Для меня важно Понимать твою боль, Я верю, что умер из-за того, Что видел всё. Предателей и глупцов, Нищих и воров — Какую маску выберешь ты? Что скрыто под ней? Red – Darkest Part
Время посмертной воли солнца, перерезанного толстой линией тёмного горизонта, и становление на дышащем тьмой холсте ночного светила – самое необычайное время, когда любое магическое существо в наивысшей мере ощущает свой расцвет сил, своё превосходство над обычным человеком. Выделяющийся огрызок, заляпанный неаккуратно-рваными тёмными пятнами, словно оставленными неумелыми руками ребёнка, пришедшего в жизнь, именующийся среди людей луной, восполнял их сущность, восстанавливал истинные силы и заставлял кровь в жилах становиться серебряным достоянием в венах. И такую награду, как изменение крови в час полной луны, получали только магические существа в своё совершеннолетие, если так можно выразиться. Но была и обратная сторона у такой медали, как получение высшей магии в час полнолуния. Кровь, которой они могли обладать, стоит же признать, ценилась на чёрном рынке дорого, потому что убить представителя магического мира, одурманенного зовом ночи, было почти непосильной задачей. Почему? Всё довольно просто: люди не могли одолеть тех, у кого была магия, даже если и имелось оружие, а существам было не выгодно нападать друг на друга и рушить хрупкий баланс. Также жидкое серебро было могущественным артефактом. Чаще всего, чтобы добыть его, приходилось убивать ведьмаков и ведьм, чья кровь ценилась как самая чистая. Охота на подобных себе каралась законом, однако это не останавливало тех, кто хотел острых ощущений. Зачастую это были простые люди, которыми двигало желание наживы. Зайду чуть дальше и скажу, что Смерть встречала таких людей с упрекающим видом: это была эгоистичная глупость, а Смерть не любила свою работу. Особенно забирать эгоистов или «героев». Иногда их сменяли авантюристы, которые забывались в своих желаниях и ломились за славой. «Ходящие по головам», - мило назовёт их Тёмная. Но чаще всего это были молодые существа, которые искали себя: шли на задания, которые заканчивались либо забвеньем у прекрасной Дамы, либо, действительно, неким подвигом. Были и по-настоящему опасные личности, которые обладали свойством наводить ужас на каждого, кто их видел. И Смерть, Дама с кожей тёмного болота и горящими лёгкими, всегда гордо смотрела им в спину, ожидая осечки судьбы. Такие люди встречались очень редко, - но от этого не переставали быть искушающим развлечением, - могли быть на стороне добра, зла, вообще не принимать никакую позицию; могли быть любыми магическими сущностями; однако, когда кто-то всё-таки имел честь увидеть кого-то из них, всё сразу становилось понятно по глазам. Глазам, от которых несло безумием. А проводник царства Мёртвых стоял за спиной, улыбаясь ехидной улыбкой, и ожидал будущего.***Маленький факт из мира убийцы***
Серебряная кровь, замеченная заботливым взглядом луны, ещё более прекрасна и волнующа, когда ты устал от битвы и топчешь труп своего врага собственными ногами. Ограбления с обычной красной кровью не приносят такого удовольствия.
***Любезная заметка из факта***
В ограблении можно выжить. В остальном всё произошедшее – везение.
Основной частью населения оставались простые люди, которые не очень-то любили нечисть, обитающую рядом с ними; однако, когда появлялись какие-то проблемы, те сразу же обращались к своим «неугодным соседям». Это могло быть всё, что угодно: защита от сошедшего с ума монстра (иронично, когда они всех считали оными); продление своей жизни, давя на то обстоятельство, что они выполняют основные сельскохозяйственные работы и экономика держалась на них, как и весь мир, в общем-то; домашние проблемы, которые требовали вмешательства потустороннего. Не сказать, что такой расклад дел устраивал всех существ, однако пойти против соглашения, которые те сами же и подписали много лет назад, было невозможно. А те, кто всё же осмеливался пересечь линию недозволенного (запретный плод слишком манящ), должны были платить за свою оплошность: чаще всего это было лишение магической сущности, что можно сравнить со смертью. Взгляд таких существ становился пустым, а сами они не осознавали ничего, низвергая своё сознание во тьму. Люди тоже подвергались каре, если могли хоть как-то со своей силой посягнуть на жизнь нечисти. Впрочем, такое случалось не так часто.***Немного статистики***
94,7% - дела посягательств магических существ на обычных людей. 5,3% - дела посягательств людей на магических существ.
Наверное, это всё, что стоило бы узнать новоприбывшему в этот мир. Хотя нет, постойте. Есть ещё одна вещь, точнее человек. Ганнибал Лектер.***
Эбигейл Хоббс была послушной девочкой. В обычное время, конечно. Это не распространялось на такие ситуации. В этот раз она решила доказать самой себе, что способна ночью пробраться в Зачарованный лес. Ну, а может и ни себе, как зачастую это бывает, а соседским мальчишкам, что посмели осквернить имя её отца и назвать саму Эбби трусишкой и ни на что не способной девчонкой. Спор заключался, как уже можно было догадаться, в том, что малышка пробудет целую ночь в лесу, который по легендам был опаснее самых страшных чудищ из сказок, что заботливо рассказывают мамы проказникам-детям. А за выигрыш девочке полагался прекрасный дар: титул героя и чистое имя её отца. Это было первое знакомство Эбигейл с Зачарованным лесом. Первое знакомство, которое свело её с одним из самых дорогих существ в мире. Стоит признать, что оно было прекрасным и навлёкшим многое. Но об этом позже: нельзя так некрасиво обрывать повествование. Сейчас же малышка пробиралась сквозь высокие заросли широких листьев, которые отливали при свете луны всеми цветами радуги. Именно эти листья служили некими фонарями, освещающими тернистый путь. Растительные фонарики, которые не дали юной леди сойти с ума окончательно. Эбби постоянно запиналась об вываленные наружу корни деревьев, которые иссыхали с каждым днём, будто кто-то откачивал из них жизнь. Она не знала пути своего направления, даже не догадывалась. И времени своего прибытия домой она тоже не знала. Всё, что её сейчас заботило - это то, что её платье было изрядно изорвано об острые ветки кустов, а у отца вряд ли найдутся личные сбережения, чтобы купить новое. А ещё царапина на щеке, оставленная крыльями противного железного насекомого, довольно сильно болела, но перестала кровоточить. В волосах, собранных в пучок, торчали ветки и листья в разные стороны - она была похожа на болотное чудовище, в котором застряло всё, что только могло, а сумка с кое-какими припасами была потеряна, когда она испугалась шороха в кустах, подумав об хищниках: жизнь была дороже каких-то продуктов. Впрочем, сейчас она начинала думать иначе. Девочка раздвигала широкие лопасти растений, чтобы в один момент заметить огонёк города, обрадоваться и ломануться со всех ног туда, в тепло и уют, к отцу. В этом возрасте она ещё видела прелесть от нахождения рядом со своим родителем, только потом она начнёт осознавать, насколько была глупа. На данный момент же она хотела только найти дорогу домой. Впрочем, Эбби была реалистом, поэтому хотелось найти хотя бы сумку с припасами.***Разочарование взрослой жизни*** Дети способны верить в сказки, взрослые же везде ищут подвох и предательство.
В своих мыслях Хоббс не сразу смогла сообразить, что листва закончилась пару секунд назад, а она вышла на широкую поляну, усеянную магическими цветами. Цветы в этом мире подобны самому прекрасному произведению искусства. Они были всевозможных расцветок, светились в темноте, словно спасительный сигнал, и имели маленький огонёк внутри, всегда с неповторимым узором, которого хватало для того, чтобы согреться. А когда огонёк затухал, то обычно считали, что цветок завял. Поляна была похожа на звёздное небо, усеянное разноцветными горящими звёздами. Это было так прекрасно, что она медленно продвигалась в центр, чуть разводя руки и проводя пальцами по контурам лепестков, даже не замечая этого. Малышка сразу поняла, где находится. Все называли это место «Кладбище желаний». Название было связано с давней легендой о том, что звёзды, умирая, превращались в прекрасные цветы, внутри которых горел огонь исполненного желания. Стоит сказать, что все опасались этого кладбища. Эбби так и не смогла выяснить причину ненависти к такому невероятному месту, а когда она пыталась узнать, всегда находился кто-то, плавно переводящий тему на более нейтральную. И теперь малышка находилась там, где было запрещено находиться. Это определённо радовало ребёнка, который был обижен на то, что ему не доверяют правды. И подогревало огонь интереса. - Кто ты? Глубокий голос вырывает из мыслей и заставляет вздрогнуть. Ещё казалось, что где-то за спиной раздаётся шёпот змей, сбившихся в кучку: уж слишком специфическое было произношение у спрашивающего. Эбигейл поворачивается, чтобы узреть говорившего, но делает это довольно медленно: растягивает момент неизвестности. Странно, но её совсем не поглотил страх, если только чуть-чуть. Любопытство сейчас больше завладевало её разумом. Встреча среди кладбища звёзд, под аккомпанемент умирающих желаний, - почти романтично, если только не учитывать тот факт, что она является всего лишь маленькой девочкой, а перед ней величайший убийца, чьим именем иногда пугают детей, убегающих в леса по ночам. Когда она всё же кидает своей взгляд на место, откуда доносился голос, то видит мужчину, который был озарён лунным сиянием. Малышка Хоббс могла бы поклясться, что он светился в прямом значении этого слова - девочка была точно уверенна, потому что когда-то читала толковый словарь. У него наблюдались очень интересные черты лица, нехарактерные для этих мест: скуластое лицо с впалыми глазами. А ещё у него были улыбающиеся морщинки у глаз, которые, даже если её собеседник пытался нацепить страшную гримасу, чтобы напугать её, выдавали в мужчине доброго человека. И глаза, поглощённые безумием, очень похожие на глаза-пуговки её любимого мишки. Но у мишки не было ресниц, он не мог прикрыть свои веки, а ещё лёгкого отлива, кажется, шоколада в глазах. Эбби никогда не пробовала шоколад, поэтому неожиданно захотела вернуться домой, чтобы точно найти название оттенку глаз незнакомца. У него были тёмные волосы, которые отливали непонятными серебряными зигзагами по всей причёске. И хоть длинный плащ, залитый чем-то серебряным(не слишком ли много серебра?), скрывал фигуру мужчины, Эбигейл была уверенна, что он похож на вешалку, стоящую у неё дома: облезлую, высокую и тонкую. - Меня зовут Эбигейл, а тебя? В её голове не было страха, теперь только интерес. Голос звучал бодро и дружелюбно, что немного покоробило незнакомца. Он явно ожидал, что девчонка развернётся и убежит, а после он нагонит её и убьёт. Человеком больше, человеком меньше – всё равно. Он склоняет голову, словно змея, предупреждающая о нападении, щуря хитрые глаза. - Моё имя Ганнибал. Что ты тут делаешь, Эбигейл? Девочка хотела уже было начать разглагольствовать о том, что её сверстники ничего не понимают и послали её на верную гибель, но резко остановила этот монолог в своей голове. Она пригляделась: незнакомец был полностью залит какой-то светящейся жидкостью. Это было слишком завораживающе, слишком прекрасно. Поэтому, вместо того, чтобы жаловаться на недоразвитость её сверстников, она произнесла: - Ты похож на луну: так же светишься, как и она.***Заметка из дневника анонимного сумасшедшего*** Она была особенной. Она не боялась меня. Она любила меня, даже при том, что я был ужасен. Видимо, в этом и крылась моя слабость: я слишком люблю особенное, а она была именно такой. Моё сокровище.
Эбби увидела, как легко дрогнули уголки тонких губ у мужчины. Это была всего секунда, но в сердце малышки зародилось тёплое чувство. Она любила вызывать улыбку у людей. Впрочем, не только улыбку. Хоббс словно питалась эмоциями: когда она могла хоть как-то повлиять на эмоциональный фон представителей человечества и не только их, то и ей самой становилось легче дышать. Победа над таким скупым на эмоции мужчиной - она успела это понять за это короткое общение - явно подогревала самомнение юной девочки. Ганнибал в свою очередь читал её, словно открытую книгу. Сначала она жадно впивалась своим взглядом в его лицо, словно могла найти что-то, а когда тот позволил себе немного расслабиться в её присутствии, девочка широко улыбнулась, мило щуря глазки. И Лектер понял, что анализировал собеседника тут не только он один. - Тебе стоило быть более аккуратной: даже бабочки ночью становятся смертоносны в своей красоте. Он присаживается около Эбигейл, отчего она может рассмотреть его лицо ещё ближе и подробнее, чем заметила раньше. Оно было странное: скуластое с множеством морщинок, показывающих возраст. А ещё эти самые морщинки собирались в некое подобие мозаики, составляя безмятежное лицо Ганнибала с еле подрагивающими уголками тонких губ. И она вспомнила ещё один цвет, который мог описать глаза человека, присевшего перед ней: янтарный. Это очень красивый камень, который у Эбби был на любимом кулоне давно ушедшей матери. А потом Лектер проводит вдоль юного тела рукой, так и не задевая её, чтобы сотворить своё волшебство. Девочка смотрит на него заворожённо, только сейчас вместе с исправленным платьем и зажившей царапиной до неё доходит сущность этого человека. - Вы волшебник! Настоящий! Я знала, что вы особенный! Она вбрасывает в воздух руки, словно от этого её радость и восхищение станут осязаемыми, словно Ганнибал сам сможет потрогать и пощупать её чувства. А девочку заполоняет интерес. Он струится по венам, захватывая каждую клеточку юного тела. Ганнибал удивлён, но не подаёт вида. Он аккуратно берёт девочку за руку, пронзительно смотря в глаза. Это не последняя встреча - он понимает это по её взгляду. Эбигейл ещё придёт к нему; можно предположить, что даже в тайне ото всех. Она будет хранить это место глубоко в своём сердце, словно самое дорогое сокровище в её жизни. - Пойдём, я выведу тебя из леса: нахождение здесь может плохо для тебя кончиться. Малышка Эбби поддаётся тёплым рукам и позволяет вывести себя из этого леса, который уже и не кажется таким страшным и опасным. Что с ней может случиться, если рядом есть такой невероятный волшебник Ганнибал, сияющий как начищенная кружка на солнце? Она улыбается, когда пытается не отстать от довольно широкого шага Лектера и ещё вместе с этим не наступить на длинный плащ. Эбби ещё не знает, что через пару лет она встретит в этом же лесу второе самое дорогое существо в этом мире. К тому же она не знает, что через пару лет Лектер убьёт её отвратительного отца, чтобы защитить её. Сейчас она просто идёт, случайно наступая на длинный плащ, и даже не думает жаловаться на быстроту ходьбы человека, так тепло держащего её руку.***
Джек Кроуфорд представлял собой концепцию детектива-любителя и человека, который держал магическую лавку, даже учитывая тот факт, что никаким боком не относился к волшебству. Высокий темнокожий мужчина с добродушной улыбкой и кроличьими зубами занимал не последнее место в жизни Эбигейл. Она зачастую проводила большую часть своего времени в маленьком тухлом помещении, лавке Кроуфорда, где было так мало света, что всё сливалось в огромное чёрное пятно с едва различимыми очертаниями. Внутри лавка не представляла собой ничего особенного: обычная деревянная мебель, расставленная беспорядочно, кое-где прикрытая скатертью болотного цвета; мягкий ковёр на полу, растелившейся почти на всё помещение и тёплый камин в самом дальнем конце, который выполнял отопительную функцию. Там всегда стоял приятный запах мелиссы, чабреца, бергамота(запах чая, столь любимый ею) и лёгкий привкус магических трав, поэтому девочка любила забираться туда тайком и просто сидеть в темноте, вдыхая запах и пытаясь по шагам и голосу посетителей определить их внешность, привычки и мотив прихода. Как-то раз ей повезло, и она устроила себе проникновение с подарком. Подарок был в лице Ганнибала, который, как оказалось позже, захаживал сюда довольно часто. И, как и малышка Эбби, тайком, потому что его все боялись, даже не подозревая, какой ужасный груз на самом деле скрыт за его личиной. Глупо было бы думать, что Джек не догадывался о том, как развлекается Лектер и какую сторону принимает его душа, если такая вообще имелась, но он молчал. Нет доказательств? Да. Ему не выгодно? Опять-таки, да. Кем бы он не пытался притворяться в своей жизни, а торговец в нём жил больше всего. Особенно, когда речь шла о цене собственной жизни. Когда Хоббс после довольно долгой разлуки опять увидела знакомое лицо-мозаику, девочка выбежала, забыв о своём укрытии, и сразу обвила талию мужчины, цепляясь слабыми пальцами за края рубашки, которая была непривычно чиста. Никакого серебра в этот раз: Ганнибал был обычным человеком в свете дня. Реакция мужчины была довольно скупа: сначала он вздрогнул, а после легко приобнял Эбигейл за плечи, еле притрагиваясь всё теми же тёплыми руками, которые когда-то подарили ей волшебство. Кроуфорд был напряжён и напуган, потому что Ганнибал Лектер был не тем человеком, с которым должны дружить маленькие девочки. Если уж говорить открыто, то он вообще не вписывался в какие-то нормы, составленные людьми. Холодный, замкнутый и жестокий, но стоит отдать Ганнибалу должное: понятие чести было у него на слуху. Когда Джек послал Эбигейл за какими-то травами, которых, возможно, вообще не существовало, потому что это он делал с целью поскорее отправить девочку из помещения, атмосфера в лавке стала накаляться: каждый понимал, что сейчас пойдут взаимные обвинения. - Ты не говорил мне, что в твоей лавке есть кто-то ещё, Джек. - Ты думаешь, что я позволил бы тебе узнать про неё? Ты бы расправился с Эбигейл на следующий же день, в твоём желании защитить себя я убедился на собственном опыте, Ганнибал. Когда-то Джек очень глупо поступил, пытаясь шантажировать Ганнибала, за что и получил еле заметный шрам у начала шеи. А сейчас, при мысли о повторении ситуации, этот шрам начал ныть старой болью. Ганнибал прожигал Кроуфорда спокойным взглядом, словно что-то замышляя. Владелец лавки был не дурак, поэтому готовился к худшим последствиям за свою самовольность уже во второй раз, которые пришли в виде удушения. Лектер стоял и смотрел на него – в его глазах плясал дьявольский огонь, а Джек только в такие моменты понимал, что подписал контракт с самим бесом: в моменты, когда блаженная леди Смерть стояла рядом с ним. - По нашему соглашению я могу убить тебя в любой момент, как только усомнюсь в выполнении условий с твоей стороны. - Нет… Сейчас ты не захочешь меня убивать. Джек тактично опустил «не сможешь», потому что тогда Ганнибал бы уже точно не оставил от него и кусочка. «Ганнибал может убить всегда», - это единственное правило, которое стоило запомнить, когда хоть как-то собираешься контактировать с ним. А ещё стоило знать, что Лектер ненавидел, когда им пытались манипулировать.***Знание, которое облегчит вам жизнь при общении с Ганнибалом Лектером*** Вы, скорее всего, умрёте.
- О, - он протянул низким голосом, - и почему же, Джек? Кроуфорд чувствовал, как больно обжигает и скручивает внутренности лёгких нехватка кислорода – Ганнибал стоял и смотрел на него, пожиная плоды своей безупречной магии, которая сейчас ледяными руками душила человека, выдвинувшего такую браваду по отношению к Ганнибалу. Говорить в такой ситуации было до ужаса сложно, но Джека никто не спрашивал: он мог ответить, попытаться спасти себя, заговорить, но при этом почувствовать вкус ядовитый крови на языке из-за того, что глотка, полностью пересохшая из-за магии и напряжения связок в попытках сказать что-то, начала кровоточить. - Эбигейл, Ганнибал. Она уже успела стать твоей слабостью. Как ты там говорил? Возлюби слабости врага своего, ибо они являются твоими самыми преданными друзьями? Тишина между двумя мужчинами вытанцовывала аккуратный танец, словно любуясь своей грацией в невидимом произведении искусства, иногда её выступление прерывали всхлипы или вздохи со стороны Кроуфорда, который всё ещё продолжал хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на горячий песок берега. «Это была плохая игра, - подумает он, когда его посетит мысль о скорой смерти, - это была чертовски плохая игра». А потом, – словно грянул гром средь ясного неба, - он ощущает резкий глоток блаженного воздуха, начиная безостановочно кашлять от изобилия потока, ещё больше травмируя своё страдальческое горло. Лавочник поднимает удивлённое лицо на убийцу, стоящего перед ним, а в глазах только один вопрос: «Почему?» Джек понимал, что его ожидает смерть от руки этого сумасшедшего за то, что прогневал его. Он был готов к этому: его попытка спастись была слишком жалкой, как и у червяка, что пытается уйти от людских ног. Стоит сказать больше: она была даже непроверенной и глупой. У Лектера не было слабостей – он это знал превосходно. На него невозможно было надавить, так как у мужчины полностью отсутствовала привязанность к кому-либо и чувство боли. Он был подобен машине… до этого дня. - Ты… - Ганнибал! В этот самый момент малышка Хоббс вернулась со склада. Девочка часто дышала, что позволяло сделать вывод: она бежала, чтобы скорее доставить травы для её персонального волшебника. Щёки порозовели, а сама она радостно улыбалась, совершенно не замечая напряжения, коим почти что искрилось всё пространство вокруг двух мужчин, замерших в странной близости друг от друга. Ганнибал перевёл взгляд с Джека на Эбигейл, которая протягивала ему своими тонкими пальцами маленький серый мешочек с травами. И взгляд её уже был полон надежды на новую встречу, хоть они ещё и не расстались. Лектер совсем недолго позволил себе задержать взгляд на её глазах, а после вновь посмотрел на еле дышавшего Джека и произнёс: - Надеюсь, что твоя жена вскоре поправится, Джек. Я слышал, что она сейчас находится при смерти. Передай ей мои искренние пожелания скорейшего выздоровления. Перед тем как удалиться в своё убежище, Ганнибал проводит кончиками пальцев по макушке Эбигейл, запоминая её запах и мягкость волос, а после наслаждается остекленевшим взглядом Джека Кроуфорда, который только сейчас понимает, что наделал, и какие последствия будут из-за того, что он решил пойти против мага. «За всё приходится платить», - слышит он в своей голове противный голос Ганнибала, который проедает черепную коробку, словно крыса, что решила прогрызть его голову . А Лектер уходит вместе с лавандой, что принесла ему Хоббс. И цветки лаванды такие же, как и глаза Эбби при свете луны в их первую встречу - невероятные.***
Эбигейл была замечательной девочкой: она убегала из дома только по важным причинам, которые нельзя было отложить даже на секунду. Обычно она сбегала в Зачарованный лес, чтобы повидаться с Ганнибалом, который после долгой разлуки был не таким скупым на эмоции. Хоббс ценила это всем своим сердцем, что билось быстрее, чем у любого взрослого, особенно после скандалов с отцом, что с каждым годом становился безумнее и безумнее, а ещё стали происходить чуть ли не каждый день по абсурдным причинам. Лектер стал её утешением, маленькой тайной, чья значимость росла с каждым днём, и спокойствием. Эбби не могла скрыть что-то от мага: он видел все эмоции в её глазах. И, конечно же, он прекрасно мог наблюдать конфликт, который рос в геометрической прогрессии с каждым днём. Сейчас Эбигейл бежала от своего отца, из любимого дома. Точнее, она просто сбегает, чтобы выжить. Сначала она оббила костяшки своих бледных рук, всадив пару заноз, о дубовую дверь, которая стояла на пути к освобождению, к её свободе; потом пострадали босые ноги, которые травмировались в те моменты, когда малышка поворачивалась, дабы проверить наличие погони за собой. Она не чувствовала своего тела, всё, что было в её голове: бежать. Признаться честно, нож-предательство, что был возведён прямо перед ней её же отцом, был ошеломляющим, уничтожающим и жестоким, даже учитывая тот факт, что отец часто ругал её по пустякам. В этот раз он кричал что-то о том, что он больше так не может, что Эбби слишком похожа на загадочную «её». Хоббс не знала, на кого она была похожа, но судьба упомянутой женщины уже представала пред глазами маленькой девочки. И, говоря открыто, наваждение это было отвратительно. Вместе с жалостью появлялась и злоба: почему она должна страдать из-за своей похожести на ту, кого даже никогда не видела? Когда такая мысль появилась впервые, малышка решительно ударила себя по губам, которые после значительно припухли, вызывая вопросы у всех, кто это замечал. Первым делом она подумала, что нужно разыскать Ганнибала: уж он её точно не тронул бы, как бы Хоббс не постаралась привести мага в бешенство. Но эта мысль была не самой лучшей по паре причин: Эбби понимала, что Лектера могло и не быть, так как сейчас был день, а малышка пробиралась к нему поздними вечерами, под покровом тайны, когда никто не мог увязаться за ней; второй причиной являлась самая банальная вещь – состояние аффекта: Эбби не знала где она, так как под влиянием страха и адреналина она бежала, спасая свою жизнь. А теперь девочка в совершенно не знакомой ей части. Это осознание ощутимо сдавило лёгкие, словно пытаясь вывернуть их наизнанку. Эбби чувствовала щемящую боль во всём теле, но всё было в порядке – это представляло собой некую странность, которую она не понимала. Ужас накрывал её затуманенный разум вместе с осознанием того, что она не может сказать себе: «Я в безопасности». Она не видела погони, она даже не уверенна, что отец выбежал за ней, чтобы завершить своё действо, но никто не отрицал, что Эбигейл могла просто не заметить преследователя.***Определение понятия Боль***
Боль – чувство, когда ты понимаешь, что тебя предал единственно верный человек, что должен был любить тебя. Боль – чувство, когда ты понимаешь, что сейчас можешь умереть только потому, что чьи-то холодные невидимые руки разрывают тебе клетку рёбер и вынимают ещё жадно бьющиеся сердце. Боль - это черта характера. Боль – это патология. Боль – это уродство. Боль – смерть. Боль приблизительно равна жизни.
- Мне не больно, - шепчут её искусанные до кровоподтёков губы, кровь продолжает шуметь ударами пульса по всему телу так сильно, что Эбби кажется, что она не слышит свой голос; в горле стоял ком из собственных переживаний и мёртвых желаний. «Мне не страшно», - было похоронено где-то в глубине мыслей, потому что Хоббс не позволит лжи хотя бы от себя. Девочка выслушала уже достаточно «правдивых» слов любви от своего отца. Она замирает в тот момент, когда видит где-то далеко фигуру зверя, окружённого ореолом яркого белоснежного света. По строению туловища было легко догадаться, что это олень. Огромный, вполне возможно, что тёмного окраса, олень, поглощённый своей магической тёплой аурой. Эбигейл не отдавала отчёта своим действиям, когда сорвалась с места, превозмогая ноющую боль в икрах, и побежала следом за постепенно растворяющейся в тумане фигурой. Сложно было логически пояснить причину такого поступка, но малышка понимала: если она упустит эту магическую сущность, то точно что-то потеряет для себя важное. Такое чувство посетило её и при встрече с Ганнибалом, правда уже потом, когда она думала о том, что могла никогда не встретить этого человека. Если бы Лектер исчез, Хоббс бы не смогла существовать обычной жизнью, словно её душа раскололась на множество осколков. Словно этой души и не было вообще. Когда она достигла цели, то на пару секунд остолбенела от внушающей картины, представшей её взору. На вершине небольшого холма находился огромный олень чёрного окраса с иногда проступающими проблесками светлого меха на груди, а его ветвистые аккуратные рога были подобны короне, овевающей голову, что показывала статус среди всей живности леса. Эбигейл ни на минуту не усомнилась: он правда был тут главный во всех смыслах. У него были непривычные для оленя голубые глаза, что в темноте светились и становились почти что белыми, Эбби почему-то захотелось сравнить их с глазами кошки. Странно… Животное смотрело на девочку с подозрением, вытягивая мощную шею, словно пытаясь узнать намерения странного гостя, узнать сердце пришедшего человека. Иногда фыркая, прямо как человек, существо водило свой масленый смазанный взгляд по силуэту Эбигейл, делая маленькие шаги вперёд, навстречу девушке. Малышка Хоббс была пленена этой статной фигурой, возведённой между длинных теней деревьев. Она двинулась по направлению к животному, что аккуратно, словно проверяя её, ступало к ней. Она тянула руку вперёд, хоть ещё и было огромное расстояние между ними, словно пытаясь хотя бы мысленно притронуться к статному меху, почувствовать дыхание и сердцебиение чего-то особенного. Волшебного. Эбигейл сжимала побитые пальцы в воздухе, представляя себе, как они ухватятся за могучую шею, почувствуют тепло и жар, исходящий от существа, своей же кожей. Она шла, пока её рука не упёрлась в морду оленя, ощущая влажный чёрный нос. Эбби казалась себе такой маленькой, если сравнивать её и это огромное существо. А животное не осуществляло никаких действий, позволяя маленькому человеку исследовать себя. Этот момент был, безусловно, личным для обоих. Эбби давно уже поняла, что могла ощущать магию на небольшом расстоянии. Так она порой ловила Ганнибала, если тот хотел спрятаться и сделать ей сюрприз – неожиданно появиться. Она загадочно улыбалась, правда магу потребовалось всего два раза попасться на это – он всё понял. И, наверное, впервые он гордился кем-то другим. Сейчас Хоббс ощущала нечто похожее. Она чувствовала силу, магию и волшебство, что исходило от оленя. Он был не таким, как все. Наверное, такие существа притягиваются друг к другу некими законами вселенной. - Как тебя зовут? Она проходится пальцами между глаз, еле доставая до верхушки головы, не надеясь услышать ответ. Как бы Эбигейл не чувствовала магию, а животное научить говорить она не сможет. Это не в её компетенции. - Уилл. Эбигейл не может сказать, когда всё поменялось. Она, отвлёкшись всего на секунду, теперь замечает силуэт мужчины, стоящего перед ней. Он облачён в длинный черный плащ, из-за которого невозможно что-то рассмотреть. Хоббс только видит короткие волнистые волосы, небрежно спадающие на выразительные черты; прекрасные глаза, обрамлённые длинными ресницами, горящие почти что белым светом и лёгкую щетину, что чётко повторяет контур лица. - Моё имя Уилл.***
***Стоит запомнить одну деталь*** Всё бывает впервые.
Убивать для Ганнибала было не ново. Он не стыдился того, что убивал, скорее наоборот: он чувствовал, что так сделает этот прогнивший мир лучше. Если не получается изменить человека, то проще избавить пространство от его присутствия. Этим Ганнибал занимался большую часть своей бессмертной жизни: избавляет землю от тяжести грехов других, недостойных. Убивать примитивных никогда не входило в его планы. Отвратительные простолюдины, завёрнутые в простыню из своих напускных проблем, его никогда не интересовали. Ганнибалу было плевать: оплатили ли они кредит, заберут ли у них землю или правительство опять ущемляет их права – он был слишком далёк от того, что называли обычной жизнью. Его не интересовали обыкновенные, его даже не интересовали простые люди. Убивать таких должен человеческий Бог, а Ганнибал главенствует лишь в мире магии. В этот раз Ганнибал отступил от своих правил. Когда в воздухе появилось огненное письмо, светящиеся пометкой «срочно», что-то заставило его на секунду повременить с открытием. Что-то внутри его груди больно билось, заставляя сомнение поселиться в душе. Такое письмо мог отправить только Джек, который знал, куда следует его отправить. Проблема была только в том, что после того случая с женой, которая до сих пор была при смерти, Джек всячески избегал общения с Ганнибалом, пытаясь спасти последние крупицы своего счастья. А письмо, спокойно летающее сейчас перед ним, говорило только о том, что Джеку пришлось перерезать глотки своей гордости и страху и написать этот текст. В этот раз Ганнибал, прикрытый заклинанием невидимости, шёл в город не в лавку к Кроуфорду, даже не на рынок; он шёл, чтобы убить примитивного, осмелившегося напасть на свою собственную дочь. Он шёл жестоко убивать того, кто решил, что может причинять боль людям, которые были дороги Лектеру. Наверное, стоило сначала найти Эбби, но Ганнибал был слишком зол, чтобы думать о чём-то, кроме мести. Если человеческий Бог не справляется с такими погрешностями, то маг не против позаимствовать его образ себе. А ещё, наверное, подсознательно он знал, что с Эбигейл всё будет хорошо: она умная девочка. Лектер впервые собирался убить обычного человека, только потому, что тот его взбесил. И даже не для себя, а для Эбигейл и её глаз, что опять будут грустными по вине того человека. Дверь открыли не сразу, но сам вид человека, что сделал это, вызывал у Ганнибала отвращение. Это был морально опущенный человек, смотревший куда-то в пустоту. У него было глупое лицо, как у ребёнка, который ничего не смыслил в жизни, но в глазах горел адский огонёк наживы, словно он представлял что-то, что заставляло его душу делать радостные кульбиты. У мужчины были короткие волосы и зачатки бороды. На его плечах шаталась когда-то белая, но сейчас изрядно посеревшая, рубаха, запачканная маленькими каплями чего-то красного. Обоняние Ганнибала не подвело, поэтому он сразу понял, что это кровь. Очень просто было догадаться, кто был владельцем маленьких пятен на уродливой одежде. Этого достаточно, чтобы снять невидимость и прижать мужчину к стенке, придавив шею своими руками. В очередной раз Лектер напоминает себе, как же хорошо убивать ненавистных тебе людей, используя только собственные руки, словно магии и не было. Он вглядывается в его глаза, видя там лёгкое осознание ситуации – ужас и разгорающиеся понимание. Два хищника нашли друг друга, только вот Ганнибал был явно сильнее простого человека. Дверь захлопывается тихо из-за магии. Никто даже не заметил, как ушёл из жизни жалкий хищник, что не смог держать свои амбиции вдали от чужого. Наверное, Ганнибалу было немного жаль его: в своём стремлении стать выше он потерял себя, окончательно растеряв разум.***
Эбигейл что-то скрывала от него – Ганнибал прекрасно понимал это, наученный опытом лжи на собственной персоне. Она часто убегала куда-то из их жилища, что-то говоря о том, что Зачарованный лес слишком красив, чтобы сидеть дома. Она бежала утром, а приходила поздно вечером. Уставшая, иногда испачканная в грязи, но ярко улыбающиеся и довольная. Она, почти что, приходила в их дом только для того, чтобы поспать и, в редком исключении, возвращалась всё-таки поесть. Эбигейл прекрасно знала, кто убил её биологического отца. Уилл тогда вывел её из леса безопасным путём. Как оказалось после, он был духом-защитником Зачарованного леса, поэтому для него это было проще простого, а там уже её нашёл Ганнибал, обеспокоенно смотревший на её разбитые колени и побитые костяшки на руках. А ещё у него был очень виноватый взгляд. Разговор между ними был странный. Ганнибал не стал подготавливать Эбигейл к роковой правде, а выложил всё сразу, словно бросая в неё кусок жестокой реальности. Когда Эбигейл расплакалась, Лектер подумал, что своими руками разрушил единственное хорошее, что было в его жизни. Ганнибал, видимо, был обречён убивать всё, до чего дотягивались его руки. Но, вместо того, чтобы начать кидать обвинения, Эбби аккуратно обняла его, до боли сжимая в своих пальцах его рубашку. Она всё ещё продолжала плакать, упорно заглатывая воздух, чтобы не задохнуться. Позже она сказала, что была слишком счастлива, что кто-то сделал такое для неё. Она плакала, потому что была отвратительна сама себе. Она была счастлива, что Ганнибал убил ради неё. Что он убил её родного отца ради неё. И это мгновение правды было самое честное во всей её жизни. А сейчас Эбигейл убегала куда-то вглубь леса, задавала странные вопросы про фамильяров и загадочно улыбалась, когда Ганнибал отвечал, что не понимает, зачем ему вообще может понадобиться какой-то зверь. За всю свою жизнь маг не думал о том, что ему нужен фамильяр. Он полагался только на себя, думая, что это выигрышная позиция, потому что в этом случае винить ты будешь лишь себя. Только перебравшись в дом Ганнибала, Эбигейл с упоением читала все книги о магии, что стояли на полке у волшебника. Множество из них были о расах, зельях и заклинаниях. Лишь одна из них была об фамильярах и легендах, связанных с ними. В материи знаний говорилось о том, что фамильяр – это необязательный элемент магов, однако существуют и истинные, отмеченные одинаковыми знаками. Как-то раз она увидела, что чуть ниже лопаток у Ганибала изображён маленький чёрный олень. Возможно, сам Лектер даже не знал об этой метке. Эбигейл ни о чём не думала, нет, просто единственный чёрный олень, которого она знала, был Уилл, который являлся дорогим её сердцу так же, как и Ганнибал. Эбби ждала более быстрой реакции от Ганнибала. Она специально задерживалась с Уиллом в лесу так долго, чтобы выманить Ганнибала сюда, к ним. Была мысль о том, что Лектер примчится в самом начале, уничтожая всё на своём пути, но Хоббс надеялась на положительный исход. Однако сейчас Ганнибал молча сверлил её взглядом каждый раз, когда она приходила домой, а после задавал только пару вопросов. Тогда-то Эбигейл и решилась на, наверное, самую глупую авантюру в её жизни: она решила остаться на всю ночь в лесу. Не стоит говорить, сколько ей пришлось терпеть прожигающий взгляд Уилла, чтобы уговорить его побыть рядом, не уходя на покой. У защитника появлялось множество вопросов, на которые упрямая Хоббс не хотела отвечать, кидая фразы о том, что ему определённо должен понравится исход, если она права. В эту ночь стало полностью понятно: Эбигейл оказалась и правда хорошей интриганкой. Ганнибал пришёл, внутри него кипела злоба и толика беспокойства. Хоть он и не показывал этого внешне, но Хоббс успела заметить за время, что они живут вместе, что Лектер немного жмурит глаза и редко сцепливает руки в замок, когда находится не в душевном равновесии с самим собой. На самом деле она уже видела его в гневе, правда заканчивалось это совсем не радужно. Кажется, он хотел или отчитать, или спросить о самочувствии Эбби, когда заметил его, Уилла. Он увидел его, оплетённого ореолом лунного света: бесшумно гордого, меланхолично спокойного и до безумия одинокого. Он был так же прекрасен, как и кровь, окрашенная лунным светом, на руках убийцы. Эбби смотрела на двух мужчин, что где-то с минуту уже просто поедали друг друга глазами в полнейшей тишине, и улыбалась. Видимо у неё получилось, теперь семья была в сборе. Оставалось только объяснить защитнику Зачарованного леса кое-что о пристрастиях Ганнибала. Почему-то Эбигейл казалось, что Уилл не сможет принять их так сразу.***Маленькое заключение*** Все мы хотим лучшего для тех, кого любим. Все мы видим произведение искусства в тех, кто нам дорог.