Mabel Effect

Он старался больше не появляться, только тайком следил за детьми, и на тонкой радужке вокруг вытянутого зрачка непрерывной лентой отпечатывалось каждое движение неугомонно-оптимистичной Мейбл Пайнс. Дело приняло слишком серьёзный оборот. Билл и сам осознавал деструктивную силу возникшей аддиктивности от человеческого существа в ярких свитерах и с тонкими изящными лодыжками, но было слишком поздно: он мог не понимать людей в их морально-этических нюансах и в несовершенной запутанности сознания, но ощущать себя как многомерное многообразие в комплексном значении он был более чем способен. И сейчас ощущения явственно говорили ему, что любая попытка закрыть тему раз и навсегда лишь приведёт к потере времени, которое с этого момента стало весьма ценным ресурсом. Смешная ирония фатума! — существо, чьи чувства всегда были выше, дальше, а то и вовсе недоступными для любого мясного мешка, осталось обречённым витать треугольной тенью вокруг храброй и немного безумной девочки. Желание оказаться поближе всё так же сильно жгло изнутри, разъедая ядовитыми испарениями разум. А Мейбл целовалась со своим новым парнем во дворе, держа его за руки, и Билл жалел, что не может отключиться, закрыть всевидящее око и не наблюдать. Теперь-то он догадывался, почему это доставляет ему дискомфорт, но сделать что-либо с довлеющими над ним чувствами не имел возможности. Боль была ужасающей: по сравнению с ней любые человеческие травмы — невинное развлечение, милая шутка, потому что когда у тебя только пять чувств, ты не способен осознавать всю безграничную широту собственных вариаций и не способен почувствовать всё давление и времени, и его отсутствия разом. В конце концов, ментальному существу ментальные боли обходятся дороже. Мейбл вязала жёлтый свитер. На свитере был вышит глаз, и Диппер остался очень недоволен рисунком. Если это не намёк, — то что во всём мире может считаться намёком? В итоге, близнецы даже поругались и ограничили контакты друг с другом на необычайно долгое время, они не разговаривали два с лишним дня, хотя альфа-близняшка всё просто напросто отрицала. За время своего не-общения с братом Мейбл довязала свитер и успела с гордостью примерить его у зеркала. С широко распахнутыми глазами, с взъерошенными каштановыми волосами, рассыпавшимися наэлектризованными нитями по её плечам, в своём новом ярко-жёлтом свитере с глазом, она смеялась зеркалу и показывала ему язык. И Билл не выдержал.  — Привет, Мейбл, — зашедший в Хижину чудес «незнакомец», слегка наклонив голову, с любопытством глядел на стоящую рядом с кассой девочку. Она узнала его моментально, но её щёки всё равно заалели от внимания красавчика, — Билл тщательно выбирал себе сосуд, в отчаянном и бессмысленном желании произвести на неё впечатление, так же, как бессмысленно и хлопотливо подбирают себе люди галстуки на свидания. От краски, бросившейся в лицо Мейбл, от того, как суетливо она заторопилась закрыть открытую кассу, сердце Билла, — настоящее человеческое сердце из плоти, перегоняющее алую кровь по венам, — ликующе застучало, вторя не то эмоциям духа, не то биологическим реакциям тела.  — Нравится мой новый свитер, Билл? — она радостно показала на своё последнее творение, каковым был так недоволен Диппер и которое она теперь с удовольствием носила, не замечая, что от близости к красивому молодому человеку подсознательно замедляет и занижает свой голос. Но Билл заметил, и ток человеческого вожделения пробежал по телу, вынуждая кожу покрываться мурашками, а волоски вставать дыбом. — Да, дитя, твой свитер то, что надо, — вслух ухмыльнулся он, алчно оглядывая девочку с ног до головы, и благосклонно протянул ей руку, которую она не пожала. — Ты определённо заслуживаешь подарка, но, увы, сегодня я с пустыми руками.  — Ты снова украл чьё-то тело, Билл, — она констатировала факт с легкомысленной улыбкой и слегка прищурилась, сложив руки на груди. — А что тебе здесь нужно?  — Я здесь персонально к Мейбл Пайнс, — демон подошёл ближе, чтобы нос к носу встретиться со своей целью, от чего Мейбл покраснела и заволновалась еще больше, а он схватил её за руку, и зашептал взволновано и жарко, прежде чем она смогла возразить. — Я могу подарить тебе все тайны вселенной, Падающая Звёздочка. Все. В обмен на один единственный поцелуй. Она отступила чуть назад, к стене, и покачала головой.  — Никаких сделок, Билл. Демон ухмыльнулся недоверчиво.  — Не слишком ли ты упрямая, Падающая Звезда? Держу пари, маленький умник бы и отсосал за такое. Только вот для него таких предложений нет в наличии.  — Никаких сделок, Билл, — повторила она, и краска бросилась ей в лицо, от обиды за брата, от смущения и от услышанной пошлости, и она попыталась выдернуть хрупкую кисть из руки Шифра, но тот не отпускал. Его человеческое сердце бешено стучало, кожа руки горела, как от огня, а взгляд упрямо цеплялся за искушающие розовые губы. Билл сохранял точные представления о том, что всё это — ложь, фикция, порождённая болезненностью где-то глубоко в нём, каким-то странным и нелепым нарушением привычного устройства потусторонней сверх-психики, но это понимание не спасало его от падения.  — Никаких, — согласным эхом повторил он и притянул девочку к себе ближе, коснулся подбородка, и запечатлел на губах поцелуй. Он больно прикусил её нижнюю губу, вынуждая открыть рот и принять в мягкую полость слизистой его гибкий язык, параллельно слегка посмеиваясь над собой, над глубокой абсурдностью происходящего эксцесса. Она, сладко выдохнув в его объятиях, только слегка ответила на поцелуй, что отдалось в его человеческом носителе в ту же секунду острым жаром в области паха, а затем упёрлась ему в грудь и довольно ощутимо толкнула прочь. Демон неохотно отпустил свою жертву, и красная как томат Мейбл поспешила скрыться от него в Хижине. Она не могла успокоиться, снова и снова касаясь опороченных демоническим поцелуем губ. Девочка ничего не сказала брату, она не могла себе позволить никому рассказать о произошедшем, но и разобраться в этом в одиночку она тоже не могла. Взволнованная и обеспокоенная, она нескоро уснула тем вечером. Билл наблюдал, и его жёлтая шкурка ярко мерцала от восторга. Её сон изобиловал медленной электронной музыкой и людьми в масках. Странный, романтический и полный волшебного упоения, сон был соткан Биллом с непривычным для него старанием. Он ждал её, и чёрная маска на лице прикрывала горящие нетерпеливым ожиданием глаза. Шифр подал руку вошедшей в зал девочке, которая ошарашенно крутила головой.  — Танец, Звезда. Ты определённо задолжала мне кое-что. Он притянул её к себе, она не сопротивлялась необычайно плавным движениям старого врага близнецов, сдаваясь на милость победителя.  — Но… почему?  — Бессмыслица, — пожал он в ответ плечами и повторил снова. — Бессмыслица, но я в тебя влюблен. Танец кончился и Билл, приобняв её за плечо, потянул за собой, по открывшейся звёздной тропинке, в неизвестность. Его фальшивая личина медленно стиралась в пустоту, открывая за собой равносторонние жёлтые грани плоской геометрической фигуры.  — Я расскажу тебе многое, Падающая Звезда. Я знаю много, много всего. Да всё ваше жалкое измерение падёт к твоим ногам даже за малую крупицу этих знаний. Хочешь быть умнее своего брата, а? Пф, никакой учитель не сравнится со мной, бессменным наблюдателем над вашим маленьким миром, тем более не этот напыщенный дурак Форд! Хочешь бессмертие? Чего ты хочешь, дитя? Тебе будут сниться самые красочные сны, что только может воспринять твой слабый пяти-чувственный рассудок. Я расскажу тебе о квантовой неопределённости, я покажу тебе возможные способы для тебя достигнуть её, ты своими глазами сможешь увидеть зарождение вселенной, я раскрою тебе секреты мультивселенных и мельчайших частиц. Теория всего станет для тебя невинной игрушкой. Я буду всегда рядом, Падающая Звезда, приглядывать за тобой… Они ушли и затихшая зала с замершими в мёртвом времени гостями медленно растворилась в сияющем тысячью огней галактическом кластере.