Unfaithful (Неверный)

В ТАРДИС тихо. Эми спит бесшумно, изредка вздыхая и ворочаясь во сне. Иногда она называет твое имя — «Доктор…», и я задаюсь вопросом, делаю ли я также? Вряд ли. Я бы похоронил в своей памяти твой дурацкий псевдоним, точно так же, как ты скрыл от мира свое настоящее имя. Но у меня нет ни сил, ни решимости для этого. Я так беспомощен перед тобой и тем, что ты со мной делаешь. Все, что я могу, это молча злиться. Я так зол на тебя, что просто не могу найти желанное забвение во сне, хотя в ТАРДИС действительно очень, очень спокойно. Не слышно ни гула, издаваемого ею, ни грохота, ни шума звуковой отвертки, ни бодрых, нетерпеливых шагов из консольной, где ты, наверняка, опять чудишь. Тихо. И вот, наконец, когда мое разгоряченное сознание перестает отличать ровное дыхание Эми от густой, темной тишины, я остаюсь один со своими монстрами, питающимися моей злобой, беспокойством. Страхом. Да, порой мне страшно, и хуже всего, что я не знаю, отчего. Не желаю знать. Проще просто злиться на тебя за то, что ты перевернул мой внутренний мир, похитил сон, отнял равновесие. За то, что ты выводишь меня из себя своими жадными, ненасытными губами, наглыми, умелыми руками, которые раньше, казалось, могут ублажать лишь консоль любимой ТАРДИС. Стираешь мое напускное безразличие своим талантливым языком (где ты этому научился?), а потом — непристойными звуками, которые слетают с твоих покрасневших, искусанных губ, стоит мне взять инициативу в свои руки. Твое тело горячее (двойная сосудистая система и все такое), и, прижимаясь к нему, я не могу оставаться холодным, и это бесит, понимаешь?! Так сильно, что я готов вырвать у себя сердце и пнуть его. Свое жалкое, неверное сердце. Потому что - эй, я люблю Эми, и я, чтоб меня, гетеросексуал! А еще, выражение «Доктор соблазнил Рори» звучит не менее нелепо, чем «Рори соблазнил Доктора». Да какой из меня, блин, роковой мужчина?! Это даже не смешно. Просто глупо и очень, очень тяжело. Иногда я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы она все узнала. Устроить так, чтобы Эми застукала нас — своего мужа и своего Доктора, вместе, прижимающих друг друга к консоли и яростно срывающих друг с друга одежду. А может, за чем-то более скандальным? За тем, как ее муж, ее робкий, скромный Рори, сладко стонет под ее любимым Доктором, обнимая его ногами и взывая двигаться резче? Или заставить ее увидеть Доктора, который делает минет Рори? Как его губы сомкнуты вокруг члена Рори, как искренне он пытается доставить ему удовольствие, как сама Эми никогда не старалась? К черту все! Просто взять и разбудить ее сейчас, такую мирно спящую рядом! И просто признаться ей: «Знаешь, Эми, любимая, я трахался с Доктором. Не один раз, и не два. Мы делаем это постоянно за твоей спиной и… мне жаль». Ведь мне правда жаль. И тогда, может, все это кончится? И я останусь один, в своей скучной, никчемной, ординарной жизни. Потому что наивно думать, что Эми уйдет сама из нашего треугольника, она просто вышвырнет меня из ТАРДИС, заставит Доктора высадить на «ближайшей остановке», и тем лучше, если это будет каменный век или Южный полюс. А еще лучше — Южный полюс в каменный век — подходящее наказание для изменников. Порой мне очень отчетливо кажется, что я желаю наказания, ведь так будет проще и легче, чем сейчас. Тихо. Эми зашевелилась и еле слышно что-то прошептала во сне. Имя, на этот раз другое, неожиданное: «Рори». Иногда я верю, что признаюсь ей, как сейчас, когда я готов совершить… правильный поступок или самую большую ошибку (кто знает?), но мне так и не суждено облегчить душу. Дверь бесшумно приоткрывается, и даже в кромешной тьме я вижу его улыбку — мальчишескую, дерзковатую и полную порока, такую, какую никогда не суждено увидеть на его лице Эми: — Я знал, что ты не спишь. Его голос, как обещание. Мне хочется нахамить ему, а потом непременно принять «обещанное», не задумываясь. Правильный поступок — или самая большая ошибка? Никто не знает. Но все же я осторожно откидываю одеяло, вставая. Я, Рори Уильямс-Понд, неверный муж и нерешительный человек.