Изнасилование по-французски

Как странно: вроде только что шёл ожесточенный бой между Красными и Синими, только что сновали туда-сюда пули, спеша, словно почтальоны, доставить смерть врагам и друзьям, вроде гремели раскаты смеха поддерживающегося Медиком Пулемётчика, щедро раздающего гибель из своего пулемёта, только что Солдат метко шарахал из базуки по врагам, и, кажется, слышался предсмертный крик Инженера, которого на этот раз не спасла техника;, а только последнее, что запомнил юный Разведчик перед тем, как внезапно отойти в темноту беспамятства, как красный Снайпер, словно профессиональный палач, лихо снёс голову синему Подрывнику своим огромным ножиком, открывая фонтан крови… — Эй, Шпион, куда ты тащишь этого ублюдка? — Да вот нашёл рядом с нашей базой, он дохлый уже, а мне было бы противно видеть, как этот гадёныш разлагается у порога. Солдат особо интеллектом не отличался, поэтому не стал расспрашивать подробно, как именно его товарищ будет расправляться с вражеским повесой. «Как натурально врёт! Если бы я не знал, я бы тоже поверил» — Была первая мысль очнувшегося Разведчика. Неизвестно, сколько прошло времени, скорее всего, несколько часов. Он чувствовал, что красный Шпион несёт его, перекинув через плечо, как хозяйственную сумку. В затылке ощущалась тупая боль от удара. Мальчик открыл глаза и увидел перед собой качающуюся землю и оранжевые полоски заходящего солнца, а в голове начали скакать мысли: «Кто победил? Куда он меня несёт? Зачем? Где все наши?» Но кто победил, было и так уж ясно. Вопрос теперь, сколько погибло товарищей? А главное — что собирается делать с ним красный засранец? Убьёт? Несомненно…Или может что-нибудь пострашнее? И вообще — как так вышло, что он отрубился посреди горячей схватки? У Разведчика хватило ума не подавать признаков жизни, пока Шпион поднимался куда-то вверх по деревянной лестнице. Да что бы ни хотел сделать с ним этот красный, надо сваливать! «Как только он меня отпустит и отвернётся — дёру!» — Вроде план по теории своей нехитрый, но в исполнении гораздо более трудный, но если он удастся, то в бегущего парня никто не попадёт, и тем более не догонит. Разведчик услышал, как хлопнула дверь, потом Шпион сбросил его на кровать, которая оказалась такой жёсткой, что у Разведчика заныли рёбра. Он приоткрыл один глаз и увидел, как красная мразь, стоя к нему спиной, снимает пиджак. Вот уж не ожидал, что удобный момент настанет так скоро! Мальчишка соскочил с постели и рванул к двери, но странно, Шпион даже не обернулся. Секундой позже Разведчик понял, почему. Непонятно, когда и как, но дверь оказалась заперта. Разведчик, отказываясь верить в неудачу, бессознательно дёргал и дёргал за ручку, как почувствовал у своего уха вкрадчивый голос, а у шеи — ножик-бабочку. — Куда-то собрался, mon garcon? Шустрый ты, однако… Давно очнулся? Разведчик замер, когда Шпион обнял его одной рукой и прижал к себе, по-прежнему держа нож у горла. Ах, как жаль, что у Разведчика не осталось никакого оружия! Горячее дыхание, с запахом ароматного табака, обожгло его ухо. Мальчишка даже чувствовал живое тепло его тела, чувствовал сквозь одежду тугие мускулы Шпиона, так крепко держал красный свою жертву, и, несмотря на страх, это оказалось далеко не неприятным ощущением. Шпион резко развернул застывшую добычу и притянул к себе так близко, насколько это возможно. Он наслаждался этой пока невинной близостью, этими неподдельными эмоциями, сладкой волной ложившимися красному на сердце, предвкушал это молодое, сильное и ловкое, но такое неопытное тело. Шпион рукой взял за лицо мальчика и приблизил к своему. — Как же ты похож на свою maman… — шёпот у самых губ Разведчика. При упоминании о своей матери, которая дала этому грёбаному уроду, мальчик пришёл в себя. — Сволочь, блядь! — он попытался вырваться, но получил такой сильный удар по лицу, что невольно обмяк и повис на руке Шпиона, но тот подставил колено, не дав Разведчику упасть на пол. Красный вновь прижал его к себе, шипя в ухо: — Ох, зря ты так говоришь, mon cher… Я ведь её любил. И она меня тоже любила. Я её не изнасиловал, нет, всё было по согласию… Но ты очень на неё похож, прямо une face… Такой sympathique, такой юный, ты ещё девственник, наверно…лакомый кусочек… — Шпион нежно провёл языком по уху мальчишки. — Сука, блядь, пиздюк троеблядский! — Разведчик нашёл силы яростно выматериться, но тотчас получил подарок от ножа-бабочки — надрез на шее, не смертельный, но длинный и тотчас покрасневший. Шпион вновь приблизил к нему лицо. — Я ему комплименты, а он, ingrat такой, только хамит… Не будь таким противным. Я не буду тебя убивать, ты мне нужен… живым, тёпленьким, так сказать… Он на несколько секунд жёстко впился в нежные губы Разведчика, заставляя того покраснеть и часто задышать. Но, как только красный оторвался от него, мальчик снова не удержался и ляпнул: — Отъебись от меня! И тотчас сильно получил коленом в живот. У Разведчика перекрыло дыхание от внезапной боли, он хотел согнуться пополам, но Шпион не дал. Красный гад припёр его к стене, обвив руку вокруг пояса мальчика и хватая его за упругий зад. — Я расцениваю это как «мне мало, я хочу ещё», правильно тебя понял? — резко произнёс мужчина, проводя пальцами по припухшим губам Разведчика. — Думаю, ты не против узнать, что такое настоящий французский поцелуй. Не бойся, тебе понравится… На этот раз Шпион мягко скользнул языком в приоткрытый рот Разведчика, лаская его язык, исследуя каждый уголок, так чувственно, так пикантно, что мальчик, позабыв сопротивление, начал сквозь боль чувствовать вкус табака и такое постыдное удовольствие, от которого ещё больше раскраснелись щёки и невольно полились слёзы от стыда и бессилия, а в паху начало нарастать томительное напряжение. Красный не мог не заметить этого. — Brave, mon garcon. И на кой-надо было вообще сопротивляться? Я говорил, что тебе понравится. — За что? — всхлипнул парень. Выхода не было, поэтому он сдался. Шпион чувствовал, что Разведчик сдался слишком быстро и не будет больше брыкаться. Впрочем, это даже лучше, чем всю ночь лупить пацана. — За то, что сын любимой мною женщины, за то, что ты, практически, её копия, за то, что… — он переместился на незащищённую шею, слизывая текущую ручейком кровь, и уловил еле слышный стон. — Никто не умрёт девственником… Почувствовав свою власть, Шпион, в перерывах между страстными поцелуями, сорвал с Разведчика гарнитуру и кепку, затем кое-как стащил синюю футболку… — НЕ ХОЧУ! НЕ НАДО! НЕ НАДО!!! — паренёк заорал и отчаянно забился в его руках, словно пойманная птичка. Он не совсем хорошо представлял себе, как ЭТО должно происходить с двумя однополыми людьми, и как именно будет лишать его девственности этот мерзавец, но нутром чуял, что ему будет, мягко говоря, не таким приятным, как грубые ласки и французские поцелуи. На Шпиона пахнуло детским страхом, таким естественным, как всё детское, таким настоящим, как вся правда Вселенной. И сам Разведчик на миг показался маленьким, неопытным и испуганным ребёнком, вызывающим желание пожалеть, приласкать, успокоить…Но вот видение исчезло, пацан остался вырывающейся жертвой, и желание взять его разгорелось ещё сильнее. Шпион пихнул трепыхающегося Разведчика на кровать и сам навис над ним, опираясь на локти и тесно прижавшись к парню, чувствуя его тело и свою нарастающую эрекцию. — Тихо-тихо, bambin… — шептал он, губами собирая с его щёк слёзы. — Хватит реветь… Слышишь? Такая мягкая, гладкая, по-детски нежная кожа, что трудно остановиться, да и вообще удержаться от такого сладкого кусочка, чтобы не попробовать и не взять! Шпион подозревал у себя активную бисексуальную ориентацию (бисексуальную, потому что от женщин Шпион не собирался отказываться) с того момента, как его начало вдруг непреодолимо влечь к Снайперу, и считал, что это плохо прежде всего для сослуживцев-натуралов, но сейчас он, пожалуй, был рад тому, что его нутро не противится предстоящему акту. Шпион смирился со своими сексуальными предпочтениями, потому что считал, что от жизни надо получить по возможности как можно больше. За неимением женщины или спокойного австралийца приходилось довольствоваться юным шкетом, да заодно потренироваться. Хотя, если ему вдруг и удастся соблазнить Снайпера, были подозрения, что в этой схватке он окажется далеко не активом… — Не надо… пожалуйста… отпусти или убей, только не надо… Ну что за детский лепет! Того гляди, и разжалобит на целую пулю в лоб! Хватит тормозить! Чётким движением Шпион расстегнул ширинку на штанах парня, освобождая его небольшой, но уже против воли напряжённый член. — Расслабься, — шпион сомкнул на нём ладонь и начал настойчивые движения вверх-вниз, просовывая язык в том же ритме. По телу Разведчика прошла дрожь, и красный мог с уверенностью сказать, что это дрожь наслаждения, потому что худые бёдра поневоле качнулись навстречу, требуя продолжения. Мальчик закрыл глаза и бесстыдно постанывал в ответ на гипнотизирующие действия Шпиона, а тот, не прекращая глубоких поцелуев, почувствовал своё нарастающее возбуждение. Наконец, спустя неизвестное количество времени, парень распахнул глаза с широкими зрачками, и с замершим дыханием обильно кончил прямо в ладонь красного. Тот размазал тёплую сперму по груди Разведчика. — Готов, mon cher? — Жаркий шёпот Шпиона на ушко тяжело дышащему пацану. — Теперь моя очередь. Перевернись-ка на ventre… Тот послушно перевернулся, и мужчина стянул штаны с упругого, молодого зада, дразняще целуя спину парня. Руки так сжались на голых ягодицах, что Разведчик вскрикнул от боли. Это последняя капля переполнила чашу, и Шпион, не в силах больше сдерживаться, расстегнул свою ширинку, послюнил пальцы и начал подготавливать маленькую дырочку, куда ещё никогда никто не проникал. В этот момент Разведчик понял, где у него оказалась девственность. И, странно, несмотря на стыд, он захотел, чтобы туда проникло что-нибудь большое. В этот момент это было ему нужнее всего, нужнее воды, воздуха, свободы… — Хочу… — Хочешь? Проси меня, mon gentil …— Шпион взял Разведчика за волосы и отогнул его голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза. — Sus, s'il vous plait, en ce moment! — пацан заёрзал навстречу ласкающим его там пальцам. Желание пересилило всё остальное. — Так ты знаешь французский? Mauvais garcon… — чувствительный укус в плечо… и резкий толчок внутрь. Парень опять вскрикнул, из глаз брызнули слёзы, а Шпион замер, закусив губу, чтобы ненароком не простонать от тесного, горячего плена, томительно захватившего его. Потом он начал яростное движение, шепча на ухо впившегося зубами в подушку Разведчика по-французски всякую непристойную чушь и со всей силы шлёпая его по заднице. Как только темп ускорился, парень начал чувствовать какое-то болезненное, нездоровое, но сильное удовольствие, жар разлился по всему телу, но особенно горячо было в том самом месте, куда грубо вторгался красный Шпион, заставляя стонать и просить не останавливаться. Он не был уверен, насколько это было больше, чем хотелось, но не собирался ни от чего отказываться. Мужчина взял его за плечи и просто насаживал парня на свою твёрдую плоть, как на кол. За окном уже потемнело, а они продолжали свою адскую скачку, не чувствуя никакого желания прекращать, а для Разведчика вообще будто весь мир рухнул, кроме этой комнаты, осталось лишь потрясающие ощущения. А Шпион никогда не думал, что так увлечётся с обыкновенным мальчишкой-врагом, девственником, к тому же…Хотя, может именно потому, что Разведчик почти ребёнок? — Даааа… — мужчина наконец излился внутрь Разведчика, у которого не осталось сил даже дышать, а удары по пятой точке дали о себе знать красными горящими пятнами. Поэтому парень ничего не сказал, когда Шпион улёгся рядом и притянул его к себе для очередного поцелуя, на это раз нежного и успокаивающего. — И что теперь, убьёшь меня, да? — парень задал вопрос полным безразличия, но таким фальшивым голосом. — Больно надо, с тебя и так хватит. Утро наступит, и иди ты на все четыре стороны… — Как же я Медику теперь покажусь? — Будет он туда лезть! — А ничего, что я расскажу? Ну вот, очухался и давай угрожать! Шпион тихонько рассмеялся и погладил парня по щеке. — A la guerre comme à la guerre, mon petit. Только уточняй, что я — бисексуал. Хотя о чём это я! Не расскажешь ты ничего — постесняешься. Разведчик нахмурился и отвернулся: угроза не удалась. А красный опять засмеялся, обнял его сзади и снова прижался, как к батарее в зимний мороз. — Может, поспишь до рассвета? * * * Никто не заметил тёмную фигуру, которая, крадучись в ночи, выбралась с базы Красных и бегом кинулась прочь. Отбежав подальше, человек остановился, тяжело дыша, и достал какой-то предмет, который, холодно лязгнув, превратился в нож-бабочку. » Сувенирчик и оружие, однако!» — подумал Разведчик, стирая с лезвия ещё не засохшую жидкость, тяжело капавшую на землю. — «А вот что и надо рассказать, так это то, что у нас стало на одного подонка меньше…»