Ты меня бесишь

POV Рон - Да. - Произносит Гленн и с одобрением моей инициативы смотрит на меня. - Нет. - Произносит Карл. Типичный невозмутимый Карл произносит разборчиво и утвердительно. - Какого черта? - Произношу я и от всплеска эмоций даже дергаюсь, делая взмах руками. Карл и Гленн переглядываются. Между этими, чтоб их, друзьями искрит, будто это бурный и серьезный разговор. - Пойду, отнесу Аарону ужин. - А потом Карл, откровенно обрывая немое противостояние, словно он все решил и это не обсуждается, встает и уходит с тарелкой. Я шумно выдыхаю и демонстративно закатываю глаза. Затем я обвожу взглядом наш тесный круг, участвующий в беседе Гленн и притихшие на время Юджин и Джастин, с которым занимался Гленн и который так же, как я, заслужил себе путевку на вылазку. - Я тоже отойду. - Раздраженно бросаю им я и тоже ухожу. Вот так начинается наш первый вечер на вылазке. Большую часть дня мы добирались до нужной нам территории, а потом совместно приняли решение начать поиск припасов утром. Остаток времени ушел на поиск хорошего места для временного пристанища и обустройство в нем. Далее Аарон пожелал немного осмотреться на местности, на всякий случай, а мы занялись приготовлением ужина и планированием завтрашнего дня. Тут и началось самое интересное. Я всего-то захотел идти с Гленном, потому что серьезно отношусь к своему присутствию здесь, хотел бы добросовестно поучаствовать в работе группы и хотел бы принести какую-нибудь пользу родной общине в итоге. Но Карл вдруг встал против моего решения. А я не хотел бы идти с Карлом, не из-за того, что считаю его недостойным, просто рядом с ним я другой, весь мой мир другой, все другое. Если я пойду с Карлом, ничего хорошего не получится из этого точно. Даже вот сейчас Карл жутко выбесил, еще и ушел после этого. Ну, не мудак ли? - Карл, какого черта? - Я догоняю его уже на улице, иду рядом и повторяю свой вопрос. Он ответит мне. - Что именно? - Он типа не понимает, останавливается и поворачивается ко мне. Все еще спокоен. - Ты отлично знаешь - что. - Шиплю я, меня накрывает раздражение. И вот как я могу быть с ним в команде? - Рон, прекрати. - Его привычная первая эмоция в ссорах - он хмурится и всем своим видом дает мне понять, что я срываюсь на ровном месте. - Ты первый раз на вылазке, и ты не пойдешь туда, где слишком опасно. - Хей, хватит уже. Ты мне не мамочка. С каких пор ты подтираешь мне сопли и указываешь, что делать? - Я завожусь все больше и повышаю голос. Теперь его очередь артистично отводить взгляд и фыркать потоком воздуха из губ перед грядущей тирадой. - Вот не надо. Это не ты позвал меня на эту вылазку, ты даже никак не отреагировал, когда узнал. И лидер этой группы тоже не ты, и у тебя нет никакого права что-то разрешать или запрещать мне. Я хочу идти с Гленном, и всё. - Я не даю ему даже начать, продолжая свой монолог. - Я занимаюсь твоим обучением, и мне лучше знать, с чем ты справишься, а с чем нет. Смирись, мое мнение важно. А еще я отвечаю за тебя перед твоей мамой, и я не спущу с тебя глаз, пока мы не вернемся в Александрию. - Взгляд Карла становится тяжелым, хотя тон вроде ровный, еще немного, и я выведу его. - Знаю я твое мнение. Думаешь, что я увижу толпу ходячих и растеряюсь, как девчонка. Пошел ты! Что ты возомнил о себе? Ты всего лишь учишь меня, но это не дает тебе права решать за меня. - Я делаю свободный взмах руками, хотя хочется толкнуть Карла. - Рон, вообще-то, я еще просто переживаю за тебя. Да, черт, представь себе, мне не плевать на тебя, если для тебя это новость. Ты сам прекрасно знаешь, что мы не только тренируемся вместе, нет смысла это отрицать. И ты останешься со мной. - Прорвало. Его голос становится громче, а тарелка в руке мешает и дергается. - Так вот, в чем дело. - Я даже позволяю себе победную улыбку, как-нибудь ночью я вспомню эту его фразу, и меня бросит в приятную дрожь, но сейчас я злюсь, и мой тон наполняется пренебрежением. - Только давай не будем это впутывать, не надо считать, что происходящее между нами заставит меня слушаться тебя. Ты забыл, что это все несерьезно, и я не нуждаюсь в тебе и твоей заботе. - Я и не собирался это впутывать, только пытался сказать тебе, что ведешь ты себя глупо. - Теперь он говорит в тон мне, громко и быстро, но я явно вижу, что его сильно задели мои слова. - Не твое дело. - Найдя чувствительную точку, я продолжаю давить: обида во мне не дает затормозить. - Отстань от меня, отвали, не смей лезть со своим участием, вне тренировок и когда я этого не прошу. Я сам способен разобраться в своей жизни и поступках. Ты только бесишь и мешаешь своим вниманием. - Вот как? Отлично. - Это пик. Живой, эмоциональный Карл. Он психует, ему неприятно. - Знаешь, Рон... - он жадно хватает воздух губами, - я... - Парень полон решимости, ему хочется сказать мне что-нибудь такое же обидное, а мой надменный взгляд только подогревает это желание. Но это Карл. Он начинает громко и озлобленно, с горящими глазами, но быстро перегорает и опять не говорит мне ни одного грубого слова. Все еще неспокойный, он разворачивается и уходит. В эмоциональном порыве, я добрался до его чувств и оттолкнул их. Я идиот. Гленн послушает Карла и не возьмет меня с собой, а Карл теперь даже смотреть в мою сторону не будет. Он обижен, и это обосновано. Отличные перспективы. *** Нам досталась самая неинтересная часть торгово-развлекательного центра. Вернее того, что от него осталось, и еще вернее, я сомневаюсь, что нам здесь суждено что-то найти. Но мы продолжаем идти. Карл идет впереди, а я, притихший в своих мыслях, следую за ним. Вечером я глупо сорвался. Я даже признаю, что был в чем-то не прав, хотя, с другой стороны, вина Карла в моем эмоциональном всплеске тоже присутствует. Она больше. Просто Карл - это две равнозначно достойные части одной личности. Да, моя победа, что я знаю теперь каждую из них, каждая из них привлекает меня, но тот факт, что они никак не сольются в одно, жутко бесит меня. Карл бесит меня. Меня доводит до настоящего бешенства, что рядом с одним Карлом я скучаю по другому Карлу, и примерно наоборот. Временами я понимаю, что прошло мало времени, и только осознающий себя с новой стороны Карл еще не научился одновременно быть и тут, и там, но это ненадолго спасает меня. Раньше я был на верном пути: у меня удачно выходило делать из супергероя обычного ненасытного парня, а потом возвращать себе благородного мудака, который не подвластен человеческим слабостям. А дальше я, наверное, совершил какую-то тактическую ошибку, а может, это было неизбежным, но наши отношения установились в четко разграниченную последовательность - в повседневности мы заняты только делами выживания, а в свободное время можно поругаться, поболтать или заняться сексом, а можно все вместе. Вылазка - одно сплошное дело выживания, потому я очень скучал по Карлу, которому хорошо со мной. Я провел целый день в мучениях и при возможности рискнул достать его, но только все испортил. Теперь я иду рядом с Карлом, которому со мной удобно. Только на этот раз все части Карла оградились от меня. Блядь, наркоманский бред какой-то. Бред, но я скучаю по Карлу. За сегодняшнее утро парень ничего не сказал мне. Все его взгляды холодные и исключительно по делу. Мы набредаем на темную бильярдную с баром. Несколько небольших дыр в стене дают немного света и ярко показывают, насколько бесполезно наше присутствие здесь. На первый взгляд все спокойно, и мы расходимся в разные стороны. В кладовой за баром мне приходится использовать фонарик. В луч моего света попадает побежденный ходячий. Труп с пробитой головой убеждает меня, что тут до нас уже кто-то был и все благополучно вынес. Я выхожу. По пути к Карлу проверяю все возможные углы. Когда ящик на очередной вовсе не приметной тумбе не поддается, я проявляю настойчивость и неосторожно взламываю хлипкий замок. Там оказывается неплохая для начала находка - бутылка виски, фотка какой-то девчонки и нераспечатанная пачка презервативов. Забираю бутылку, она нам точно пригодится, и, подумав секунду, хватаю презервативы. Это знак, надо мириться с Карлом. - Слушай, Карл, может, поговорим? - Оказываясь за его спиной, пытаюсь непринужденно начать разговор. Он полностью игнорирует меня, продолжая рыться в каком-то шкафчике. - Я кое-что нашел. - Я придвигаюсь еще на шаг и пробую другой способ. Это интригует его больше, и он поворачивается, оказываясь со мной лицом к лицу. При этом прямо перед его носом возникает заветная коробочка. Ему приходится опустить взгляд, чтобы понять, что это. Я участливо подсвечиваю ему фонариком. Распознав мой прямой призыв, он собирается отвернуться обратно. - Нет, подожди. Давай поговорим. - Я ловко отправляю презервативы в карман и преграждаю ему путь. - Нам есть, о чем говорить? - Он спокоен, как никогда раньше, будто робот. - Да. - Поспешно заверяю его я. - Мне кажется, ты вчера все сказал. - Он снова хочет отвернуться, а я снова сильнее сжимаю его локоть. - Вчера я был неправ. - Вообще-то, в чем-то я был прав, потому что я уже ощущаю, что пользы на этой вылазке от меня не будет: я, Карл, полумрак, презервативы в кармане. Припасы? Серьезно? - Я просто разозлился и наговорил тебе немного глупостей... - Я ощущаю себя смущенным и выгляжу неловким: извинения - это не мое. - Ты сказал, что не нуждаешься в моей заботе, а наш секс - ничто и лишает меня права по-человечески тепло относиться к тебе. - В его невозмутимой, четкой речи это звучит как возмущенное "немного глупостей? Да ты, твою мать, издеваешься? Ты сказал, что...". - Это не так. - И в этот раз я поспешен в своих фразах. - Я соврал, на самом деле, я думаю совсем не так. - Мой взгляд становится ласковым, а голос мягче и тише. - Ты очень нужен мне, Карл, и твоя забота нужна. Вокруг все такое мертвое, - я делаю еще шаг к нему, - а ты живой, и я живой. - Я шепчу ему почти в губы. - Вернее, я хочу почувствовать, что живой. Мне нужно твое тепло, Карл, хочу, чтобы ты был рядом. Дай мне почувствовать тебя. - Рон, что ты делаешь? - Карл отстраняется и хмурится. И я ведь предупреждал его вчера. - Мы на вылазке, и нам надо заняться делом... - Недовольно бурчит он, пытаясь отодвинуть меня. - Я не могу сейчас думать ни о чем, кроме того, что ты рядом, и мы одни. - Нет, ну, правда, какой идиот додумался спустя сутки и острую стычку оставить меня наедине с человеком, от одного вида которого у меня дрожат колени? Именно, это сам Карл и был, вот пусть мучается теперь и не удивляется, что я перебиваю его и лезу целоваться, прижимаясь губами к губам. Несколько неловких действий, и с его головы слетает шляпа, но мы слишком увлечены, чтобы придать значение. - Рон. - На секунду он отодвигается. Но надолго не выходит. Я делаю короткий вдох, и с новым порывом мои губы на его губах. Мой руки оплетают его шею, попутно бросая фонарик на ближайшую полку стеллажа. - Извини. Извини. Извини. Карл. Пожалуйста. Извини. С тобой хорошо. - Порывисто отзываюсь между короткими поцелуями, ведь он не дает углубить его, а теплые ладони все еще пробуют отстранить меня. Я не сдамся, а он не устоит, я уверен, этого не может быть, ведь я привлекаю его. - Поцелуй меня. Мне нужен ты. Давай же. Дай мне себя. - Ты невыносим. - Карл все еще пытается сохранить рассудок, но твердость в голосе вот-вот начнет плавиться. - Скажи еще, что тебе это не нравится. - Мурлыкаю в очередной поцелуй. Первыми сдаются губы, и я не могу сдержать довольный стон, когда наши языки игриво соперничают. Карл с легкостью разворачивает меня и с небрежностью, которую я заслужил своими наглыми приставаниями, придвигает меня к стеллажу. Путаюсь пальцами в его волосах и царапаю ему затылок. Все от удовольствия, от веса его тела, от его рук, скользящих по спине к ягодицам. Моя сладкая победа. Ладони Карла сжимают мои ягодицы и спускаются к бедрам. Я издаю еще один приглушенный стон, окончательно теряю рассудок и висну на нем, обхватывая ногами бедра. Пытаясь надежнее держать мое тело, парень еще раз прикладывает меня о стеллаж спиной, от чего я невольно разрываю поцелуй и открываю шею. Карл пользуется моим положением и покрывает жадными, влажными поцелуями мою шею, ключицы и впадинку между ними. Мои руки начинают дрожать, и я суетливо хватаюсь за его плечи, потому что меня целует Карл, потому что я в его руках, потому что настолько хорошо, будто секс у нас был не пару дней назад, а целую вечность как. И как так возможно, что чем сильнее парень бесит, тем безумнее ты его хочешь? - Рон, нам нельзя сейчас. - Карл тяжело дышит и, тесно обнимая меня, пытается вернуть меня в реальность. - Мы на вылазке, мы здесь не одни, они в любой момент могут к нам прийти. - Ой, да ладно тебе играть в хорошего мальчика, ты хочешь меня, я чувствую. - Я хитро улыбаюсь ему. - А я хочу тебя, очень хочу, и, клянусь, ты не отцепишь меня от себя, пока мы не сделаем это. - Рон, ты не понял... - Он мягко целует мою улыбку и пробует еще раз. - Это ты не понял, я серьезен, Карл, к черту их всех. Мы займемся сексом прямо сейчас. - Расслабляюсь в теплых объятьях и дразнящим движением прогибаюсь в спине. Несколько долгих секунд у него уходит на оценку ситуации, выводы и принятие решения. - Ладно. Только давай найдем поверхность получше, ты тяжелый, и у стены неудобно. - В его голосе я слышу ноты смирения. Он видится мне забавным, когда идет на поводу у нашего общего желания, делая вид, что делает мне одолжение. - Стол. Всегда хотел этого. Каждый раз, когда вижу бильярдный стол, думаю о том, как было бы круто заняться на нем хорошим сексом. - Чувствую, как Карл помогает мне встать на ноги. - И, вообще-то, не такой уж я тяжелый, я еще похудел, потому что тренируюсь и трахаюсь значительно больше, чем ем. - Пока парень тянет меня к одному из столов, я продолжаю болтать больше себе под нос. - Как ты много болтаешь. - Он разворачивает меня, улыбается мне и, не давая мне сказать еще что-нибудь, первым возобновляет поцелуй. А я всего-то хотел забить чем-то паузу и с радостью поддерживаю инициативу. Хватаюсь за его одежду и зажимаю себя между столом и его телом, напористо углубляю поцелуй. Мы жадно целуемся. Мои руки перемещаются по его груди и гладят плечи. Он принуждает меня сесть на стол, сам разводит мои колени и становится совсем близко. Руки Карла проникают под мою футболку, губы ласкают все доступные участки кожи. - Карл. - От приятных волн возбуждения я выдыхаю его имя, поддаюсь ему, подставляюсь под его движения и готов растянуться на столе, полностью доверяя себя. Парень удерживает меня, неловко стягивает мою футболку. Одна его рука обвивает мою талию, а вторая бережно касается только что обнаженной кожи. Еще один жаркий, суетливый поцелуй в губы, а потом Карл возвращается к моему телу. Его ласки парализуют меня, я только отзываюсь на них, а сам не нахожу сил, чтобы сделать для него хоть что-то. Хотя из-за позы это не представляется возможным. Он неспешно спускается все ниже и, наконец, позволяет мне опуститься на стол. Теперь две его ладони свободны, они аккуратно гладят мое тело. В полумраке я ощущаю его взгляд и млею под прикосновениями, показывая, как мне нравится. Возвращение его губ и языка я встречаю стоном: так много всего для одного меня. Темнота творит чудеса: Карл сегодня смелее, чем обычно. Он еще не до конца привык разрешать себе все, но сегодня ему, наверное, кажется это скрытым темнотой: нет шанса встретиться со мной взглядом и узнать мою реакцию, поэтому он делает, как велят желания. Парень играет с моим телом, уделяя внимание каждому сантиметру. Ему нравится делать мне приятно, я физически ощущаю исходящее от него обожание. Я возбуждаюсь, его возбуждает. Он неторопливо прижимает зубами мои соски и сглаживает эту резкость мягкими губами. Он оставляет на коже мокрые дорожки и дразнит их теплым дыханием. Он спускается к впадинке пупка и толкается в нее влажным кончиком языка. Пока кончики пальцев бережно выводят на теле узоры, он с удовольствием вылизывает низ моего живота, сопровождая это красноречивыми, тихими причмокиваниями. Карл ускользает от меня, и я никак не могу его поймать. В моей голове волшебный туман. Я, кажется, начинаю бредить тем, что делает со мной этот парень. Я благодарно извиваюсь под ним и пытаюсь поймать его ослабшими от блаженства руками, а он снова ускользает. Он выпрямляется, и тепло его ладоней появляется на моих бедрах. Ловкие пальцы расправляются с пряжкой, пуговицей, ширинкой. Карл притягивает меня за бедра ближе к себе, и я снова не могу противостоять ему, более того, не очень-то и хотелось. У меня нет сил подняться или дотянуться до него руками. Поясницей чувствую жесткий бортик, чувствую себя открытым, уязвимым, но защищенным рядом с Карлом, когда он оставляет меня совсем без одежды. Его теплая рука накрывает мое возбуждение, и я не могу сдержать стон. Карл делает несколько движений, снимает с головки капельки смазки. Я плыву в нирване удовольствия, а он меняет руки. Пара тугих толчков в заботливую руку, и я уже чувствую влажные пальцы между ягодицами. - Слюни, я осторожно. - Спокойно заявляет мне он. Движение выходит чуть более резким, чем обычно. Его палец, пока еще один, двигается ловко и мягко, аккуратно давит на стенки и заставляет меня с предвкушением шумно дышать. Вторая рука не оставляет мой член без ласки, и это делает любой возможный дискомфорт минимальным. Мне нравятся пальцы Карла, сейчас одного из них мне становится мало. Я дергаюсь навстречу, я знаю, что выгляжу крайне неприлично, и это очень заводит. Зрение меня подводит, но я думаю, что Карл улыбается и добавляет второй палец. Это теплое трение тонких фаланг о стенки дразнит, и я активнее принимаю движение руки по члену. Хорошо, непередаваемо хорошо. Карл заканчивает подготовку с третьим пальцем. Мое тело послушно принимает, оно помнит Карла, привыкло к нему и точно знает, сколько места надо парню, чтобы нам было хорошо. Я дарю ему несколько глухих стонов, когда Карл дразнится, мягко массируя гладкие стенки. - Ты вчера сказал, что мне не следует делать того, о чем ты не попросишь. - Его пальцы выскальзывают из меня, и он произносит обманчиво ровно. Я приподнимаю голову, бросая на него озадаченный взгляд, и пытаюсь уловить смысл его фразы. Когда до меня доходит, я растерянно хватаю губами воздух и ощущаю, как щеки пылают смущением - такого мне еще делать не приходилось. - Ничего себе, как мы заговорили. - И как всегда, защищаясь, я нападаю. Я заставляю разомлевшее тело приподняться на локтях. - Когда это мы такие смелые стали? - Рон, - он наклоняется ближе, заключая меня в ловушку своих рук, все так же обманчиво спокойно, - если не хочешь обломаться, то придется меня попросить. Это адски жестоко с его стороны: стоит тут весь такой одетый, спокойный, только в штанах и холодном цвете глаз заметно возбуждение, а я перед ним раскрыт, весь мой вид кричит ему, насколько я хочу его, а я должен просить. Карл самый ужасный человек из всех, что я встречал в своей жизни. Жестокий, коварный, отвратительный, злопамятный, изобретательный, хочу его. - Я хочу тебя. - Облизываю губы и начинаю нерешительно. Парень убирает одну руку, и мне слышно, как расстегивается его ширинка. В моем животе наливается новая волна желания. В полумраке я вижу, что в его руке появляется член. - Вставь его в меня. - Мой голос дрожит, я помню, какое удовольствие последует за исполнением этой просьбы. И вообще, а не такой уж плохой ход, Карл, признание своих желаний заставляет приятно томиться. Я продолжаю наблюдать очертания того, как парень толкается в собственную руку, и рычу от нетерпения. - Трахни меня, Карл. - Потом мне будет дико стыдно за эту фразу, но сейчас я уже не ощущаю смущения, только болезненное желание близости с Карлом. Я обессиленно заваливаюсь обратно на стол и шире раздвигаю перед ним ноги. Я чувствую своими ягодицами, что с возбуждением у Карла все отлично. Он придвигается ближе, но не спешит входить. Слышится шелест упаковки и характерный, мягкий звук раскатывающегося по члену презерватива. Как-то я упустил тот момент, когда он успел их достать. Только теперь, помогая себе рукой, Карл плавно вторгается в мое тело. Я делаю шумный выдох и пытаюсь расслабиться. Карл двигается медленно и издает мягкое мычание мне в ответ. Наконец, он ощущает, что я отвечаю ему взаимностью и тоже хочу сделать ему хорошо. Он вновь толкается вперед, и я послушно прогибаюсь в спине, впуская его глубже. Его руки, поддерживая, гладят мои бедра, а ткань футболки приятно щекочет влажную кожу. Я невольно подаюсь навстречу его движению, и на очередном толчке мы сталкиваемся. Парень несколько ускоряется, и следующие несколько толчков получаются более резкими. Мне очень бы хотелось коснуться Карла, но тянуть к нему руки бесполезно. Пытаясь найти жалкую замену, скребу ногтями обивку стола или с силой цепляюсь пальцами за бортик. От удовольствия закрываю глаза и плыву на волнах легких сотрясений от аккуратных, но резких движений Карла. Перед глазами во всех красках стоит картинка того, как мы сейчас выглядим со стороны. Карл входит в ритм, сейчас такой красивый, властный, с виду очень сдержанный. Я же отдаюсь ему, честно, пошло, полностью, я доверяюсь ему, даже глаза зажмурив от удовольствия. От живого представления меня прошибает током удовольствия, и я издаю звонкий стон. Карл становится порывистым, он входит в меня опять и опять. Мы тонем друг в друге некоторое время, я в нем совсем потерялся. А после движения Карла становятся медленнее, нежнее. Мне не хватает былого ритма, и я распахиваю глаза. Он замирает и покидает мое тело. - Подвинься. - Хрипло просит он и сам помогает мне в исполнении просьбы. Я продвигаюсь по столу и растерянно хлопаю ресницами. Мир практически не воспринимается и перестает восприниматься совсем, когда Карл возникает надо мной, упираясь коленями и руками в стол. Легкий шелест спадающих еще ниже джинсов и белья. Одна из рук скоро исчезает, и, встретившись с ним взглядом, я снова ощущаю заветную наполненность. Больше я не закрываю глаза: я не смею разорвать с Карлом зрительной связи. Я бесконечно любуюсь всплесками удовольствия в его глазах. Может, я наивный дурак, но отчетливо читаю в них, что секс со мной заставляет его любить свою жизнь. Я уверен, что не существует сейчас никакого мира, апокалипсиса, живых, мертвых - ничего, только мы в своей вселенной. Нам безразлично на реальность, что бы ни произошло в этот момент, мы не прервемся, не предадим значения. Я обхватываю его ногами, обнимаю руками, покорно складываюсь почти пополам и притягиваю его как можно ближе. Сознание такое отрывистое: от скорости и дерзких толчков шелковые стенки мышц горят; низ живота тянет от горячих движений в сильную ладонь; слышится позвякивание пряжки на его джинсах и шлепки влажных тел; перед глазами его вкусные губы и выразительные, с дымкой восхищения, глаза. Боже, да. Я настолько увлекаюсь самим процессом, что финал выходит для меня неожиданным и сильным. Я несколько раз вскрикиваю, дергаюсь, извиваясь под Карлом, чувствую, как на животе оседают капли спермы. Карл не останавливается, и это продлевает удовольствие: мышцы беспорядочно сокращаются - оргазм прокатывается от кончиков пальцев до кончиков волос, затем тело приятно дрожит и, наконец, расслабляется. В ногах и руках чувствуется слабость, но я не прекращаю обнимать парня. Чувствительные кончики моих пальцев ощущают его пылающую кожу, футболка на нем медленно пропитывается выступающими капельками пота. Отмечаю, что не припомню момента, когда он снял рубашку. Мою спину неприятно саднит, потому что обивка стола оказалась непригодна для занятий сексом, и грубая ткань царапает кожу, но я не прерываю движений Карла. Он продолжает частые толчки в мое тело и по-прежнему смотрит на меня. В моих объятьях парень напряжен. Я глажу его затылок и пробую подстраиваться под его движения, сейчас у моего тела это должно выходить прекрасно. После всплеска удовольствия хочется отдохнуть, но я не позволю себе без Карла. Чувствуя, что близок к разрядке, парень немного замедляется и тянется ко мне за поцелуем. Я подаюсь навстречу, и, создавая паузу, мы просто сливаемся в теплом, спокойном поцелуе. А далее, не отрываясь от моих губ, Карл активно совершает сильные толчки, пока не кончает. Он рычит в поцелуй, а я ощущаю, что у меня внутри впервые разливается его сперма: чертовы презервативы, просроченные они, что ли? - Черт, порвался. Прости. - Отстраняясь от моих губ, еще дрожащим от удовольствия голосом говорит Карл. - Не извиняйся, боюсь, что это не зависело от тебя. - Я терпеливо стараюсь подстроиться, пока парень осторожно выходит из меня, чтобы не оставить во мне ничего лишнего. Только теперь я позволяю себе без сил растянуться на столе. Карл опускается рядом и восстанавливает дыхание. Мы смотрим в потолок, которого не видно в темноте. - Карл, если после всех ссор ты будешь... - С улыбкой начинаю говорить ему я. - Нет, только не комментируй это, пожалуйста. Это будто не я был. - Готов поспорить, что теперь он смущен собственным поведением. Вот теперь все на своих местах. Да, на такое способен только Карл: сначала доведет до восторга, а затем не будет верить, что решился на такое. И жаль, что мы в полумраке, я бы посмотрел на него сейчас. - Хорошо-хорошо, я всего-то хотел сказать, что было классно. - Поворачиваюсь и целую его в щеку, пока он увлечен приведением себя в порядок. - Карл, вы где? - Рация Карла внезапно оживает, и сквозь помехи пробивается голос Гленна. - Мы через пятнадцать минут будем у главного входа. - Вот черт, так и знал. Я же сказал, что мы ничего не успеем. - Парень подрывается, словно ужаленный. - Рон, быстро одевайся, надо идти. - Брось, все в порядке, сейчас что-нибудь найдем по пути. – Мне уже ничто не испортит настроение. Собираюсь я без спешки, спина безнадежно расцарапана, её все еще саднит, но оно того стоило, а одежда разбросана в темноте. Карл справляется быстрее, что логично, возвращает на голову шляпу и недовольно вздыхает, но не подгоняет меня, видимо, полученное удовольствие еще не отпустило его настолько, чтобы злиться на меня. *** Вечер выходит тихим, а дом этой ночью уже не так чужд. Сон не идет, я пялюсь в освещенную луной стену перед собой и думаю. Вернее даже сказать, вспоминаю или переживаю заново моменты последних дней. Карл сказал, что волнуется за меня, а я был честен, когда шептал ему в бильярдной. Вероятно, я не должен был говорить все это, но страх возвращения в начало, где Карл холоден и отдален от меня, из-за какой-то неосторожной фразы оказался сильнее меня. На мгновения в голове слышится наше частое дыхание, и отчетливо всплывает воспоминание про ощущения тесных объятий и того, что Карл заменяет мне весь мир. Отгоняю яркую картинку. Мне что, пора лечиться? Окончательно от мыслей отвлекает мелькнувшая по стене тень. Может, я и проигнорировал бы, сделав вид, что сплю, если бы у тени не было четких очертаний полей шляпы. Через несколько мгновений из-за стены появляется сам обладатель шляпы и тени тоже. Карл шагает тихо, надеясь не разбудить. - Ты куда? - Тихо интересуюсь у него, когда он оказывается максимально близко ко мне. - Не могу согреться, поэтому никак не заснуть. - Совсем не испугавшись, он останавливается и спокойно делится возникшей проблемой. Он в самом деле ежится. - Хотел пройтись. Я и так не считаю его идею хорошей, но от этого его вида, как он обнимает сам себя, я убеждаюсь, что не хочу, чтобы он выходил на холодную, темную улицу, где найдется парочка жаждущих позднего ужина. - Не надо, лучше иди сюда. - Я отодвигаюсь с нагретого места и приподнимаю одеяло. - Ты серьезно? - Парень, между делом, оглядывается на спящего в другой части комнаты Аарона. Я киваю, не думая, что в темноте этого не видно, и выжидающе молчу. Карл принимает мое молчаливое приглашение за утвердительный ответ, он довольно быстро решается, снимает шляпу и проворно добирается до теплой постели. Я сам укрываю его, теперь вижу черты лица и слышу, как стучат от холода у него зубы. Ему нравится наше соседство, Карл расслабленно прикрывает глаза, кутается в одеяле и невольно жмется к моему боку. Я все время молча наблюдаю за ним, а затем поворачиваюсь и, подпирая висок кулаком, приподнимаюсь. - Карл, - мой тихий голос принуждает его взглянуть на меня, - расскажи мне что-нибудь? - Я вижу его растерянный взгляд и решаю уточнить круг своих интересов. - Ну, про себя, что-нибудь до прихода в Александрию. - Я даже не знаю, что мог бы рассказать об этом перед сном. - Карл удобно устраивается на спине и натягивает одеяло выше подбородка. В отблесках лунного света его глаза блестят в темноте. - Все настолько плохо? - Вслед фразе прикусываю кончик языка и напрягаюсь - не та формулировка. Нет, я не думаю, что все слова группы Карла о жизни за стеной не серьезны, просто... - Нет. - Парень прерывает мои мысли и опускает взгляд. - Было бы нечестно по отношению к моей семье и отцу говорить, что все было плохо. Тяжело - да, но не плохо. Я, а потом и Джудит, почти все время были самыми младшими в группе, и каждый, так или иначе, обращался к этому и всегда думал в первую очередь о нас. Они скрывают, но я точно знаю, что они всегда хотели по максимуму оградить меня от всего опасного и сделать мою жизнь, насколько это реально, лучше. Еще в самом начале, в лагере, мама продолжала заниматься со мной. Она сидела рядом и придумывала для меня предложения, а потом проверяла их и исправляла ошибки. Один раз ей пришлось уйти, попросив присмотреть за мной, но у всех были дела поважнее. Тогда я написал сочинение о нашей группе. Со временем тетради ушли в прошлое и это сочинение тоже. И мне казалось это нормальным, я думал, что никогда не забуду тех, кто был рядом со мной после того, как мир изменился, но время идет, и я понимаю, что уже с трудом вспоминаю некоторые образы. Мне бы хотелось сейчас перечитать его и, может быть, вписать новые имена. - И про меня бы тоже написал? - Я улыбаюсь ему. - Нет. - Он отзывается вполне серьезно и какое-то время обдумывает продолжение ответа. - У меня не получится описать тебя одним абзацем, и я думаю, что тебя мне уже в любом случае не забыть. Ну, ты понимаешь. - Понимаю. - Чуть громче положенного, чтобы передать многозначительность тона, замечаю я. - А во время жизни в тюрьме случались очень даже забавные моменты. Например, я как-то проспорил Мэгги желание, а ее сестра Бэт подговорила попросить меня спеть какую-то глупую, смешную песню. Ну, знаешь, она думала, что для моего возраста я слишком серьезен, а наша жизнь этому только способствует. - Он улыбается и говорит с забавным фырканьем. - Это же просто. - Продолжая улыбаться, возмущенно парирую я. - Просто? Ты издеваешься? Где я, а где пение? Я что только ни предлагал взамен, даже пианино обещал ей с вылазки притащить, для меня это было бы проще, но бесполезно. - Карл явно чувствует себя лучше, он вытаскивает из-под одеяла руки и поддерживает свой возмущенный шепот эмоциональными жестами. - И ты пел? - Я предвкушающе закусываю губу. - Ну, если это можно так назвать. В итоге пела Бэт, а я так, подвывал. Но это все равно всех повеселило. - С тихим смехом признается он. А я смотрю на него, и мне становится по-настоящему смешно. Зная Карла таким крутым, представлять его семейным и обычным тяжело. Я, оказывается, еще так плохо его знаю. Сейчас как никогда заметно, что жители Александрии не стали ему семьей, хоть он и волнуется о них. Даже показывая себя заботливым братом и вполне милым парнем в общем, настоящий Карл всегда был в одном месте – за закрытыми дверями, только с теми, кого называет семьей. Рядом с теми, кого он признает родными, он может быть совсем другим, каким я его еще не видел. Мне жаль. Зато я, похоже, знаю, что меня так напрягает в его общении с Гленном. - Никогда не спорь со мной, Карл. - Мой смех становится различимым в тишине, и мне приходится уткнуться в подушку. - Эй, ты не посмеешь. - Парень легко задевает локтем мой бок, но это провоцирует еще одну волну моего хихиканья. - Иначе я изваляю тебя в грязи, как меня Мишонн однажды, когда я злился на нее. Ему либо понравился мой смех, либо у него есть какие-то свои причины продолжать говорить это. Что бы это ни было, я провожу еще некоторое время, обнимая подушку. Он же спокойно ждет, когда меня отпустит. Придя в норму, я укладываюсь на спину, и некоторое время мы еще продолжаем переговариваться. Тихие, не переполненные смыслом фразы расслабляют. Заканчивается все тем, что я обнаруживаю Карла уткнувшимся в мое плечо и крепко заснувшим. Я держусь еще немного, прислушиваясь к его размеренному сопению, и начинаю проваливаться в сон. Последнее, что я различимо помню - поворот на бок и мои руки, которые сами по себе тянутся к теплому телу рядом, обнимая. *** Мы идем по когда-то торговому центру. Поверить не могу, но я иду, толкаю впереди тележку, которую нашел на входе в горе хлама. Карл, конечно же, наградил меня испепеляющим взглядом за тот грохот, что я устроил, но я аргументировал это тем, что так мы больше унесем. Мой напарник фыркнул, а я ощущаю, что вписался. Мне это все по душе. Если бы еще несколько месяцев назад мне кто-то сказал, что однажды я буду чувствовать себя свободно и раскованно далеко за пределами Александрии, я бы покрутил ему у виска. А сейчас все так и есть: я и Карл не крадемся, не пытаемся быть слишком тихими, не пугаемся каждого шороха. Мы просто прогуливаемся, не боимся ходячих, чего мы там не видели, и нас не смущает окружающий мир, он вполне симпатичен таким, каков есть. - Вау, - я замираю и пялюсь на пожелтевшую от времени вывеску магазина. Когда-то в детстве я уже видел магазин с таким же названием, но тогда все было таким другим. Контраст с воспоминанием оказывается непередаваемо ярким. - Это магазин одежды. - Заметив, что я остановился, Карл тоже прекращает идти. - Может, зайдем? - Уверен, что с огоньком в глазах спрашиваю я. Просто я вдруг понимаю, что сразу после начала этой грандиозной вечеринки ходячих мертвецов моя семья оказалась в Александрии, и я даже понятия не имел, сколько интересного доступно в этом новом мире. - Рон, нам скоро нечего будет есть. - Понимая причины моего легкомысленного порыва, парень пытается призвать к моему благоразумию и продолжить следовать плану. С другой стороны, Карл все это время жил вне наших надежных стен, но точно так же не имеет понятия о том, как открыты сейчас перед нами все пути: его ведет жажда выживания, и он привык игнорировать все, кроме этого. Это нечестно, Карл не заслужил такого. - То есть то, что мы скоро будем ходить голышом, тебя не смущает? - Его вид настолько серьезен, что я не могу сдержать усмешку, хотя продолжаю совершенно спокойно. - Остановись, Карл, мы здесь одни, и я уверяю тебя, если здесь и завалялась пара банок консервов, никто не заберет их до нашего прихода. Вспомни, сколько тебе лет, в твоем возрасте душа хочет развлечений, и у тебя есть все умения, чтобы наслаждаться жизнью, а ты вынуждаешь себя это игнорировать. Перед тобой магазин с крутыми шмотками, и не говори мне, что не хочешь взять их бесплатно. Я не поверю. - Эта дверь закрыта, а сейчас любая закрытая дверь представляет опасность, как минимум пару десятков ходячих. Мы не будем рисковать только потому, что ты хочешь новую футболку. - Он начинает хмуриться. - Хоть не отрицаешь, что и сам хочешь. - Я улыбаюсь и, сделав шаг к дверям, несколько раз с силой бью по ним, а потом прикладываюсь к ним ухом. - Знаешь что, Карл, просто расслабься и не будь занудой. Ты это заслужил. Больше минуты я вслушиваюсь в тишину за дверью, а потом, красноречиво поджав губы и разводя руками, поворачиваюсь к парню. Он к моему совету не прислушивается и все еще очень озабочен моим поведением. Мы переглядываемся еще какое-то время, а дальше он с тяжелым вздохом сдается. Я не сомневался, что так будет, ведь Карл с долгим сопротивлением, но умеет уступать своим желаниям. - Только недолго, - строго предупреждает меня он, когда подходит, чтобы помочь мне открыть двери. Несколько минут усилий, замок издает жалобный щелчок, и двери с грохотом едут вверх, открывая нам темное помещение. Мы снова переглядываемся, синхронно хватаемся за фонари и ножи. Карл входит первым и идет направо, я, прихватив свою тележку, вхожу вторым и иду налево. Встречаемся мы у кассы и именно там нам попадается парочка ходячих. Они реагируют лишь на свет фонариков, лениво поднимая на нас невидящие взгляды и начиная жалобно хрипеть. Видимо, консультанты этого магазина, осознавая начало чего-то странного, закрылись здесь с мыслью переждать, будто это может вот-вот закончиться, как пожар, например, а затем так и погибли здесь от какого-нибудь банального обезвоживания. Они на нас не нападают, едва ли тянут к нам руки. Их становится жаль. Мы пробиваем их виски без жестокости, аккуратно вонзая ножи и так же их вытаскивая. Вот теперь со спокойной душой можно осмотреться. Мы снова расходимся в разные стороны. Магазин оказывается совершенно не тронутым, настолько, что я могу прочитать цены на пожелтевших от времени бирках. Неудивительно, я лично сомневаюсь, что кто-то думал о шопинге, когда смерть поджидала за каждым углом. Она и сейчас не дремлет, но и мы с Карлом не все. Сначала я привередливо рассматриваю обилие красивых вещей, присматриваюсь к принтам и размерам, а потом решаю, что в нашем случае ничего не окажется лишним, и принимаюсь складывать в свою тележку все, что попадается на глаза. Но кое-что я решаю оставить только для себя. Ну, и для Карла. Парня я нахожу в детском отделе. Что-то подсказывает мне, как он оказался первым на его пути, так Карл больше никуда и не дошел. Я его не обвиняю. Он рассматривает платья для маленьких девочек и выглядит в этот момент таким умиротворенным. - Мне нравится желтое, но я бы, на твоем месте, взял для нее все. - Я обозначаю свое присутствие. - Ты так думаешь? - Карл оборачивается ко мне. - Да. - Подтверждаю свое мнение, а затем жестом привлекаю внимание к вешалке у себя в руках. - Примеришь? - Что это? - Парень светит фонарем и обнаруживает, что я предлагаю ему кожаную куртку. При этом и для себя я уже подобрал. - Ничего не говори, просто надень ее. - Замечая в его глазах сомнение, я добавляю: - Пожалуйста. - Ладно, только ради тебя. - Предварительно выдохнув, он соглашается, а я не могу сдержать улыбку на его аргументацию. Карл закрепляет свой фонарь на одном из стендов, забирает из моих рук куртку и сначала просто рассматривает ее. Мой вкус его явно удовлетворяет, зря я, что ли, выбрал самую крутую, и он снимает вещь с вешалки. Я ловлю каждое движение, с которым он облачается в обновку, как поправляет рукава, как расправляется в плечах, как аккуратным жестом застегивает молнию. - Так? - Парень переводит взгляд на меня и, кажется, волнуется, что мне может не понравиться. Я с любопытством разглядываю его. Я считаю, что мне не придется льстить ему - он действительно нереально хорош. Делаю шаг ему навстречу. - Да, только... - Оказавшись совсем рядом, я не заканчиваю фразу. Мои руки тянутся к нему, и я снимаю шляпу с его головы, - это лучше снять, на время. - Отправляю головной убор в тележку и возвращаюсь к его голове, чтобы поправить длинные волосы, забившиеся под воротник. - А еще, - тихо продолжаю я, придвинувшись теснее, - крутые парни не застегивают молнию. - Пока я сообщаю тайну, кончики моих пальцев тянут язычок вниз. - Вот так отлично. И, черт, как же я обожаю красавчиков в кожанках. - Думаешь, что мне стоит взять ее? - Пытаясь игнорировать мою близость, развивает тему он. - Ты обязан. - Почти ему в губы хмыкаю я. - Тебе, кстати, очень идет. - Ловко подмечает он и отступает на шаг. - Тогда мог бы и поцеловать меня. - Я смотрю на него с упреком. - Это больше не сработает, Рон. Мы забираем остальное и уходим. - Он разворачивается и возвращается к вешалке с вещами для Джудит. - Какой же ты зануда, Карл. - Я артистично закатываю глаза. - Может быть, хватит? - Парень снова переключает внимание на меня. - Хватит что? - Я беру пример с самого Карла и уместно включаю дурака. - Хватит вести себя так по-детски, провоцировать меня, искать во мне недостатки и давить на них, играть на грубости в мою сторону. Я не знаю, хватит прикидываться таким, таким... - ему опять не удается подобрать острого словечка в мой адрес, и это злит его. - Мудаком? - Издевательски помогаю ему сам. - Да. - В запале соглашается он, но тут же в его взгляде мелькает сожаление, только он решает не признаваться, лишь поджимает губы и продолжает по-своему спокойно. - Это раздражает. - Вот, что тебя раздражает. А теперь послушай, что раздражает меня. Меня раздражает то, что ты, Карл, не можешь собрать себя в кучу, что ты не можешь быть собой. Меня бесит, что мне всегда нужно думать и оценивать свои слова и поведение, а потом ждать подходящий момент, чтобы выдать это тебе, но это мелочи, еще хуже, когда мне надо пробивать твою чертову броню, чтобы добраться сквозь образ всеобщего героя к человеку, с которым я сплю. - Я пытаюсь не повышать голос, но выходит с трудом, и эмоций только прибавляет. - Пойми, что ты не перестанешь быть крутым, если признаешь, что у тебя есть чувства, желания, мнение и своя жизнь. И я могу сказать тебе точно, что твое умение быть обычным подростком не может помешать тебе быть крутым бойцом, как и наоборот. - Ты не прав, все не так. - Он приближается и ловит мой взгляд. - Так, потому что ты даже мудаком меня назвать не можешь. - Не отказываюсь от зрительного контакта и давлю на самый свежий промах. - Ты просто не понимаешь. - Эмоционально срывается он, теперь мы хоть спорим в тон друг другу. - И каждый раз совершаешь личный подвиг, решаясь поцеловать меня; и ругаешь себя за проявление слабостей; и думаешь, что эмоции делают тебя слабее. Идиот. - Чувствуя, как все сильнее закипает в нем злость, парирую я и с каждым словом повышаю голос. - Заткнись. - Рычит он. - А то что? - Я довел его, и у меня незначительный набор вариантов, либо ударит, либо поцелует. И он совершает свой подвиг, Карл целует меня. Честно, я был готов к удару, но Карлу лучше оставить для других это свое "больше не сработает". Я Рон, у меня всегда все срабатывает. Он злится на меня, я злюсь на него - поцелуй получается жарким, на пол падают новенькие куртки. Не знаю, насколько затянется это, но уже никто никуда не спешит.