Ты меня бесишь

POV Рон Вполне нормальное явление, что каждый новый день приносит нам эмоции, из которых мы по итогу формируем для него свою оценку. Вот так в нашем сознании и копятся стопочки, подписанные как "хорошие", "плохие", "так себе" дни. У меня вот есть стопочка "особенных" дней, в ней я храню все самые замечательные и ужасные воспоминания. С некоторых пор ужасных дней в моей жизни стало больше положенного на одного человека. Сначала я думал, что самый ужасный день моей жизни - смерть отца, но потом был день, когда я сам чудом остался жив. Сейчас такие дни можно перечислять долго, но, кажется, самый ужасный день моей жизни все же настал именно сегодня. Нет, я не сегодня открыл для себя, что мир накрыло каким-то медным тазом, но еще пару дней назад я даже в самом кошмарном кошмаре не мог бы увидеть все то, что происходит со мной сейчас. В моем самом ужасном дне мою семью некому защитить, а сам я уже сбился со счета, сколько раз мог бы умереть. Разрушение общины и хлынувшие ходячие, драка с Карлом и вновь ходячие, а теперь каждое новое столкновение с кровожадным трупом оставляет на сердце рубец, словно маленькая смерть. Я стараюсь выровнять дыхание, но тяжело; я пытаюсь отвлечься, но сбиваюсь с движения; я пробую контролировать себя, но срывается Сэм. Вокруг повышается уровень шипения, в моей голове начинает гудеть от напряжения, и я ощущаю, как пальцы брата в ужасе сжимают мою руку. Я выпадаю из реальности только на мгновение, но что-то происходит именно в этот момент. Я теряюсь, слева, справа, за моей спиной и прямо передо мной. Везде, эти твари везде. Я топчусь на месте и жадно хватаю губами воздух, пропитанный гнилью. Где все? Где этот темный парень, где Мишонн? А мама, а Сэм, где они? - Черт, черт, черт, - я смотрю на свои свободные руки и отчаянно шиплю. Мой срыв загоняет меня в ловушку, так как ходячие, до этого лишь безэмоционально сталкивающиеся со мной, начинают хвататься за мою маскировку. Их слишком много, а простынь, надорванная впопыхах, к этому не готова. Она трещит и начинает медленно ползти с моих плеч. Я что сейчас - умру? Выстрел. Звонкий хлопок вдалеке отрезвляет меня. Нет, не надо меня рвать на части! Резко разворачиваюсь на месте, хватаюсь за грязную ткань, запутываясь в нее плотнее, и напролом мчусь вперед. Ходячие уступают мне в скорости, но не в наглости или количестве. Я ловко обхожу их, вздрагиваю от скользящих движений на своем теле и, увернувшись от очередной порции мерзких конечностей, приземляюсь на колени. Из-за падения я на секунду теряю ориентацию в происходящем и сразу слышу над ухом хрипящее бульканье. Резко подаюсь вперед и переворачиваюсь на спину, быстро соображая, приходится выпутаться из своего кокона безопасности. Наблюдая клацанье гнилых зубов, суетливо пытаюсь достать пистолет. Где мой пистолет? Вот же пиздец! Чертов Карл забрал его у меня! Что делать? Беспомощно ерзаю по земле ногами и судорожно хватаюсь руками за пропитанную чужими кишками простынь. Меня сейчас просто накроет целым стадом. На грани истерики выдергиваю из-под себя грязную тряпку и накидываю ее на чужую голову. Это дает мне три секунды на жизнь, но мне этого достаточно, чтобы извернуться, приподняться и рвануть с места с новым азартом. Я никогда не отличался любовью к физкультуре, не являлся чемпионом по бегу и даже не питал теплых чувств к игре в догонялки, но сейчас мой бег такой скоростной, что еще немного, и я взлечу. Проносящихся мимо меня фигур покойников становится меньше, а деревьев больше. Это несколько утешает, и я начинаю чувствовать скованность в грудной клетке и дикую боль в животе. Я больше не могу бежать. Мне нужно отдохнуть, иначе у меня не будет больше никаких шансов. Замедляюсь, мечтаю найти опору, но не успеваю: обилие воздуха бьет в голову, в глазах все кружится, и душит кашель. Закрываю глаза и давлюсь спазмами в горле. Меня бросает в сторону, и я, скорее случайно, налетаю на дерево, может, сдираю кожу о грубую кору. Уже не понимаю. POV Карл Все рушится добрым словом "мама". Вокруг начинается настоящее, но такое привычное безумие. Я резко выдыхаю весь воздух и плотнее сжимаю в объятьях сестру. Пока Мишонн, рассекретив себя, пытается отбить Сэма, я осторожно уворачиваюсь от особо активных ходячих и ухожу в сторону, минуя шуршащий беспокойством участок. В стороне, обтекаемый движением гниющей массы, держусь спокойно. Не привлекаю внимания и тихо пытаюсь высмотреть знакомые лица. На приличном расстоянии от себя вижу своего отца и мать Рона. Я замечаю, как обеспокоенно оглядывается назад Джесси, при повороте головы женщина явно ощущает мой взгляд, и наши глаза встречаются. Вовремя соображаю и прикладываю палец к губам, в это же мгновение отмечаю движение где-то слева. Мне требуется некоторая сноровка, чтобы продвинуться вперед. Это Рон, и у него, похоже, все плохо. Именно в этот злосчастный момент я вспоминаю, что забрал у него пистолет. У него, в таком случае, все просто отвратительно. Вообще-то, умом я понимаю, что парень виноват был сам, и я не обязан ему ничем, но ведь выходит, что я его подставил. Ладно, каждый из нас был не прав, по-своему. Но если я сейчас уйду, то останется только то, что я его подставил. Я, в сомнениях, оглядываюсь на Рика, словно жду поддержки или одобрения. Отец реагирует на мое внимание и старается жестами обозначить мне план действий, но я уже принял решение. Отворачиваюсь и как можно тише направляюсь в сторону Рона. Парень удачно уходит от сгустка мертвецов и, не осматриваясь, бежит в другую сторону от всей нашей группы. Джудит в моих руках начинает беспокоиться, из-за чего крепче прижимаю ее к себе и приглаживаю ладонью волосы. Выход из положения для меня очевиден: я срываюсь с места и набираю скорость, чтобы нагнать Рона. Бежать мне очень тяжело, но необходимо. Мы оказываемся далеко за пределами Александрии, и ходячих здесь, вероятно, даже больше. Парень впереди сдается первым, он останавливается и приваливается к ближайшему дереву. - Рон, не останавливайся, надо бежать, надо бежать дальше. Вставай. Давай же, Рон. - Я значительно замедляюсь, но не позволяю себе остановиться. Ноги гудят и путаются на неровной почве. Я прислушиваюсь к лесу, слышу тошнотворное хрипение и вновь путаюсь пальцами в волосах сестры – все будет хорошо. - Я больше не могу, стреляй. - Рон частично приходит в себя, но двигается ко мне крайне медленно. - Мы не можем сейчас стрелять. Давай, нам нужно уйти дальше. - Замечаю, что он делает над собой усилие и подбадриваю: - Еще немного. POV Рон Мне настолько плохо, что я не до конца понимаю, кто тянет меня за собой, но поддаюсь на то, что человеческий голос лучше челюстей трупа. На одном энтузиазме я держусь еще некоторое время: не чувствую свое тело, отгоняю темноту в глазах и с упорством героя игнорирую тошноту. Предел наступает неожиданно, я спотыкаюсь и влетаю лицом в жухлую листву. Видимо, организм сдает не только у меня, или я значительно вырвался вперед. Я бежал первым, я помню. В любом случае, я больше не слышу ни голоса, ни шагов. Может, это был глюк? Совершив над собой усилие, поворачиваю голову и шумно вдыхаю воздух. Медленно открываю глаза и только теперь понимаю, кто это был. Карл! Парень как-то слишком аккуратно опускается на колени и очень низко наклоняется вперед. Помедлив пару мгновений, Карл упирается одной рукой в землю, а вторую заводит за спину и стягивает с себя перепачканную простынь прямо через голову, задевая шляпу. Ткань бесформенно оседает на земле, и я вижу, что стройный шатен стеной навис над маленькой девочкой - Джудит. Я уже собираюсь высказать этому идиоту все, что думаю по этому, и не только этому, поводу. Однако, начав шевелить губами, я замираю, когда Карл прогибается в спине и лбом, облепленным взмокшей челкой, прижимается ко лбу сестры. Приходится дать ему несколько мгновений, а себе позволить несколько вдохов. - Ну, и какого черта ты вместе с ней потащился за мной? - Мой голос хрипит, а тошнота сводит горло, но молчание пугает сильнее, особенно сейчас. - Я забрал твой пистолет, ты остался без оружия, а я... - С парня слетает пелена момента, он весь напрягается и приподнимается. - А ты благородный мудак. - Заканчиваю фразу за него я на свое усмотрение. Пока я отчаянно ворочаю свое непослушное тело, я думаю о том, каким же надо быть идиотом, чтобы быть Карлом. Кажется, мой самый ужасный день в самом разгаре, и роль Карла в нем становится все более ощутимой. Проще говоря, у нас тут беспросветная жесть. - Забирай, - парень пинает ко мне мой пистолет, параллельно проверяя свой. Хватаюсь за оружие, но не ощущаю долгожданного спокойствия. Из леса размеренно начинают появляться нагнавшие и заблудшие, кто ж их разберет, ходячие. Я вынуждаю себя встать на ноги, ловлю на себе взгляд Карла и пробую прицелиться. Это самоубийство. Мои руки дрожат, мне едва хватает сил держать его в руках. Парень по левую сторону от меня оценивает мое состояние, отводит свои выразительные глаза и принимается методично палить в головы мертвецов. Выстрелы гремят один за другим. Этот грохот неприятно отдается в ушах и, кажется, делает нам только хуже: обнадеженные шумом мертвецы продолжают вступать на обозримую для нас территорию. Некоторые из них весьма удачно наворачиваются через останки сотоварищей, в головы которых Карл только что всадил целую обойму. В запале парень еще несколько раз спускает курок, но с досадой отводит руку вниз и переводит взгляд на меня. Ужасно бесит, но я теряюсь под этим взглядом и нервно сжимаю пистолет - я так не смогу. Хотя, что значит не смогу?! Всё я смогу! Я собирался убить самого Карла, я практически целился в него, а тут всего-то вонючие твари. Мысли молниями проносятся в моей голове так ярко. Вот прекрати смотреть на меня! Это все из-за его взгляда меня так штормит. Поднимаю руки, совершаю успокаивающий вдох, выбираю себе цель и решительно дергаю пальцем. Грохот, по телу проходит толчок, и ладони невольно разжимаются. Оружие падает к моим ногам, а зомби продолжают идти. Блядь. Я медлил, из-за чего тройка особо неравнодушных к нам особей оказывается в опасной близости. Осознаю эту опасность, но все еще делаю попытки выбраться из шока, когда тень рядом со мной дергается. Звуки меткой стрельбы опять выдергивают меня из нирваны, и я, как в замедленной съемке, наблюдаю оседающие на землю скелеты. В этот момент Карл выглядит еще более невозмутимым, чем в начале перестрелки. Лучше бы злился на меня или не лучше бы. Не знаю, как было бы лучше. Он снова убирает мой пистолет к себе, но в руках появляется нож. - Шум привлекает их, из леса тоже, - оценив обстановку вокруг себя, парень обнаруживает пару ходячих за нашими спинами, - нужно идти вперед, иначе мы не справимся. Возьми Джудит и смотри в оба, я пойду впереди. Его ровный тон, нож в его грязных руках, весь его вид, весь он бесит меня, что там, его мелкая сестра ужасно бесит меня. Мне уже надоело, я уже устал. Прожигаю Карла взглядом и думаю, что все же пристрелю его. Мучительно и обязательно. Только вот выживу сначала, и ему не помешает тоже. Приходится придержать поток эмоций и тихо пройти к девочке. Смотрю на нее сверху вниз и вновь поддаюсь приступу эмоций: мог бы использовать хоть жалкое "пожалуйста". Приседаю и забираю ребенка с грязной простыни, пропахшей смертью. Джудит смотрит на меня широко распахнутыми глазами и приветливо неразборчиво угукает. Пока я поднимаюсь на ноги, Карл обгоняет нас и рывком выуживает из-под ткани свою шляпу. Он без приступов брезгливости отряхивает головной убор от остатков внутренностей и опускает его на свою голову. После парень крепче сжимает в своих руках нож и уверенно направляется вперед. Оценивая всю эту картину, я могу лишь возвести взгляд вверх. Затем последний раз оглядываюсь назад и двигаюсь следом, надо бы держаться к нему ближе.