Как Сей Нисея к прекрасному приобщал. Попытка № 5.

«..система ценностей истинного гуманитария…» - Нисей отбросил ручку, с отвращением скривив губы. – Сей, это же… да что же ты со мной творишь, Возлюбленный!? - К чему это бессмысленное сотрясение воздуха? – Сеймэй, с наслаждением наблюдавший за своим работающим в поте лица Бойцом, отложил ноутбук на край стола и с удовольствием потянулся. – Работай, Нисей, работай. Ты мой Боец, значит, сессию должен сдать идеально. А экзамен у тебя через день. Связь улавливаешь? - Я из-за этой гадости скоро её перестану улавливать с тобой! – Акаме патетически воздел руки, но, увидев нахмуренные брови Жертвы, недовольно уткнулся в конспект. – Учу уже, учу… Аояги-старший незаметно усмехнулся, глядя на черноволосую макушку, склонившуюся над книгами. В конце концов, Нисею пора взрослеть. Последняя его выходка полгода назад в виде бешеных гонок по ночному Токио на своей «Ламборджини» была последней каплей, особенно когда Сеймэй увидел сумму залога, которую следовало заплатить за освобождение Бойца из тюрьмы. Терпение Сеймэя лопнуло, и дома он заявил ошарашенному Нисею, что наказывать его не будет. - Как? – оторопело пробормотал Акаме, уже морально готовый к экзекуции. – Ты настолько меня любишь, милый? - Обожаю, - обворожительно улыбнулась ему Жертва. – Поэтому, мой несостоявшийся заключенный, я приготовил тебе сюрприз. - Может, не надо? – Акаме побледнел и съежился – сюрпризы от любимой Жертвы он любил, но только когда они не заменяли собой наказания. Воображение Аояги было таким изощренным, что проще было оказаться один на один с тремя сильнейшими парами Системы, чем пережить сюрприз от Сеймэя. - Надо, Нисей, - Сеймэй улыбнулся еще шире, от чего захотелось спрятаться сейчас же, хоть в осином гнезде, хоть в термитнике, хоть в логове разъяренной кобры. Тем более, все эти места были просто оазисами рая по сравнению с соседством со взбешенным Аояги. – Я смотрю, что у тебя слишком много свободного времени и очень мало здравого смысла и, вообще, понимания, для чего ты живешь. - Я понимаю! – вскрикнул Акаме, но осекся, почувствовав по нити Связи, что Сеймэй находится не в лучшем состоянии духа. – В смысле… ты меня все время к прекрасному приобщаешь, ну и… это… я же приобщаюсь. Потихоньку. - К сожалению, мой лучший в мире гонщик и разбиватель витрин, ты оказался трудновоспитуемым учеником, поэтому я решил, что без помощи профессиональных сенсеев мне не обойтись, - Сеймэй прищурился, видя, как побледнел Боец. – Нет-нет, Рицу я тебя не отдам, хотя, может, и следовало бы, но… моя нелюбовь к нему все-таки не настолько велика, чтобы отдавать старому больному директору такое сомнительное сокровище, как мой Акаме, - Сей мельком погладил Нисея по щеке, от чего тот задрожал, испытывая привычный азарт и возбуждение от любимого тирана. Увидев, что его воспитательные порывы сейчас сойдут на нет, Аояги быстро убрал руку от разочарованного Акаме, и, выдержав паузу, от чего Боец занервничал еще сильнее, торжественно объявил: - Ты поступаешь на подготовительный курс филологического колледжа. Будешь изучать японскую литературу, каллиграфию и истоки возникновения языка. - Что? – Нисей, в полной прострации от услышанного, машинально сел на тумбочку в коридоре, не обращая внимания на заоравшего кота, метнувшегося из-под пятой точки Бойца. – Сей… ты что, совсем… того? - Тебе стоит радоваться, что я не отдал твои документы на экономическое или юридическое отделение, - Сеймэй словно не замечал шоковое состояние Бойца. – К тому же, у меня будет красивый, грамотный и умный Боец, способный рассуждать о прекрасном и видеть его в окружающем мире, без использования бензина, груды лязгающего железа и опасности сломать себе шею. - Сей, нет! – завопил Нисей. – Я не хочу на филфак! Я хочу жить нормально! Нет… я хочу жить! - Прекрати истерику, - Сеймэй назидательно качнул пальцем перед носом бледного, как смерть Акаме. – Вот как раз и поймешь, что учиться – это тоже нормально. Тем более, на сам филфак тебя еще никто не принял. Отделение подготовительное, но в конце года – сессия, которую ты должен сдать как можно лучше. Попробуешь провалиться специально – небо с овчинку покажется. Учиться, учиться и учиться… это кто-то из европейских сенсеев говорил, давно еще. Инструкция понятна? Тогда Нисей еще думал, что Сей шутит, или, по крайней мере, его гнев поутихнет и дело ограничится, как всегда, чтением занудных многочасовых моралей, на которые Сей был непревзойденный мастер. Да пусть бы и отлупил – хоть пять раз вместо одного, лишь бы на учебу не гнал! Но оказалось, что Сеймэй говорил абсолютно серьезно. Вот уже третий месяц он исправно возил Нисея на занятия, высаживая по утрам у выхода здания колледжа и забирая днем домой. Мало того, он проверял все его конспекты и домашние задания. Заставлял часами искать в Интернете нужную для семинаров информацию. Сделал из своего Бойца отличника и заучку! Нисей исподлобья глянул на Жертву. Сидит вот, такой весь элегантный, красивый, а он за всех должен отдуваться! - Сей, я больше не могу! – Акаме картинно отшвырнул от себя кисточку, которой выписывал иероглифы на длинном листе рисовой бумаги. – Вот, что хочешь делай! Хочешь – убей, хочешь – пытай. Не буду – и все! Я уже три месяца не живу, а существую! Сутками то на курсах этих проклятых, то дома – уроки делаю, как школяр подрощенный! Я тебе не Агацума какой-нибудь, чтобы кисточкой по бумаге возюкать! - Нисей! – в голосе Жертвы прозвучала сталь, однако Акаме, доведенный до предела, продолжал бушевать, наплевав на возможный гнев Аояги. - Никуда вечером сходить не могу, потому что, видите ли, учить надо, читать надо, к семинарам готовиться надо! Иероглифы эти… - тут Нисей грязно выругался, заставив Сеймэя вытаращить глаза: нет, он знал, что его Боец не святой, но такие слова приличные японские Бойцы не говорят. По крайней мере, вслух. – Ты забыл, что мы с тобой не просто школяры какие-то, мы – Возлюбленные, Сей, лучшая пара Лун и вообще… может, и во всем мире лучшая! А я тут Басё читаю… ну ладно, Басё мне еще, допустим, нравится, но все остальное… я Боец, а не заучка! Лучше умереть, чем терять время и вообще жизнь растрачивать на такую чушь! - Умереть, говоришь? – тихий голос Сеймэя напоминал сейчас шипение змеи. – Ну что ж… В следующее мгновение дикая боль скрутила Акаме так, что он упал на пол, мечтая только об одном – чтобы это прекратилось. К его огромному удивлению, боль прекратилась тотчас же, а в глазах прояснилось. Сеймэй стоял рядом, с таким несчастным выражением лица, что на какой-то миг Акаме стало даже совестно за то, что он так сильно вывел из себя любимую Жертву. Все-таки, их отношения уже давно не исчерпывались рамками «приказ – наказание», да и наказывал его Сей за последние полгода, что они были вместе… да ни разу не наказывал. И чего сейчас так взъелся-то? - Делай, что хочешь, - ровным голосом произнес Сей. – Раз ты считаешь, что я только и хочу, что унизить или оскорбить тебя, я даю тебе полную свободу. От нашей связи, пары, от меня. Ты свободен, Нисей. С этими словами Аояги ушел в комнату. Ошеломленный и испуганный Нисей услышал щелчок замка в двери, который прозвучал для него, как выстрел в голову. *** Прошло три часа. Все эти три часа Нисей ходил по дому на цыпочках, то и дело подходя к двери наглухо закрытой комнаты и прислушиваясь, с каждым разом беспокоясь все больше. Связь Сеймэй заблокировал, как и сказал, что выводило эмоционального Бойца из себя и заставляло нервничать все сильнее. Чтобы успокоиться, Нисей даже перемыл всю посуду, включая ложки, вилки, кастрюли и крышки от них, и даже (о, ужас!) постирал фартук, просто чтобы отвлечься от жутко неприятных мыслей. В конце концов, с Сеймэя станется в воспитательных целях его, и правда, выгнать. А для Нисея остаться без Сеймэя было единственным настоящим наказанием, хуже пыток, хуже смерти. На исходе трех часов Акаме, не выдержав, тихо поскребся в дверь. - Сей, открой, а? – получилось настолько жалобно, что Нисей сам чуть не прослезился от сочувствия к своей горькой судьбе. И Жертва отказывается, и сессия эта, будь она проклята! – Сей, ну открой! Да сдам я все, вот увидишь! - На самый высокий балл! – дверь открылась, стукнув Бойца по лбу, явив перед собой суровую Жертву Билавдов. - Я жду от тебя лучших результатов, ты же Возлюбленный, а не какой-нибудь там… Сеймэй, не найдя подходящей аналогии, величественно взмахнул рукой, но в следующий момент все величие слетело с него мгновенно. Нисей пулей бросился к Жертве, повиснув у Аояги на шее и чуть не сбив с ног. - Я постараюсь! – торжественно пообещал он, скрывая лукавые искры в зеленых глазах. – Но, Сей… мне нужна подзарядка! - Силы, что ли, не хватает? – усмехнулся Аояги, делая вид, что он не понимает, чего хочет это несносное существо, с которым, по воле судьбы, у них одно Имя и одна Связь на двоих. – Так сядь спокойно, поделюсь. - Давай лучше ляжем, - Нисей умильно заглянул в лицо Жертвы. – Лежа, знаешь ли, удобнее… и вообще… - А учить историю культуры? - Завтра с утра повторю, экзамен только в три часа дня… да я уже выучил всю эту чушь, тоже мне, премудрость, в Системе ориентироваться сложнее. Ну, Сей… - Не ной, - Аояги аккуратно оторвал от себя цепкие руки Бойца, чтобы тут же властно обнять в ответ. – Ладно уже… и больше не зли меня, а то, сам знаешь, что бывает, когда я не в духе. Уловив в сказанной фразе своеобразное извинение за причиненную ему боль, о чем Нисей, признаться, уже успел забыть, Боец с удовольствием прищурился, как сытый кот, нализавшийся сметаны. - Я больше не буду, милый, - с готовностью пообещал он, в тысячный, наверное, раз произнося любимую фразу, в которую не верил никто из их пары. – Ты только не ори так больше.. и вообще, не говори таких ужасных вещей. - Боишься? – хмыкнул Аояги, целуя Бойца. – Правильно делаешь… нет, Нисей, ты как хочешь, а я сделаю из тебя человека! - А я кто? – деланно удивился Акаме, отвечая на поцелуй и тут же вовлекая Жертву в новый, еще более головокружительный. - Сказал бы я, кто, да только сквернословить не хочется, - вздохнул Аояги, позволяя опрокинуть себя на кровать. – И да, Нисей! Чтоб я больше от тебя таких мерзких слов не слышал! Нисей, вспомнив конструкцию, которую он завернул в состоянии филологического аффекта пару часов назад, пристыжено потупился: - И это тоже не буду! Обещаю! – и честно похлопал зелеными глазищами, зная, что перед этим взглядом не может устоять даже его суровая Жертва. – А сейчас… обними меня, сладкий, а то я лишусь чувств от нехватки сил! - От воспаления хитрости, разве что, - пробурчал Сеймэй, ухмыляясь, с готовностью погружаясь в ту страсть, которой жил его Боец. Вообще, так самозабвенно заниматься любовью, как Акаме, вряд ли кто еще мог на белом свете, что изумляло Жертву несказанно, когда он думал о том, как они, такие абсолютно разные, могли находить общее удовольствие в их совершенно различном подходе практически ко всем аспектам жизни. И это было прекрасно, черт возьми! Может быть, именно это и было тем самым прекрасным, к которому Сеймэй раз за разом пытался приобщить своего Бойца, не желая видеть, что оно уже у них есть, а большего им и не нужно. - Нисей, какая же ты гадюка! – прошептал Аояги, с силой прижимая к себе заурчавшего, как кот, Бойца. - Все для тебя, Сей! *** На следующий день Нисей с гордостью принес Жертве результаты экзамена – высший балл, какой только можно было получить.