Хлебоутки: Яркая вспышка

      Тёплое летнее утро. Лучи восходящего раскалённого шара приветливо обнимают Прудонию и их обитателей. В домик лучших друзей-хлебоуток проник ослепляющий свет, пронизывающий весь дом и обтекающий стены и мебель. Молочные облака тихо плывут в небесную гавань, увлекая за собой птиц. Быдыщ почувствовал на себе пристальный взгляд. Он исходил от противоположной стороны и доходил до Быдыща, облизывая всё его тело, проникая под перья, сверля его. Он вскочил с места, и это было весьма правильным решением. Нарушитель покоя тут же отвёл взгляд и нервно засвистел, в надежде что жертва ничего не заподозрит. -- Желейка, батон тебя дери! Какого чёрта ты на меня пялишься?! -- Возмущённая утка небрежно заправила постель и неосознанно дала подзатыльник раздражителю. Лучики света, будто живые существа, обвили своими мягкими и тёплыми щупальцами силуэт рослого сотрудника Быдыща, который заметно возмужал за три года. Дело в том, что Шлёп-Шлёпу пришлось уйти на некоторое время из Прудонии, по делам, с его слов. -- Я не Желейка. -- Шлёп-Шлёп, как и раньше, присел на корточки, чтобы как следует разглядеть своего лучшего друга и коллегу. Быдыщ немного вытянулся, из колобка в бесформенный овал. Кудряшки медового цвета в беспорядке были разбросаны по затылку и лбу утки. -- Шлёп-Шлёп... Ты вернулся?.. -- На глазах Быдыща выступили слёзы, а глаза покраснели. Быдыщ уткнулся клювом в плечо друга и почувствовал несвойственное тепло, исходящее от него. -- Да. Я очень скучал, Быдыщка. Я так счастлив.. -- Шлёп-Шлёп крепко прижал к себе покинутого всеми Быдыща и поднялся во весь рост. Быдыщ оказался у него (Шлёп-Шлёпа) на руках. Потные лапки Быдыща вцепились в худощавые плечи оставившего его кряка. -- Эй-эй.. Чему ты там научился в отъезде? Это как-то не крячно! Отпусти м-меня... -- Быдыщу явно не нравилось подобное приветствие. -- Прости. Обожаю тебя. -- Утка круглой формы привыкла к неосознанным и глупым фразам Шлёп-Шлёпа, и этой значения не придала. Но после того, как Шлёп-Шлёп прикоснулся клювом ко лбу Быдыща, он испуганно крякнул и вырвался из объятий Шлёпа.       После первого за три с хвостиком года рабочего дня утки наконец приземлились на своём ракетном грузовике к своему дому. Смеркалось. Лучей и в помине не было. Солнце сменила величавая и таинственная Луна. Звёзды робко сияли на небе, с насмешкой наблюдая за друзьями. -- Быдыщ, ты такой милашка. -- Шлёп вновь прижал к себе и без того нервную утку. Ему удалось чмокнуть его в лоб и только после этого он дал волю вопящему Быдыщу. -- Да что ты творишь?! Перестань, боже! Хоть мы и не дети.. А-ах.. -- Быдыщ зажмурился от отвращения. Шлёп-Шлёп дотронулся горячей и потной лапкой до непонятно-откуда-взявшейся-шеи Быдыща и нежно провёл по ней влажную дорожку. Быдыщ с великой силой оттолкнул от себя Шлёп-Шлёпа. -- Я влюблён в девушку! Хватит! И я не.. Никогда не полюблю тебя! -- Сам не понимая, что он сказал, Быдыщ убежал на своих коротких ножках, весь в поту, в постель. Высокий блондин был уже на взводе. Он любил Быдыща уже пять лет. И вот, когда они стали совершеннолетними, он наконец может к нему прикоснуться, не боясь угрызения совести, не боясь ничего. Смущало одно - оба парни. Шлёп-Шлёп подумал про себя: "Неужели это настолько отвратно?.. Я думал, мы лучшие кряки.. Но.. Наверное, я слишком давлю на него.". Короткими и неслышными шагами Шлёп направился в комнату. Он спал вместе с Быдыщем. По крайней мере сегодня. Расстелив на полу сено, утка уселась поудобнее. Шлёп впился взглядом в Быдыща, словно хищный зверь в зайца. И снова то ощущение. Ощущение, что тебя прожигают взглядом. Сначала ты чувствуешь только лёгкое волнение, но потом понимаешь, что это вовсе не ветерок. Горящие в этой висящей над утками темнотой и напряжением глаза искали хоть какие-то намёки на то, что Быдыщ не спит. Опять взгляд пробирает до мурашек по коже. Опять он проникает глубоко под перья. Снова ввинчивается в кости, словно дрель. И оставляет неприятные ощущения. Быдыщ старается сконцентрироваться и не обращать внимания. Ему страшно. Шлёп-Шлёп уловил учащённое дыхание своего помощника по развозке хлеба. Он слышит, как часто бьется его сердце. "Любовь?" - Подумал он. Вдруг перед его вылупленными глазами промелькнула искра. И всё. Не видно ничего. Ни зги. Шлёп-Шлёп протирает усердно лапками глаза, тем временем как Быдыщ прячет фонарик и собирает все свои побрекушки. -- Хватит дурачиться, Шлёп. Я знаю, ты шутишь. Это опять глупая, дикая, тупая шутка! -- Тяжело дыша и сбиваясь с лап, Быдыщ, со слезами на глазах, убежал на кухню. -- Постой!! Что значит "опять"?! -- Шлёп-Шлёп понёсся следом, снося всё на своём пути. Как только он почти достиг цели, круглая утка пульнула в преследователя чашку. Его любимую чашку. Из-под перьев потекла багровая кровь. Она ручейком стекала со лба, обнимая щёки хищника, неприятно обжигая его подбородок и капает с него на плечо. -- Шлёп.. Прости! Я не нарочно!! -- Быдыщ бросил все , что нёс, и приземлился рядом с бездыханным другом. Тот приоткрыл один глаз, и, воспользовавшись моментом, схватил и прижал к себе беглеца. Не слушая дикие воли, сопротивляясь ударам, Шлёп-Шлёп поволок Быдыща в его уютное гнёздышко. -- Что ты?.. -- Быдыщ не успел договорить. Он был повален на кровать и прижат к ней чьим-то горящим, как пламя, телом. Это был Шлёп-Шлёп. -- Я хочу тебя. Хочу тебя настолько сильно, что.. Ах. Да что я тебе могу доказать?! Ты меня никогда не воспримешь, как потенциального партнёра. Просто получай удовольствие. -- Шлёп-Шлёп принялся расстёгивать кофточку Быдыща. (Он любил спать в кофте и шортах). Тот был в оцепенении, и, не зная, что делать и как быть, Быдыщ помог Шлёпу снять с себя кофточку. Возбуждённый здоровяк нежно облизал ореол соска Быдыща. Тот почувствовал на себе, что что-то упирается в его живот и настойчиво трётся о него. "Мне конец. Он меня изнасилует. Опошлит. Будет очень, очень больно." - Вот что думал тогда напрягшийся Быдыщ. Но он был не в силах оттолкнуть Шлёп-Шлёпа. Луна приветливо светила в раскрытые ставни окон. Звёзды оробели настолько, что спрятались одна за другой, выводя дорожку из ночных светил. Облака прекратили движение, и, словно живые существа, обратились к звёздам с немым вопросом. Всё небо будто вслушивалось в глухие стоны и хрип влюблённых. А может, влюблённого. Кто знает?..