Ночь после...

      Как только Саманта шагнула в Элювиан, а следом за ней Дориан, Вивьен, Варрик и Кассандра, сердце Жозефины от волнения за любимую, словно придавило огромной плитой, сжимая и разрывая на части. Следующие несколько часов Жозефина просидела, практически неотрывно глядя в магическое зеркало, где отражалась лишь она сама, иногда подрагивая и искажаясь.              После ухода небольшого отряда, выбранного Самантой, стражники и остальные члены команды покинули комнату, оставив Жозефину одну. Она пыталась даже заняться насущными делами, но волнение за любимую, тем более после произошедшего накануне не давало ей покоя, не позволяя расслабиться даже на секунду.              Неизвестно, сколько времени она просидела на полу, вглядываясь в свое расплывчатое отражение, пока чья-то рука ласково не легла на плечо, отвлекая от горестных мыслей.              — Жози, тебе нужно отдохнуть. — Нежный голос Лелианы несколько успокаивал.              — Но как же я... — всегда готовая противостоять политическим деятелям Жозефина едва могла собрать мысли в порядок и выстроить их в слова. — Вдруг она...              — Я сообщу тебе, если что-то узнаю, обещаю. — Лелиана настойчиво взяла ее под руки и заставила встать.              Закаленной в боях вместе с героиней Ферелдена Лелиане это не составило никакого труда, тем более, что Жозефина была настолько уставшей после долгого сидения в ожидании неизвестно чего, что сопротивления практически не последовало. В полной тишине доведя до спальни, Лелиана помогла Жозефине улечься на кровать и уже собиралась уходить, когда Жозефина взяла ее за руку. Та обернулась, явно заметив, влажные дорожки на щеках Жозефины.              — Что если она не вернется? — словно в отчаянной попытке как-то изменить реальность, сжимая простынь, прошептала Жозефина.              — Она вернется, — уверенно сказала Лелиана, ласково поглаживая ее щеку, — Андрасте не позволит ей покинуть тебя, Жозефина.              — Спасибо, — прошептала Жозефина, обхватывая подушку, на которой прошлой ночью спала Саманта.              Лелиана легко поцеловала ее в макушку и, пожелав спокойной ночи, вышла. Жозефина глубоко вдохнула запах, хранившийся в этом мешке с перьями. На несколько секунд она даже представила, что Саманта находится рядом, но уже через мгновенье вернулась в реальность, где чертова зеленая метка убивала любимую, о возвращении которой Жозефина молилась Создателю, Андрасте и всем высшим силам, на которые хватало веры. Проворочавшись несколько часов, терзаемая навязчивыми мыслями, она все же провалилась в сон.              ***              — Жози! — радостно воскликнула Саманта, приближаясь к Жозефине, которая от переполняющего ее счастья не могла пошевелиться. — Я люблю тебя! — Саманта обняла ее, прижимая к себе, а Жозефина попыталась отстраниться и взглянуть любимой в глаза, но та не позволяла ее отпустить, крепко прижимая к себе.              — Сэм, пожалуйста, — взмолилась Жозефина, — отпусти!              Но той было все равно, она продолжала сжимать крепкие объятия, не давая ни малейшего шанса, чтобы пошевелиться. Собрав все силы, Жозефина оттолкнула настойчивого Инквизитора, взглянув ей в глаза. Там отражалась сама Жозефина, искажаемая, словно в отражении Элювиана. Она попятилась назад, стараясь избежать объятий этого существа, которое явно не было ее любимой. Вдруг все озарилось ярким зеленым светом, а Саманта в мгновение ока превратилась в огромное существо с тысячей щупалец и глаз, неустанно следящих за Жозефиной.       Чудовище стало тянуть отвратительные конечности, покрытые слизью, тягуче стекающей на пол, к Жозефине, но в следующее мгновение она резко открыла глаза и села в постели, тяжело дыша. Пытаясь успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди, Жозефина чувствовала, как капельки пота стекают по спине, слегка щекоча, но быстро впитываясь в пижаму.              — Сэм, ну где же ты? — едва сдерживая слезы, прошептала она, сползая с кровати и надевая халат.       Жозефина жутко желала смыть с себя весь ужас ночного кошмара, но слуги все спали, да и тревожить их не хотелось. Выругавшись одним из излюбленных слов Саманты и покраснев от этого, Жозефина надела синий костюм, который любимая почему-то всегда отвергала, и тихо вышла на улицу. Вдохнув прохладный ночной воздух, Жозефина взглянула в небо, усыпанное звездами. Она различила почти все созвездия, старясь выбросить из головы навязчивые мысли о Саманте, то и дело окутывающие сознание мрачными плетями. В памяти сразу всплыло воспоминание, как они забрались на крышу Скайхолда и практически до утра рассматривали ночное небо. Именно в тот момент, когда Саманта находилась столь близко и одновременно столь далеко, Жозефина призналась себе, что испытывает к той гораздо более глубокие чувства, чем дружба. А уж когда Лелиана это заметила, то сопротивляться уже не было смысла — обе просто поддались чувствам, невзирая на последствия.              Теперь, вскарабкавшись на эту крышу, как когда-то они с Самантой, словно это было в прошлой жизни, Жозефина задавалась совсем другими вопросами. Какие последствия? Переживать за любимую? Отпускать ее во все походы, мучительно ожидая возвращения? Смотреть сейчас на звезды, когда хочется стоять рядом плечом к плечу, пусть даже ты и не воин вовсе? Бояться, что Саманта не вернется?              Последний вопрос Жозефина боялась даже представить, не говоря уже о том, что бы произнести его вслух. Спустившись с крыши, когда уже рассвет давно перерос в полноценный день, она поспешила к комнате, в которой находилось зеркало. Заметив ее, Лелиана не стала останавливать, проницательно понимая, что сейчас нужно отвести всех стервятников от Жозефины. Лелиана, как могла, сдерживала Совет и остальных представителей знати, так желающих расправиться с Инквизицией.              Снова усевшись перед зеркалом, Жозефина, словно мантру, повторяла: "Пожалуйста, вернись". Прошло несколько часов, а после бессонной ночи Жозефина даже начала немного дремать, когда зеркало задребезжало, разбудив ее. Жозефина моментально подскочила на ноги.              Через несколько мгновений в поле зрения появился Дориан и опирающаяся на него Саманта, едва не падающая, но живая. За ними вышли Вивьен, Кассандра и Варрик, взволнованно посмотрев на Саманту, повисшую на плече Дориана.              — Сэмми. — Жозефина подскочила к любимой.              — Жози, — со слабой улыбкой прошептала Саманта, попытавшись дотронуться до ее лица, но смогла шевельнуть лишь остатком руки.              — О нет, — с ужасом глядя на отсутствующую руку, Жозефина прикрыла рот рукой, а уже в следующее мгновение Саманту унесли к целителю.              Пока Саманта была без сознания под чутким надзором местного доктора, Жозефина ни на секунду ее не покидала, желая быть рядом, когда та проснется. И лишь когда она уснула над кроватью Саманты, Дориан отнес вымотавшуюся Жозефину в комнату Инквизитора и уложил на кровать, давая выспаться.              Проснувшись, Жозефина не сразу поняла, где находится, пытаясь отыскать Саманту рядом. Поднявшись с кровати, она взглянула на себя в зеркало, не узнав посла Монтилье. Впрочем, сейчас ей было плевать, хотя она все же использовала пудру и немного косметики, которую привезла сюда. Почувствовав себя немного уверенней, Жозефина надела платье, порадовавшись, что ее чемоданы никуда не делись.       Стоило спуститься в холл Зимнего дворца, как со всех сторон посыпались вопросы, но у Жозефины не было на них ответов, поэтому она предпочитала не говорить ничего определенного. Все это время Жозефина старалась высмотреть Саманту, но та, как назло, не появлялась, что перевело ночное волнение на новый уровень. Но не успела Жозефина что-либо сделать, как объявили Совет, на котором в очередной раз перетирались те же вопросы, что жутко раздражало. И когда Жозефина в очередной раз выступала, чтобы защитить интересы Инквизиции в зал уверенно вошла Саманта с книгой Инквизиции наперевес.              С замиранием сердца Жозефина следила за словами Саманты, которыми прониклись если не все присутствующие, то большинство. На этом Совете предстояло решить, что станет с Инквизицией, ведь она выполнила свое предназначение. В буквальном смысле спасла мир, а уж теперь ее можно выбросить. Но нет, ее миссия еще не закончена, так же как не выполнено предназначение, в котором Инквизиция должна нести мир. Именно поэтому после священного Совета она перешла под покровительство Церкви. Хотя нет, под покровительство Верховной Жрицы Виктории, для своих Лелианы, которая способна привести Церковь к тем переменам, которые ей просто необходимы. И уж никогда Инквизиция так просто не отпустит Соласа и не позволит ему совершить задуманное, чего бы это ни стоило.              ***       Саманта шла по коридору Зимнего Дворца, оглядываясь назад, и натолкнулась на кого-то. Честно говоря, после того, как Солас "убрал" ее руку, координация, слух, да и вообще все изменилось, даже тело слушалось как-то по-другому. И вот сейчас она налетела на девушку, стремительно подхватившую, ее, чтобы та не упала.              — Ты ведь Саманта? — застенчиво поинтересовалась незнакомка, мимолетом скользнув взглядом по завернутому рукаву левой руки и заправляя непослушные черные, как смоль, пряди за ухо, но они все равно возвращались обратно, так и норовя залезть в глаза. Саманта слышала, что Героиня Ферелдена прибыла во дворец, хотя и представляла ее совсем по-другому, и это определенно была она.              Пожалуй, красивей этой девушки Саманта никого еще не видела, за исключением Жозефины. За всего пару секунд знакомства она успела подумать, что у Лелианы прекрасный вкус, но попыталась сразу выбросить эту мысль из головы.              — Ага, — с улыбкой кивнула Саманта, с интересом разглядывая героиню Ферелдена, чьи большие голубые глаза, казалось, готовы проникнуть в душу. В голове Саманты даже возникла дурацкая мысль, что именно так и выглядят демоны желания, хоть сама с ними и не встречалась.              — Я Кензи, — девушка дружелюбно протянула руку, — Кензи Кусланд.              — Саманта Тревельян, — пожала руку она. — И что ты здесь делаешь?              — Пришла к Лелиане, — гордо сообщила Кензи, даже не пытаясь ничего скрывать, что определенно нравилось Саманте, — но у нее сейчас куча жреческих дел.              — Хех, расскажи мне, — усмехнулась Саманта, вспоминая разговоры о героине Фререлдена, а еще все срочные дела посла Монтилье.              — Тревельян, — задумчиво повторила Кензи, — то-то я думаю, фамилия знакомая, мой отец как-то рассказывал, что с вами торговал.              — Может быть, — пожала плечами Саманта, — я с семьей не особо близка.              — Извини, — брови Кензи взметнулись вверх, — я не хотела тебя обидеть.              — Не бери в голову, — отмахнулась Саманта. — Лелиана много рассказывала о тебе.              — О тебе тоже, — тепло улыбнулась Кензи. — Она восхищается тобой.              — Тобой тоже, — хмыкнула Саманта, невольно подернув плечом, что не укрылось от взгляда Кензи. — И я, ты же Героиня Ферелдена.              — Перестань, — усмехнулась та. — Жозефина просила передать тебе, если я увижу, чтобы ты пришла к ней, — непринужденно сказала Кензи, но тут же стала серьезной. — Мне кажется, или ты ее избегаешь?              — Я не избегаю, — потупила взгляд Саманта. — Я просто не хочу, чтобы она мучилась со мной такой.              — С какой такой? — возмущенно спросила Кензи. Через полминуты молчания она добавила, не глядя на Саманту. — Не повторяй моей ошибки, Сэм. Вместо того, чтобы быть со своей любимой, я искала лекарство от болезни, которая неизлечима.              — Ты от нее не избавилась? — удивленно спросила Саманта. — Но ведь Лелиана говорила, что...              — Я не хочу, чтобы она провела наши последние минуты в поисках лекарства, которого нет, — опустив взгляд в пол, с трудом проговорила Кензи. — Я хочу провести последние годы с любимой, а не в поисках.              — Но ты ее обманываешь, — возмутилась Саманта, — даешь ложную надежду.              — Я даю нам время, — возразила Кензи и грозно взглянула на нее, что совсем не соответствовало ее милому лицу. — И не вздумай ей что-то рассказать, я хороший воин.              — Тогда и ты меня не сдавай Жозефине, — усмехнулась Саманта.              — У меня нет времени, Сэм, — покачала головой Кензи. — Но у тебя его столько, сколько хочешь, проведи его с ней. Она ведь тебя любит.              — Да как я могу ей показаться с такой рукой? — нервно усмехнулась Саманта, до этого мало понимающая, насколько на нее подействовало происходящее.              — Ей не важна рука, — снова покачала головой Кензи, услышав звон колоколов. — А теперь иди и скажи, что ты любишь ее.              — Но, Кензи, — попыталась возразить Саманта.              — Иди! — приказала та. — И не мешай мне, — подмигнув, добавила Кензи, наверняка ожидая, что последует за набатом. Она ждала Верховную Жрицу Викторию, которая становилась просто Лелианой в кругу близких.              ***              Уже пару дней прошло с того момента, как Саманта очнулась, и Жозефине до сих пор не удалось с ней поговорить. И если поначалу она пыталась списывать это на всякие инквизиторские дела, то после Совета, решившего судьбу Инквизиции и пары сухих слов, Жозефина старалась перехватить Саманту. Однако все попытки поговорить пресекались, что изрядно раздражало. Когда Саманта уже выбралась из лазарета Жозефина нечаянно наткнулась на Кензи, с которой ее накануне все-таки познакомила Лелиана, скрывавшая свою любимую до некоторых пор. Проводив счастливую пару улыбкой, Жозефина снова погрузилась в мрачные мысли и удалилась в свою комнату.       Приведя себя в порядок, коим могла всегда похвастаться, Жозефина взглянула на себя в зеркало.              — Привет, — вдруг послышался застенчивый голос из-за спины.              Жозефина затаила дыхание, медленно разворачиваясь к видению, боясь, что наваждение может исчезнуть.       Стараясь прятать обрубок за спину, Саманта приблизилась к ней, но остановилась, не нарушая личное пространство.              — Сэм! — Жозефина не пыталась даже выдерживать какие-то правила приличия, кинувшись ей на шею, приговаривая: — Я так рада, что ты вернулась.              Слезы снова хлынули из ее глаз, оставляя влажные дорожки на щеках. Слезы счастья, что любимая вернулась, несмотря ни на что.              Не замечая ничего, она прильнула к губам Саманты, которая, тем временем не собиралась их размыкать.              — Что такое? — прошептала Жозефина, непонимающе взглянув на нее.              — Жози, я не могу, — отстраняясь и отодвигаясь подальше, стараясь не показать эмоций, сказала Саманта.              — Я лучше пойду. — Та развернулась, явно собиралась уйти.              — Останься, пожалуйста. — Жозефина с надеждой смотрела на любимую.              — Перестань, — попросила Саманта, не в силах сопротивляться, но Жозефина была непреклонна, обхватив ее и спускаясь все ниже, чтобы найти застежки и стянуть с Саманты одежду.              — Не смотри! — попыталась прикрыть огрызок руки та.              — Сэм, — прошептала на ухо Жозефина, — ты ко мне вернулась, и это главное, и я люблю тебя.              С этими словами Жозефина поймала руку, точнее то, что осталось, Саманты, не давая той вырваться, а сама принялась ласкать ее грудь, с удовольствием слушая стоны наслаждения, перемешанные с негодованием.              Продолжая одной рукой удерживать любимую, чтобы та не вырвалась, Жозефина легко скользнула по ее губам и уложила на кровать, нависнув сверху.              — Жози... — выдохнула Саманта, задыхаясь от страсти. Она просто жаждала сорвать с любимой одежду.              Неуклюже используя одну руку, она попыталась снять с Жозефины нижнее белье, но опять ее постигла неудача.              — Проклятье! — выругалась Саманта, когда ее губы накрыл поцелуй. — Этот обрубок....              — Не начинай! Я люблю тебя, — прошептала Жозефина, и, покрывая поцелуями все тело любимой, — всю.              Девушки слились в поцелуе, блаженно наслаждаясь друг другом. Жозефина взглянула на Саманту. Сводя с ума, ее формы манили, словно заставляя к ним притронуться.              Ощущая неконтролируемый прилив желания, Жозефина нежно, но в то же время настойчиво поцеловала живот Саманты, просто вдыхая ее запах, чтобы запомнить его.              Переместившись ниже, Жозефина почувствовала, как та перестала вырываться, а впилась ногтями в ее плечо, едва сдерживая стоны, что собственно не получилось, когда наслаждение достигло своего пика. Жозефина понадеялась, что Зимний дворец достаточно большой, чтобы их не услышали.       ***       Проснувшись утром и почувствовав на плече мерно спящую Жозефину, Саманта захотела откинуть прядь с ее лица, но все, что она получила, это какое-то нелепое движение кусочком руки.              — Черт! — выругалась она, стараясь не разбудить любимую.              — Что случилось? — прогоняя остатки сна, спросила Жозефина.              — Эта чертова рука, ее нет... А она болит, — нахмурившись, сказала Саманта.              — Сэмми, мы же справимся?              — Конечно, Жози, — шепнула Саманта, крепче прижимая к себе любимую. — Вместе навсегда, помнишь?