Мамаша

      Примерно в девять часов утра Фугаку уже стоял в тени навеса, неподалеку от резиденции Хокаге, в ожидании Шикаку Нара. Встречу назначил он сам. Помнится, сам Нара немало удивился, особенно, если учесть, что и месяца не прошло с того дня, как Фугаку представил ему свою версию произошедшего в ночь нападения Кьюби. Тогда Нара слушал его очень внимательно, изредка помешивая ложечкой чаинки в чашке, а когда Фугаку наконец договорил, то пообещал, что не забудет о том, что услышал.       Однако сейчас Фугаку казалось, что Шикаку решил не просто не забывать. Похоронить все услышанное на глубине десяти метров. И никогда не доставать. Глава Учиха не мог позволить этому случиться. Он не мог позволить Шикаку взять свое и просто уйти. Тем более, что сам Фугаку не получил ничего. О том, что перед этим Нара самолично приготовил для него настой, Учиха предпочел забыть. — Вот уж не думал, что нам придется увидеться так скоро. — Нара подковыливает к Фугаку вразвалочку, совершенно расслабленный. И улыбался. Будто вместо напряженного разговора они вот-вот отправятся в Шушую. Фугаку нахмурился: ему совершенно не нравился этот настрой. — Мне, наоборот, кажется, что прошло слишком много времени, Шикаку-сан, — грубее, чем хотелось бы, ответил он, стремясь не выдавать свое раздражение… чересчур откровенно. Фугаку давно догадывался о том, как все здесь, в Конохе, на самом деле устроено. Никто не будет подставлять свои тылы только для того, чтобы вскрыть неприглядную сторону посторонних людей. Пока ты сыт, у тебя есть крыша над головой и теплое тело под боком, тебя не волнуют чужие проблемы. Наверное, сам Учиха вел бы себя точно так же, если бы не… — Пройдемся? — Нара прищурился и кивнул в сторону главной дороги. — Не люблю подолгу стоять на одном месте. Это… слишком расслабляет. Фугаку кивнул. Отлип подошвой от земли и пристроился по правую руку Шикаку. В полной тишине мужчины прошли три квартала, обогнули раменную, у которой уже с утра было полно народа, и вышли на узкую аллею, огибающую стихийно образовавшийся рынок. Прошли мимо бетонных столбов, на каждом из которых красовалось по одной криво наклеенной листовке. Реклама набора в полицию. Учиха мысленно скривился: ему все еще не нравилось то, что делала Микото. Но лезть в эти дела он не собирался. Пообещал ведь. Хотя, хотелось. До нервного чеса. — Поговаривают, что полиция не торопится с набором. Видимо, конкуренция и впрямь дикая, — усмехнулся Шикаку, краем глаза отследив реакцию на лице Фугаку. — Она знает, что делает, — хмыкнул Учиха. — От Нара есть добровольцы? — Есть. И много. Даже я не думал, что набор вызовет такой ажиотаж. Хотя, есть вероятность, что большинство тянет в участок любопытство. Как же, узнать, что Учиха прячут за своими стенами, — Шикаку обернулся к Фугаку, улыбнувшись смешливо. — Кто ж откажется. — Тогда их будет ждать разочарование. И много работы. Можете так и передать, Шикаку-сан: те, кто придет в полицию Учиха ради интереса, будут быстро выставлены вон. Мы не потерпим халатности. Ужасно хотелось засунуть руки в карманы. Сложить на груди. Сжать в кулаки. Сделать с ними хоть что-нибудь. Лишь бы не болтались так раздражающе. Вообще, сейчас Фугаку раздражало вообще все: солнце над головой, непонятно кому нужные облака, которые разбросало по небу неровными кляксами, бездельники шиноби, снующие по рынку. Но больше всего Учиху напрягал сам Нара, который то ли прикидывался дураком, то ли на самом деле не понимал на кой черт он понадобился Фугаку. — Да, да. Слишком серьезны даже тогда, когда стоит немного притормозить. Остановиться. Оглядеться.       Шикаку замедлил шаг. Постепенно. Так, что Фугаку, поглощенный собственными не радужными эмоциями, не сразу этого заметил. Когда Учиха обернулся, оказалось, что Нара остался на приличном расстоянии. Его голова была опущена. — Думаю, я догадываюсь, зачем вы меня позвали, — он мрачно посмотрел на Учиху. — Завязывайте с этим, Фугаку-сан. — Что? — Почему бы не остановиться сейчас? — Шикаку цыкнул, шагая вперед. — Ваш клан в полной безопасности. Никто не понес наказания за совершенное. Полиция восстановлена. Разве сейчас не самое подходящее время, чтобы сказать себе: «Стоп»? Фугаку нахмурился. Волна праведного возмущения захлестнула его, да и схлынула тяжело, оставив неприятное послевкусие. Аллея практически безлюдна, но кто знает, в какой момент сюда забредет какой-нибудь ходок. Подойдет слишком близко, чтобы услышать, о чем они говорят главы Нара и Учиха. Тем временем, Шикаку подошел слишком близко. Опустил ладонь на плечо Фугаку, сжал так — по-дружески. Противно. Фугаку вдруг вспомнил, что заставило его отдалиться от остальных кланов. Лицемеры. — Просто дружеский совет: не нужно лезть в воду, если не умеете плавать, — ровно, без всякой насмешки, сказал Нара, наклонившись к уху Фугаку, его приглушенный голос зазвучал опасно близко. — Захлебнетесь. — Это угроза? — он повернулся, теперь Нара и Учиха смотрели друг другу в глаза. Это могло длиться вечность, ведь Шикаку не привык отступать. Но в этот раз…. — Ха-ах, как же хлопотно, — выдохнул он, и во взгляде Нара разлилось уже привычное тепло. Мужчина отстранился, хлопнул Фугаку по плечу, которое только что сжимал. — Никогда не хотел видеть в вас врага. Запомните, Фугаку. Коноха — очень сложный механизм. Он намного сложнее, чем вы думаете. Подберите тот инструмент, который сможет его взломать. Тогда Нара выступят на вашей стороне. Но до той поры… Сказав это, Шикаку качнул головой и отстранился. Мягко пресек попытку Учихи остановить его и, пожелав всего самого наилучшего, ушел. Фугаку остался стоять на месте. Слова Шикаку вклинились в его мозг, как спица. Это было… предупреждение? Учиха стиснул зубы. Раздражает. ***       Следующие несколько дней прошли для квартала Учиха в неясной суете. Неджи приходил извиняться за то, что побил Итачи. Фугаку и Хиаши ударили по рукам в кабинете Хокаге, где и были сформированы новые отряды шиноби, состоящие из Хьюга и Учиха. В идеале такие отряды должны были обеспечить наилучшее взаимодействие, как атакующая сила, однако практика показала, что никто не имеет ни малейшего понятия, как работать сообща. Фугаку и Хиаши полностью погрузились в эксперименты над техникой боя. Благодаря шиноби из Хьюга, — особенно молодым, — выручка магазина Уручи-сан выросла в полтора раза. Ласточкина было предложила семейной чете перенести магазин ближе к центру, но те категорически отказались, заявив, что еще одного переезда они просто не переживут. Кабинет Хокаге урезал бюджет полиции на тридцать процентов. Александра упразднила отдел расследований. Ласточкина открыла дверцы седзе и шагнула в кабинет главы, где уже находились Яширо и Като. Фугаку сидел во главе стола, и вокруг него сгустилась настолько тяжелая атмосфера, что хоть режь. Сашка выпрямилась. Одной рукой она придерживала пухлые папки. — Вовремя, — холодно подметил глава, удостоив Ласточкину беглым взглядом. — Садись. Женщина кивнула и опустилась на татами, украдкой изучая заметно изменившуюся обстановку в кабинете главы. Прибавилось документов и свитков, какие-то карты, о назначении которых Александра могла сейчас только догадываться, укромно припрятанная обертка от питательного батончика под исписанным блокнотом. Фугаку буквально жил здесь. — Теперь, когда все в сборе, я хочу обсудить план наших дальнейших действий, — начал Фугаку, сложив руки на груди. При этих словах, выражения лиц Като и Яширо стали суровыми. — Радикально настроенная часть клана больше не проявляет активность, — первым взял слово Като. — Полагаю, это связано с тем, что группа лишилась лидера. — Сказав это, шиноби бросил обжигающий взгляд на Александру. — Но это только вопрос времени, когда они выберут нового. — Имена известны? — спросил Фугаку, нахмурившись. — Только части людей. Но, даже если мы узнаем имена, сейчас мы бессильны что-либо предпринять. Ласточкина покусала внутреннюю сторону губы. Она подумала о том, что есть кое-что, что они могли бы сделать. Например, заключить некоторых под стражу — как знак Конохе, что Учиха полностью контролируют ситуацию в квартале. Однако, последствия непредсказуемы. — Сейчас нельзя расшатывать лодку. Мы на прицеле у Данзо. Нужно действовать, но изящно, — озвучила она свою мысль вслух. Фугаку обратил свое внимание на бывшую жену. — Что на счет военной полиции? — сурово спросил он, и Сашка поняла, в чем причина откровенно паршивого настроения бывшего мужа. Она протянула папки мужчине. Фугаку взял их, пролистнул несколько страниц. При этом, выражение его лица ни на мгновение не смягчилось. А тьма, словно ореолом окружавшая голову главы, стала плотнее. — Отклоняю, — наконец заключил он, бросив папки себе под ноги. Сашка скривилась. — Причина? Като и Яширо притихли, вытянув шеи. С одной стороны, они буквально ждали, когда же прорвет эту плотину только видимого согласия между главой и его супругой; с другой — очень уж не хотелось оказаться поблизости, когда это действительно произойдет. — Сарутоби Асума. Хокаге ни за что не согласится отдать своего единственного сына под твоё командование, — прищурился Фугаку, глаза его приобрели красный оттенок, но узор на них не проявился. — Не говоря уже об остальных. — А что не так? — пожала плечами Ласточкина. — Произведем обмен заложниками. Мы им Итачи, они нам — Асуму, — она ухмыльнулась, сравнение показалось ей забавным. Женщина потянулась вперед, раскрывая папки одну за другой. Исписанные листы и фото: Инузука Гаку, Абураме Мута, Яманака, Нара… — Я готова обменять всех их на одного Сарутоби, — сказала Александра, проводя пальцем от одной фотографии к другой. Фугаку нахмурился. Алый в его глазах угас, но от этого общая атмосфера в комнате не изменилась. — Как ты можешь быть уверена, что он не станет шпионом правления? — наконец спросил Фугаку, после некоторых раздумий. Като и Яширо с сомнением покосились на Александру, полностью разделяя опасения главы. — Никак. — Признала она, и Фугаку ответил, что обсудит с ней этот вопрос позднее. Наедине.       Като и Яширо выдохнули почти синхронно. Буря миновала. Малое собрание продолжилось. Глава и его приближенные обсудили предстоящий чунин шикен, а также возможности, которые предоставляет сближение с кланом Хьюга. Яширо снова показывал зубы, говоря, что Учиха вполне самодостаточны и без союза, а Като предлагал Фугаку пересмотреть свое отношение к таким безрассудным поступкам, как дружба с врагом. А когда Като и Яширо ушли, когда Фугаку наконец смог снять с себя маску сурового главы, а Ласточкина — вытянуть затекшие ноги, пришло время настоящих непростых разговоров.       Не то чтобы Фугаку не доверял Като или Яширо — он просто не чувствовал, что они видят ситуацию так же, как ее видел он сам. Как ее видела Микото. Наконец, Учиха поднялся со своего места и, обойдя жену, проверил, плотно ли закрыты седзе, и не мог ли кто-то подслушать их сейчас. — На счет участка, — начал он, обернувшись, и замолчал, всем видом показывая, что ждет, когда женщина продолжит его мысль. Ласточкина поскребла ногтями шею, скорчив кислую мину. — Провокация. Проверка на дибила.       На лицо Учихи легла мрачная тень. Он вспомнил о недавнем разговоре с Шикаку, который немедленно пересказал жене. Бывшей. Бывшей жене, — напомнил он сам себе. Женщина сидела неподвижно, выражение лица ее оставалось нейтральным. Только острый, как мясницкий нож, взгляд выдавал ее настоящий настрой. — Обидно, конечно, — покачала она головой. — Что будешь делать? Фугаку вскинул бровь. Неожиданно. Он сложил руки на груди и опустил голову, пускаясь в тяжелые размышления. Микото была совсем рядом, и теперь, когда у них появился общий враг — правление, он действительно начал ощущать, что они близки. Это была не та близость, о которой грезил мужчина, но пока… Возможно, ему стоит раскрыть карты? Объяснить наконец, что, на самом деле, стоит на кону. И, когда Микото поймет, — а она обязательно поймет — то будет целиком только на его стороне. — Мы договорились: я не лезу в твои дела, ты — в мои, — словно прочитав замешательство Учихи по лицу, объяснилась женщина. — К тому же, сейчас у меня нет никакого желания хвататься за все и сразу. Так что, можешь быть спокоен. Фугаку выдохнул. Мысль его тут же переметнулась на дела совершенно прозаические. Он вернулся на свое место, положив ладони на колени. — Саске делает большие успехи. Думаю, с его поступлением в Академию не будет никаких проблем. Ты говорила с ним? — Да, я предупредила, что демонстрировать свое превосходство нужно постепенно, а не как он привык. — Усмехнулась Ласточкина, Фугаку вскинул бровь и она снова почувствовала необходимость пояснять: — Вы все мудаки, один я воздушный шарик. Они сидели рядом, очень близко друг к другу, плечом к плечу. Так, что Фугаку мог чувствовать запах мыла, исходящий от волос женщины. Прежде чем он успел осознать это, его рука уже покоилась на ее талии. — Уделял бы ты ему побольше времени. Я конечно вооружена, прекрасна и опасна, но мальчишкам нужен отец. Там, мужские разговоры, все дела, — неопределенно пожала плечами Ласточкина, после чего положила голову на плечо мужчины. — Они понимают, — запротестовал было Фугаку, но классический «зырк» Александры заставил его прикусить язык. — Скоро начнется сезон охоты. Я могу взять их с собой. — Отлично. Как раз научишь Саске правильно перерезать горло, — покивала женщина. — А то у него вечно линия неровная, а надо же…       Ласточкина сделала одно резкое движение рукой, при этом состроив такое сосредоточенное выражение, которое ну никак не шло ее обычно расслабленному состоянию. Фугаку почувствовал прилив нежности, острое желание сжать женщину в объятиях, уткнуться носом в ее волосы, чтобы спрятать улыбку. Разумеется, делать этого он стал. — Не переживай. Делай то, что считаешь нужным. А с участком я разберусь. *** — Мы выводим патрули в ночную смену, по два человека на каждый квартал. Перебрось людей на квартал Шушуи. — Лето на носу. Пьяницы повылезают из своих нор, — неприязненно хмыкнул Яширо, забирая из рук Александры листы назначений. — Всё ли будет в порядке? Территории кланов неприкосновенны. — Не будет. Но свое право работать мы вырвем с боем, и, возможно, чьи-нибудь кадыком. Ласточкина качнула головой. Внутри скребли огромные зубастые кошки. Столкновения с анбу не избежать, а это не в бирюльки играть. Она чувствовала, что начинает нервничать. Каждый полицейский уже получил распоряжение говорить, что по всем вопросам недовольные могут идти напрямую к тайчо. Они сами ничего не знают, ничего не хотят; делают то, что велено. — Итачи-сан снова спровоцировал конфликт в команде, — вдруг сказал Яширо, словно бы это было чем-то само собой разумеющимся. Впрочем, за последние пару месяцев это действительно стало чем-то совершенно нормальным. После того, как на задании погиб один его сокомандник, а второй решил завершить карьеру шиноби, Итачи словно с цепи сорвался. Кажется, будто он наказывал себя за то, что не был с ними в тот день. — Он как будто ждет человека, который сможет ему навалять, — выдохнула Александра. — Это вообще возможно? — Яширо поджал губы, а женщине не понравился этот тон, с которым он задал такой простой вопрос. Она оторвала взгляд от графика. — У тебя есть какие-то претензии к моему сыну? К своему будущему главе? — Нет. Никаких. Есть. У всех они есть. Даже у Ласточкиной, которая переставала понимать, что творится у Итачи в голове. Вот он — милый мальчишка, который спокойно себе читает о способах убийства, одновременно играясь с братом в игрушки: и вот, он же — будто подменыш, крадущийся по углам и стреляющий мрачным взглядом в затылки соклановцев. Александра отпустила Яширо, откинулась на спинку кресла и начала мысленно загибать пальцы. Она составила список кандидатов. Разумеется, большинство из них — ширма, ни к чему серьезному здесь их и близко не подпустят. Она использует их как предлог, чтобы упрочить положение полиции. Но нужны не только они. Те, кому Ласточкина сможет доверять. Те, кто будет делать то, что она скажет, не задавая вопросов и не пытаясь сыграть на две стороны. Отчаявшиеся. Идейные. Ей нужны люди вне клана. — «Тц. Тут нужен мозг побольше, чем у меня» — подумала она, точно зная, где искать этого засранца. *** «Засранец» — он же Сузуму, он же негласный лидер шайки радикалов — нашелся на крыше собственного дома. Молодой шиноби лежал, раскинувшись на грязном матрасе, подставив лицо весенним лучам солнца. Ласточкину он всецело игнорировал. Даже когда она подошла достаточно близко, чтобы длинная тень ее упала на Сузуму, полностью скрыв его лицо от солнечного света. — Долго ты еще собираешься прохлаждаться? — наконец спросила она, легонько толкнув его ногу сапогом. На лице парня появилась и исчезла полуулыбка. — Доно, я занимаюсь традиционным времяпрепровождением благородного клана Учиха, — наставительно произнес он, не открывая глаз. — Страдаешь? — Страдаю. Сашка выдохнула и опустилась на матрас рядом. Сузуму, тем временем, привстал на локте. По его виду было понятно, что он только и ждал, когда женщина вспомнит о его существовании. — У нас опять проблемы? — спросил он, подперев щеку кулаком. — Опять? Кажется, быть в проблемах уже стало новой традицией благородного клана Учиха, — усмехнулась Ласточкина, чувствуя, как ее смутная тревога отступает. — Договоры, которые свистнула Шихо, у тебя? — Давно. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь приглядел за Итачи. Не нравится мне его кризис раннего возраста. — Не слишком ли ты печешься о сыне? — демонстративно надулся шиноби. — Поговорим, когда у тебя появится сын, знающий двенадцать способов убить человека леской. — Да? Я знаю всего пять. Надо будет переговорить с Итачи-саном. Сашка и Сузуму переглянулись. Они еще какое-то время провели на крыше, любуясь видом весеннего леса и предаваясь пустопорожней болтовне. Маленькая передышка для снятия стресса. Сузуму хохмил, с удивительной точностью читая потребность Александры в разрядке. Пока наконец выражение лица женщины снова не стало предельно серьезным. — Нарой мне компромат на Асуму Сарутоби. — И как же мне это сделать? — вкрадчиво протянул парень. — Сузуму, — тон ее стал угрожающим. — Давай без этого. Считай, что наш отпуск закончился. Мне нужно переманить на свою сторону Сарутоби. Дай мне крючок, на который его можно поймать. — И это всё? — в голосе его промелькнуло разочарование. — Поговаривают, что сынок не в ладах с отцом. И если ты поторопишься, то успеешь окучить его раньше, чем папочка найдет, как с ним помириться. Еще один не в ладах с семьей. Подеилось им всем что ли? Сашка выдохнула, её мысли снова вернулись к Итачи и его переменам в поведении. Сердце говорило ей, что это отчасти нормально, что не нужно делать из этого проблему и пытаться контролировать мальчика. Разум упрямо напоминал, что Итачи Учиха, в первую очередь, — шиноби и наследник клана Учиха, а это значит, что следить за ним надо строже, чем за собственной задницей. Кстати, о слежке. — Я подумываю о том, чтобы переговорить с Хазуки. С её способностями, она может стать полезной. — Но? — покосился на женщину Сузуму. — Всегда есть «но». — Но мне нужно, чтобы она была при тебе какое-то время. Сузуму состроил мученическое выражение лица. Он не любил Хазуки, и не собирался скрывать этого. Отчасти его неприязнь была вызвана тем, что он считал женщину слабой и ни на что, кроме рождения детей, не годной; отчасти — из-за ее сговора с Данзо в прошлом. Ласточкина это прекрасно понимала, но не могла отказаться от возможности привлечь к себе человека, который умел быть незаметным, точно мышь. Ей просто нужен грамотный наставник. И надзиратель. К счастью, Сузуму подходил для обеих ролей. *** — Ты вернулась! — Да-да, я дома. Саске подлетел к матери, торопясь помочь, и забрал пакет с едой, которую она купила по пути домой. По обыкновению, мальчик светился от радости. Он ненавидел проводить время в одиночестве, ожидая Итачи или родителей. На счастье его, именно сегодня все собрались под одной крышей. — Итачи-нии победил Шисуи, — доложил мальчик, разбирая покупки. — Но что-то он не шибко этим доволен. Как ты думаешь, я могу пойти с ними в следующий раз? — Только если пообещаешь не прыгать в Нака, как твой братец, — хмыкнула Сашка, зажигая конфорку. — Это был тактически продуманный ход, — подал голос Итачи, который, как по мановению ока, уже материализовался в дверном проеме. — С возвращением, мама.       Ласточкина улыбнулась. Конечно, тактический. — Есть миссии на ближайшие дни? — спросила она, когда мальчик сел за стол. — Все D-ранг. Это легко. — Скажи это детям, которые с тобой по лесам носятся. — Мы не дети, мама. Мы — шиноби, — напомнил он ей, а Ласточкина внутренне цыкнула. Вылитый отец. Даже выражение лица то же. — Нии-сан, ты возьмешь меня на тренировку? — хитрый Саске пошел с козырей, примостившись к брату под бок и делая тот особенный по-детски невинный взгляд, от которого у Итачи екала сердечная мышца. — Я думаю… Было видно, что старший растерялся и смутился. Сашка усмехнулась себе под нос и, бросив рис на сковородку, ушла переодеваться. По пути она ласково погладила Итачи по голове, а когда вернулась на кухню, дети уже обсуждали поступление Саске в следующем году. — Совсем скоро я буду настоящим шиноби! — гордо заявил мальчишка, выпятив грудь. — Как нии-сан. Да, мам? — Ты сначала поступи, — беззлобно усмехнулась женщина, принимаясь за готовку. Очень скоро кухня наполнилась ароматными запахами, на которые из своей конуры все-таки выполз Фугаку. Его бледное лицо показалось в дверном проеме, он рассеянно смотрел на домочадцев. А все из-за того, что глава клана почти сутки корпел над новой петицией Хокаге, в которой призывал пересмотреть количество распределяемых миссии, а также — прорабатывал речь, с которой планировал выступить на совете кланов. Впервые, между прочим, за несколько лет гордого молчания. — Папа жив, — заключил Саске, наблюдая за тем, как Фугаку тащит из большой тарелки моти. — Папа, Итачи-нии победил Шисуи! Краем глаза Сашка отметила, как напрягся старший, искоса поглядывая на отца и ожидая его реакции. Фугаку прожевал моти и улыбнулся. Уголком губ, одними глазами — выражая крайнюю гордость за Итачи. — Ничего другого я и не ожидал от своего сына, — наконец сказал он, потрепав мальчишку по волосам. — С каждым днем ты становишься сильнее, Итачи. Придет день и тебе не будет равных не только в клане Учиха, но и во всей Конохе. — Кхем… — тактично, но громко прокашлялась Ласточкина, привлекая внимание Фугаку, в то же время, продолжая делать вид, что остается деталью интерьера. Благо глава клана соображал быстро даже в полусонном состоянии. — Итачи, — начал он, выпрямившись и сложив руки на груди, — Саске. Как вы смотрите на совместную охоту? — Охоту? Ты хочешь взять нас с собой на охоту? — встрепенулся младший, всем телом потянувшись к отцу. — Шиноби должен уметь охотиться, — кивнул мужчина. — Итачи уже знает основы, но для тебя, Саске, это будет хорошая возможность получить новые навыки. Ласточкина почувствовала, как пристальный взгляд Итачи буквально плавит ее спину между лопаток. Она полуобернулась, взгляды женщины и мальчика встретились. Между ними незамедлительно состоялся тот самый бессловесный обмен репликами, который можно наблюдать между матерью и ее ребенком. — «Никуда не пойду, ничего не хочу, вы меня не понимаете» — говорил взгляд сына. — «Не выеживайся» — отвечал ему красноречивый взгляд матери. Когда все было приготовлено и расставлено, домочадцы приступили к ужину. Ели, как водится, в тишине. Но эта тишина была наполнена совершенным ощущением уюта и домашней теплоты, в которой слова казались лишними. Рисовые лепешки, соус, глубокие миски с салатом или гарниром — семья передавала друг другу желаемое, читая желания друг друга по взгляду. — Я помою, — Итачи встал из-за стола первым, по пути прихватив пустую тарелку матери. — Спасибо за ужин, мам. — Ох-ох, пожалуйста, — сделав вид, что расчувствовалась такому жесту, протянула Ласточкина. Она откинулась назад, положив руку на выпирающий живот. Уловила задумчивый взгляд Фугаку. — Завтра собрание? — спросила она, игнорируя навостривших уши детей. — Да. Ты тоже должна там быть, — кивнул Фугаку, наливая себе из чайничка чай. — Хокаге объявит о создании новых отрядов. — Что на счет этого думает Хиаши-сан? Что вообще думает Хиаши-сан? — продолжала расспрашивать Александра, пока Саске делал вид, что никак не может доесть. — Он все взвалит на тебя или вы в равноправном союзе? — К чему ты клонишь? — нахмурился Фугаку, не сделав глотка. — Просто беспокоюсь. — Думаешь, меня так просто обвести вокруг пальца? — отчего-то ощерился Фугаку, поставив кружку на стол.       Итачи и Саске втянули шеи почти синхронно. Сашка хмыкнула и жестом показала, что все хорошо и они спокойно могут идти к себе. Что мальчишки и сделали, точнее — сделали вид, что сделали, оставшись подслушивать за дверью. Но ни Александра, ни Фугаку об этом не догадывались. — Я думаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть, — как ни странно, совершенно спокойно, даже тактично ответила она, будучи в состоянии абсолютного покоя. Полный желудок приятно распирал, отчего женщину больше клонило ко сну, чем к ссорам. — Мы уже проходили это с Нара. Не хотелось бы, чтобы и Хьюга вильнули хвостом в самый ответственный момент. — Я, — очевидно растерялся такому подходу Фугаку, — осторожен. А на счет Шикаку-сана, — на этих словах Фугаку все-таки отпил из чашки, давая себе время на раздумья, — думаю, я знаю, чем его заинтересовать. — Знаешь? — У меня есть сведения о человеке, который был в контакте с Данзо. Некий Якуши Кабуто. Я пытался найти его, но безрезультатно. Полагаю, сейчас он в рядах анбу Не. — И что тебе это дает? — не уловила связи Александра. Но вместо того, чтобы ответить, Фугаку тихо встал из-за стола, так же тихо подошел к двери и одним широким движением распахнул ее. За дверью не было никого. Ласточкина усмехнулась. — Ну хоть бегают быстро. Как ты понял? — Половица скрипнула, — хищно, будто нашкодивший, но не попавшийся, мальчишка, улыбнулся Фугаку, после чего обернулся к Александре и продолжил, как ни в чем не бывало. — Якуши Кабуто — сирота в приюте, которым руководила Ноно. Мой информатор. Несколько лет назад мы условились встретиться с ней, но она не явилась. И нить оборвалась. Но теперь, я думаю, у меня появился шанс вернуться к расследованию. С твоей помощью, с помощью Шикаку-сана, я смогу доказать, насколько прогнила эта деревня. — И смести верхушку, не прибегая к насилию? — продолжила Ласточкина мысль Фугаку. Мужчина кивнул. — Да. Бескровная революция. Сашка улыбнулась. Немного устало, немного вымученно — потому что понимала, что этот механизм уже не остановить, и от него не сбежать. Был шанс несколько лет назад, но она его упустила. Так что, теперь — хочешь не хочешь, а участвовать придется. Фугаку смотрел на нее выжидающе. Александра кивнула. — Ну. Революция так революция. Но сначала помой посуду.