La milla verde

12 октября, 1:26 AM Ночь была темной и невероятно холодной для среднестатистической осени в Бикон-Хиллс. В полусгоревшем доме Хейлов было ничуть не лучше, по обшарпанным полам и стенам ходили противные сквозняки, из огромных дыр в крыше сыпались листья, а доски противно скрипели под тяжестью воздуха так, как будто по ним кто-то ходил. Казалось бы, здесь никого не должно быть, даже волки покинули свое детище, дабы укрыться в наиболее благоприятном месте, но не тут то было. В самом грязном и темном углу этого здания, свернувшись калачиком, лежал парень лет восемнадцати. Неизвестно, был ли он в сознании или спал, не давая себе отчета в действиях. Его сильно трясло, руки и ноги прижимались к грудной клетке, так и норовя сломать хрупкие кости, а с губ слетали тяжелые вздохи, болезненные стоны и хриплые крики. Он бы давно уже замерз в своей красной футболке и тонких штанах, если бы вообще что-то чувствовал кроме острой боли, разрывающей его изнутри. Нет, он был, кажется, вполне здоров физически, только вот душа с каждой минутой получала все новые и новые трещины… POV Стайлз Вы наверняка задаетесь вопросом, а кто же такой этот парень? Привет, это я. Пора бы нам познакомится. Меня зовут Стайлз, Стайлз Стилински. Я мог бы быть обычным подростком, хорошо учиться в школе, играть в лакросс, встречаться с какой-нибудь красивой девушкой или брутальным парнем, кто знает, быть идеальным сыном и хорошим другом, если бы не одно «но». Огромное такое НО. У меня есть способность, с помощью которой я могу избавлять людей от их боли. Физической или моральной, не важно. И все бы ничего, если бы я, как и другие, (а такие еще есть, я в этом уверен) мог бы также легко избавляться от этой боли, как и принимать ее. Нет. Я забираю все до последней капли, все воспоминания, изъяны и шрамы, оставленные внутри и мешающие нормальному, счастливому существованию. Мне просто нечего терять, в отличие от других. Моя мама умерла восемь лет назад от прогрессирующей лобно-височной деменции, а отец получил пулю в грудь, долго оставался на искусственном поддержании жизни, но потом его просто отключили, ссылаясь на то, что больше нет смысла гоняться за жизнью. С тех пор я остался один. А как же друзья, спросите вы. Точно, друзья. Скотт и Кира усиленно пытаются справиться с лисой Юкимура, что получается, конечно, скверно; Лидия достигла больших успехов в своих способностях и, кажется, не собирается останавливаться на том, что имеет; Малию и Лиама я не видел достаточно давно, одна бегает за пустынной волчицей, а другой, кажется, пытается не вмешиваться в дела Тео, но, несмотря на это, следует за ним по пятам. И Дерек. Чертов Дерек Хейл, с которым все гораздо сложнее, чем кажется. Знаете, наверное, именно из-за него я сейчас здесь. 11 октября, 11:15 PM — Что нужно? — не скрывая агрессии выпалил я, открывая дверь и ежась от свежего вечернего воздуха, бесстыдно проникшего в мою обитель. На пороге моего дома появилась Кора, стремительно барабанящая в дверь. Странно, что она вообще пришла сюда после стольких месяцев отсутствия. И что вообще пришла ко мне, а не к кому-нибудь еще. Многообещающе, знаете ли. — Нужна помощь. Дерек умирает. Я сузил глаза, вслушиваясь в слова, произнесенные сестрой хмуроволка, и пытаясь понять их смысл. Сердце пропустило громкий удар, и я застыл. — Какого черта? — подумал я, но, кажется, слова вырвались у меня прежде, чем я смог подумать. Неужели спустя столько времени, спустя несколько сотен попыток помочь, Дерек все же понял, что ему все-таки нужна помощь. И не чья-нибудь, а моя, черт возьми, моя! Или он не знает, что Кора пришла именно сюда? — Меньше слов, больше дела, Стайлз, давай. Кора схватила меня за руку, выдергивая из дома босиком и в домашней одежде прежде, чем я успел возразить. Какого черта? Я крикнул что-то гневное ей в затылок и попытался вырваться, что только усугубило положение, и я оказался на заднем сидении внедорожника, перепачканном кровью. — Все настолько плохо? — проговорил я, медленно водя пальцами по ткани, которую теперь ничем не отстираешь от засохших следов биологического материала. Кора хмыкнула, а я закатил глаза, поддаваясь вперед и устраивая подбородок на спинке кресла водителя. — Хорошо, ладно. Еще вопрос. Нет, нет, даже два. Первый — с чего ты взяла, что я помогу? И второй — с чего ты взяла, что он позволит помочь? Все прошлые попытки увенчались провалом, стоило мне только появится в поле его зрения. И не говори мне, что все изменилось, потому что это не так. Нихрена не изменилось. И никогда не изменится, дорогая. Я слегка ударил кулаком по соседнему сидению и откинулся назад, прижимая пальцы к губам и устремляя взгляд в окно. — Ты ошибаешься, Стайлз, — слетело с губ брюнетки, а у меня внутри все сжалось. Нет, блядь, я не ошибаюсь. Я ведь вечная заноза в заднице Дерека Хейла и не важно сколько пройдет времени, я таким и останусь. Как бы больно не было. Порой даже кажется, будто если бы я не обладал такими полезными способностями, он бы уже давно вспорол мне горло. Хотя, что ему мешает сделать это сейчас? Ничего же не изменится. Ему, видимо, и так неплохо живется с этой болью, чем я могу помочь? Если бы хоть раз этот самодовольный ублюдок разул глаза, тогда бы он увидел, что я делаю это все не просто так. Хотя, какая разница, я всегда был, есть и буду Стайлзом Стилински, а он Дереком Хейлом, чьи пути никогда и ни за что не пересекутся. Ну, в хорошем смысле этого слова, конечно. По сути они уже давно пересеклись, только вот меня это никогда не устраивало. Хотя, что я могу сделать, я же жалкий человечишка с какими-то там способностями. Подумаешь. Я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как вцепился зубами в кулак, а автомобиль медленно снизил скорость, останавливаясь у клиники Дитона. Отлично. Внутри собралось внушительное количество народа, обступившее привычный металлический стол, на котором успели побывать не меньше сотни сверхъестественных существ. Питер что-то увлеченно обсуждал с Аланом, Скотт переводил взгляд со своего начальника на старшего Хейла, а девушки просто молча смотрели на тело на столе. Кто бы мог подумать, что очередное происшествие с участием Дерека поможет снова собрать нас вместе. Не всех, конечно. Я поморщился от накатившего волной отвращения к, казалось бы, самым близким теперь людям, тем, кто не помог мне, когда действительно нужна была помощь. — Отойдите, — громко и жестко произнес я, шлепая босыми ногами по полу, и обводя взглядом всех присутствующих. Первой обернулась Кира, делая несколько шагов назад и сталкиваясь спиной с Лидией. От того, что я увидел, перехватило дыхание. Дерек был похож на «ходячий» кусок мяса (какой каламбур, вы только зацените!) с открытыми кровоточащими ранами, торчащими костями и медленно бьющимся сердцем. Я стиснул зубы, стараясь скрыть свои эмоции и только бешеное сердце сдавало позиции, пытаясь вырваться из клетки и запрыгнуть внутрь открытой груди оборотня. — Что произошло? — едва слышно спросил я, но голос предательски дрогнул, и я быстро захлопнул пасть. Не стоит им знать все то, что происходит внутри, и так слишком многое сообщает им сердцебиение. — Никто из нас толком не знает, известно лишь, что это был альфа с севера, и он был не один, — решил начать Дитон — единственный, к кому у меня не было ни единой претензии. Потому что Дитон помог, Дитон всегда знал какого мне, что я вижу кошмары каждую ночь, и это не мои кошмары, нет, а тех, кто сейчас спит и видит счастливые сны с голубыми кроликами на розовых пони. Дитон помог избавиться от этого, только теперь я вообще не вижу снов, они не нужны. Это же всяко лучше, чем было раньше. Мне хотелось залиться истерическим смехом и, кажется, из груди даже вырвался смешок, потому что это действительно было неебически смешно. Я открыл было рот, чтобы возразить, но понял, что это не мое дело. Я никогда не был в этой стае, мне никогда никто ни о чем не сообщал. А зачем, если Стайлз бесполезный? Зачем, если Стайлза можно попросить о помощи, а потом бросить? Все упрекали меня в том, что я изменился. Да, я изменился и в этом есть их блядская вина. — Все вон, — мягко проговорил я, но, видимо, всем было глубоко наплевать на мнение какого-то там Стайлза. Кого-то Стайлза, который мог спасти жизнь Дерека, мать его, Хейла. — Все вон! — громче и тверже произнес я, делая шаги ближе к столу, сталкиваясь плечом со Скоттом и жестко отодвигая Питера. Хейл старший глухо рыкнул, а я лишь поднял мимолетный взгляд на доктора и непонятно кивнул ему. Поймет. Всегда понимал. Алан кивнул в ответ и поспешил удалиться в соседнее помещение, указывая жестом всем присутствующим, чтобы убрались нахер. Напоследок Лидия положила руку мне на плечо, стуча каблуками, а я на долю секунды почувствовал, что вернулся на два года назад, когда все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Когда за дверью исчез последний «посетитель», я щелкнул замком и вернулся к столу, обходя его и становясь слева от головы беты. — И куда тебя опять занесло, хмуроволк? — тихо проговорил я, мягко водя пальцами по грудной клетке. Дыхание волка было настолько тихим, а сердцебиение настолько медленным, что казалось, будто волк вот-вот умрет и оставит меня с кровью на руках. Тогда уж точно можно пустить себе пулю в лоб. У меня всегда была припасена такая на всякий случай. Ну, не важно, в общем. Я выдохнул, медленно закрывая и открывая глаза, и принялся снимать с оборотня одежду, точнее то, что от нее осталось. Это было реально нереально сложно, (масло масляное, знаю) учитывая то, что одно неловкое движение могло понести за собой кучу последствий. Вплоть до смерти. Нет, этого нам точно не нужно. Да, Дерек? Когда с одеждой было покончено, я еще раз выдохнул и внимательно осмотрел Хейла, чтобы потом сесть ему на бедра и положить руки поверх изуродованного тела. Только в таком положении я видел результат, тем более что так я мог впитать боль всей поверхностью тела. Ничего не подумайте, я просто и правдам хотел помочь этой вечно окровавленной заднице. Красная футболка полетела в сторону других столов, и я напрягся, стараясь сосредоточится на результате. Глаза медленно закрылись, и я приоткрыл рот, начиная приговаривать непонятные слова, едва двигая губами. Кожа волка стала обжигающе горячей, хотя она и так была на пяток градусов выше, чем у меня, а с губ оборотня слетели хриплые вздохи. Живой. Я произнес ключевое слово и склонился к губам оборотня, принимая в себя поток бледных бабочек, уносящих с собой всю ту боль, что когда-либо испытывал Дерек. Руки прижались к израненной груди, и я изогнулся в болезненном крике, когда последний мотылек исчез глубоко в глотке. В голову ударил калейдоскоп воспоминаний, и я соскользнул вниз, ударяясь спиной о холодный пол. Картинка, затем вспышка боли, и так снова и снова. Чужие воспоминания кружились в вихре в голове, о многих я, конечно, знал, о чем-то догадывался, но когда я увидел себя, резко открыл глаза и стукнул по полу, раскалывая плитку. Вот же черт. Когда позади была борьба с северной стаей, я обнаружил себя в углу комнаты. Вокруг снова были знакомо незнакомые лица. Я сделал глубокий вдох и поднял покрасневшие глаза на стол. Хейл сидел на металлической поверхности, делая большие глотки воды из пластиковой бутылки. Его взгляд был направлен на Кору, которая рассматривала не до конца затянувшуюся на груди рану. — Дерек, — хрипло позвал (?)  я, мысленно радуясь, что он жив и его усилия помогли, и поднялся на ноги, тут же прижимаясь спиной к стене, хватаясь пальцами за поверхность и стараясь удержаться за нее короткими ногтями. Хейл поднял усталые глаза на своего спасителя (ну, а что? Я все-таки реально спас ему жизнь) и сделал еще один глоток. — Я не просил тебя, Стайлз, — убитым голосом проговорил Дерек, а у меня внутри все оборвалось. На глазах стояли предательские слезы, но я был слишком сильным, чтобы позволить себе вот так разрыдаться, даже если внутри ничего не осталось. Ничего. Даже боль ненадолго застыла, не понимая, чего это волчара там сказанул. Я сделал большой, просто огромный вдох и на выдохе выпалил: — Да, Дерек, ты не просил. Ты только и умеешь что рисковать жизнью ради тех, кто кажется тебе важным. Черта с два, Дерек. Никто не пришел тебе на помощь, потому что им всем все равно. — Стайлз махнул рукой в сторону «стаи». —, а знаешь кому не все равно? Мне, Дерек. Но тебе же пофигу, потому что ты справишься сам. У тебя столько говна в душе, что тебе уже и не страшно сдохнуть. Я прав, так? Да, блять, я прав. Но знаешь что? Было много дерьма, Дерек. Ты слышишь меня, мудила? Было. Теперь ты свободен, давай, живи так, как ты хочешь, я больше не буду мешать. Никогда. Слышишь? Никогда! По щеке скатилась одинокая гордая слеза, но я не стал ее стирать. Много чести. Я лишь поднял свою футболку, надел ее и быстрыми шагами вышел из клиники, на негнущихся ногах направляясь в сторону полусгоревшего дома. Шаг за шагом я все ускорялся, стараясь разобрать сквозь пелену слез, правильно ли я вообще иду или окажусь сейчас где-нибудь на краю обрыва или же в участке, что еще хуже. В голову снова стали ударять картинки из прошлого Хейла, мотая меня по дороге. Из стороны в сторону. Туда-сюда. Я успел пару раз упасть и пропороть себе ногу осколком лобового стекла, оставшегося после вчерашней аварии, которая обернулась, к слову, не так уж и плачевно; чуть не попал под машину какой-то веселой семейки, напевающей песенку из Губки Боба, ну, знаете, ту, что про путь; и наконец весь в грязи оказался на пороге деревянной «крепости». Агась. Я обернулся, ожидая увидеть за своей спиной хоть кого-нибудь, призрачная надежда умирает последней, знаете ли, но я был один, медленно умирающий от смеси чужой и собственной боли, которая усиливалась с каждой секундой, протягивая свои когти в самые потаенные уголки сознания. Если вы не можете жить с той болью, что испытываете, то прибавьте к ней три, потом еще умножьте на три и разделите на один. Вот что я чувствую. Та еще поебень, да… Но я всегда знал, что делать. Мне уже давно не помогали никакие таблетки, травы и заклинания. Это вообще чушь, по сути своей. Я перешагнул через порог, тут же наступая на больную ногу, падая на колени и отползая к своему тайнику. Никто не знал об этом, никому это и не было нужно. В критических ситуациях я, ну знаете, просто шел сюда и пускал себе кровь, которая уносила с собой частички боли. Тупо, скажете вы. Окей, окей, у каждого своя точка зрения, только вот когда я раскрашу вам лицо, вы точно согласитесь со мной. Мне так становилось легче, правда, только вот в этой ситуации я ясно понимал, что этого не достаточно. Даже если я вскрою себе нахуй брюхо, этого все равно будет слишком мало. Я ведь ждал банального «спасибо» от этого ублюдка; ждал, что Дерек улыбнется своей крышесносной улыбкой и обнимет меня, прижимая к едва уцелевшей грудине; ждал, что горячие губы волка будут ласкать мои вечно искусанные и неумелые. Я ждал, что моя жизнь вновь обретет смысл. Но блять, как же я просчитался. Я рухнул на холодные доски, едва добравшись до секретки и с силой прижал к груди сначала локти, а затем и колени. Дышать становилось все тяжелее, казалось, будто проворные мотыльки заполонили все пространство под ребрами, отчаянно пытаясь выдавить органы и вычленить себе еще больше места. Глупые существа. То ли от холода, то ли от этой душераздирающей боли, то ли от значительной потери крови меня пробила крупная дрожь, выбивая из груди хриплые вздохи и какие-то непонятные слова. Я даже толком не знаю, что говорил, серьезно. По щекам вовсю бежали соленые дорожки, смешиваясь с кровавыми пятнами на футболке в непонятное месиво. Я взвыл, обхватывая голову ладонями и зарываясь пальцами в волосы. Невыносимо. Не знаю сколько времени прошло, десять минут, тридцать или шестьдесят, но я нашел в себе силы подняться. Протягивая руки к шаткой доске и выуживая из-под полы глок с единственной попыткой внутри, я кое-как принял сидячее положение, вынул магазин и внимательно изучил блестящий патрон внутри. Каждый раз, как я приходил сюда, я проверял, на месте ли это небольшое смертоносное решение. Один единственный шанс. Я шумно выдохнул, тут же хватая ртом воздух и приставил дуло к виску. Страшно ли мне умирать? Ничуть. Как там говорят, самоубийцы попадают в ад? Я готов раствориться в кипящих душах преисподней, проходя через все девять кругов ада день за днем, лишь бы больше не открывать глаз и не видеть перед собой белый потолок, медленно переходящий в голубые стены. Лишь бы не видеть пустой дом и фотографии улыбающихся родителей. Не видеть ничего, кроме кроваво-красной тьмы. Я закрыл глаза и что-то сдавленно прошептал. Прогремел выстрел. Кажется, его отголоски были слышны даже в ветеринарной клинике. Да, возможно, но это уже совсем другая история…