Блейн говорит

Реалист я или циник? Грань очень тонка. Допустим, я скажу вам, что любви как эмоции, великого чувства нет, и кто я после этого? Мужчина с третьего ряда, повторите еще раз громче. «Трезвомыслящий»? Прекрасное начало! Да-да, слышу вот то «Пи…» с галерки, но озвучивать не буду, все-таки среди нас могут быть дети. Останемся в рамках приличия. Начать же сегодняшнюю лекцию мне хотелось бы с цитаты французского писателя Альфонса Алле: «Насколько я люблю распутничать в жизни, настолько же не терплю, когда подобные вещи описывают в книжках». Мы, дамы и господа, будем сегодня с вами говорить о сакральном — о той великой химии, которая возникает между двумя людьми и заставляет их забывать обо всем остальном мире. Поэтому прошу простить, если мои слова вызовут ваше недовольство, раздражение, желание портить имущество и бросать в меня предметы тяжелее букетов и финансовых чеков. Воздержитесь от этого, пожалуйста. Как успешный зомби, находящийся в этом состоянии не первый и даже не второй год, спешу сказать вам: любви как эмоции нет. Есть похоть, одержимость, желание утолить свои физические потребности и успокоить телесный голод. Как высшая степень доверия — совместная трапеза с последующим обоюдным погружением в чужие воспоминания. Но тут нужно подобрать хорошие мозги. Впрочем, не о кулинарных тонкостях речь (хотя рекомендую посетить сайт нашего маленького ресторанчика — ассортимент постоянно обновляется). Что такое любовь? Начнем издалека: с физиологического уровня. Для нас, живущих в современном мире потребителей, этот уровень является основным. Тут я бы даже сказал «к сожалению», но вообще-то меня все устраивает. По-моему, любовь — плод фантазии писателей, поэтов и художников, желающих продать свою деятельность подороже и нагрузить ее дополнительной философией. На разных формах любви, ревности и вожделения неплохой капиталец сколотили такие мастера слова как Шекспир, Гюго, Байрон… да вообще каждый, кто умеет в руках держать простой карандаш и сочинять по делу. В том числе, например, Эрика Джеймс, которую я упоминаю только ради контраста. Моррисси, на мой вкус, тему любви в наши дни обкатал вдоль и поперек, причем мастерски, ей-богу. Что-что, блондиночка? «Джастин Бибер»? Милая, ну не нужно же настолько опошлять светлое чувство, даже если оно не существует. Итак, первая стадия того, что мы называем «любовь», — это вожделение. Я тут погуглил: за все это безобразие отвечает область в мозге, что зовется гипоталамус. Весит чудо всего 4,5 грамма. В одной чайной ложке помещается на полграмма больше. Только представьте: столь малый объем и такие далеко идущие последствия! Мужчины, гордитесь: наши гипоталамусы больше! Собственно говоря, именно поэтому желания нашего нижнего мозга порой оказываются сильнее доводов рассудка. Вспомните студенческие годы: «Макс, она же девушка твоего друга?! А, плевать, один раз не считается». Дружбе, конечно, конец, но вот суд физиологический Макса бы оправдал. Все дело в химической мафии: допамине, серотонине и норадреналине. Пока никто не видит, эта бодрая троица из-под полы распространяет положительные эмоции: благополучие, эмоциональную стабильность, пресловутое ощущение крыльев за спиной. К слову, для «дивного нового мира» Олдоса Хаксли данный этап продолжения не требовал. Провели время вместе — разбежались. Как там было? А, «каждый принадлежит всем». Наша зомби-логика, никто ведь не оспорит сей изумительный факт? Но реальный мир, полный прекрасной музыки, ярких картин и доминирующих семейных ценностей, все-таки заставляет человека принадлежать одному (или не только одному) человеку. Та самая вторая стадия. Скорее из страха перед одиночеством, смертью и желанием разделить свои трудности, запечатлеть себя в потомстве и реализовать через них свой скрытый (ото всех, в том числе и от себя) потенциал. Сразу скажу: у зомби этого страха нет. Мы не боимся смерти, не боимся остаться одни, а потомства у нас не бывает. Основная проблема — это пропитание, но, как я уже сказал, блюда нашего мозгового ресторанчика утолят даже самый сильный голод. Так что же тогда: зомби оказываются более свободными, чем «живые» люди?.. Мой ответ вам, дамы и господа, твердое и бесповоротное «Да!». Именно состояние зомби помогает понять, что, имея полностью функциональное тело и бессмертие, мы не нуждаемся в любви как эмоции. Только влечение, только тактильный контакт. Да, не спорю, есть в нашем состоянии минусы, но зато сколько плюсов! Принимая то, что любви нет, мы ограждаем себя от душевных терзаний, от мук неразделенного чувства, от разбитого сердца. Мы не плодим недолюбленных детей и не наносим тем самым им психологических травм на всю дальнейшую жизнь. У нас не бывает венерических болезней или нежелательной беременности. Будь Фредди Меркьюри зомби, он бы по-прежнему радовал нас своим творчеством. Серьезно, я сожалею, что на тот момент никто из зомби не додумался его хорошенько укусить или хотя бы, из восхищения, легонечко поцарапать. А Курт Кобейн?!.. Согласитесь, быть зомби — это возможность творить и дарить людям себя вечно! Любовь как возвышенное понятие, во имя которого совершают безумства и частенько рискуют собственной шеей, — это в том числе и укуренные мечты хиппи, протест против жестокости мира. А мы, зомби, мы жестоки. Мы едим человеческую плоть, смакуя чужие страдания. Нам безразлично, кто лишится жизни во имя нашего блага. Давайте, поднимите руки, кто лил слезы над своим обедом? Деточка, ты почему? А, это был твой маленький братик? Разбил голову, упав и ударившись о камень… Совершенно случайно, не так ли? Но ты ведь доела? А могла отказаться. Могла, но не сделала это. Слышу вопрос из первого ряда. Да, красавица, слушаю. Читал ли я Фредерика Бегбедера? Нет, милая, но я могу достать тебе его мозг на день рождения. А, он говорит, что циники влюбляются сильнее всех и что любовь отрицают те, кто в ней нуждаются?.. Давай попробуем подтвердить или опровергнуть его предположение, скажем, часиков в шесть завтра? Я пришлю за тобой такси. Так, галерка! Прошу фанатов «Гарри Поттера» прийти в себя и не задавать мне вопросов о том, как, если не любовью, Гарри победил Волдеморта! Я подготовился и специально посмотрел все части фильма. Там мрачная батальная сцена, а не изнуряющий марафон в постели. Ваши предложения требуют другого жанра. Другие, более адекватные, вопросы есть? Нет, я не призываю устроить литературную инквизицию и подвергнуть остракизму каждого, кто мнит себя влюбленным. Книгами, картинами и, конечно, музыкой стоит наслаждаться во всей полноте. Мы ведь верим в иллюзорность происходящего на экране и эфемерность любого персонажа даже самой захватывающей новеллы? Даже я, убежденный злодей, рыдал, когда смотрел «Бэмби». Тогда, конечно, я еще не был зомби. Блондиночка, что ты снова хочешь? А, ты плакала, когда ДиКаприо утонул в «Титанике»? Уверяю тебя, мы все будем плакать, если он опять не получит «Оскар». Я ему, кстати, собираюсь нанести визит, а то стареет, бедняга. Кстати, Джонни, будь добр, сбрось его координаты и спасибо, что заскочил на огонек! Подводя итог нашей встречи, хочу отметить, что мы с вами счастливые люди. Счастливые зомби. Единственная наша проблема — это привычка к внутренним монологам, в том числе с абстрактным понятием, именуемым «совесть». О ней мы позднее еще поговорим. А наши проблемы, прежде всего, — плоды наших рассуждений и нашей скуки. Поэтому мой вам, дамы и господа, совет: устройте вечеринку, слетайте на курорт, отправляйтесь в кругосветное путешествие или хотя бы сходите в клуб и послушайте хорошую музыку. Джентльмены во втором ряду, кстати, играют отличный джаз. Если у кого-то из вас, дорогие слушатели, есть ко мне личные вопросы, их задать вы можете непосредственно — по адресу, который видите на экране, или передать с запиской через моего секретаря. С вами был Блейн ДеБирс. Пользуйтесь мозгами, друзья. Своими и чужими. До новых встреч!