Виноват только я

- Я ударил его. - Кого? – Табаки чуть повернул голову на голос. Они в комнате одни. Лорд сидит на подоконнике, на его коленях листки с кроссвордами, безупречные руки сковыривают белую краску с окна. - Того Фазана, - он раздраженно передёрнул плечами. – Возле столовой. - А-а-а, - Шакал неуверенно тянет гласную, так и не оторвав взгляда от карт. – Ну, ударил и ударил, что с того. Странный ты какой-то сегодня. Для самого красивого и быстро вспыхивавшего человека в четвертой комнате ударить кого-то даже из-за небольшого столкновения колесами было обычным делом. Только, Фазан наверняка настучит, и тогда дело плохо, но это все равно не стоит того, чтобы делиться этим с Табаки. Это не в духе Лорда. - Я не знаю, почему, - он прекратил ковырять краску и теперь рассматривал белесые потеки на пальце и маленькие кусочки белил, больше похожие на микроскопические песчинки, забившиеся под ногти. - Я не знал, что делать в таком случае, и, так и не сориентировавшись, ударил его. Табаки все-таки оторвался от помятых, где-то облезлых, засаленных карточек и удивленно посмотрел на Лорда, но промолчал. Так и стал молча смотреть на него, зная, что Лорд чувствует этот взгляд, требующий объяснений, но он не собирался ничего говорить. - Знаешь, если ты хотел исповедоваться, то это не ко мне. Лучше к Сфинксу сходи, - тишину в комнате вновь прервал шорох перекладываемых по полу карт. - Я не собираюсь исповедоваться никому, просто я странно чувствую себя. На улице был ливень, я сидел посередине двора в коляске, уже насквозь мокрый, закрыв глаза, а воспоминания все накатывали, как этот дождь. Я тогда ни капли не заволновался, а ведь стоило. В следующий раз они встретились за столиком Кофейника, я сам позвал его к нам. - Я извинился перед ним. Спасибо, Табаки, - лицо Лорда осветила улыбка, от чего он стал еще красивее, а Табаки еще счастливее. Он снова испытал то разрывающее на куски счастье, от него хотелось закричать в полный голос и растворится в этом сладком ощущении навсегда. Я тогда понял, что зависим от улыбки благодарности одного человека. Меня не озаботило то, что Лорд улыбается раз в году, и только тогда, когда кого-нибудь хоронят. Меня вообще мало что волновало, только желание получить дозу. Эту прекрасную улыбку. Следующее упоминание о Курильщике было в тот же день. Был вечер, все собрались в комнате, Лорд сидел на своем излюбленном месте, Табаки валялся на кровати, погрузившись в свои мысли. - Его же в нашу комнату поселят? – слишком отрешённый и спокойный голос для такого вопроса. Тогда о странных чувствах Лорда к новичку догадались все в нашей комнате, в том числе и я. От этой догадки сердце лишь больно закололо. «Остынь, красоту попортишь». Я знаю, что эти слова были роковыми в этот момент. Издевательские, пропитанные желчью, это было слишком больно для нашего Лорда. Дело даже не в том, что Курильщик узнал то, что Лорд не рассказал бы даже мне, если бы я не видел все своими глазами, а ведь я единственный, с кем он делится хоть чем-то, он догадался, от чего Черный рассказывает все это. Черный не столь умный, и это открытие ничего не изменило в отношении Курильщика к Лорду, но он объявил этими словами, что собирается побороться за нашего новичка. Лорд просто не вытерпел. В тот день из четвертой комнаты сидели в Кофейнике только Шакал с Лордом. Второй уже был пьян, и перед ним стояла только что принесённая "Лунная дорога". - Ты видел его? – он, не отрываясь, смотрит на чашечку, руки, как будто отделенные от тела, несвязно лежат на не чистой, замусоленной парте. Светлые волосы в полумраке кажутся грязными, глаза тусклыми, а руки слишком худыми. - Курильщика? – ему так же устало и неохотно отвечает Табаки. Он сам уже готов выпить хоть двести "Лунных дорог", лишь бы отвлечься от совсем уж поганых мыслей. Мысли его на протяжении всей недели неоднократно возвращались к его теперешнему собеседнику. Ради того, чтобы прекратить этот бесконечный поток, он готов сейчас же шагнуть в темноту распахнутого окна. Это навряд ли избавит Табаки навсегда, но хоть на некоторое время поможет отвлечься. - Да, ты как всегда угадал, - насмешливая улыбка исказила самые прекрасные на свете губы. – Могу ли я тягаться с Черным? Он наверняка, если бы сейчас Курильщик не был в Изоляторе, пудрил бы ему мозги. - Прекрати мучить себя, я видел его с Курильщиком, - он солгал. Эта ложь, которую он не сможет простить себе никогда. Может, им на мгновенье овладел старый Вонючка, но даже он никогда бы не стал так подло врать другу. - Да, ты прав, - конец последнего слова Табаки не расслышал. Мир вокруг как будто замедлился, он как во сне видит, как Лорд берет крохотную чашечку и залпом выпивает ее. В тот момент я осознал насколько жалок. Ведь я мог предвидеть такой исход, ведь Лорд уже заказал этот жуткий напиток, но я не захотел. Я лучше расстанусь с ним навсегда, чем отдам его Курильщику. Это было слишком грязно, настолько, насколько вообще может быть грязной ложь. - Я побуду с ним. То странное желание Черного остаться с Лордом. Я знал, что он отвезет его к Паучихам, но промолчал. Не пытался возразить! Не остановил его! Я уже давно прогнил. Когда я узнал, что мы завтра попрощаемся с Лордом, что для нас он умрет, я почувствовал облегчение. Оно накрыло меня с головой, как холодный освежающий дождь, что стекает сейчас с меня. Я не хотел осознавать, что не только мой противник его больше не увидит, но и я сам тоже. - Он так и не пришел, - тихий усталый голос пронзил тишину в комнате. Все уже спали, только Шакал, не отрываясь, как будто стараясь запомнить, смотрел на курящего Лорда. – Не пришел и Черный. Они теперь вместе? - Это так важно сейчас? – Табаки хрустит пальцами, его давит чувство вины. Он пытается отвлечься. Лорд морщится, ему никогда не нравился этот звук. - Для меня да, это то, что я хотел бы узнать напоследок. Хотя, кого я обманываю, - он начинает покачиваться с каменным лицом. Докурив одну сигарету, он берет вторую. Пепел падает на белоснежную простынь, но это не тревожит Лорда, так же не тревожит и откинутое одеяло, лежащее на полу, его подушка под сальной головой Лэри и ледяные ноги, которых он не чувствует. – Я не хочу знать этого, моим он уже точно не станет. Это был наш последний разговор перед его отъездом, то прощание утром я не считаю. Помню только, как он посмотрел на то, что дал ему Курильщик. Мне потом пришлось подобрать сигареты, амулет и донести их до мусорки, что бы их не нашел даритель. Я открыл глаза, развернулся и поехал к крыльцу. Всего мокрого, с кусками грязи на колесах, по коридорам дома за мной потом тащился коричневый мокрый след, меня уже ждал Македонский, чтобы помочь взобраться по скользкому наклону. Что ж, Лорд уже потом вернулся. Но это уже был не он. Не тот Лорд, которого мы знали. Не тот Лорд, которого я любил, тот Лорд остался там, в Наружности. И в этом, что бы ни говорили, виноват был я. И только я.