На площади Мартрэ

Ну вот и все. Нет сил молить - вчера и их отдали за день. И в горле застывает хрип, на прежний смех так не похож. ...И нас на площадь привели, и подтолкнули - созерцайте. Ты помнишь, кто-то говорил: "Не потеряешь - не найдешь"? Да, можно потерять платок, перчатку, золоченый перстень, но чтобы так терять людей, ведь нужно душу вырвать прочь. За что Всевышний так жесток? Мы и не думали о смерти, мы были молоды, как день, но краткий день сменяет ночь. Как утешать? Не плачь, сестра? Чужая боль своей не горше? О, если б это было так - и мы б смеялись над толпой. И мы б не ведали тот страх, когда взмывает меч из ножен, а твой любимый, словно враг, пред палачом стоит нагой... Кому не хватит жгучих слез, кто попросту не станет плакать - все пусто, холодно и зло, и мир так одноцветно-ал. Гора скорбей - простой помост, сколоченная за ночь плаха... В устах чужой оборван стон, и воткнут в грудь тупой кинжал. И в ребра воткнуто копье, да так, что не избавит сразу. Терпи, сестренка, и смотри - не время закрывать глаза. Что сердце? Больше не твое. И не было твоим ни разу. Нельзя вам было полюбить, им - свою нежность показать. ...То ль меркнет утро, не пойму, то ль взор мутится (слава аду!), но потемнели небеса, дождем на площадь морося. Филиппу, мужу моему, пусть скажут - я не виновата! А впрочем, что теперь сказать? Мы потеряли всех и вся.