La mort

— Эй, смертушка! Поторапливайся! — беззлобно окликнул небритый мужчина темную фигуру, склонившуюся над умирающим животным. — До конца рабочего дня следует осмотреть еще десять миль. Хватит с нас твоих заморочек. — Но… Он еще жив, — тихо выговорил тот, кому предназначались слова негодования. — Это ты еще жив. А он без пяти минут мертв. Кончай с ним и поскорее! — проворчал мужчина, выглядывая из окна большого грузовика, дабы придать своим словам убедительности. Морту ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Еще не хватало потерять работу из-за никому не нужной жалости к беззащитному существу, переживавшему последние секунды своей нелегкой жизни и не имеющему ни единого шанса спастись. Присев перед сбитым животным на корточки, Морт стянул с руки черную перчатку и незаметно от Брюса — того самого мужчины за рулем грузовика — осторожно коснулся окровавленной морды бедняги изуродованными пальцами. Койот встрепенулся и тихо заскулил. — Давай, дружок, закрывай глаза, — проговорил парень ласково, начиная медленно поглаживать животное по голове. — Пора уходить. Ты больше не принадлежишь этому миру. Счастливчик. — Смерть, черт тебя дери! Хочешь лишиться работы?! Ты хоть понимаешь, сколько таких же, как ты, уродцев, спят и видят, только бы заполучить это место? — гаркнул сослуживец. — Понимаю, Брюс! Не беспокойся! Дай мне еще минуту! — выкрикнул Морт в ответ чуть дрогнувшим голосом. — Полминуты, и не секундой больше, — проворчал мужчина, недовольно пожевывая фильтр дешевой сигареты. — Чертово пекло, чтоб оно было неладно, — пробормотал он себе под нос, прищуриваясь и оглядывая безжизненную пустыню, развернувшуюся повсюду, куда бы ни упал его взгляд. Лишь на западе расплывчатым неровным силуэтом проглядывался город. Он походил на завтрак, шипящий на раскаленной сковороде. И пусть Рэдблэйз заработал свое название отнюдь не из-за погодных условий, сейчас это наименование подходило ему как никогда. Морт невольно посмотрел в сторону города вслед за Брюсом. Пусть солнце медленно кренилось к горизонту, менее жарко от этого не становилось. Часть огненного шара уже скрылась за очертаниями городских небоскребов, окрасив город в ярко-алые тона и превратив его в сплошное пламя. Позволив себе полюбоваться закатом еще мгновение, Морт нехотя перевел взгляд обратно на койота. Животное умирало, и помочь ему уже было нечем. Об этом, как минимум, говорило его вспоротое брюхо, из которого вывалились внутренние органы и теперь блестели в свете заходящего солнца. Но зверь все еще дышал. Все еще чувствовал боль. И Морт не мог позволить себе причинить невинному созданию еще большую боль, чем ту, что он уже испытывал. Вариантов действия оставалось не так уж и много: либо бросить его умирать, чего Брюс бы Морту не позволил, так как их работа как раз-таки и заключалась в очистке дорог от гниющих трупов, либо завершить мучения койота. Парень и хотел бы иметь выбор, но его не было, с какой стороны ни посмотри. Поэтому он в последний раз с особой нежностью провел рукой по морде издыхающего животного, после чего вцепился пальцами в его слипшуюся от крови шерсть и одним резким движением свернул бедняге шею. Жалобное скуление наконец-то прекратилось. Глаза животного остекленели. — Прости меня, друг, — тихо выдохнул Морт, аккуратно закрывая глаза койота. — Не забудь протереть асфальт от его вонючих кишок, — Брюс умел возвращать с небес на землю. — Да-да, не забуду. Сделаю все в лучшем виде, — заверил его Морт, проходя к кузову грузовика, вытаскивая оттуда большую лопату и возвращаясь к мертвому телу койота. С животным пришлось повозиться, но через двадцать минут от былой ужасающей картины не осталось и следа. Тело и ошметки парень закинул в кузов, где уже покоилось несколько десятков мертвых тел, которые они собрали за день. Под лучами обжигающего солнца трупы вспухли и наводнились опарышами. Запах от них сбивал с ног. Кровь же с асфальта Морт смыл специальным чистящим средством. — Смерть моя, тебе не хватает расторопности, — продолжал ворчать мужчина, наблюдая за тем, как парень забирается в кабину грузовика. — Да, Брюс. — Если ты не прекратишь лить слезки над каждой дохлой тварью, попадающейся на нашем пути, вылетишь с работы раньше, чем я докурю сигарету! — Да, Брюс. — И, как понимаешь, с твоими внешними данными нихрена тебе такой хорошей работенки больше не отыскать. Ты, мальчик мой, вытянул золотой билет, когда тебя взяли к нам. — Работа мечты… — тихо усмехнулся Морт. — Что? — Я говорю «Да, Брюс»! — Лучше бы делом занимался, а не дакал, — фыркнул мужчина, заводя мотор и устремляя грузовик дальше по длинному пустынному шоссе, что вело к городу. Это была одна из десятков прямых дорог, ведущих в Рэдблэйз. Окружая населенный пункт со всех сторон, подобные шоссе походили на нити паутины, в самом центре которой и располагался город. И было неясно, является ли он пауком в своей паутине или невинной жертвой, смиренно дожидающейся палача. — Да, Брюс, — вздохнул Морт, откинувшись на спинку неудобного сидения и всматриваясь в полыхающий город, блестящий далеко впереди. Яркие всполохи переливались бесчисленными оттенками красного и желтого, будто бы норовя одним лишь видом выжечь глаза любому, кто посмеет слишком долго смотреть на завораживающие пламенные пляски. Подобный вид невольно пробуждал в памяти парня неприятные воспоминания о том дне, когда он потерял всё и даже больше. И это отнюдь не приободряло, поэтому Морт, насупившись, отвернулся к боковому окну, чтобы лишний раз не видеть кроваво-красного заката и не вспоминать тот кошмар, что ему пришлось пережить. Впрочем, чтобы вспомнить, было достаточно снять перчатки и полюбоваться изуродованными ладонями. Брюс принял сей жест на свой счет. — Не хочешь говорить? Ну и не говори, — отмахнулся мужчина. — Всем нам иногда необходимо побыть в тишине. «Всем, кроме тебя, не так ли, Брюс?» — Ну, хоть радио включу. А то как на похоронах. «Если учесть, что кузов забит трупами… Как же, по-твоему, нам следует себя вести? Мы похожи на людей, несущих радость? Может, в таком случае, нашпигуем трупы конфетти? Справим зверушек в мир иной с весельем и плясками?! Отвезем груз в детский садик или начальную школу и устроим ребятишкам торжество с трупиками животных?» — Угу, — промычал Морт, пусть его одобрение никого и не интересовало. Брюс пару раз постучал кулаком по разбитому черному кубу, встроенному в переднюю панель грузовика, прежде чем радио соизволило-таки заработать. Между Брюсом и Мортом спроецировались голографические иконки, что взмыли в воздух в виде миниатюрного смерча, постоянно пребывающего в спиралевидном ненавязчивом движении. Над иконками над «смерчем» появилась маленькая фигура соблазнительной красотки, которая напевала какую-то заунывную песню. Ее вечернее платье не слишком вписывалось в антураж разбитой машины с двумя потными, грязными, провонявшими трупными запахами мужчинами на переднем сидении. — Дальше, — раздраженно махнул Брюс рукой. Иконки описали пару кругов по спирали, после чего красотку в вечернем платье заменил усатый мужчина в строгом костюме, что-то яростно рассказывающий о внутренней экономике страны. — Чертовы политиканы! — раздраженно фыркнул Брюс. — Дальше! Иконки крутанулись во второй раз и переключились на новую радио-волну. Теперь над ними скакала смешливая девушка с дурацкими хвостиками на голове, в футболке в цветочек и в галстуке-бабочке. — …А жители Рэдблэйза тем временем ждут не дождутся главного мероприятия этого месяца! Да-да, до ожидаемого всеми парада искусственных спутников нашей планеты осталось всего пара недель! — Девчушка хороша! — одобрил Брюс с противной улыбкой на губах. — Я б ей это… — он изобразил вполне себе недвусмысленный жест, но Морт сделал вид, что не понял его. — Извини, дружище, — тут же встрепенулся мужчина, положив на плечо парня огромную волосатую лапищу. — Знаю, тебе такое наверно только снится. И как ты обходишься без телесных контактов? Играть в однорукого Джо до конца жизни — перспективка так себе. Но, погоди, — заметив на лице Морта нечто похожее на негодование, спохватился сослуживец, — я не хотел тебя обидеть или типа того… — Не волнуйся, Брюс. Все хорошо, — натянуто улыбнулся Морт, держа при себе мысли о том, что его не столько беспокоит отсутствие личной жизни, сколько пошлые намеки коллеги. Потуги Брюса вызывали отвращение. — Да уж что тут хорошего? У тебя хоть там, в штанах, осталось чего? — мужчина пошевелил мизинцем, кажется, намекая на достоинство Морта. — Скажу больше, это единственное место, где ожогов у меня нет, — хмыкнул парень. — Серьезно? Да ты счастливчик! — О да, второго такого удачливого парня не сыскать во всем мире, — проворчал Морт, окончательно мрачнея. Только поверхностный увалень вроде Брюса мог назвать счастливчиком парня, большую часть тела которого покрывали уродливые шрамы от ожогов. — … В честь парада на главной площади Рэдблэйза устроят феерическое огненное представление! Салют, масштабы которого вы… — Надо б сходить. Вдруг кого подцеплю, — буркнул Брюс и сипло рассмеялся над собственными словами. Морт не разделил его веселья. Парень невольно поднял глаза к небесам и вгляделся в четыре из пяти светящихся разноцветных шара, повисших на небосводе — искусственные спутники, созданные человечеством. Во многих фантастических романах не раз в ярких красках описывалось, как люди будущего конструируют космические корабли, улетают в космос бороздить его просторы и колонизируют соседние планеты. На деле все оказалось не так просто. Корабли сконструировали, вот только колонизация оказалась слишком дорогим и, собственно говоря, бесполезным удовольствием. Конечно, человечество нуждалось в новых территориях, но не в таком отдалении от собственной планеты. Единственным удобным вариантом для заселения оставалась Луна. Но люди не хуже раковой опухоли распространились по ней с такой ужасающей скоростью, что вскоре и ее территорий стало катастрофически не хватать. Тогда группа ученых-энтузиастов и представила миру проект первого искусственного спутника Земли. Встретили его на ура. Сконструировали за десять лет. Пустили на орбиту и остались довольны проделанной работой. За первым удачным проектом последовал второй. За ним третий. Всего спутников создали пять. Создали бы и больше, если бы не ужасающая трагедия, что развернулась пять лет назад и заставила людей взглянуть на складывающуюся ситуацию с новой точки зрения. Морту тогда шел двадцать первый год. Впереди его ждала жизнь, полная надежд и свершений. Он планировал закончить университет с отличием, устроиться на работу мечты в компанию, в которую он давно хотел попасть, и при всем при этом не забывать покорять спортивное поприще. Да еще и мальчишка, в которого он был влюблен с пятнадцати лет, наконец-то обратил на него внимание. Жизнь налаживалась. Била ключом! И казалось, ничто не могло помешать Морту стать счастливым. Но судьба распорядилась иначе. В одно ничем не примечательное утро на четвертом искусственном спутнике планеты произошел сильнейший взрыв. Огромный его кусок откололся от основной массы и устремился прямо на Землю. На поверхность упало всего несколько небольших обломков, но каждый оставил после себя огромный кратер. Десять обломков сгинули в безжизненной пустыне, и лишь один — одиннадцатый, тот самый судьбоносный осколок, уничтоживший жизнь Морта, упал на Рэдблэйз. Мощнейшая ударная волна снесла сотни зданий. И город, и без того пылающий в сердце пустыни, загорелся в прямом смысле слова. Морт помнил, как пытался вытащить из-под обломков мать — тогда он получил сильнейшие ожоги рук. Помнил, как пытался подняться на поверхность — ожоги ног. Помнил запах собственных паленых волос, когда на него упала горящая балка и голова его загорелась. Тогда он получил ожоги лица, головы, шеи и спины. Родители погибли. Погиб младший брат. И парень, в которого он был влюблен, погиб вслед за ними. В живых остался только Морт. Одинокий, никому ненужный калека. Жалел ли он себя? Едва ли. Жалел ли о том, что остался в живых? Каждый день. Тысячи пострадавших тогда переполнили городские больницы. Морт восстанавливался почти год. Пережил далеко не одну операцию, чтобы, выздоровев, выйти из больницы в полном недоумении, как дальше жить и что делать. — Пластику, — посоветовал ему тогда один из таких же обгорелых уродцев, как и сам Морт. — Вот расплачусь за спасение, а затем начну копить на пластическую операцию. С такой рожей в нашем мире ловить нечего, — заявил мужчина, тыкая пальцем в собственное лицо. И незнакомец был прав. После выздоровления Морт пытался устроиться на любую работу, не гнушаясь самой грязной, но его не брали ни грузчиком, ни уборщиком, никем. — Распугаешь нам всех клиентов, — твердили одни. — С такой рожей ты испортишь нам репутацию, — говорили вторые. — Нет, парень. Извини, но такие, как ты, нам не нужны даже чтобы драить туалеты, — усмехались третьи. И Морт с удовольствием посмеялся бы в голос над комичностью ситуации, если бы не пребывал в таком отчаянии, ведь мало того, что он потерял все, что имел, кое-что он успел приобрести. И речь шла не только об обезображенном лице. Страшнее любых шрамов всегда были и оставались долги. За тот год, что он провел в больнице, парню выставили сумасшедший счет, который следовало каким-то образом выплачивать. А у Морта не было денег даже на то, чтобы где-то жить и что-то есть. Но Брюс в чем-то был все же прав. Ведь парню действительно повезло! В одно холодное утро, которое он проводил под городским мостом, прячась от дождя, произошел случай, который дал Морту шанс на выживание. К дряхлому старичку пристала банда обгорелых обозленных бандюг, таких же отчаявшихся, как и сам Морт. Они всего лишь хотели есть и не видели иного пути раздобыть денег, кроме как ограбить беззащитного старика. И Морт прекрасно понимал эту их обреченность. Но в тот момент в парне взыграли старые принципы, которые жили в Морте задолго до катастрофы. Он заступился за старичка. А тот оказался владельцем фирмы по уборке мертвых животных. Старик был настолько благодарен Морту за спасение, что предложил ему работу. Да, она не была пределом мечтаний, но за пять лет парень сумел расплатиться с половиной долга за лечение и даже начал копить на ту самую пластическую операцию, о которой когда-то говорил обожжённый незнакомец. «В очередь на операцию я встал, — размышлял Морт каждое утро. — Произойдет она через семнадцать лет и сорок три дня. За это время мне надо накопить определенную сумму. Для этого следует с каждой зарплаты откладывать как минимум по половине, плюс выплачивать кредит за лечение и того остается…» Любой другой на месте Морта скорее всего взвыл бы в голос от подобных цифр. Но парень отличался феноменальным терпением. «Я смогу, — думал он без тени сомнений. — Сделаю себе новое лицо и начну жизнь с чистого листа! Ну, а пока…» Ну, а пока парню ничего не оставалось, кроме как каждое утро садиться в грузовик к Брюсу и целый день высматривать и убирать трупы животных. Изо дня в день. Изо дня в день. Изо дня в день. Без выходных и праздников. — Подъезжаем к городу, — выдохнул Брюс очередную порцию вонючего сигаретного дыма. — Пора бы тебе приукрасить свою очаровательную мордашку. Мужчина намекал на маску. Когда город восстановили после катастрофы, он стал краше прежнего. Единственной проблемой оставались обгоревшие люди, что имели наглость не вписываться в роскошные городские пейзажи и портить общее впечатление от Рэдблэйза. И тогда глава города издал указ о том, что ни один обгорелый не может ходить по городским улицам без соответствующей маски, которая бы скрывала все уродства человека. Конечно, звучало это не слишком гуманно, но кого и когда это волновало? Экспедиция на Марс без возможности вернуться тоже была не самой гуманной, но люди пошли на это и с упоением пронаблюдали, как соотечественники умирают на чужой планете один за другим. После этого законы вроде неприятия уродства казались цветочками. Морт тяжело вздохнул, невольно кидая взгляд на свое отражение в боковом зеркале грузовика. На месте лица у парня проглядывали обожжённые руины, левый глаз покрывало белое бельмо. Изрытые шрамами губы кривились от уродливой ухмылки. Морт накинул на обожжённую голову капюшон, а лицо скрыл за потрепанной временем маской одноглазого клоуна. За то время, что она служила Морту, на маске успели появиться трещины. Красный нос потерял цвет и слился с белой основой, служившей заменой кожи лица. Левый запаянный глаз пародировал черную дыру. Отверстие для правого — украшал фиолетовый цветок. Клоунская улыбка походила на злобный оскал. Особенную жуть наводили пририсованные Мортом клыки, что виднелись из-под верхней губы неприятной клоунской полуулыбки. Но даже эта маска была куда милее истинного облика парня. Рабочее здание располагалось на самой окраине города, поэтому Морт и Брюс доехали до него раньше, чем солнце полностью скрылось за горизонтом. — Хорошо поработал, смертушка, — одобрительно кивнул Брюс, выбираясь из грузовика. — Я же просил меня так не называть, — процедил Морт сквозь зубы. — Ты что-то сказал? — Говорю, всегда рад! — усмехнулся парень, пряча руки в карманы черных джинсов. Дурацкая кличка прицепилась к Морту из-за того, что один из сослуживцев заявил, будто бы Ля’Морт — полное имя парня — с одного из забытых языков обозначало «Смерть». Кроме того Морт убивал животных. Тех самых, что были обречены. Если любой другой на его месте работник забрасывал еще живое существо в машину и иногда привозил беднягу на кремацию все еще дышащим, Морт такого себе позволить не мог. Брюс как-то увидел, как парень сворачивает шею белке. С того времени все окончательно убедились, что Ля’Морт не просто странное совпадение, но некий знак, и потому иначе, чем Смертью, парня никак не называли. Остальные работники моментально подхватили веселую, как им казалось, кличку. Но у Морта восторга она не вызывала. — Мужики! Сегодня вы последние! — окликнули Брюса и Морта другие работяги. Потные и усталые, они стояли у входа в офисное здание и все, как один, курили самокрутки. Клоун на их фоне колоритно выделялся. Работники отличались средним ростом и массивным коренастым телосложением, и лишь Морт был высокий, как шпала. Широкоплечий, но худой и даже статный, несмотря на уродливые шрамы, покрывавшие все его тело, он возвышался над остальными сослуживцами, будто аристократ над челядью. Вот только внешность у Морта на аристократическую тянула едва ли. — Все потому, что Смерть снова творил свое грязное дело, — усмехнулся Брюс. — Опять кого-то укокошил? — А то, ему только дай волю! Не удивлюсь, если по ночам он охотится на бродячих кошек, чтобы удавить еще и их! — Брюс был уверен, что у него занебесное чувство юмора, впрочем, как и любой другой человек, чувством юмора не обладавший от слова «совсем». Морт обрадовался, что в этот самый момент на лице его маска. Потому что вряд ли кому-то из коллег понравилось бы истинное выражение его изуродованного лица. — Морт, тебя-то я и ждал! — из здания выбежал Луис — молодой поджарый парнишка. Он единственный из всей этой «приятной» компании не называл клоуна Смертью или уродцем. Только по имени. Кроме того, парнишка был ровесником Морта и быть может поэтому вел себя с ним немного иначе, нежели остальные. Приятный малый. Если бы только Морт не был так обезображен, быть может, он даже рискнул бы к нему подкатить. — Меня? Зачем? — удивился клоун. — У меня к тебе интересное предложение, — усмехнулся парнишка, отводя Морта в сторону от остальных работников. — Не руки и сердца, надеюсь? — крикнул им вслед Брюс и зычно рассмеялся над собственной шуткой. Остальные подхватили его веселье и загоготали в голос. Ох уж эти несмешные шутники с их убогими шуточками. — Так вот, — не обратив на Брюса внимания, заговорщицки зашептал Луис. — Не буду ходить вокруг да около. Морт, не хочешь сходить в клуб? — К… Куда? — удивленно выдохнул парень. — Ты шутишь? — Вовсе нет! Тебе надо развеяться. Работать без выходных и никуда не выбираться — это же сущий кошмар! — Может и так, — не стал спорить Морт. — Но моя феноменальная интуиция мне подсказывает, что я не пройду фэйс контроль, — невесело усмехнулся он. — Знаешь, у меня тут прыщик на подбородке выскочил… — А что, если я скажу тебе, что есть клуб для таких, как ты? — на губах «заговорщика» появилась нехорошая улыбка. — Для таких, как я? Да кому сдался подобный клуб? — не поверил Морт своим ушам. — Тебе сдался, — продолжал настаивать парнишка. — Морт, не глупи. Это отличная возможность расслабиться и оттянуться! Не дрейфь! — А я и не дрейфю! — тут же среагировал парень на провокацию. — Значит идем? — Значит идем.