La mort

— Сильнее! — стонал мальчишка, стоя в коленно-локтевой позиции. — Джес, прошу тебя! — он почти умолял, но брюнет на это лишь поморщился, резко вышел из парня и свалился на кровать рядом с ним. — Ты чего? — парнишка уставился на него в недоумении. — Уже кончил? — в его голосе послышались нотки разочарования. — Нет, — поморщился парень. — А что тогда? — Что-то мне… Расхотелось, — пробормотал Джес, пряча лицо в подушке. — Что значит «расхотелось»?! — встрепенулся мальчишка, вставая на кровати и взирая на парня сверху вниз. — Тебе расхотелось трахать меня в Процессе этого действа?! — его аж трясло от негодования. — Вот именно, — вздохнул брюнет, закрывая глаза и с содроганием вспоминая события недельной давности, когда Морт ворвался в кабинку туалета и трахнул его так, что следующие четыре дня кроме как прихрамывая, ходить парню не удавалось. Но даже при всем при этом, Джес постоянно думал об этом. Думал и возбуждался. Морт был прав, в одном он был хорош — в постели. Чертовски хорош в постели. — Вот сука! — тем временем бесновался мальчишка, соскочив с кровати и судорожно натягивая на себя штаны. — Да как ты смеешь?! Со мной! Так! Поступать! — Эй, — наблюдая за тем, как бесится любовник, позвал его брюнет. — А хочешь сам быть сверху? — предложил он тихо. Быть может дело не в Морте? А в сексе? В том, что он единственный, кто… — Ага, конечно, — фыркнул парнишка, то ли не восприняв слова Джеса всерьез, то ли просто из вредности. — Спасибо. Натрахался. Больше не хочется, — выдохнул он, уже натягивая куртку. — И больше мне не звони! — прорычал он, громко захлопывая за собой дверь. — Да я, в общем-то, и не собирался, — пробормотал Джес, закутываясь в покрывало. Ощущение кошмарной неудовлетворенности в последние дни не давало парню покоя. Привычный секс в привычной позиции больше не приносил необходимого чувства разрядки. Наоборот, лишь раззадоривал, не позволяя нагрянуть долгожданному феерическому завершению. Даже кончал Джес скомкано и не чувствуя острых ощущений, как это было раньше. И дело было вовсе не в том, что у него больше не выходило трахаться. Просто все это меркло в сравнении с тем, что с ним делал Морт. Еще одна проблема заключалась в том, что кого-то другого над собой Джес просто не представлял. Да, он только что предложил какому-то щуплому мальчишке взять его, хотя на многое не рассчитывал, а получил и того меньше. — И что прикажете мне делать теперь? — простонал парень, вытягивая из-под головы подушку и бросая ее в стену. — Что мать твою делать-то теперь?! — вспылил он, сбрасывая одеяло, сползая с кровати и вперивая взгляд в зеркало. С зеркальной глади на него смотрел высокий подтянутый безусловно красивый парень. В Джесе восхитительным было все: широкие плечи, мускулистые, но не перекаченные руки и ноги, длинные пальцы, выразительные ключицы, шея, подбородок, скулы, член, в конце концов. Все в нем было идеальным. Ровно в той же мере, сколь не идеально все это было в Морте. — Так почему же именно он? **** Когда его бросила первая любовь, Морт был уверен, что хуже быть не может. Когда отец угодил в больницу с сердечным приступом, Морт был уверен, что хуже быть не может. Когда кусок искусственного спутника летел на его город, грозя уничтожить все на своем пути, он был уверен, что хуже быть не может. Когда он обгорел и впервые после десятков операций взглянул в зеркало, у него не оставалось сомнений, что хуже быть не может. Когда он похоронил свою семью и любимого человека, Морт точно знал, что хуже быть не может. И то, что он испытывал теперь, конечно же, не было хуже. Но было так же. Так же погано. Морт чувствовал себя растерянным и разбитым, убогим, еще более уродливым, чем обычно, а главное, абсолютно потерянным. За прошлые пару дней он четко осознал одну ужасающую истину: изголодавшийся по человеческому теплу и вниманию, он умудрился по уши влюбиться в первого ублюдка, предоставившего ему и то, и другое. Влюбиться настолько, что становилось тяжело дышать при одной только мысли об этом человеке. И сердце останавливалось, когда Морт представлял его с кем-то другим. Ужасное чувство. Разрушительное. Убийственное. Разлагающее изнутри. Морт понимал, что ему не стоило тогда идти в клуб и искать встреч с Джесом. Еще отчётливее понимал, что врываться в кабинку, где брюнет кого-то трахает, не самая его лучшая идея. Хотя ни в какое сравнение не шли его действия после. По сути, он его изнасиловал. В безумной лихорадке, опьяненный алкоголем, ревностью и безответной любовью. Он до сих пор ощущал запах тела Джеса, все еще чувствовал напряжение, вспоминая, как тот скулил от боли. — Господи, зачем… — выдохнул Морт, пряча лицо в ладонях. — Зачем я все это сделал? Работа никогда не приносила Морту особой радости, но в последнее время стала для него хуже ада. Да что работа, любое действо приносило парню физическую и моральную боль, начиная от приема пищи и заканчивая сном. Именно поэтому Морт сейчас и не спал, хотя должен был. Стояла глубокая ночь и через каких-то пять часов клоуну следовало идти на работу. Но он не спал. Не мог спать. Вместо того чтобы вернуться в постель, в которой все еще таился запах Джеса, Морт включил радио и вперил взгляд в появившуюся голографическую фигурку девушки. — Готовы ли вы к сегодняшнему зрелищу?! — вещала она. — Если кто-то еще не выглянул в окно, самое время сделать это, ведь пять искусственных спутников не ранее, чем минуту назад, выстроились в одну линию и сейчас, когда ночь опустилась на город, увидеть их парад не составит труда! — она всем своим видом демонстрировала, насколько данное событие должно приободрить даже старого бродягу. Но Морт оставался непреклонным. Он выключил раздражающее радио и вперил взгляд в потолок, не зная, что делать дальше. «Быть может действительно стоит посмотреть на данное искусственное чудо света?» — с этими мыслями он добрался до маленького балкончика, втиснул туда миниатюрный стул, кое-как разместился в нем и уставился на испещренное звездами небо. Живи Морт в центре Рэдблэйза, и его глазам не предстало бы больше десятка звезд, потому что в свете ночного города едва ли удалось бы что-то разглядеть. Но Морт жил на окраине, где на целую улицу светил единственный фонарь, который периодически тух. Здесь небо разворачивалось во всей красе своих созвездий. И на фоне сверкающих в ночи «лампочек» красовались пять искусственных спутников, будто наслоившиеся один на другой. Словно для этого самого момента дальний спутник Земли сделали самым большим, а по мере близости к планете они становились все меньше. Поэтому теперь на небе красовалась единственная планета, в которую вписывалась вторая, в которую вписывалась третья и так далее. Они походили на стопку тарелок разного размера. Зрелище завораживало, но отчего-то в голове Морта вновь начали кружить нехорошие мысли. Он сидел на балконе и смотрел на спутники в полной уверенности, что на этот раз жизнь его кончена, и все его попытки и идеи по ее исправлению не имеют смысла, когда в дверь его постучали. Морт встрепенулся и уставился на выход, не веря своим ушам. «Показалось?» Но стук повторился. «Кто бы это мог быть?» У Морта не было друзей, а те немногие, с кем он был знаком, понятия не имели, где он живет. Все, кроме разве что одного человека. Но ему-то здесь явно делать нечего. И все же… Когда настойчивый стук повторился в третий раз, Морт поднялся-таки со стула и медленно прошел в коридор. — Иду я, иду, — проворчал он, постаравшись сделать свой голос как можно более непринуждённым. Морт нарочито медленно открыл замок и распахнул дверь. На пороге его показался… Кто бы вы думали? Конечно же, Он. На пороге показался Джес. С минуту они молча смотрели друг на друга, прежде чем Морт все же разрушил гнетущую тишину: — Что ты здесь делаешь? — Да так… Прогуливался мимо, дай, думаю, зайду. — Не верю. — Вот и хорошо, потому что это чистой воды вранье, — кивнул Джес, выглядя странно. Складывалось впечатление, что он нервничает. Вот только почему? «А ты не догадываешься, придурок? Ты же изнасиловал его!» — напомнило безжалостное подсознание. «Пусть так. Но зачем, в таком случае, он пришел?» — Тогда что тебя сюда привело? — голос Морта оставался ровным и не выдавал того, насколько его хозяин напряжен. — Если я отвечу, ты мне не поверишь, — грустно усмехнулся Джес. — А ты попробуй. — Что сделаешь, если я скажу, что скучал по тебе? — Рассмеюсь тебе в лицо. — Тогда можешь начинать, — пожал Джес плечами. — Быть может, наконец, впустишь меня в квартиру? — Нет, — преградил Морт путь брюнету. — Нет, в смысле… Я сейчас занят, — пробормотал он, не понимая, что мелет. — Чем, если не секрет? Ты не один? — в голосе Джеса послышались ревнивые нотки. — Я любуюсь тем, что уничтожило мою жизнь. — В таком случае ты можешь полюбоваться мной. — Не обольщайся, — нахмурился Морт. — Впусти. Я не буду тебе мешать. Хочу увидеть, что же могло разрушить твою жизнь больше, чем я, — настаивал Джес. Морту не хотелось впускать парня по той простой причине, что он очень боялся вновь сорваться и причинить брюнету боль. Странно, что парнишку это, кажется, нисколько не заботило. — Хорошо, — наконец сдался Морт. — Если тебе так хочется, заходи. Но я за себя не отвечаю, — чуть подумав, добавил он. — Договорились, — усмехнулся Джес, просачиваясь в его квартиру, небрежно бросая пиджак на вешалку в коридоре и уверенно проходя в маленькую комнатушку. — О, ничего так местечко, — заявил он, расположившись на балконе. Усевшись на стул, он нагло сложил ноги на перила. — Да. Ничего так, — сухо подтвердил Морт, не зная, что и думать. Он медленно прошел на балкон и разместился по правую руку от Джеса, упершись локтями в перила и подняв голову к небесам. — Так весь сыр-бор из-за этого? — ткнул Джес пальцем в спутники. — Из-за них самых. — Скука… — Ты хоть названия их знаешь? — А должен? — скептически хмыкнул Джес. — Они названы в честь древнеримских Богов. — Очень интересно. — Раньше именами древнеримских Богов называли планеты, например, Юпитер, назван в честь бога неба, отца богов. По этому же принципу решили назвать и искусственные спутники. Морс — самый большой, назван в честь бога смерти не случайно, ведь этот спутник — одно большое кладбище. Вслед за ним идет Парки — богиня человеческой судьбы. На этом спутнике магазины. Огромное количество магазинов. Не знаю, как они влияют на судьбу, но создатели спутника видимо уверены, что кардинально. Следующий: Тривия — богиня мрака, чародейства и секса. Особенно секса. Не стоит говорить, что именно находится на этом спутнике. Талассий — бог брака, один сплошной загс. Ну и конечно, Дискордия. Она должна была стать огромной биржей. Но называть спутник именем богини раздора было не лучшей идеей. Быть может, поэтому спутник раскололся. И поэтому куски полетели на Землю. И покалечили меня. Может ли быть, что я потерял свою жизнь из-за недоумков, решивших выбрать не лучшее название для спутника? — По-моему ты потерял не так уж и много, — хмыкнул Джес. — Да. Всего лишь свое будущее. — Не преувеличивай. Конечно, богатеньким бизнесменом тебе не стать, так вроде и не в деньгах счастье! — Да, это придумали либо богачи, либо отчаявшиеся. В деньгах счастья нет, но в том, что на них можно купить, его предостаточно, — заметил Морт. — Зато… Зато меня купить нельзя. — С чем тебя и поздравляю. — Так что я достанусь какому-то счастливчику совершенно бесплатно. — Очень в этом сомневаюсь. — А ты хочешь им быть? — Кем? — Этим самым счастливчиком? — усмехнулся Джес, наклоняясь к Морту и всматриваясь в его лицо. — Я не понимаю, ты шутишь? Или предлагаешь мне… встречаться? — Ни то, ни другое, — чуть подумав, выговорил парень, откидываясь на спинку стула. — Я сам не знаю, что тебе предлагаю, — пробормотал он, уставившись на парад спутников. — Вообще-то, я не сторонник серьезных отношений. — Я догадался. — Но… — Джес помолчал. — Но я никогда раньше не испытывал ни к кому то, что испытываю к тебе. — И что же ты испытываешь? — Не знаю… Это сложно объяснить. Но… Я скучаю. По твоему члену. Морт аж воздухом поперхнулся. — Чего? — Ну, а что? Серьезно, только и думаю о том, как ты мне вставляешь. Можешь считать меня озабоченным психом, но секс всегда имел для меня большое значение. А теперь у меня не выходит наслаждаться процессом так, как раньше. И все из-за тебя! И из-за твоей штуковины, — фыркнул он, тыкая пальцем в ширинку Морта. — Нашел в чем обвинить, — хмыкнул уродец, стараясь скрыть улыбку, заигравшую на его обгорелых губах. — Так что будем делать? — А надо что-то делать? — Ну да… — Например? — Заняться сексом. — А если я не хочу? — осведомился Морт, забавляясь. — И что мне сделать, чтобы ты захотел? — Не знаю… — пожал Морт плечами. — Быть может стать моим? — Я и так предлагаю себя тебе, — нахмурился Джес. — Нет. Ты предлагаешь себя в постели, но мне будет этого мало. — Даже так? Ты что серьезно втрескался в меня? — беспечно рассмеялся Джес. — А что, если так? — невесело усмехнулся Морт, поворачиваясь к брюнету и вперивая в него единственный глаз. — Что будешь делать? — Не знаю, — промямлил брюнет, будто пригвожденный колким взглядом к стулу. — Попробую… Попробую ответить взаимностью, наверное, — выдохнул он. — А зачем, такому как ты, отвечать взаимностью такому, как я? — продолжал напирать Морт. Он понимал, что следует заткнуться. Смириться. Позволить Джесу дать ему то, что он Может дать, а не то, чего клоун Хотел от него. Но, черт подери, лютое желание обладать парнем всем без остатка лишало его всяческого разума. — Потому что… Потому что я хочу удержать тебя рядом с собой любым способом. Кто знает, может я уже влюблен в тебя, — Джес произнес это с таким видом, будто эти слова в первую очередь стали откровением для него самого. — Или точнее в мой член? — Не знаю! Не знаю я, ясно! Чего ты добиваешься?! — вспылил Джес, подскакивая со стула. — Я понятия не имею, что чувствую! Не могу подобрать слов! Могу лишь повторить, что никогда раньше ничего подобного не испытывал. Хочешь знать правду? Когда я о тебе вспоминаю, во мне вскипает жуткая ярость! Ты… Ты уродливый, ясно! И на голову больной, судя по тому, что сделал пару дней назад! Неадекватный! Страшный! Злобный! Ничтожный! Неудачник без будущего! И я понятия не имею, почему при всем при этом… — Джес будто воздухом поперхнулся. Его гнев сошел на нет, и последние слова он почти прошептал, — …при всем при этом хочу быть с тобой. И это ощущение меня убивает. Кажется, что если я этого не получу, все остальное потеряет всякий смысл! Это как в стихотворении: и жизнь не мила, и сахар не сладок, тебя нет у меня, мой личный упадок, — провозгласил он. — Не похож ты на человека, увлекающегося поэзией, — заметил Морт, чувствуя определенную толику смущения. — Тем более не похож на того, кто пишет стихи, не так ли? — усмехнулся Джес, вытаскивая из кармана брюк смятую салфетку. — Я и не пишу. Поэтому стихи у меня дерьмовые. Но я могу почитать еще, если желаешь. Унижаться, так по полной программе! — Постой, думаю, мне хватит. — Нет, послушай! — Я говорю, кончай придуриваться! — Не знаю причины я трепета сердца, возможно эрекция при виде твоего берца. — Что? — Мне мерещатся сладкие губы твои, будто бой барабанов в сосудах, в крови! — ЭТО НЕВЫНОСИМО! — И нет печальней повести в колодце, чем повесть обо мне и об уродце! — А здесь начало явно позаимствовано! — Да, согласен, они ужасны, — наконец успокоился Джес. — Но я не знаю, как еще выразить свои чувства. Я не могу сказать, что люблю тебя, потому что не знаю об этом. Не знаю, что такое любовь и не могу гарантировать, что испытываю именно ее. Я не хочу врать… Но хочу быть с тобой, — проговорил он, комкая салфетку со стихами и позволяя ветру подхватить комок и унести к другой стороне улицы. — Хорошо, — кивнул Морт, прищурившись. — Для начала мне будет достаточно и этого. — Я рад, — Джес явно вздохнул с облегчением. — Тогда может… Ну ты понял, — на его губах появилась привычная соблазнительная ухмылочка. — Погоди, я хочу посмотреть на парад еще немного, — улыбнулся Морт, вглядываясь в пять спутников. — Хорошо, тогда я постою рядом, — пробормотал Джес, облокачиваясь на плечо клоуна и так же воздевая глаза к небесам. — Смотри, они все разъезжаются по своим орбитам! Действительно каждый спутник двигался на своей скорости, и три из них уже вышли из позиции парада. Лишь два спутника — самый большой и самый маленький, все еще оставались вместе. — Они прямо как мы, — улыбнулся парень. — Самый большой, Морс, а мелкий Дискордия? Ничего не путаю? — Именно. Выходит, ты Морс, а я полуразвалившаяся Дискордия? — Нет. Морс точно ты. И имя созвучное твоему. И суть одна. Ля’Морт… Ты в курсе что с французского это обозначает Смерть? Все та же смерть. Ты уже родился смертью. Ею и умрешь, судя по всему. А я… Дискордия — нет никого более вздорного, чем я. Ты еще пожалеешь, что связался со мной. — Думаешь, мой характер легче? — Думаю, ты вообще добряк. — А вот и нет! Представь, как я озлобился из-за всего, что со мной произошло. — Все равно добряк. — Говорю тебе, ты ошибаешься! — А я говно. — Нет, ты просто… — М? — Дитё. — Что? Какое я тебе дитё?! Мне двадцать два?! На сколько ты меня старше? На год? На два? — На четыре. — Тоже мне дед нашелся. — И все же… — Все! Хватит споров. Думаю, ты вдоволь налюбовался на эти дурацкие спутники. Пошли уже в постель. — Но… — В постель, говорю! **** — Слыхал? Джес совсем из ума выжил, — простонал Дэриал, хватаясь за голову. — В смысле? Что он вычудил на этот раз? — устало вздохнул Нэйро. — Подарил своему уродцу пластическую операцию! — Чего? — Точнее, не он подарил, а его отец! — Добровольно? — Вроде того. На их трехлетие Джесу пришла в голову идея, наконец, познакомить своего благоверного с родителями! Только представь, в каком они были ужасе, когда узнали, что их сын уже три года трахается с уродливой биомассой! — Ну и… — Что «ну и»?! Отец Джеса сперва был против их отношений, так наш дружок такую истерику закатил, что родители решили, что проще вернуть Морту человеческий вид, чем пытаться отвадить его от капризного сына. — Кто бы мог подумать, что все так обернется, — вздохнул Нэйро. — Ты говоришь так… Будто завидуешь, — нахмурился Дэйриал. — А что, если и так? — Было бы чему… — Есть чему. Джес счастлив рядом с этим парнем. И плевать, как он выглядит. Не знаю, как ты, а я бы тоже хотел быть счастлив. — Только где его искать, это твое счастье? — Кто знает, — пожал Нэйро плечами, искоса поглядывая на хрупкую фигуру в маске волка, что сидела у барной стойки. Не в первый раз Нэйро натыкался на волка взглядом и каждый раз чувствовал что-то странное при виде него. — Быть может оно ближе, чем мы думаем, и мы просто не замечаем его? — Сомневаюсь, что все так просто, — скептически фыркнул Дэриал. — Ну и сомневайся дальше. А я пойду и прямо сейчас проверю, — с этими словами Нэйро глотнул для храбрости виски, после чего поднялся на ноги и уверенно направился к волку. Навстречу своему счастью. P.S. Теперь у меня есть группа /^__^/: https://vk.com/mr_abomination11