Проклятые бездной

— У нас мало времени, ты должен погрузиться в сон, мой ангел… Голос доносился как будто издалека, но почему-то ему казалась, что совсем рядом. Где-то сейчас рядом девушка просит его лечь спать, но почему именно его? И вообще его ли? — Зачем? Я… я не хочу! — изумлённый и немного напуганный детский голосок даёт понять, что эта фраза была обращена не к нему. Но кто эти люди? Как они выглядят? И почему он их слышит? Почему именно он? Так много вопросов сразу и ни одного ответа. Он пытается встать, но может. Он не лежит и не сидит ни на чём. Попытка сделать шаг или подпрыгнуть тоже ни к чему не приводит. Что это, невесомость? Вряд ли, дышать можно. Чтобы убедится, он глубоко вздохнул. Воздух, как ни в чём не бывало, прошёл по дыхательным путям, надув лёгкие, а после - так же спокойно вышел. Что ж, по крайней мере, он в атмосфере. Тогда что это за место? И почему тут такая тьма? В его голове вертелось много различных догадок. Самую страшную мысль удалось отбросить, но она всё равно возвращалась, навящиво всплывая в судорожных попытках осознать происходящее. — Прошу тебя, ангел мой…— голос прозвучал совсем близко. Казалось, стоит повернуть голову, и он увидит перед собой эту таинственную незнакомку. Но вокруг была лишь тьма. Может быть, нет смысла отрицать? Он умер и сейчас стоит где-то на перекрёстке миров, ожидая своего судного часа. Ему даже стало интересно, куда его отправят: в Рай или в Ад. А может, всё это всего лишь предрассудки, и нет никакого Рая, никакого Ада. Есть только тьма. Всепоглощающая, давящая со всех сторон, непроглядная тьма. От этих мыслей ему сделалось только хуже. — … сон сейчас единственное спасение для вас, пойми. Я выиграла для вас немного времени…  — Маргулис, зачем? Зачем ты хочешь упрятать нас в эти лепестки.— мальчик, казалось, вот-вот заплачет, но в голосе чувствовались нотки злости. — Ты боишься нас? Как и они? Как и все?! — Разумеется нет, глупенький. Я вас всех любила и всегда буду любить. Просто пока это единствен… — Твою мать, Дринкинс, если из-за тебя мы не довезём эту хреновину до Neso, то, я тебе обещаю, будешь до конца своих дней отдирать заражение на Эриде! — громкий возглас заставил его распахнуть глаза. Перед ним была лишь серебристая немного обшарпанная металлическая стенка, разделенная посередине мутным стеклом, через которое лился слабый пучок света. Немного придя в себя, он огляделся. Слева и справа было тоже самое, только без окон, да и позади картина ничем не отличалась, — он был закрыт в неком подобии ящика, а точнее это и был высокий металлический ящик. Это было куда лучше, чем умереть, но чувство тревоги только усилилось. Он ощущал, как сильно бьётся его сердце, словно моля: «Выпусти меня отсюда». Казалось, оно вот-вот пробьёт грудь и устремится прочь. — Да чего ты так переживаешь, — снаружи прозвучал другой, более размеренный мужской голос, видимо принадлежавший тому самому Дринкинсу, — эта штука никуда от нас не денется… — Только если ты её не раздолбаешь! — грубо оборвал его первый. — Сам же знаешь, если не довезём груз в целости, Бек нам головы открутит! — Да ничего же не повреждено, — попытался оправдаться Дринкинс, — подумаешь, задел. — Ну, если повалить для тебя это задеть… Ай, пёс с тобой! Поднимаем и пошли… Он почувствовал, как его тело съезжает, а ящик поднимают в вертикальное положение. Весь этот процесс сопровождался режущим уши скрежетом металла о металл. Когда его ноги коснулись пола, он покачнулся и ударился лбом о стекло. Уж слишком этот ящик походил на гроб, от чего становилось ещё страшнее и тем сильнее было желание поскорее отсюда выбраться. Но через плотное матовое стекло он смог увидеть только свои голубые глаза и обвисшие, взъерошенные чёрные кудри. — Эй, — позвал он, надеясь, что те двое откликнуться, — меня кто-нибудь слышит… — но ответом стала только гробовая тишина. Похоже, те двое уже ушли и теперь снова остался один. — Выпустите! — он принялся люто колотить в стенку камеры, но та и не думала поддаваться, а лишь отдавала глухим стуком на каждый удар. — Прошу вас, выпустите… — он уже бил без всякой приложенной силы. Просто стоял, уперевшись лбом в предплечье, отчаянно повторяя удары, лелея в душе ускользающую, словно песок сквозь пальцы, надежду и совсем не замечая белых вспышек, то вспыхивающих на его кисти. Осознав бессмысленность своих действий, он скатился вниз по задней стенке, насколько, насколько возможно. Уперевшись коленями и обхватив голову, чтобы унять появившуюся из ниоткуда ноющую боль, уткнулся лбом в стекло. По его щеке потекла слеза. Слеза полного отчаяния, подогревающейся усиливающейся, пульсирующей мигренью, не дававшей ему успокоиться. От невыносимой боли, он сжался ещё сильнее, ощущая, как его колени вдавливаются в стенку. Все мысли в голове будто перемешались, не давая ясно соображать. Секунда, и вот уже он ослеплён яркой белой вспышкой, а когда пришёл в себя, то понял, что стоит посреди чёрного круга пепла и обломков его маленькой тюрьмы, а также попавших под удар громоздких ящиков и прочих окружения предметов окружения. Медленно поворачивая голову, чтобы осмотреться, он заметил неподалёку чёрную фигуру метра два ростом, с золотыми украшениями на коленях, плечах и полностью закрывающим лицо чёрным шлемом с неким подобием гора, но спиленного. Фигура так же, как и он, осматривала место происшествия, словно только что проснулась в неизвестном месте и пытается вспомнить что с ним произошло. Некоторое время они просто стояли, смотря друг другу в глаза. Точнее он смотрел на две голубые точки на его спиленном рогу, поскольку поскольку реальных глаз у фигуры видно не было. В испуге он сделал шаг назад, та в свою очередь шаг вперёд. Так повторилось ещё несколько раз, пока он не упёрся в стену, осознав, что дальше отступать уже некуда. — Кто ты? Что тебе нужно? — судорожно спросил он у фигуры, внутри надеясь, что она настроена дружелюбно, но та всё так же спокойно стояла в метрах пяти от него, сверля его безмолвным взглядом, от чего становилось не по себе. Медленно, короткими приставными шагами, он начал двигаться в сторону замеченного им ранее дверному проёму с вышибленными от взрыва дверями. Неужели его устроила эта таинственная фигура? Если это так, то находится рядом с ней хотелось меньше всего. Она всё стояла на месте, не шевелясь, а когда его пальцы нащупали наконец остатки дверного косяка, фигура резко повернула свою голову в его сторону и уверенно зашагала в его сторону. В ужасе он перескочил через обломки дверей и бросился прочь по бесконечным, залитым приглушённым красным цветом, коридорам. Оглянувшись, он увидел за собой чёрную тень и понял, что фигура преследует его. Он уже не смотрел, куда бежать, а просто двигался вперёд, спасая свою жизнь. кто знает, что этот странный чёрный человек хотел с ним сделать. А тем временем боль в висках вернулась, снова напомнив о себе резким ударом, словно в голову вонзили две иглы. Оступившись, он повалился на металлический пол, но почти сразу же вскочил на ноги, понимая, что его вот-вот нагонят. Но теперь уже он не видел перед собой ничего, кроме яркого белого света и ориентировался лишь на ощупь, не замечая, как мощные потоки энергии вырываются из его рук, разрушая всё вокруг. От этого грохота, ему хотелось как можно скорее убраться из этого проклятого места, но он не знал, что причина этому он сам… *** — Не подходите к нему! — воскликнула Беллона, как только увидела, сколько энергии исходит от этого Тэнно. — Перенос разорвётся! — Это что за школа такая? — Розис стояла, как ни в чём не бывало, изучая их нового знакомого. Она была удивлена его возможностями. Держать под контролем два вихря довольно непросто. Ей самой с трудом удавалось контролировать подобие жеста поднятого среднего пальца при сжатом кулаке, а тут такое. — Интересно, нас слышат? Ауууу, приве-е-ет!!! Но Тэнно не отвечал, он стоял, медленно покачивая головой, смотря словно в пустоту. Присмотревшись, Розис заметила что его губы двигаются. Она подошла ближе, пытаясь расслышать, что он говорит. Девочка чувствовала, что теряет контроль над своей Мисой, но по неизвестной причине ей очень хотелось послушать. Ей казалось, что она его знает. Не понимала почему, но его лицо и кудри казались чертовски знакомыми, но она никак не могла вспомнить откуда она его знает. И внезапно она услышала, но не мальчишеский голос или шёпот. Это был ласковый, женский голос, льющийся словно свежий горный ключ. …Тот, кто ночь в пути проводит. Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял… Миса замерла. Она знала эту песню. Знала этот голос, но не могла вспомнить, кому он принадлежит, а тот всё пел. …Эти ясные лучи Светят путнику в ночи. Где ты есть, не знаю я Ты свети Звезда моя… Но внезапно всё прекратилось. Розис тут же пришла в себя и обнаружила, что стоит в двух шагах от того Тэнно, который уже лежал без сознания лицом вниз. Сзади на коленях с запрокинутой головой валялся его варфрейм. Девочка ничего не понимала, но наклонилась и прощупала его пульс. — Живой, но у него была сильная вспышка, — сказала она безэмоционально. — Надо уходить, скоро тут всё разорвёт. Сильной вспышкой Тэнно называли неконтролируемые выбросы энергии, случавшиеся с ними до переноса.