Archer's POV Hex Hall

После того, как Софи «расклеилась», я, будучи своего рода джентльмен, доложил миссис Каснофф о случившемся. Я сказал, что Ванди выбрала Софи для своих «пыток», и ей было очень больно и обидно после приема номер девять. Поэтому, когда Ванди набросилась на нее без предупреждения, у Мерсер сработал рефлекс. Потом миссис Каснофф поинтересовалась, а каким же образом в ее кабинете оказался я. и, являясь преподавателем, прочитала мне целую лекцию на тему, почему нельзя спорить с учителем. Я закатил глаза более ста раз за время этой речи, но воздержался от комментариев. И так уже влип, куда уж еще. Так что я кивнул, сказал «да, мэм», словно я хороший маленький ученик, который полностью раскаивается за произошедшее. Покинув офис миссис Каснофф, я наложил на себя чары невидимости и последовал за миссис Каснофф, зная, что она будет разыскивать Софи. Ранее я доложил директрисе, что она, Мерсер, не была информирована, что ее отец — глава Совета. Я рассчитывал, что это усмирит гнев миссис Каснофф, и при разговоре с Софи она не будет ее сильно ругать. Мы были на пути к пруду, когда увидели Софи, лежащую на бархатном шезлонге в розовую полоску. Я попытался сдержать свой смех, но легкое фырканье таки выскочило наружу. Миссис Каснофф обернулась, нахмурив лоб. Я шлепнул себя по губам, что не помогло, так как привело к громкому «хлоп». Директриса отвернулась и направилась к Софи. — София Алиса Мерсер, урод из уродов, — донеслось до нас ее бормотание. В этом она была права. Она выделялась среди тех, кто и так не были нормальными. Впрочем, как и я. — Простите, что вы сказали? Софи открыла глаза и, щурясь, посмотрела на миссис Каснофф. — У меня неприятности? — спросила она, не вставая. Она выглядела очень расслабленной, и у меня возникло желание лечь и отключиться от всего этого хоть ненамного. Миссис Каснофф подсунула руку под спину Софи и помогла ей сесть. — Если верить мистеру Кроссу, вам придется весь семестр отбывать после уроков наказание в подвале, так что — да, я бы сказала, у вас большие неприятности. Но это забота мисс Вандерлейден, а не моя. Миссис Каснофф с отвращением посмотрела на преобразованный Софи шезлонг. Она положила руку на его спинку и заклинание Софи развеялось. Теперь же шезлонг превратился в синюю козетку в пышных розанах. По мне так лучше розовый шезлонг Софи, чем это. — Так-то лучше, — сказала миссис Каснофф, присаживаясь рядом с Софи, — А теперь, София, будь так любезна, расскажи мне, почему ты сидишь здесь, у пруда, когда нужно идти на следующий урок. — Я переживаю страдания подросткового возраста, миссис Каснофф, — ответила она, — Мне нужно срочно излить свои чувства в дневнике или что-нибудь еще в том же духе. Миссис Каснофф фыркнула. — Сарказм не украшает юных леди. А я здесь не для того, чтобы помогать тебе упиваться жалостью к самой себе, так что лучше скажи правду. Софи покосилась на директрису и вздохнула. Мне показалось, она оценивала, может ли ей доверять. Я не мог винить ее. Миссис Каснофф производила не лучшее впечатление в своем шерстяном костюме. Софи пожала плечами. — Я не знаю, как положено вести себя ведьмам. Все, кто здесь учатся, выросли в магическом мире, а я нет. Фигня какая-то получается. Я кивнул самому себе. Требуется много мужества, чтобы признаться кому-либо, что ты что-то не знаешь. Конечно, «Око» не позволяло тебе проявить хоть какие-то признаки слабости. Я потер руку, где был шрам от моей первой тренировки. Я дрался с одним парнем, кажется, его звали Джем. Признаюсь, мне сильно досталось в тот день. Я ничего не умел, а мне достался человек, не знающий жалости. Он продолжал бить меня, даже когда я сдался и принял поражение. Потребовалась неделя, чтобы я смог оклематься и не морщился от боли при каждом движении. В свое оправдание хочу сказать, что мне было восемь лет, а Джем был таким же крупным, как и боец ММА. — Мистер Кросс говорил, ты не знала, что твой отец в настоящее время возглавляет Совет, — произнесла миссис Каснофф, не проявляя никаких признаков симпатии, — Я, разумеется, не знаю, почему твой отец поступает так, а не иначе, но я уверенна, что у него были причины скрывать от тебя свою должность. Кроме того, София, твое положение в нашей школе довольно… затруднительно. — Это как? Долгое время директриса не отвечала, глядя на озеро. Наконец миссис Каснофф обернулась к Софи и накрыла ее руку своей, чтобы успокоить ее или что-то еще. — Пойдем ко мне в кабинет, София. Нам нужно о многом поговорить. Кабинет миссис Каснофф располагался на первом этаже, рядом с гостиной со странными стульями. — Кгда вы успели поменять мебель? — спросила Софи. Миссис Каснофф оглянула через плечо. — Мы ничего не меняли. Это — настроенческие чары. — Что-что? — нда, Софи действительно ничего не знает… на время их разговора я присел в кресло в углу комнаты, надеясь, что никто не захочет отдохнуть в углу в ближайшее время. — Идея принадлежит Джессике Прентисс. Облик мебели отражает настроение того, кто на нее смотрит. Так можно определить, насколько ученику комфортно в школе. — Значит, всю эту гадостную мебель я сама навоображала? — я вопросительно поднял одну бровь. — В каком-то смысле, да. — А снаружи? Вы, пожалуйста, не обижайтесь, но там до сих пор все довольно-таки запущено. Миссис Каснофф негромко засмеялась. — Нет, чары действуют только внутри школы и только в общественных помещениях: в гостиных, классных комнатах и так далее. «Гекате» пристало выглядеть слегка зловеще, ты не находишь? Софи в замешательстве оглядела комнату. Она выглядела так, словно ожидала что-то… не знаю, грандиозное. Миссис Каснофф привела нас в небольшую комнату без окон. Здесь сильно пахло ее лавандовыми духами и другим, более горьковатым, запахом. Я сморщился от отвращения, сообразив, что это какой-то вид чая. Небольшой электрический чайник кипел на краю простого маленького столика. Повсюду были книги. Книжные полки занимали три стены. Некоторые из книг были на языках, о которых я никогда не слышал, другие были мне знакомы, и я мог легко прочитать их названия. Думаю, один из плюсов быть членом «Ока», это то, что оно требует знания нескольких языков от своих убийц… простите, солдат. Я оглядел кабинет миссис Каснофф. Я был здесь много раз, так что даже со счета сбился. А что? я имею репутацию главного школьного хулигана и сердцееда не без причины. Софи села в кресло напротив директорского стола, и стала похожа на провинившегося пятилетнего ребенка. — Чаю? — спросила миссис Каснофф, усевшись в свое кресло. — Да, спасибо. Сделав глоток чая, Софи заметно расслабилась. Похоже, миссис Каснофф опять в своем репертуаре. Софи посмотрела на нее. — А откуда вы… Миссис Каснофф махнула рукой. — Я ведьма, София. Софи нахмурилась. Кажется, такой ответ ей не понравился. — Значит, вы знаете такое заклинание, чтобы придать чаю вкус… чая? Я прикус щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Миссис Каснофф отхлебнула из своей чашки и мне показалось, что она сама еле сдерживает смех. — На самом деле — даже больше того, — она показала на чайник, — Загляни в него. Софи наклонилась вперед и заглянула внутрь. Я подозреваю, что он был пуст. — Твой любимый напиток — чай «Ирландский завтрак», который заваривает твоя мама. Если бы ты любила лимонад, в чашке оказался бы лимонад. Горячий шоколад — был бы горячий шоколад. Базовое заклинание комфорта, очень помогает, когда нужно, чтобы собеседник почувствовал себя непринужденно. И ведь подействовало, пока не включилась твоя прирожденная подозрительность. Мне показалось, что она постаралась скрыть восхищение. — А что, если бы моим любимым напитком было пиво? Вы бы подали его мне в запотевшей кружке? Миссис Каснофф элегантно пожала плечами. — Признаюсь, я была бы в затруднении. Скажи мне, София, что именно ты знаешь о своей семье? — Я знаю не так уж много, — осторожно начала Мерсер, — Мама у меня из Теннесси, ее родители разбились на машине, когда ей было двадцать лет… — Я спрашивала не о родных со стороны матери, — перебила ее миссис Каснофф, — Что тебе известно о родственниках отца? Директриса с волнением посмотрела на Софи. — Я знаю только, что папа — колдун по имени Джеймс Атертон. Мама с ним познакомилась в Англии. Он сказал, что там и вырос, но мама не уверена, что это правда. Миссис Каснофф вздохнула и поставила свою чашку. Она стала рыться в кожаной папке, сдвинув очки со лба на нос. — Минуточку, где же оно… Я же только что видела… А, вот! — она сунула руку в папку и вдруг остановилась. — София, все, что обсуждается в этой комнате, должно остаться между нами. Это крайне важно. Твой отец просил меня показать это тебе, когда я сочту, что для этого настало время. Я чувствую, оно настало, — я посмотрел на нее с любопытством. О чем это она сейчас? Софи кивнула, продолжая выглядеть взволнованной. Я подошел к ней и встал за ее спиной. Каснофф присмотрелась к Софи, пока не разглядело то, что искала, и передала ее черно-белую фотографию девушки. Она выглядела не немногом старше Софи, и, на сколько я мог судить, фотография была сделана в шестидесятых годах прошлого века. За девушкой я разглядел парадный вход Гекаты. Тогда Ставни были белого цвета. Она улыбалась, но улыбка выглядела искусственной. Я мог бы сказать, что она была похожа на отца Софи, Джеймса — я видел однажды его фотографию. Очевидно, это была бабушка Софи. Люси. — Кто… — хриплым голосом пробормотала Софи, — Кто это? — Это твоя бабушка, Люси Барроу Атертон, — подтвердила мои слова директриса. Хоть это и была бабушка Софи, я не мог сказать, что нашел в ней девушку, сидящую передо мной. Люси выглядела грустной, несмотря на улыбку. — Она жила здесь? — спросила Софи. К сожалению. Миссис Каснофф сдвинула очки на макушку и кивнула. — Люси выросла здесь, в «Гекате» — конечно, тогда это заведение еще не называлось «Гекатой». Насколько я знаю, снимок был сделан вскоре после рождения твоего отца. — Вы… вы ее знали? Миссис Каснофф покачала головой. — К сожалению, в то время меня здесь еще не было. Но, разумеется, о ней знают почти все экстраординарии. Ее история уникальна. Софи выглядела заинтересованной. — Почему? — В первый учебный день я рассказывала о происхождении Экстраординариума. Помнишь? — Помню. Ангелы, восстание против Бога. — Да. Однако твои предки обрели магическую силу только в 1939 году, когда твоей прабабушке Алисе исполнилось шестнадцать. — Я думала, ведьмой нужно родиться. Мама говорила, только вампиры сначала бывают людьми. Директриса кивнула. — Обычно так и происходит. Но время от времени находится человек, который хочет изменить свою судьбу кому-то попадает в руки книга заклинаний или магическая формула — любой способ приобщиться к мистическому, к божественному. Очень немногие остаются в живых после такого. Твоя прабабушка оказалась в числе этих немногих. Софи сидела в оцепенении. Наконец она отпила чай. — Как? — спросила она, глядя на миссис Каснофф. Миссис Каснофф вздохнула. — Увы, но мне неизвестно. Если Алиса и рассказывала кому-нибудь, записей об этом не сохранилось. Я знаю только разрозненные отрывки. По-видимому, она связалась с исключительно неразборчивой в средствах ведьмой, а та стремилась увеличить собственную волшебную силу при помощи черной магии, которую Совет запретил еще в семнадцатом веке. Никто не может сказать наверняка, как Алиса познакомилась с той женщиной, — кажется, ее звали миссис Торн, — и знала ли она вообще, кто такая ее приятельница. Каким-то образом чары, предназначенные для миссис Торн, вместо того, чтобы подействовать на нее, преобразили Алису. — Погодите, вы сказали, что миссис Торн применила черную магию, так? Миссис Каснофф кивнула. — Да. И не обычную, а исключительно ужасную. Счастье для Алисы, что она не погибла во время превращения. Миссис Торн повезло меньше. — Значит, мою прабабушку… превратили в ведьму с помощью черной магии? Да еще и особо кошмарной и опасной? Миссис Каснофф снова кивнула. Она по-прежнему внимательно наблюдала за Софию — Твоя прабабушка представляла собой отклонение от нормы. Я понимаю, что это звучит жестоко, но от фактов не спрячешься. — А как… — голос Софи сорвался, и она прокашлялась, — Что с ней потом было? Директриса вздохнула. — Один из членов Совета нашел ее в Лондоне, в лечебнице для душевнобольных. Она бредила, что-то выкрикивала о ведьмах и демонах. Ее и твою бабушку Люси привезли в Гекта-Холл. — Мою бабушку? — Да. Когда Алису нашли, она ждала ребенка. После того как родилась твоя бабушка, их обеих доставили сюда. Она налила себе еще одну чашку чая. — И что было дальше? Миссис Каснофф медленно помешивала чай. — Алиса плохо перенесла свое превращение. Через три месяца ей как-то удалось сбежать из Геката-Холла. Никто не знает точно, как. Что ж, в ее распоряжении была могущественная магия. А что потом… — миссис Каснофф сделала паузу, чтобы глотнуть чаю. — А потом? Наконец она подняла глаза на Софи. — Ее убили. «Око Божье», — мое сердце чуть не остановилось. Конечно, это было Око. «Кто же еще?» — с горечью подумал я. — А откуда известно, что именно они… — Они истребляют нас довольно своеобразными методами, — деловито ответила директриса, — Во всяком случае, Люси оставили в Геката-Холле, чтобы Совет мог за ней наблюдать. — Что, научный эксперимент? — сердито спросила Софи. — Магическая мощь Алисы не вмещалась ни в какие рамки. Она была в буквальном смысле слова сильнейшей за свою историю Экстраординариума. Совету необходимо было знать, передались ли эти способности ее дочери, ведь та все-таки наполовину была человеком. — И как, передались? — Да. А затем и твоему отцу, — глаза директрисы встретились с глазами Софи, — И тебе. Я вздохнул. Решив, что услышал достаточно, я ушел. Я шел по коридору, когда столкнулся с Элоди. Очень, очень злой Элоди. «Пожалуйста, только не сейчас, » — подумал я. Ее глаза встретились с моими. — Какого черта, Арчер? — Эм… Привет? — неуверенно произнес я. до меня никак не доходила причина ее злости. — Почему ты защищаешь эту… эту… уродку с кустом на голове? Я ухмыльнулся, не в силах справиться с собой. Это разозлило ее еще сильнее. — А что? Ты ревнуешь, Элоди? Ее глаза вспыхнули. — Я? Ревную? К ней? — Да, Элоди, — разозлился я, — Что-то я никак не пойму, какие у тебя проблемы с Соф? — Соф? Соф! Да у вас, ребятки, уже есть ласкательные имена друг для друга? Я закатил глаза. — Черт возьми, Эл! Я не имею никакого желания продолжать этот идиотский разговор. Ладно, предположим, я сказал не «идиотский», а совершенно другое слово. Но смысл вы уловили. Глаза Элоди распахнулись от удивления. Я никогда не ругался при ней раньше, но сейчас она действительно выбесила меня. — Извини, Арч! Я не хотела… Я тяжело вздохнул. Я не просто не люблю Элоди, она даже не нравится мне как человек. Однако, она бывает приятной. Очень редко. — Все нормально, Эл. Думаю, я просто устал. Давай поговорим позже, ладно? Она кивнула. Я поцеловал ее в губы и поспешил удрать подальше. Я был на пути вниз по лестнице, когда увидел Софи, заходящую в библиотеку. Я покосился наверх и пожал плечами. Школа может и подождать, в конце концов. Я последовал за ней. Это было не из-за любопытства, не по заданию от «Ока». Просто мне так захотелось. Я вздрогнул и снова наложил на себя заклятье невидимости. Черт, когда я стал сталкером4? Она осматривала полки, словно что-то искала. Но что? Я не имел никакого понятия. — Ага! — негромко воскликнула Софи, когда нашла что-то. Книга была черная, корешок весь в трещинах. На обложке не было названия, только изображение большого золотого глаза. Я сразу понял, что это было. Черт. Я покачал головой, не желая видеть отвращение на ее лице, когда она будет читать о моей семье. Я повернулся и пошел прочь. Не знаю, когда меня начало волновать, что люди думают обо мне. Не знаю, когда меня начала волновать Софи. Но я знал, уже там было слишком поздно. Я зашел слишком далеко. Потому что уже тогда я понимал, что люблю ее.