Безымянный

Ты жил один! Друзей ты не искал И не искал единоверцев.

Ты острый нож безжалостно вонзал В открытое для счастья сердце.

«Безумный друг! Ты мог бы счастлив быть!..» «Зачем? Средь бурного ненастья

Мы, всё равно, не можем сохранить Неумирающего счастья!»

(с) Александр Блок.

ЧАСТЬ 1.

      Лучи солнца проникали сквозь окна, освещая лица посетителей. Люди громко разговаривали, утыкались в свои сенсорные телефоны, заливаясь дозой дешёвого растворимого кофе. Рей металась между несколькими столиками, безбожно быстро принимая заказы, надеясь, что повара смогут разобрать её кривые каракули. Терпкий запах кофейных зёрен вперемешку с жирным фастфудом забивался в ноздри официантки, заставляя её прикрыть нос рукавом серой кофты.       Очередной однообразный день.       Пара за дальним столиком будто бы не обращала друг на друга внимания, без остановки писала текстовые сообщения и изредка посылала друг другу мимолётные взгляды. Женщина, сидевшая у окна, вертела в руках карандаш, тупо уставившись в экран своего ноутбука. За окном шли сотни людей, спешившие попасть в разные уголки улицы.       Все занимались своими делами, у каждого была своя жизнь.       Никто даже не подозревал, что воспоминания об этих людях навсегда заседали в сознании Рей.       Каждый день в её взгляде проносились различные фигуры, которые видели Рей в первый и последний раз.       Она не индивидуальность. Она — часть серой массы.       Принимая очередной заказ на жаренные крылышки и банку пива, Рей поймала похотливый взгляд со стороны уже далеко не молодого клиента и цокнула языком. Такое случалось не в первый раз. Мужчины в возрасте любили поглазеть на молоденьких официанточек, исподтишка разглядывали их формы, мечтая запустить руку в трусы. Но Рей не отличалась ни завидными округлостями, ни красивыми чертами лица. Когда ты сгораешь от излишнего возбуждения, вряд ли будешь задумываться о вариантах.       — Пташка, не хочешь встретиться после работы? Во сколько ты освободишься? — мужчина ухмыльнулся, теребя в руках красную салфетку.       — Я работаю до утра.       — Тогда дай хотя бы номерок, я позвоню тебе.       Рей вырвала из своего блокнота чистый белый листок, чиркнула на нём нужную запись и отдала гостю, предварительно сложив в несколько раз и мило улыбнувшись.       Девушка закинула полотенце, которым протирала потный лоб, на плечо и отдала заказ повару, наблюдая за исказившимся лицом мужлана за столиком. На листке чёрным по белому было написано: «911. Милый подкат». Он сжал в руке бумажку и бросил яростный взгляд на барную стойку, пытаясь найти глазами Рей. Но она уже скрылась в недрах кухни, попросив официантку по имени Бесс отнести заказ вместо неё.       — Не хочешь сходить на свидание с кем-нибудь? — затянувшись, спросила Бесс. Девушка выдохнула изо рта клуб сероватого дыма, пролезающего вглубь кухни. В глазах Рей проступили слёзы от едкого запаха, и она постаралась прокашляться от лезущего в нос и уши дыма.       — Босс уволит тебя, Бесс, — лишь сказала Рей, вертя в руках свой блокнот, потёртый и уже почти полностью набитый заказами. Рей работала в этой забегаловке с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лет и она ушла из детдома. Точнее, её выгнали оттуда пинком под зад.       — Этому бабуину такое даже в голову не придёт. Я стою на улице.       Если быть честной, то Бесс технически находилась уже не в здании, а за ним, где курить разрешалось. Дверь на улицу выходила прямиком из кухни, что было достаточно удобно, но если не закрывать её перед своим выходом, то все шумы и запахи с помойки могли легко проникнуть в кафе. Что, конечно же, не шибко нравилось боссу данного заведения. И самой Рей.       — Так ты хочешь сходить на свидание? Пора бы уже. Ты не страшная, уже за восемнадцать, на тебя клюнут. Сколько тебе там, девятнадцать?       — Я… — замялась темноволосая, потирая руками переносицу. Она стояла в дверном проёме, читая граффити на стене. Машины на высокой скорости проносились по дороге, а толстые кошки лазали по мусорным бакам в поисках рыбных костей. — Мне пока не хочется. Считай, я предпочитаю верить в настоящую любовь.       Бесс расхохоталась, и из её губ начал вываливаться сигаретный дым.       — Любовь — это хрень, милая. Станешь постарше, поймёшь.       — БЕСС! — гаркнул мистер Джонс — владелец кафе под названием «Джакку». Он был совершенно обычным среднестатистическим мужчиной среднего возраста: пивной живот, лысеющая макушка, жена-домохозяйка и сынок футболист, любящий посидеть с папашей и почитать порножурналы. Даже имя у Джонса было совершенно обычное — Джон. Джон Джонс. – Сколько раз я тебе повторял, когда идёшь курить, закрывай чёртову дверь!       — Ой, да ладно Вам, хозяин. Рей — вот тоже совершенно не против покурить со мной здесь. Да, Рей? — скривив губы в улыбке, Бесс засунула ей в руку свою горящую сигарету. Глаза Рей на секунду округлились, и она заметила, как её напарница одними губами произнесла: «Закури». Но вместо этого девчонка затушила окурок и бросила его в мусорку. Бесс закатила глаза и захлопнула дверь рукой, толкнув официантку в плечо. — Зануда.       Может, Рей и была занудой, но она не собиралась делать того, что могло выкурить её с работы. Во всех смыслах.       — Идите работать, перерыв окончен! — рявкнул Джонс и бросил в сторону Рей мокрую тряпку, которая пролетела мимо темноволосой. Она нагнулась, чтобы поднять её, но все чаевые из кармана кубарем повалились на пол. — Иди протри столы, неуклюжая.       Всю свою жизнь Рей страдала от одиночества. Среди толп детдомовских детей она ощущала себя белой вороной, постоянно сидевшей в углу и наблюдавшей за происходящим со стороны. Улыбки ребят, весёлые игры и шалости проходили мимо неё, пока девочка ожидала прихода родных. Она бежала на звук каждого телефонного звонка, надеясь услышать голос отца. Рей сверлила взглядом окно, не пропуская мимо себя ни одного новоприбывшего человека. Она не заметила, как все уже успели сплотиться, оставив её далеко позади себя. Но пока вся её голова была забыта мыслями о собственной никчёмности и разлуке с близкими, Рей и не подозревала, какой некоммуникабельной становилась.       Она «Никто». Рей бесполезная, никому ненужная, жалкая.       Она «Никто».       «Никто».       Рей не любила протирать столики после ухода посетителей. Идиоты-подростки прилепляли жвачки под стол, не заботясь о трудности их отлепления, но по своему уходу обязательно получали проклятия со стороны Рей. Некоторые женщины красились прямо за столом, ненароком роняя стаканы с соком или подставки для салфеток. Местным байкерам нравилось класть ноги в своих грязных ботинках прямиком на стол, наплевав на все общественные правила. Мозг Рей с каждым днём вскипал, когда она в очередной раз протирала грязь с мебели. И сегодня было не исключение.       — Боже, я видела такое платье сегодня в магазине. Обязательно его куплю, когда получу зарплату, — смеялась женщина за соседним столиком.       Её подруга, читавшая в это время меню, рефлекторно кивала.       — Да, а я хочу купить сумку из кожи. Боже, я думала это нормальное кафе, а мы зашли в какую-то забегаловку со страшными официантками и запахом гнилых продуктов, — на этих словах она сверху-вниз посмотрела на Рей, которая пыталась отодрать от стола жвачку.       Были и те, кто смотрел на темноволосую свысока только из-за того, что она работала официанткой. Официантки из недорогих кафе получали низкую зарплату, одевались на двадцать долларов и не ели еды лучше, чем китайская лапша. Однако Рей не возникала, не обращала внимания на высокомерных клиентов и честно выполняла свою работу, никогда не жалуясь.       Когда Рей приняла заказ у девушек, кружка с кофе рухнула на пол под вопли подружек. Одна из них ненароком дёрнула рукой, пока пыталась указать своей подруге на дешёвое качество одежды Рей, и случайно уронила стекло на пол.       — Ну что ты стоишь? Вытри! — пролепетали они в унисон, активно размахивая руками.       Рей присела на корточки, убирая с пола осколки, не обращая внимания на хмурый шёпот посетителей. Босс подошёл сразу же, как услышал недовольный визг женщин.       — Вам нужно будет заплатить, — негромко подметила Рей, опуская глаза на лужу из кофе. Ей не хотелось слушать очередные замечания со стороны Джонса, учитывая свою невиновность.       — Это ты уронила, официантка! Вот за нас и расплачивайся!       Босс отвёл Рей в сторону, крепко держа её за локоть, и без зазрения совести произнёс, даже не пытаясь выяснить суть ситуации:       — Сумма этой чашки будет вычтена из твоей зарплаты, Рей. Помни, клиент всегда прав.       Да, клиент определённо всегда прав. Особенно, когда совершает ошибку.       На Рей часто пытались перекинуть чужую вину. Если кто-то ронял посуду, виновата Рей. Кто-то прогуливал свою смену — виновата Рей. Виновата Рей. Виновата Рей. Виновата. Рей. Хотя, честно говоря, брюнетка тоже прикладывала свою руку, прикрывая виновников, но из-за своего миролюбивого нрава именно её загоняли в угол с обвинениями. Иногда, запиравшись в туалете, она плакала. Рей сидела на грязном полу, трясла головой и думала о том, как же себя ненавидела. Она понимала, что была тупиковой ветвью развития. Если бы она была особенной, вряд ли родители бросили её на произвол судьбы.       Рей походила на маленького птенца, которого мать скинула с дерева, чтобы он наконец научился летать.       Летать у Рей пока не получалось.       Двери «Джакку» отворялись нечасто, занося в помещение прохладный ветер с улицы. Рей нравилось смотреть за развевающимися на ветру волосами, ощущать прохладу на лице и чувствовать на коже табун мурашек. Она ненавидела жару всем сердцем, потому что духота буквально сжимала ей горло, ограничивала доступ к кислороду, убивала.       Рей стояла около барной стойки и считала свои чаевые, когда дверь открылась.       Рей подняла глаза и случайно столкнулась взглядом с новым клиентом. Сердце официантки забилось немного чаще, когда глаза цвета молотого кофе остановили на ней свой взор. Мужчина будто бы был ей знаком. Темноволосый, кудрявый и смуглый, в светлом пальто и с синим шарфом, повязанным вокруг шеи. Он присел за столик, положив под ноги чехол от гитары, и сразу устремил глаза в окно, отвернувшись от Рей. Она почувствовала лёгкую досаду, которую сразу же выбросила из головы. Рей понимала, что видела его впервые. Это чувство дежавю было ложью.       Ложью. Правдой. Ложью. Правдой .       Ложью.       Мужчина расстегнул своё пальто, и из него показались пушистые рыжие ушки, а затем вылезла и вся голова. Кот тихо мурлыкал и лениво смотрел на хозяина, иногда издавая попискивающие звуки. Рей с любопытством наблюдала за этим зрелищем, но старалась открыто не пялиться, потому что она не какой-то там сталкер, который следит за каждым шагом своей цели.       Рей просто любопытно. А любопытство ещё никто не запрещал.       Пока гость разговаривал по телефону, Рей чистила стаканы, упорно натирая стекло до блеска. Чем дольше мужчина разговаривал, тем сильнее официантка чистила стаканы, не замечая удивлённых взглядов бармена.       — Хей, Рей, по-моему, стекло скоро треснет, — усмехнулся бармен, почесав затылок.       — Да, возможно, — выдавила из себя смех Рей, вновь посмотрев на таинственного клиента. Солнечные зайчики играли на его лице, освещая кожу цвета орехового масла.       Рей не заметила, как Джонс и Бесс оказались у неё за спиной. Густые брови Джонса были сдвинуты к переносице, а медвежьи лапы скрещены на груди. При виде посетителя он начал пыхтеть, словно электрический чайник, что застигло Рей врасплох, однако спустя секунду её озарило. Джон Джонс ненавидел животных, поэтому их присутствие в его кафе выводило его из себя точно также, как и курение в здании. Бесс опёрлась рукой о барную стойку, изучая свой новый маникюр. Рей потрепала свои тёмные волосы, думая о том, что нужно подстричься. Она пыталась думать обо всём, кроме мужчины с рыжим котом.       — Этот хрен принёс с собой кота. Мерзкий вонючий комок. Так бы и сделал из него котлету.       — Шеф, все коты мира не виноваты в вашей детской травме, — Бесс сверкнула глазами, когда Джонс стал тихо бурчать и ругаться.       — Все эти животные — создания Дьявола! Им не место здесь! — стукнул он кулаком по своей ладони и повернул Рей к себе лицом.       Только. Не. Это.       — Ты сейчас пойдёшь и скажешь ему, чтобы он либо выбросил своего кота на улицу, либо проваливал отсюда!       — Почему я, мистер Джонс? — недовольно воскликнула Рей. Она устала от того, что всю грязную работу вечно спихивали на неё. Рабство в Америке уже давно отменили.       — Ты новенькая, так что иди и выручи всех нас. Я не хочу подходить к этому грязному бесу на его руках.       — Я здесь уже два года работаю! Дольше Бесс, между прочим!       — Иди-иди, — последнее слово было за Джонсом, потому как он со всей силы вытолкнул Рей прямиком к клиенту. Она отряхнула невидимые пылинки со своих джинс и вздохнула.       «Говнюк» — хотела крикнуть своему боссу Рей, но зарплата была для неё дороже чувства собственного достоинства. Без зарплаты ей придётся сменить жильё на картонную коробку, валяющуюся на свалке за «Джакку». Тут уже будет не до гордости.       Мужчина отстукивал по столешнице незатейливый ритм, поглаживая своего кота по голове. Каждый его вздох отдавался дрожью в теле Рей. Кровь в висках пульсировала, блокнот так и норовил выпасть из рук. Девушка никак не могло понять, почему этот парень вызывал у неё такой интерес и воспоминания… о доме? Он поправлял шарф, и это движение отдавалось болью в голове. Потирал лоб — снова боль. В голове Рей роились различные мысли, которые затухли одновременно с пронзительным взглядом мужчины.       Это конец.       — Я-я… — слова заплетались на языке, а пот скатывался со лба. Рей протёрла лоб полотенцем и от волнения начала грызть ногти. Она не понимала, какого чёрта так беспокоилась, но ей казалось, что, если выгонит его, какая-то часть навсегда покинет её. — В нашем кафе запрещены животные. Босс сказал, что Вы либо оставляете кота за пределами кафе, либо Вам придётся уйти. Простите за беспокойство, — мямлила Рей, смотря на свои чёрные кеды. Грязь покрыла белые шнурки и носки кед, подошва начинала отваливаться. Она не хотела видеть последующую реакцию гостя, поэтому на мгновенье зажмурила глаза.       — Почему «Джакку», Рей?       — Что? – официантка широко распахнула светло-карие глаза, что делало её безумно похожей на птичку. Не зря же некоторые клиенты до сих пор привязывают к ней эту раздражающую кличку: «Пташка». Рей не была фарфоровой куклой и маленькой девочкой. Она уже очень давно перестала быть маленькой. Казалось, с самого рождения.       — Почему название кафе именно «Джакку», Рей? — улыбнулся мужчина, внимательно оглядывая девушку с ног до головы. Она замялась от неожиданного вопроса, и шестерёнки завертелись у неё в голове.       — Не знаю, если честно. Никогда не думала об этом.       — А с чем оно ассоциируется у тебя?       — Даже не знаю. Возможно, с пустыней, ибо здесь также жарко и одиноко, не смотря на количество народа, — засмеялась она, чувствуя, как её сухую кожу покрывал розоватый румянец. Но неожиданно Рей встрепенулась. — Стоп, а откуда Вы знаете, как меня зовут?       — Бейдж на ремне, — он рукой указал на пояс Рей, куда затем и проследовал её взгляд. Там и правда был бейджик. С именем.       Темноволосая давно не ощущала себя такой глупой. Хотя нет, ощущала себя такой всегда, но не часто это признавала.       — Я, понимаю, что диалог интересный… — начала было Рей, но мужчина рассмеялся, не дав ей закончить. Его звонкий и тёплый смех ласкал её слух, но в тоже время заставлял ощущать Рей неподдельную тоску.       — Но мой хозяин уволит меня, если Вы не свалите, — он привстал, задвинул за собой стул и схватил в руки чехол от гитары. — Я всё понимаю. Пошли, BB-8, нам здесь не рады.       — Вы назвали кота в духе роботов из фантастики? Что-то типа «Трансформеров»? — заметила Рей, провожая мужчину до выхода. Плечом она слегка касалась рукава парня, через ткань чувствуя его сильную руку.       — Не совсем. В «Трансформерах» они не используют символы.       — Буду знать, — Рей сжала в руках блокнот. Со всех сторон гудели голоса, напоминая о том, что Рей и загадочный клиент были здесь не одни. — Босс не любит кошек, потому что однажды одна из них цапнула его прямо за зад. Не знаю, зачем я сейчас это говорю, но мне кажется, это важно.       — Теперь BB-8 не будет так сильно обижаться, — уверил Рей кареглазый, потрепав кота за рыжее ухо, и захлопнул за собой дверь, напоследок сказав: — пока, девушка с Джакку.       — Пока...       В Рей что-то треснуло. Надежда встретить родную душу ускользнула также быстро, как и появилась. Может быть, так и было предначертано Рей с самого её рождения: жить в одиночестве, кусать локти и зыркать в пустой потолок. Лучше убить всю надежду в себе заранее, чтобы потом не было больно. Боль не закаляет Рей, лишь разочаровывает.       Поэтому официантка была рада, что не спросила имя у кудрявого гостя в синем шарфе.       В конце смены Рей чувствовала себя выжатой как лимон. Она вяло натягивала куртку, размышляя о том, что лучше купить по дороге домой. Зарплата будет выдана только через неделю, а за это время нужно как-то продлить своё существование. Брюнетка устало запрокинула голову, мечтая быстрее вернуться в кровать и уснуть глубоким сном.       — Кстати, этот клиент, которого ты выгнала сегодня, был очень даже симпатичным. Вот не было бы у него любви к животным, обслужила бы его по высшему разряду, — хохотнула напарница, шёпотом распевая куплет из песни.       Бесс расчёсывала свои светлые волосы, неуклюже пританцовывая под музыку из плеера. Она лунной дорожкой приблизилась к Рей и сорвала с её ремня именной бейдж, тряся им у темноволосой перед лицом.       — Прости, этой мой. Я по ошибке схватила твой, а ты даже не заметила, — она улыбнулась и достала из кармана новенькую пачку сигарет.       Рей застыла. Девушка присела на корточки, обхватив коленки руками. Что за чертовщина была сегодня с этим непонятным недоклиентом?       — Рей, ты чего, перетрудилась, что ли?       Рей и правда перетрудилась. Перетрудилась настолько, что голова трещала по швам, а в глазах мутнело. Ей нестерпимо хотелось стереть из головы образы, сжимающие лёгкие и сдавливающие мозг.

Откуда он знает её имя?

      Безымянный мужчина с рыжим котом теперь звучит как синоним неизвестности.