Расскажи...

      Битва дала им то, чего они обе так хотели.       Испытание своих сил.       Развитие.       Обмен опытом, в конце концов.       А еще они сотню раз убивали друг дружку, но в итоге остались живы. Наверное, это было нелегко, но вражда, долгие годы терзавшая их, прекратилась, безымянной песчинкой просыпалась она в бесконечные часы бытия. Надуманная глупость, не стоящая ничего.       — Ты слишком странно себя ведешь, сестричка. Даже как для тебя — все равно странно. — Лина изучает небо, лениво выпутывая поникшие цветы из волос. Растянувшаяся рядом Рилай даже не успела ничегошеньки возразить, как волшебница перешла к главной мысли:       — Ты — влюбилась!       «Ооох…ну вот началось…»       — Да ну, разве я не вижу, что ты как засватанная в своих мечтах застряла? Не лги сестре, ой не лги! Признавайся, кто он?       Рилай попыталась бы уйти от ответа, но казалось, что поделиться переживаниями ей тоже хочется.       — Какая разница? — Начинает она. — Бывает, что кто-то нравится, так, просто…— Даже не глядя можно было констатировать тот факт, что кристальная дева бессовестно покраснела. Лина же не могла угомониться:       — Так просто может нравиться только Этриан. Он как бы мужик, но как бы мертвый. Зато у вас столько общего! — Чародейка мечтательно закатила глаза. — Я знаю, Рил, разговоры по душам тебя всегда цепляли, но не до такой же сте…       — Мне не нравится лич! И его методы тоже не нравятся! У меня от него мурашки бегут.       — Хм…ну, я надеюсь, он хотя бы маг? Не станет же моя сестренка с плебеями неразумными водиться?       — Ну, маг…мало ли магов ты знаешь?       — Ладно, давай играть так. Он высокий?       — Да.       — Красивый?       Рилай не сразу находит ответ.       — Красота для всех разная, кому-то одно нравится, кому-то другое…       — А руки? У него красивые руки? Все девочки любят глазеть на них, мм?       Рилай запинается и это снова не ускользает от сестры.       — Руки как руки, такие же, как и у всех.       — Хорошо, тогда вопрос на миллион: какого цвета его чистая магия?       — Эй, так нельзя! Это нечестный вопрос, он слишком очевидный!       — Цветов всего ничего, а колдунов — тьма тьмущая. Если ты назовешь мне хотя бы одного с уникальным цветом, я тебе метель прямо сейчас наколдую. Так что…?       — Зеленый.       «Как я и предполагала».       — Опиши его таким, как ты видишь. Те люди, при мыслях о которых наши сердца стучат сильнее…они всегда кажутся особенными, верно?       — Он такой, знаешь…необычный, независимый, сильный. Умный, всегда все понимает. Не заносчивый, хотя вполне мог бы таким стать. И смех у него такой приятный… — Рассказ полился медом из уст влюбленной девушки и часть этой грезы коснулась и Лины.       «Приятный смех». «Для кого-то одно, для кого-то другое». Будь Рилай просто под впечатлением, все было бы не так плохо. Но они держали путь в родительский дом уже вторую неделю, две сестры, две юные волшебницы, два ветерана неизвестной миру великой Битвы. Стало быть, в Рилай серьезно укоренились эти чувства и пройдет совсем немного времени, прежде чем они станут ее тяготить. А ей, Лине, совершенно нечем будет ей помочь.       Так уж случилось, что этого мага она знала намного лучше, проведя рядом с ним не самые легкие моменты одной давней и почти забытой Битвы. Любопытный в войне и нелюдимый в мире, он поражал своих союзников какой-то нездоровой беспечностью и в то же время застенчивостью. Один раз он спит у костра вместе со всеми, другой — проваливается в дрему с ножом и посохом в руках, вырезая на нем новые знаки прямо в темноте. Лицо его скрывала маска, а сам он копировал чужую магию с такой дотошностью, что нелегко было бы определить, где кончается он и начинается нечто другое. Чем он вообще являлся на самом деле?       Болезненная досада медленно одолевала огненную ведьму — неприятные эпизоды вереницей всплывали в голове. И трясущиеся от чужих заклинаний руки, и неожиданные промахи, совершенные от глупого бесстрашия, и частое нежелание снимать маску даже для того, что бы поесть. Раз или два увиденное мельком лицо прочно впечаталось в память, немолодое, усталое, большеглазое. Зеленое платье и перчатки отлично маскировали худощавое, не первой свежести тело, маска не только защищала голову, но и сильно искажала голос. Этот человек, без сомнения, был силен, но примерный возраст и очевидные странности очень уж настораживали прямую и открытую Лину. Такие люди изучают магию так кропотливо и живут так долго, что в какой-то момент их уже сложно называть человеком. «Существа» — такое можно дать определение победившим свои земные сроки магам; Возможно, и Лина, и Рилай тоже станут такими со временем, вознесенные собственным мастерством и врожденным талантом...а может быть, и нет. Вполне вероятно, что сестры отмерят каждая свою сотню лет и починут с миром, старые, дряхлые, окруженные десятком-другим учеников и лежащие на смертном одре в ярких одеждах с каким-нибудь дорогим скипетром под рукой.       Рубик уже перешел свой рубеж?       Волшебница невольно улыбнулась своим мыслям, но это была очень горькая улыбка. От ее внимательного глаза не могли скрыться очень многие вещи и одна мысль не давала покоя. Но она же и проясняла все.       Кому все-таки принадлежало сердце Великого Магистра: магии или его извечному противнику Арсенал Магу?       В любом случае, там не было места для Рилай.       — Лина, ты слушаешь меня?