Когда ты заметишь меня, будет поздно.

Когда ты позабудешь обо мне, меня не станет.       На самом деле, мои кроссовки уже давно потрёпаны и порваны, а рюкзак неприятно пахнет, забитый чем-то старым и позабытым, так же, как и я. Волосы грязные и сальные, давно немытые, да и меня это давно не заботит, я лишь каждое утро откидываю чёлку набок и растрёпываю их. Даже тогда, когда я хожу в одной и той же одежде несколько дней, всем плевать. Это больше никого не волнует, больше никто не хмыкает и не качает головой, со словами «Лу, давай сходим в душ вместе?». Моя жизнь так изменилась, когда ты переехал от меня. Мне больше не для кого притворяться. Я надевал маски лишь с тобой, а теперь я свободен и открыт, но нужно ли это мне? Нужно ли мне не скрывать свою грусть, когда теперь мне не для кого стараться и не для кого быть счастливым?

Когда ты перестанешь смотреть в стороны, ты увидишь мои глаза.       Если вспомнить ту ночь, когда ты прижимал меня к холодной стене, обводя руками всё моё тело, а я лишь поддавался этим ласкам, обжигая твою шею горячим дыханием, я понимаю, что мы были счастливы. Мы танцевали, двигая телом в такт громкой музыки, а я смотрел прямо на тебя, когда ты был в свете огней, а твоя кожа ярко сияла, словно бриллиант, а капельки виски блестели на пухлых губах. И клянусь, я влюблялся снова и снова, когда ты открывал глаза и устремлял взгляд прямо на меня. Словно это была наша вечность. Хотя мы и были в этом потном, душном клубе, где люди прижимались к друг другу, целовались, словно они одно целое. Я видел столько красивых лиц в этом клубе, но Зейн, никто не был бы таким же прекрасным, каким являешься ты, когда твои ресницы падают на щёки, а губы расплываются в ухмылке. Ты сказал мне тогда, что я похож на голубоглазого ангела, но ведь это ты тогда заставил меня влюбиться в тебя, разве не так?

Когда ты перестанешь слушать людей, ты услышишь стук моего сердца.       Ты сказал мне уйти, когда я видел, как ты смотрел на него. Я понял сразу, почему ты избегал меня последние две недели, когда я увидел, как он бережно сжимает твою руку, а ты вдыхаешь запах его карамельных волос, прижимая его к своей груди. Лиам, вроде, да? Если честно, я не помню, у таблеток, которые я принимаю, есть кое-какие дефекты, но они потихоньку помогают мне позабыть о том дне, когда ты нежно его целовал, отдавая всю свою любовь, что когда-то принадлежала мне. Словно удар в спину, видеть, как его руки обхватывают твою шею, а ты обращаешься с ним, словно он хрусталь, но любимый, мой голос осип, а руки нервно дрожали, я разбивался на кусочки, разлетаясь, а ты не видел. Ты отчаянно не слышал меня, не слышал мои рыдания и признания в любви, словно я никто.

Когда ты заметишь меня, будет поздно.       Ты увидел мои окровавленные руки и долго кричал на меня, когда я сидел в углу, захлёбываясь слезами, утопая в этом потоке боли, стыда и крови. Ты злился не только на меня, но и на себя, я знаю это, потому что ты сжимал свою футболку и качал головой, бормоча, какой же ты идиот. Ты идиот, Зейн, но почему ты это понял, только когда нашёл меня мёртвым в ванной спустя два дня?