Неудавшаяся удача

      Удар пришёлся Джинни прямо по уху, от чего в голове громко зазвенело и стало так громко, что окружающее происходящее было где-то на втором плане. Девушка отпрянула от ударившего её парня и со слезами на глазах сверкнула, тем не менее, яростным взглядом. Она не могла себе и представить, что Гарри хоть когда-нибудь поднимет на неё руку. Но подобное происходило уже не в первый раз и она начала привыкать к подобному. Она подстраивалась, выискивая альтернативы этому, стараясь сделать что-то, что перенаправит энергию супруга в другое русло.       Когда что-то пошло не так она не знала, как и не могла бы себе ответить на вопрос, почему она до сих пор рядом с ним. Но она не могла оставить того, кого любила всю свою жизнь, кого ждала, за кого страдала и переживала, мечты о ком сжигали её одинокими холодными ночами. Она всегда хотела быть рядом с ним, но вот он, хотел ли он того же? Быть может, ему это было вовсе и не нужно? Быть может она для него лишь атрибут его безрадостной жизни? — Что смотришь? — грубо проскрипел пьяным голосом Гарри Поттер, с каким-то омерзением глядя на свою рыжеволосую супругу. Он в очередной раз был до беспамятства пьян. Завтра он встанет и не вспомнит ничего, что было сегодня вечером, и соответственно ему не за что будет извиняться. — Снимай трусы давай. — Что? — хриплым голосом переспросила Джинни, чем вызвала ещё большее раздражение мужа, который уже было снова замахнулся, чтобы ударить её.       Конечно же, она прекрасно всё слышала, но просто что-то в глубине её израненной души противилось происходящему, хотя она прекрасно знала, что безропотно выполнит веление супруга, как делала это на протяжении уже трёх лет. Правда, если раньше подобное бывало редко, то сейчас это происходило всё чаще и чаще, словно приближая её к адскому кругу.       Джиневра Поттер, в девичестве Уизли, дрожащими руками спустила кружевные трусики и нагнулась. В последнее время Гарри любил трахать её только в такой вот позе, которая приносила ей мучительную боль и дополнительную дозу унижения, но в которой она хотя бы не могла видеть лица любимого человека, наслаждающегося насилием над ней.       Поттер в тот же момент подошёл нетвёрдой походкой к Джинни, и с громким хлопком шлёпнул ту по голым ягодицам, смеясь тому, какое эхо они создали в пустой комнате. Он не утруждал себя в ласках или чём-то похожем, он просто рывком вошёл в неготовое к соитию тело жены и стал с особой жестокостью её насиловать, принося жгучую, почти режущую боль, от которой градом потекли слёзы по щекам последней. Но она молчала, не произнося не звука, чтобы не вывести супруга из равновесия, чтобы он не стал её еще, и бить при этом. Вскоре Гарри излился внутрь неё и отшвырнул в сторону, как ненужную вещь. Он получил то, что хотел, и теперь пошёл спать, оставляя Джинни захлёбываться в истерике.

***

— Джинни, милая, — пропела миссис Уизли, крепко обнимая дочь за плечи. — Не думаешь, что вам с Гарри пора бы уже подумать о маленьком? Посмотри на Рона и Гермиону, они уже совсем скоро станут родителями. Думаю, из вас вышли бы прекрасные мама и папа. — Да мама, — улыбнулась вымученно Джиневра Поттер и бросила взгляд на весело смеющегося с друзьями Гарри.       Но говорить и делать это совершенно разные вещи — и Джинни прекрасно понимала, что ничего подобного не сделает. Хватит насилия в их доме, не нужны ещё и детские слёзы. Не зря же она пьёт без конца противозачаточные зелья, ещё и, посещая при этом колдоакушера, чтобы избежать всех возможных беременностей. Да и что вообще за ребёнок мог бы у них получиться, если бы решилась? Неуравновешенный, вечно пьяный отец и почти полностью истощённая мать. — Хочу увидеть зеленоглазых рыжиков, — улыбнулась Гермиона, поглаживая свой большой живот. Джиневра кивнула ей, отводя глаза.