно разделить эту участь. Подсознательно. И он это заметил. - Тогда раздели с нами наш удел. Выбери мир – и присоединяйся. Щемить не будем, тут все равно каждый сам за себя. А я вижу, что ты готов биться до последнего. Я это уважаю, - сказал он. - Заметано. Я посмотрел на тех двоих, что до сих пор молчали. Они просто смотрели в костер, изредка подбрасывая дрова, сидели якобы расслаблено, но за этой расслабленностью я увидел мастерство и опыт. Да и застать врасплох их не вышло бы – следили за мной краем глаза. Не доверяли. - Как ты уже понял, я тут главный. Меня зовут Юрьен де Троиль. Этих двоих – он кивнул в сторону сидевших рядом с ним – Хоорс и Демид Бернага. Как тебя звать-то? - Все меня кличут Богданом. Имени своего я уже и не помню – давно это было. - Неумирающий? – пронзительно взглянул на меня Юрьен. - Да, - спокойно ответил я. - Наверняка, приятная жизнь – знать, что все твои родные, любимые, друзья уже давно умерли? – неожиданно спросил Хоорс. - Они забыли меня, но живут и поныне. По крайней мере, друзья. Меня никто не ждет там, я сам всех найду. - Слишком уж ты самоуверен, - заметил Юрьен, - но я тебе верю. Мы бывалые воины, и каждый вечер просто сидим молча у костра, ожидая следующего дня. Мы знаем все друг о друге, потому что научились доверять жизнь другому. Не сказав при этом не слова. Ты слыхал о такой штуке, как Таинство души? - Конечно. Своего рода гипноз, что направляет тебя в глубинные воспоминания, которые от тебя хочет услышать оператор – то есть тот, кто направляет тебя туда. Запрещен в этих краях, да и еще в сотни других мирах. – На запреты тут все чхали, ты это знаешь. А на такую мелочь стража не среагирует. Не боевая магия, в конце-то концов. Тем более, – усмехнулся Хоорс, - они знают одну простую истину: тут все перережут друг другу глотки, лишь бы выжить. Поэтому они и разленились. - Не думал, что бывалые воины владеют этой техникой, - усмехнулся я. - Только так мы сможем тебе доверять, - отказал Юрьен. - Открывший душу не предаст – только может уйти. Конечно же, предупредив при этом и попрощавшись. - Хорошо, я согласен. Кто будет оператором? - Я, - неожиданно сказал Демид. – Ты готов? Я лег на камень. Юрьен и Хоорс стали у входа, ведь ночью многих привлекает огонь – многих из тех, кто здесь обитает. Таких, как я – или еще опаснее. - Ты попадешь в свои три воспоминания, - начал Демид. – Я, как оператор, не могу их контролировать, но могу видеть. Похоже на легилименцию, но сложнее для нас двоих. Самое главное – расслабься, и получай удовольствие. Готов? Я кивнул, расслабился – несмотря на все то, что мне пришлось пережить, ритуал Таинства Души мне предстоял впервые. Я не нервничал – но было страшно увидеть то, чего видеть я уже не хотел. Демид взглянул ко мне в глаза – и я начал падать в колодец, в бездонный колодец, как вдруг… Я сижу в кабинете, смотрю на часы. 11.18. Пора идти на пару, давать этим мальцам то, что они хотят. «Уже 4 курс, мой четвертый курс, - с гордостью подумал я. Ломал, убивал на тренировках, но вырастил из них достойных бойцов. Остался лишь месяц». Заходя в аудиторию, я заметил вставших 18 парней – 20-21 года, но уважавших меня, своего куратора, тренера. Некоторым я заменил даже отца. Они любили меня, и это меня радовало. - Ну что, орлы, садитесь, что вы как неродные, - с улыбкой сказал я. - Богдан, чем мы сегодня будем заниматься? – спросил один из них. - Давайте поговорим. Сейчас весна, конец вашего выпускного курса, и я хотел бы вам сказать одну вещь. За всю историю моей школы вы лучший курс, который идет на выпуск. Вы уже дошли до такого уровня, что мне вам сложно давать те знания, что вы хотите получить. Одним словом, высший спецназ. Многие из вас получат достойную роботу – телохранителя тех, кто стоит над нами. Вы уже умеете многое: если надо – можете поломать человека, надо – можете убить, если надо – научить, защитить, довериться, убедить, вытянуть информацию. Вы сильны, и я вами горжусь. Вы выйдите отсюда теми, кто сможет заработать, обеспечить себя и свою семью. Единственное, что я хочу сказать: вы - мои родные дети, которым я всегда приду на помощь. Знайте это. - Богдан, ты же знаешь, ты тоже можешь на нас рассчитывать. - И я это осознаю. Спасибо Вам. Но тема беседы будет сегодня иная: душевная смерть. Они с недоумением смотрят на меня, некоторые даже со страхом: - Душевная смерть? - Именно – спокойно ответил я. – Я не буду спрашивать вас, но вы будете спрашивать меня. Так сегодня пойдет наша беседа. Готовы слушать? - Так точно! - Тогда слушайте. Вы умеете убивать врага своими руками, ногами, но учу вас всегда не убивать, потому что убить легко, а победить противника. Доказать, что вы лучше его. Многие сражения, на ринге или в обычной жизни, выигрываются на уровне подсознания. Наши страхи, боязни, опасения, неуверенности, колебания – все это противник видит в ваших глазах, ведь глаза – колодец души. То состояние, когда вы делаете шаг вперед, а потом сомневаетесь и делаете два шага назад, называется душевной смертью. Потому что вас это убивает, делает сильнее, или стирает в порошок, ведь обычно в эти моменты ты теряешь то, что стоит на кону. - Но ведь это к лучшему – ты потерял, набил шишку, обрел опыт и пошел дальше, - неуверенно заметил староста. - Ты прав, Альфред, ты прав. Но на ринге и в жизни все очень относительно. Иногда, чтобы сделать два шага вперед, нужно сначала сделать шаг назад. Но когда ты совершишь два шага назад – тебя добьют. Уничтожат. И ты можешь не встать. Запомните одну единственную вещь: как только ты дашь слабину – тебя затопчут так, что ты не поднимешься. Всегда нужно иметь человека, которому ты можешь довериться, который тебе поможет, выслушает, с которым ты, как за каменной стеной. - Как Каир? - Да, как он, или как Фагаз. Этих ребят я знаю всю свою жизнь, и доверил бы им свою жизнь… Диалог становиться тише, я снова ощущаю падение, сравнимое с тем, как камень падает в колодец, и тут я вижу… Комната маскировки. Здесь проходит экзамен по скрытности в первой магической школе, набор на первый курс. Комната похожа на дремучий лес, с настоящими, хоть и магическими, животными, немного джунглей… В общем, даже обычный человек мог бы спрятаться, а уж маг так подавно. Я боевой маг, один их лучших в своей области, умеющий убивать противников в любых условиях. Но преподавать – это было странно, как для меня. Но обстоятельства были выше. Рядом со мной стоял экзаменатор – один из лучших маскировщиков во всем Верхнем Мире, тоже волею судьбы вошедший в ряды преподавателей этой школы. Перед ним стояли 10 абитуриентов, чей путь в эту школу начинался именно с этой комнаты. - Парни, экзамен оценивается в пять балов, в зависимости от того, как вы спрятались. Время пошло. Парни зашли в комнату, замаскировались. Спустя минуту, в комнату зашел я с Дунканом. - Не согласен с тобой я, Дункан. Нужно оценивать этих парней иначе, ведь не в пансион благородных девиц людей набираем.Ты позволишь? - Да, Богдан, пожалуйста, - с удивлением Дункан отдал мне бразды правления. - Комната накрыта куполом*? – спросил я. - Да, Богдан, никто не погибнет. - Тогда раз, два, три, четыре, пять, Богданчик вышел вас искать. И я медленно побрел по комнате. У меня был всего один выстрел на человека, и узнай я, где они – для них это провал экзамена. Спустя 5 минут я «убил» 9 людей, поставив им 2 балла из 5. Оставался всего один маг, которого я не мог найти. Тут мой взгляд привлекла свора собак, которые сидели и смотрели за происходящим. Я задумался, посмотрел в глаза животным, и выстрелил в одного из них. Им оказался 10 претендент на то, что бы попасть в школу. Я угадал, где он был. - Дункан, поставь ему 5 баллов из 5. Он заслужил. Прекрасная маскировка. Картинка все удалялась и удалялась, и я оказался в темном коридоре, и в конце виднелась лишь дверь, из которой исходил свет. Я подошел, и не побоялся открыть ее. То, что я увидел, испугало меня – я оказался в темной комнате, из которой не было выхода, не было ни окон, ни дверей. Я стоял и думал, что это за место, корда немного удаляющийся голос произнес: - Ты здесь окажешься, если не опомнишься. Помни мои слова. И голос стих. Я встал с камня и посмотрел на Демида странным взглядом. Я знал, как работает Таинство, но то, что произошло в третьем погружении – это было очень странно. Так не должно было быть. Я наблюдал картину из своего прошлого, но не проживал ее заново. Очень странно. Поднявшись, я подошел и сел к костру. Огонь помогал приходить в себя. Вернуть уверенность. Вспомнить, где я и кто я есть. Вспомнить, что я борюсь за свою жизнь, выживаю. Что я в ссылке в одном из самых жестоких миров. Вспомнить, что рядом со мной есть еще кто-то. Юрьен и Хоорс вместе подошли, и сели подле меня, глядя на Демида. Сам же Бернага сидел ошеломленный тем, что он увидел, но готовым к допросу: - Так, значит, - оценивающе протянул Демид, – ты маг, рукопашник и мечник? - Именно. Но магия тут запрещена. Это единственное, на что стража реагирует в этом мире. А я привлекать внимание не хочу, особенно к себе. Им лучше не знать, что Богдан тут. Лучше не знать. - Ты обучал людей, – это был даже не вопрос, а констатация факта. - Да, обучал. Моя школа, лично ее создал, с друзьями. Не знаю, где они сейчас, знают ли, что я жив. Они не предали, нет, - опередил я вопрос, - но они потеряли меня, уже давным-давно. - Но также ты маг, боевой маг. - Мне запрещено появляться в Верхнем Мире*. И я ничего с этим не могу поделать. Новая власть ко мне относится с большущим страхом, - усмехнулся я. - Настолько хорош? – с оскалом сказал Юрьен. - Ну, по крайней мере, никто не жаловался, - ответил я. Все мрачно засмеялись. Но Демид насторожился: - А что это за голос? Я насторожился. Хоть они и не были моими врагами, мне было страшно говорить, как есть: - Это голос моего тренера, первого тренера. Он погиб при странном стечении обстоятельств. Его гибель не была расследована никем. У меня закралось подозрение, что он живой и невредимый, но доказать что-то я не мог. - А ты пытался, возвращался к корням этой истории? – спросил Демид. Я грустно улыбнулся: - Я делал все, что в моих силах, но прошло без малого 20 лет, прежде чем я вернулся туда, откуда начинал. Он заменял мне семью, отца, брата, друга, он был тем человеком, с которым можно было поделиться всем. Он всегда поддерживал, да и обучил многому из того, что я сейчас знаю. Несмотря на все мои способности, я не смог разгадать эту загадку. Это для меня стало делом чести, и, по мере возможностей, я продолжаю поиски. Но пусть надежды и становится меньше, я пытаюсь найти его. Я человек слова и чести, и стараюсь доводить дела до конца. Все улыбнулись, ибо знали, каково это – быть человеком чести. - За семью! – сказали три мужских голоса. - За семью! – поддержал я. Дальше мы сидели молча, думая каждый о своем. Я же впервые вспомнил его, тренера. Он действительно научил меня многому, и одного из правил я придерживаюсь до сих пор: «Всегда держи удар». Да, так он говорил. В моей жизни его не хватало, но я знал, что кое-что упустил. Упустил, потому что у меня несколько жизней, и каждая из них жила своим ходом. Но я не мог вспомнить… Резко начала болеть голова, как будто я пытался преодолеть магический блок памяти, чему я очень удивился. Но тут же решил отвлечься от всей этой ерунды. Опыт подсказывал мне, что ответы придут со временем. - Ну, а вы, мужики, - заметил я, - какова ваша правда? Почему вы здесь? - Я здесь по делу. Скажем, это моя последняя ходка, - сказал Хоорс. – Я проиграл дуэль одному известному мечнику, и меня приговорили к смерти. Она наступит, когда закончится ссылка – еще год, может, немного больше. Отсроченная пытка. Новая власть изобретательна, Богдан, но я ее не боюсь. Просто сильно презираю. Она убирает людей с дороги всеми возможными методами, но, - вдруг усмехнулся он, - ты это и так знаешь, сам жертва репрессий, пусть наказан и не так жестоко. - Если говорить про меня, - сказал Юрьен, - я работаю тут. Скорее не тут, а в ссылках. Ментор новой власти, Призрак, убил всю мою семью, моего напарника и лучшего друга Валентина, и мне уже нечего терять. Я хожу по ссылкам, надеясь забыться, может, даже погибнуть, но в бою сражаюсь до последнего. Я тут уже 4 года, Богдан, и через год пойду в новую ссылку, потому что другого выбора у меня нет. - Траги, - сказал Демид Бернага. – Тебе они знакомы, Богдан? - Конечно. Маги, которые величают себя Богами. Питаются силой знаков. - Они и сослали меня сюда, при этом убив моих напарников, и поставив меня на колени. Я тут 3 года, и, как и всем вам, мне остался год до конца ссылки. Странно, правда? Тут собрались те, кому быть в этом драном мире остался ровно год. Не больше и не меньше. - Судьба, - улыбнулся я, - на нашей стороне. Я с ней знаком – она помогает хорошим людям. - О да, перед этим пнув нас как можно сильнее, - засмеялся Хоорс. - Это точно, - поддержал Юрьен. Засмеялись все, но как то невесело, каждый думая о своем. - Вы знаете, - медленно начал я, - мне кажется, не случайно я зашел сегодня сюда, и встретил вас. Отнюдь не случайно. Поэтому я присягаю, что я, Богдан, даю вам слово, что не предам вашей команды, и буду с вами этот год, до победного конца, или встречу вместе с вами старуху с косой. - Мы согласны, Богдан, – сказал Юрьен. – Клянемся! - Клятва дана, - сказал я, - а теперь марш спать, я дозорный! Бегом, бегом! Все засмеялись, а я вышел и присел у самого входа, глядя на звездное небо этого мира. Не верилось, что в таком ужасном и жестоком, кровавом мире может быть такая спокойная и тихая ночь. Не верилось…