Чувства без ответа

      Скажите, а Вас тоже замуж выдавали против воли? Не прислушивались к вашим словам? Просто в один из дней поставили перед фактом. Сказать, что я была удивлена от такой новости? Ха. Да я просто в такой ужас пришла! Замуж? Я замуж? Тогда уже была готова кричать, топать ногами и хлопать дверьми. А когда узнала, кому меня сосватали, просто лишилась чувств. Лежала на кровати и смотрела в потолок. Мое сознание не желало мириться с таким поворотом в моей жизни.       Дни молчания сменились днями слез. Рыдая с утра до вечера, изводила своих родных, но они не смилостивились надо мной, упорно готовились к назначенной дате смотрин. Шили мне новый гардероб, доставали старинные украшения. Меня ничто не радовало.       Может сбежать? В Валиноре нет орков и прочих мерзких тварей. Война закончилась, Саурон повержен, а время эльфов в Средиземье закончилось. Теперь эльфы расселились по Валинору, живут в покое и мире. По крайней мере, я так раньше думала. Какой мир? Какой покой? Насильно замуж — это… Это… Это разве счастье? Я давно не малышка, многое пережила, многое видела. Теряла знакомых, друзей и близких, на том берегу, в той самой войне. Но всегда, как бы мне тяжело не было, надеялась на лучшее. Надеялась на счастье. Думала, придет благословенный мир для нашего народа. И я наконец-то смогу влюбиться.       Мечтала о романтической встрече, как писали в исторических романах. Наверное, я слишком много читала. Это моя ошибка! Мечты! Где же мои мечты? Думала, наша с ним любовь будет воспета в песнях. А тут! Что тут можно воспеть?! Р-р-р.       Как же я зла! Бью посуду, которая ни в чем не виновата. Убегаю в лес, проводя там не мало времени в одиночестве. Вот и сейчас стою на уступе скалы, смотрю как волны лижут каменную твердь. Сжимаю ткань подола, делаю маленький шаг. Может, стоит прыгнуть? Раз — и нет меня. Нет принуждения. Нет этой ненавистной свадьбы. Ни мыслей. Ни чувств. Хватаюсь за голову и отступаю назад, падаю на колени и рыдаю в голос. Слишком люблю жизнь, чтобы с ней расставаться. Надеюсь что-нибудь придумать и сорвать это обручение. Надежда на то, что не понравлюсь. Рассматриваю себя в зеркало в своей комнате в последний раз. Подношу к лицу кинжал. Может, стоит порезать лицо, изуродовать себя? Глубоко вздыхаю. Глупо и больно. Вылечат, да еще лекцию монотонно читать будут. Слышу, как меня зовут вниз. Конвой построен, а сопровождающие, вернее сказать сваты, по пути подъедут.       Прощаться ни с кем не стала. Это им за мои муки! Уселась в седло. Не люблю кареты, там так укачивает, что к моменту моего прибытия я умру от тошноты. А может стоило попробовать? М-да. Чувствую, я просто умру от разочарования и грусти. Какая же я слабая, противно от своего же бессилия. Бессилия что-либо изменить. Смирение и молчание — мои спутники на всем пути следования. Даже когда ко мне присоединились мои сваты, Галадриэль с Келеборном и Элронд с Келебриан, не смогли разговорить меня. Я упорно показывала, как мне это ненавистно.       Элронд для меня был сродни отцу — так тепло он ко мне относился. Потакал моим слабостям, не ругал особо за шалости и глупые проделки. Не думала, что он в один день возьмет и скажет, что нашел подходящую мне партию в мужья. О! Как я была растеряна. Затем возмущена. А он непоколебим в своем решении.       Мои отец был его хорошим другом, они вместе сражались плечом к плечу. И, как ожидалось, отец не стал ему перечить, просто дал свое согласие. Хм. Я понимаю, что отец и мама не виноваты, что я засиделась в девушках. Старшая сестра давно замужем. И главное, счастлива же. И по любви вышла. Что со мной не так? Или мне не суждено полюбить? О Валар! За что вы так ко мне жестоки?       Непроизвольно всхлипываю. Галадриэль я тоже не прощу. Ведьма! Почему—то я думаю, ее рук это дело. Без ее вмешательства не случилось бы этой никому не нужной свадьбы! Прожигаю ей спину. Да. Да. Оборачивайся и смотри на мое печальное лицо, утратившее краски жизни. Надеюсь, ты будешь корить себя. Что я несу? Корить она будет, ага! Будет изысканно улыбаться и потирать былые руки свои, хваля, какая она умница—разумница. Если честно признаться, не люблю я титулованных особ. Вечно интриги плетут, не живется спокойно, всюду свой нос суют. Даже мне жизнь загубить решили.       Сколько дней прошло, сколько ночей минуло, не знаю, не считала. Последнее время даже мыслей в голове не осталось. Пейзаж не занимал меня, только монотонная верховая езда говорила о моем движении. Стало совсем как-то безразлично. Но стоило увидеть открытые ворота, толпу зевак, тут же появилось навязчивое желание дернуть поводья, перейти в галоп и мчаться, не разбирая дороги. Сжала губы, напустила на себя больше надменности. Может, я и сломлена, но бой-то не проигран пока.       На ступенях, ведущих во дворец, стояли в ожидании король с принцем в окружении многочисленной свиты. Вздрогнула, опустив глаза. Проиграла. Не выбраться, не сбежать. Нет надежды больше.       Послышались радостные приветствия. Даже не смотрела. Целый день без того болела голова, наверное, из-за нервов. А теперь боль усилилась в разы. Чьи-то сильные руки помогли мне спуститься — охранник из отряда, вернее всего. Галадриэль взяла меня за руку, подвела к принцу. Помню только его спокойное лицо, озорной взгляд и взгляд короля; он проникал в мою душу, я похолодела. Голова предательски закружилась, только успела поморщиться, хватаясь за голову, как тут же рухнула без сознания. В голове мелькнуло. Позор. Вокруг меня разлилась блаженная темнота.       Придя в себя, не стала открывать глаз. Тихо лежала, желая отсрочить эту пытку. Голова перестала болеть, так хорошо. Правда, теперь хотелось есть. В дороге аппетита не было, так, что-нибудь пожую, чтобы с голоду не умереть раньше времени, и хватит. Нервы сдали. Почувствовала, как стекают непрошеные слезы по вискам. Медленно выдохнула, открывая глаза. Осматриваясь, уселась в постели. Комната была большой, но уютной. Возле высокого окна стоял резной туалетный столик с пуфом. Напротив — круглый чайный столик с двумя глубокими креслами, в них было бы приятно посидеть за интересной книгой. Огромный камин напротив кровати. Резные столики с цветочными вазами находились возле двери. А дверь сбоку, наверное, вела к купели для принятия омовения после дня.       Роскошь никогда меня не пленяла. Да, любовалась, но не желала я жить в ней, как многие мои подруги. Стоило им узнать, к кому меня сосватали, визжали, радуясь за меня. Не понимала их. Богатство и власть могут развратить душу и сердце, и что же в этом хорошего? Притянула к себе согнутые в коленях ноги, обхватила, пряча лицо. Слава Эру! Есть хоть время побыть одной и собраться с мыслями. Позор от обморока как-то не терзал мою совесть, даже радовалась этому. С самых ранних лет я никогда не прислушивалась к мнению других и уж тем более не задумывалась о том, как выглядят со стороны те или иные поступки. Другие девицы думали, что о них говорят, и хотели знать мнение окружающих о себе. Глупости какие! Главное для меня — собственное мнение о себе.       Дверь медленно открылась, и появилась служанка, поклонилась мне. Я застонала, понимая, что минута близится, и никуда не деться. Пусть думает, что я высокомерная, но разговаривать и любезничать с ней не желала. Позволила искупать себя, даже порадовалась. Усталость и сомнения уходили, стоило согреться телу. Краем глаза следя за девушкой, понимала, что скорее всего она получила от Галадриэль указания, касаемые моего платья, украшений и прически. Вот тут-то я усмехнулась.       Спокойно отнеслась к одеванию моей персоны в новый и незнакомый мне наряд — насыщенно-синего цвета бархатное платье. Округлый ворот открывал тонкую шею, ключицы, делая мою фигуру еще более хрупкой, чем есть на самом деле; длинные рукава спадали до самого пола; длинный подол платья переходил сзади в шлейф. Ненавистный шлейф благородных дев. Когда видела такие помпезные платья на других, просто горела желанием наступить им сзади и посмотреть, что будет.       Осмотрела себя, тяжело выдохнула. Уселась на пуф в ожидании прически. Мою гриву трудно уложить в эстетическую прическу. Пышные, волнистые, рассыпанные по плечам волосы цвета белее снега с вершин самых северных гор. Служанка честно пыталась плести мне косички, но волосы мои привыкли к свободе. Улыбнувшись, попросила ее отступить и просто одеть уже тонкий витой серебряный обруч на голову. Встала перед зеркалом, покружилась. Волосы ниспадали по плечам приятной волной, доходя до самого пола. Чтобы не собирать грязь, решили заплести самый кончик в косичку. Увидела, рассмеялась — у меня появился хвостик. Забавно. Мое веселье прервалось, стоило появиться этой ведьме. Придирчиво осмотрела с ног до головы, улыбнулась одной из своих самых милых улыбок. Я отвернулась. Да, я вредная. Слабая, но вредная. Почувствовала ее прикосновение к своей руке, повернулась, молча последовала за ней. Пытка началась. Манеры, напыщенные речи. Все, что так раньше мне было ненавистно в светском этикете, теперь будет со мной постоянно. Птица в золотой клетке — вот как я ощущала себя.       Длинные коридоры, мимо проходили то и дело то слуги, то знать. Старалась не смотреть на них. Смиренно соединила руки перед собой. Почему-то мне думалось, что будет тронный зал, много гостей, и надеялась затеряться в толпе, но не тут-то было. Стоило войти в двери, как обнаружила небольшую залу с накрытым столом на малую компанию только для своих. Я пропала. Бегло осмотрелась: Келеборн, Элронд с женой давно заняли свои места, там шла оживленная беседа. Воцарилась тишина при нашем появлении. Мелкая дрожь прошла по моему телу. Я нервно сглотнула. Руки сжала, благо их скрывал материал, и было незаметно, как те побелели. Остановилась, стоило остановиться Галадриэль. Глаз подымать не стала. Я и так чувствовала, как меня осматривают, словно я товар заморский. Противно, даже поморщилась, повернула голову в сторону распахнутого окна; лишь бы не смотреть ни на короля, ни на принца. Солнечны лучи врывались в зал, гуляя по мраморному полу; постепенно успокаивалась. Не поворачивая головы, скосила глаза. Принц стоял в паре шагов от меня, от неожиданности резко отступила назад, рванув подол, чтобы не наступить на него и не упасть. Теперь я сама его разглядывала. Высокий, мужественный. Читала я о его силе и доблести в алой книге. Приятная внешность, нежные черты лица, обрамленное золотистого цвета волосами. Ясные голубые глаза смущенно смотрели на меня. Тут я поняла: ему идея с нашим браком тоже не доставляла удовольствия. В этом-то и увидела я надежду на спасение. Во время вспомнила о манерах, присела в реверансе. Ответный поклон.       — Смею представить вам, леди Мирвариэль. Дочь одного из самых сильных воинов и ближайшего друга Элронда, — снова реверанс, теперь для короля.       — Перед тобой милорд Трандуил и наследный принц Леголас. Надеюсь, что ваше знакомство приведет к приятным событиям, — все, что я могла сделать, — это злобно сверкнуть на нее глазами, пожелать на нее нашествие орков. У меня богатое воображение. А еще я умею ставить барьер для защиты своих мыслей, так что никто не сможет понять, о чем я думаю. Когда я перевела взгляд, надо мной уже нависал король. Что сказать, красивый он даже для эльфа. Настолько красив, что кажется не из реального мира. Только синие глаза, холоднее льда. Стоит в них посмотреть, и начинаешь мерзнуть. Страха не испытывала, хотя слышала, что многие боялись смотреть в эти глаза цвета моря. В гляделки играть умею и пасовать перед чужим взглядом не буду. Вот и тут. Повела плечами, но глаз не опустила. Смотрите сколько захотите, ваше величество. Не боюсь я вас. Тонкие губы искривились в усмешке.       — Галадриэль, когда ты описывала Мирвариэль, я предполагал увидеть настоящую красавицу, но мои ожидания не оправдались. Не спорю, внешность этой девы необычна, но не столь она красива, — стояла, не веря словам, только что произнесенных королем. Такого пренебрежения вынести я не смогла. Элронд хотел что-то сказать, но возмущение захлестнуло меня. Никогда не умела контролировать себя, это печально.       — О! Великий Эру! Куда уж нам, простым эльфам, до столь высокородной красоты великого Ледяного Короля. Приношу свои глубочайшие извинения, что принесла столь глубокое разочарование вашему величеству, — наигранно разыгрывая горе, присела в реверансе, чеканя слова. Такие концерты часто закатывала дома, ну и не только дома. Элронд тоже был их участником пару раз. — И смею надеяться отправиться домой немедленно, чтобы до скончания своего века оплакивать свою неугодную Милорду Трандуилу внешность.       Молчание затянулось. Король удивленно смотрел на меня. Конечно, забыла, он же не привык к такому обращению. Как такая как я могла такое заявить! Гордо вскинула голову. Келеборн рассмеялся, нарушая тишину. Элронд более сдержано улыбался, прикрыв лицо ладонью. Келебриан привыкшая к моим замашкам, решила, что обмен любезностями прошел вполне мирно, и глотнула вина. А вот такое отношение, кажется, Трандуила задело еще больше, только виду не показал. Думаю, он отыграется на мне. Грациозно уселся за стол, приглашая оставшихся. Леголас проводил и уселся рядом со мной. Ведь сватали-то нас. Что не говори, а Леголас оказался не чета отцу. Приятно с ним даже рядом находиться. Не спорю, Трандуил в качестве короля великолепен. Он заботился о своих подчиненных, своем народе. Так рассказывал мне отец перед отъездом. Элронд и Келеборн тихо беседовали с Трандуилом, но последний нет-нет, и сверкнет на меня глазами. А я радовалась, что наконец-то могу поесть, немного пригубить вина.       — Какое вкусное вино. Приятный цвет. И послевкусие с фруктовыми нотками. Приятно, — выразила свое мнение. Леголас включился в беседу, за которой так пристально наблюдал король. Говорили мы, конечно, о вине. Делились впечатлениями, обменивались мнениями, какое вино больше нравилось. Призналась, что предпочитаю более выдержанное и крепкое вино.       — Элронд, Галадриэль, мои друзья. Приношу свои извинения за следующие слова, но девушка по имени Мирвариэль не походит на роль жены моего сына.       — Ага. Она больше на роль твоей жены подходит, — усмехнулся Келеборн, подмигивая Галадриэль. Трандуил сделал вид, что не слышал слов лорда. А вот у меня от этих на первый взгляд шутливых слов мороз по коже прошел. Не понравилось, как Галадриэль, улыбнувшись, отвела глаза.       — Великий Эру, спасибо, — молитвенно сложила я руки, вознося слова счастья Божеству. Не выразить словами моего счастья, прям камень с души упал. Скоро вернусь домой. Кажется, и Леголас выдохнул с таким же счастьем, просто он не так эмоционален.       — И чем же тебе не угодила наша Мирвариэль? — решила выяснить Галадриэль.       — Невеста принца должна проявлять скромность не только в поведении, но и в словах. Не могу представить, как эта юная особа может подавать пример другим девам. Распущенность, хамство и неуважение — вот какие черты вижу я в ней, — надменно произнес король.       — Вот подлинное несчастье, — не смогла я сдержаться, произнесла, глядя на кусочек рыбки, нанизанной на вилку, и тут же отправила в рот.       — Трандуил, первое впечатление может быть и ошибочно, — не унималась Галадриэль. — Не спорю, она очень строптива. Когда вы познакомитесь поближе, мнение о ней изменится в лучшую сторону. Что же касаемо ее юности, тут стоит поспорить. Келебриан — ее ровесница. — Пригубила вино из кубка. — Мирвариэль — достойная невеста даже для самого короля, — я чуть не подавилась. Что она говорит? Хитрит что-то эта правильная миледи. Ой, хитрит. Чувствует мое сердце, ничем хорошим не закончится ее интрига, по крайней мере, для меня. — Стоит ли говорить об ее способностях и расхваливать как принято при знакомстве? Думаю, принц должен сам выяснить, какая она на самом деле.       — Ты права, Галадриэль. Дам время им пообщаться. К тому же, мой народ ждал этого дня с большим нетерпением. Вечером, когда разведут костры, будут танцы. Я не должен лишать народ веселья.       Больше никто не тревожил меня, чему я была несказанно рада. Насытившись, задумчиво откинувшись, смотрела в окно. Предвкушала вечер — люблю танцы. В движении появляется свобода. Не нужно думать, как угодить партнеру, ты повинуешься только ритму музыки. Голос Келебриан заставил повернуть голову и изумиться.       — Когда Мирвариэль гостила у нас во дворце, научила очень интересным танцам. Она достаточно долго жила среди людей где-то на востоке.       — Вот как, — ехидно произнес Трандуил. — И что же за людские танцы так пришлись вам по душе, дражайшая Келебриан?       — Так вот кто тебя научил танцам с саблями, платками и веерами, — возмущенно произнес Элронд.       — Еще скажи, мой достопочтенный муж, что тебе было неприятно смотреть, как я танцевала перед тобой, — усмехнулась Келебриан, ласково коснулась руки Элронда.       — Мирвариэль, прими мою благодарность, — с пониманием произнес Келеборн, подмигивая мне. — Галадриэль была великолепна, услаждая мой взор танцем.       — Как интригующе. Надеюсь сегодня насладиться одним из этих людских танцев, — продемонстрировал заинтересованность Трандуил.       — Смею вас, ваше величество, огорчить, — закусила нижнюю губу, лукаво улыбнулась. — Но у вас есть только два способа увидеть эти танцы. Первый — жениться на мне. Второй — жениться на другой или завести любовницу, которую я обучу этим танцам. Танцы, о которых идет речь, предназначены разжечь страсть мужчины перед жаркой и бессонной ночью, — замолчала, соблазнительно поддалась вперед, встретилась с ним взглядом. — Есть еще один вариант — послушать пылкие рассказы Келеборна и Элронда о пережитом, — может, мне показалось, но в этих синих глазах мелькнуло смущение. Наверное, я переборщила с интонацией. Эльфы — возвышенные создания. Только я неправильный эльф. Слишком много видела в своей жизни, путешествуя в землях людей, учась у самых пылких женщин умению влиять на мужчин, заставлять терять головы, соблазнять, доводить до искушения и растворятся в сумерках леса подобно богине.       — Если я правильно понимаю, Мирвариэль, вы потрясающе танцуете и другие танцы. И надеюсь вечером быть вашим партнером на первые два танца, — вмешался доселе молчавший Леголас.       — Благодарю, вас, ваше высочество. Надеюсь оправдать похвалу. Давно не появлялось случая для танцев.       С каким удовольствием я вышла из-за стола, когда обед был закончен. Распрощавшись с королем и его сыном, ушла в отведенную для меня комнату. Сняла украшения, расслабленно развалилась в кресле, закинув ноги на подлокотник. Если мама узнает, как я посмела разговаривать с Трандуилом, легким нагоняем не отделаюсь. И тот момент, когда увидела его смущение, не выходил из головы. Поговаривали, что после смерти своей горячо любимой жены, он не подпускал женщин к себе. Хранил верность покойной. Печально. Сердце защемило. Прикрыла глаза, думая о желании поспать. А мысли не отпускали. Согласна, Леголас — завидный жених, но не для меня. Даже мило беседуя с ним, не могла представить с ним поцелуй. Надежда сбежать из их дворца обратно домой меня не оставляла.       На днях нужно уговорить его на прогулку и обстоятельно поговорить, выразить свое мнение и услышать его. Когда я успела заснуть, не поняла. Открыла глаза, когда служанка пришла переодеть меня к танцам.       — Как тебя зовут? — решила сменить гнев на милость.       — Мелисса, моя госпожа, — присела в поклоне.       — Приятно познакомиться, Мелисса. Имя мое — Мирвариэль.       В этот раз я сама выбрала платье. Платье из льна, вышитое золотыми нитями, при повороте поблескивало. Подол едва доходил до щиколоток. Так удобнее танцевать, не грозит запутаться и оступиться. Волосы решили заплести в две толстые косы на людской лад, украсив их жемчужными нитями. Получился очень простой образ, мне понравилось. Мелисса согласилась, что так я выгляжу лесной нимфой. Улыбнулась, покрутилась вокруг себя, чувствуя, как воланы юбки плавно поднимаются в такт, оголяя ноги. Просто, но со вкусом. Вот так я люблю выглядеть. Вот так я себя чувствую непринужденно. Мелисса провела меня, босую, по прохладному полу коридоров, спустилась по лестнице, прошлась под раскидистыми ветвями древних тополей. Прохладный воздух принес собой ароматы ночных цветков. Звуки музыки еще не раздавались, но треск поленьев в кострах был слышен, как и шум собирающихся на праздник в честь смотрин возможной будущей невесты принца. Мелисса подвела меня к принцу, поклонилась и исчезла, растворившись в толпе.       — Ваше высочество, — поклонилась я, — какой замечательный вечер, не правда ли?       — Леди Мирвариэль, — легонько поклонился Леголас, — вечер и правда прекрасен.       — Могу я вас уговорить на прогулку по лесу завтра после завтрака? — решилась я. — Мне очень хочется поговорить с вами один на один и объясниться по поводу этих смотрин, выразив свое мнение, и надеяться, что вы поймете меня. — Обняла себя за плечи.       — С превеликим удовольствием приму это предложение. Я также был против помолвки как и вы, — смущенно опустил глаза. — Но с отцом трудно спорить. Точнее, невозможно спорить.       Мы замолчали, завидев сватов во главе с Трандуилом. Властный, надменный и такой безэмоциональный. Снова эти условности светских манер. И презрительный взгляд, рассматривающий меня с ног до головы. Было видно, наряд не пришелся по вкусу королю. Любопытно посмотреть на его реакцию, когда воланы юбки в пылу танца будут то и дело не столь скромно оголять ноги. Пусть думает, что я развратница и не достойна его сына, это мне только на руку. Его мнение не изменится, и я счастливая поеду домой!       Настало время произносить помпезные речи государю. Что он говорил, пролетело мимо ушей. Первые звуки музыки заставили пары танцующих выйти к кострам. Леголас вывел меня в центр. Быстрая музыка заставила пары сорваться с места, кружиться, подпрыгивать, выбивать ритмичные движения ногами, успевать за партнерами. Как же я давно не веселилась. Смеясь, танцевала, зная, как игриво моя юбка подрыгивает в такт, как открываются ноги. Особенно когда подбрасывали вверх и кружили в быстром ритме. Не знаю, кто заставил музыкантов так убыстрить музыку, но очень много пар, сбившись с ритма, покидали круг танцующих. Вскоре мы остались одни. Леголас не уступал мне в скорости, в четкости движений. Хе-хе. После бравых попек и заводных танцев с гномами меня уже ни что не сможет сбить с ритма. Кто танцевал их ритмичные танцы, сможет выдержать любые темпы. Леголас восхитил меня. Такого партнера трудно найти. Стоило смолкнуть музыке, мы остановились, поклонились; я задорно смеялась, покидая площадку для танцев под руку с Леголасом. Пусть мы запыхались, но выдержали. Я осыпала его похвалами, он льстил мне. Остановились рядом с Элрондом. Леголас поклонился и убежал, явно намереваясь пригласить другую партнершу. Потом среди танцующих я рассмотрела ее. Высокая, миловидная девушка с рыжими волосами. Как выяснилось позже, ее имя — Тауриэль. Поболтав с Келебриан, приняв похвалу Галадриэль, осталась стоять с ними, лишь наблюдая за танцующими, ожидая приглашения на очередной танец, но, как выяснилось через пару часов, никто не решился пригласить меня. Стало так грустно, поежилась от прохладного ветра. Надо было захватить накидку, но я не предполагала, провести вечер, усевшись на расстеленный ковер, лишь наблюдая за танцующими. В очередной раз поднесла дольку яблока ко рту, печально вздыхая, и положила обратно. Хочу домой. Даже Элронд с Келебриан и Галадриэль с Келеборном танцевали, лишь изредка подходя ко мне, отдыхая. Леголас забыл о моем существовании и развлекался в свое удовольствие, я не винила и не обижалась на него. Может, стоило уйти. Притянула к себе согнутые ноги, обхватила колени, расправила юбку, ежась от холода. Неожиданно кто-то набросил на меня, укрыв с головой, что-то теплое. Шевелиться не хотелось, хотелось плакать. Посидев так еще немного, согрелась, вытянула ноги, стащила ткань с головы, кутая только тело. Приятно улыбнулась, не ожидая рядом с собой увидеть Трандуила. Вальяжно рассевшись, сохраняя королевскую стать, наблюдал за танцующими. Оказывается, он накинул на меня свою мантию. Прикрыв глаза, вдохнула его запах, оставшийся на ткани. Запах леса, ночных цветов, ветра и тепла его тела.       — Спасибо за заботу, ваше величество. Не знаю, как и отблагодарить вас, — нежно проговорила я, благодаря короля от всего сердца. Пусть знакомство с ним прошло не столь приятно, но это не мешало мне к нему относиться хуже. Какой он высокомерный, знали все эльфы, но по делам же судят, а не за внешность.       — Твоего «спасибо» для меня вполне достаточно, — даже не повернул головы, продолжал следить за танцующими. — Смотрю, мой сын оставил тебя ради другой, с которой танцует до сих пор, — усмехнулся, явно желая меня унизить. Тут уже и без его слов унизительно было находиться. Приехала тут дева из глуши в невесты навязываться. Уронила лицо в ладони, пытаясь успокоиться.       — Того и следовало ожидать. Ни я, ни ваш сын не рады такой помолвке. Так зачем играть на показ? Как же я хочу домой, — вздохнула. — Я с самого начала не желала ехать сюда. Знала, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Насильно невозможно полюбить. Невозможно выйти замуж, когда он не мил тебе. Счастья не будет. Это пытка, — повернув голову, посмотрела открыто без жеманства на короля, что так внимательно меня слушал.       — Как откровенно. И тебя не прельщает даже титул?       — Титул? Ваше величество, а что же хорошего в титуле? Скованность и пожизненные рамки, за которые ты не имеешь права шагнуть. Думаешь над каждым словом, над каждым движением и в конец задыхаешься, превращаясь в надменную зануду, — разрешила себе улыбнуться. — Не мне об этом говорить, — уселась удобнее, продолжая кутаться в мантию.       — Редко можно услышать такое мнение о титуле. И этим оно становится более ценным.       — Оказывается, без вашей надменности вы очень приятный собеседник, — повинуясь порыву, протянула ему кусочек яблока, взятого из хрустальной вазочки. Увидела его удивленно изогнутую бровь, взгляд синих глаз, что почему-то будоражили меня. Уже понимая, что поступила глупо, практически опустила руку, вздрогнув от прикосновения его руки. Лукаво улыбнулся, забрал протянутый кусочек губами. Я почувствовала жар его дыхания, тепло губ едва коснувшиеся моих пальцев. Смущенно опустила глаза. Отомстил-таки мне за обед.       — Мирварэль, я тоже против этого брака. Можешь не переживать. Погостишь у меня во дворце неделю и домой будешь собираться, — покосился на яблоки и на мою руку, давая понять, что ему такой способ понравился. Забавно. Мужественный король, переживший столько утрат, в душе оставался озорным мальчишкой. Уселась поближе, протянула еще дольку яблока, которую тут же он забрал губами. Явно наслаждаясь моментом, улыбнулся. Теплой улыбкой, даже искренней. Кормить его мне нравилось, красноречивых взглядов его подданных я старалась не замечать. Помимо яблок, согласился на ягоды и фрукты. Появилось желание прижаться к его плечу, согреться. Вот в этот момент меня и накрыло то самое проклятье эльфов. Мое сердце пропустило удар, я влюбилась. Влюбилась в того, кто никогда не ответит мне взаимностью. Мечты снова разбились на мельчайшие осколки; закинув себе в рот ягодку, задумчиво опустила глаза. Что же мне делать? Главное — успокоиться. После подумаю, когда одна останусь.       — Что случилось? — встревоженно спросил Трандуил. Подняла глаза на него, улыбнулась, скрывая совсем другие чувства. Сколько же он сердец покорил за то время, что ходит во вдовцах. Какая же я глупая. Он — искуситель. Знает, как разбивать сердца. Знает о силе своих притягательных глаз.       — Просто голова разболелась. Наверное, замерзла, да еще только приехала днем, толком отдохнуть не успела, — еще сильнее кутаясь в королевскую мантию, подтверждая свои слова. — Не думала же я, что столь веселый вечер я проведу не танцуя. Мне и так редко выпадает шанс потанцевать, а тут выпал, но по какой-то непонятной мне причине никто не захотел со мной танцевать. Грустно. Даже дома мало кто желает танцевать со мной. Думала, из-за моего отца никто не решается. А оказалось, что даже за стенами дома ни один эльф по собственному желанию не подойдет ко мне, — постаралась говорить весело, не показывать, как меня это задевает. — Пусть я не танцевала, но вечер провела замечательно. У меня был приятный партнер, который спас от одиночества и холода, — подмигнула королю.       — Хочу пригласить тебя на следующий танец, — подал руку мне, вставая. Я ошеломленно смотрела на него, поднимаясь, приняв руку. Мантия соскользнула с моих плеч. Более жалкой я еще себя не чувствовала. Он, наверное, подумал, что я намекала ему на предложение танца, а я просто поделилась своими мыслями без всякой задней мысли. Хорошо, что танец оказался медленным. Плавно двигаясь, никого не замечала вокруг, слезы текли по щекам, туманя взор. Ощущала его бережные поддержки, то, как он вел меня в танце. Король отлично танцевал, не хуже своего сына. Обычно я с партнера не свожу глаз, но в данный момент не смела их поднять. В первые жизни мне захотелось узнать, что он думает обо мне. За что такие муки? Сначала эта помолвка, ненужная никому. Затем меня настигла любовь, которой я не рада. Теперь из жалости меня пригласили на танец. Что дальше? Мне стало поистине страшно. Ни разу не сбившись в танце, грациозно выполняя заученные движения. Хочу спрятаться в комнате, свернуться под одеялом и рыдать. Остановилась, чувствуя окончание танца. Король довел меня до ковра, на котором мы сидели до танца. Осторожно приподнял мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза, полные слез.       — Что с тобой?       — Простите. Я… — запнулась. — Вы из жалости пригласили меня на танец. После моих слов, — отвернулась, встав к нему спиной. Король снова накинул мантию мне на плечи. — Я открыто сказала, что думаю, не желая вызвать в вас чувство жалости к моей персоне, — вытерла слезы, повернулась, не поднимая глаз. Реверанс. — Простите мою слабость, не умею сдерживать эмоции. Позвольте уйти.       — Медведь! — закричал кто-то из толпы. Эльфы бросились бежать ко дворцу. Трандуил отдавал приказы, появились лучники, приготовились стрелять на поражение. Я слышала, как рычит медведь. Ему больно, он просит помощи, не желая причинять кому-то вред. Они убью медведя. Слезы высохли, подхватила подол, побежала на свирепое рычание животного. Не позволю его убить. Мантия развивалась за спиной, подобно реющему багровому флагу. Я слышала, как мне кричали, повелевая остановиться. Слышала резкие приказы короля. Потом стук копыт, ржание лошадей. Погоня. Глупцы. Я же не боюсь диких животных. Нагнали они меня на краю опушки. Я как раз остановилась, вскинув руки вверх, в молитве, читала заклинание, а напротив, встав на задние лапы, брызгая слюной рычал медведь. Давно не пользовалась я своим даром, отвыкла. Медведь не сразу внял моим словам. Мотал головой, уселся на задние лапы, шумно дышал. Всадники остановились, наблюдая за нами. Медведь подчинился мне. Улегся на землю. Жалуясь на боль в задней лапе, свирепо поглядывая на всадников. Плавно подошла к косолапому, На его фоне я казалась совсем миниатюрной. Потрепала по морде, его запах сбивал дыхание. Поморщилась, смеясь. Осторожно, стараясь не терять с ним связь, обошла. Осмотрела лапу. Между пальцами застрял заостренный стебель от сломанного куста, воткнулся в подушечки пятки, причиняя боль. Потянула со всех своих сил, не получилось. Засела глубоко, сил моих не хватит. Подошла к его морде, погладила, объясняя, что сама не смогу ему помочь, попрошу помощь у друзей. Тот согласно рыкнул. Стараясь двигаться плавно, не раздражая медведя, подошла к королю.       — Мне нужны добровольцы. Нужно ветку из лапы медведя вытащить, у меня сил не хватает.       — Хорошо, — кивнул Трандуил, спешился, рядом встал Леголас.       — Двигаться плавно. Слушаться меня.       — Да, — что и говорить — воины привыкли быть собранными. Подвела к лапе, показала на ветку.       — Лучше дергать резко и быстро. Так меньше боли. Я дам сигнал, — подошла к морде несчастного медведя. Погладила, постаралась успокоить, объяснить, что будет больно, но за то потом он сможет больше не переживать. Рана заживет. Тот шумно втянул воздух, сжавшись. — Тащите! — Трандуил одним быстрым движением выдернул ветку, медведь дернулся, застонав. Замер, прислушался к своим ощущениям. Я остановилась рядом с королем, рассматривая ветку. Медведь, кряхтя, поднялся, помотал головой. Уставился на своего спасителя, обнюхал, лизнул Трандуила, пачкая слюной с ног до головы. Мне думается, что даже в этот момент, его лицо не тронула ни одна эмоция. Медведь размеренно зашагал обратно в кусты, треща ветками, пока не скрылся. Леголас едва сдерживался от смеха. Образ идеального короля, потонул в вонючей слюне. Трандуил без слов обтер лицо, пытаясь убрать слюни. Я смеялась открыто. Достала вышитый платок, вытерла его лицо, продолжая тихо смеяться, заметив озорные искры в его глазах.       — Что у тебя за дар? — спросил король, подходя к коню.       — Я понимаю животных и могу подчинять их своей воле, — закуталась в мантию, собираясь идти пешком обратно.       — Куда ты? — запрыгнул в седло, протягивая руку мне. — Иди сюда, — я покосилась на Легласа, но тот толь делал вид, что ничего не видит, толь и вправду не замечал меня. Разве можно отказать королю? Одно движение его сильной руки, и я уже прижимаюсь к его груди. Не удерживаюсь от смеха, медведь оказался очень благодарным животным, слюней не пожалел. Мне теперь тоже придется отмываться от них. Благо ехать было не далеко. — Никогда больше так не делай. Мы испугались за тебя, неразумное дитя.       — Простите. Но я не могла разрешить убить несчастного медведя, — надула губки, смотря на свои пальцы.       — Глупышка, — очень тихо произнес король мне на ушко. Прикрыла лицо ладонями, чувствуя, как разливается румянец на щеках. На крыльце дворца меня уже ждала Мелисса. Спрыгнув, дождалась, когда спешится король. — Приятных снов, леди Мирвариэль, — я поклонилась.       — Ваше Величество, спасибо за помощь. Спокойных снов.       Как же чудесно принять горячую ванну после такого насыщенного событиями дня. Вылезать не хотелось. Отпустила Мелиссу, сказав, что вполне справлюсь сама. Покосилась на испорченную одежду; поверх нее лежала мантия. Бордовая мантия короля. Какая же я глупая. Влюбилась в него, как маленькая девчонка. Скорее домой уехать нужно. Смогу преодолеть эти чувства. Жила одна и дальше смогу. Вышла из ванны, завернулась в полотенце, подняла мантию. Коснулась материала, вздохнула, выпустила из рук, не оборачиваясь побрела в кровать. Скинув полотенце, зарылась в одеяло. Люблю. Правда люблю. И как же больно осознавать, что не принесет эта любовь взаимности. Не будет жарких объятий, пылких поцелуев и прочих пикантных сцен. Всхлипнула, проваливаясь в сон.       Утро застало меня в кровати, я никак не желала вставать. Я вспоминала вчерашний день, слова, сказанные мной, слова, обращенные ко мне. Желание увидеть короля неудержимо тянуло на улицу, но я упорно делала вид, что сплю. Даже когда пришла Мелисса с подносом, на котором был мой завтрак, она едва смогла уговорить встать. Охнула, когда увидела мое обнаженное тело, стоило вылести из кровати, зарыться пальцами в своих волосах и зевнуть. Кажется, не принято в этих краях такое поведение. Мне безразлично. Я так давно сплю обнаженной, что не помню, с чего эта привычка у меня появилась. Заставили накинуть халатик и только тогда взяться за кружку горячего ароматного кофе. Кофе?       — Мелисса, кто распорядился на счет моего завтрака? Откуда у вас кофе?       — Милорд Трандуил вчера вечером распорядился и принес на кухню зерна арабики.       — Вот как, — отвернулась от служанки, скрывая улыбку, делая глоток. — Какой замечательный у вас король, Мелисса. Заботится о каждом.       — Вы правы, моя госпожа. Наш Владыка самый лучший. Добрый. Заботливый. Милосердный. Я знаю, что для чужестранцев он кажется надменным и холодным, но это потому что он король. Король таким и должен быть. Он лицо народа, которым управляет.       — А что вы можете рассказать о его покойной жене? — не удержалась я, усевшись в кресло.       — Простите, моя госпожа. Но я не смею говорить о ней. Эта запретная тема для разговоров. Я не застала ее, когда устроилась работать во дворец, — в дверь постучали. Поправила халатик.       — Входите.       — Леди Мирвариэль, его высочество принц Леголас будет ждать вас после завтрака в саду, — с поклоном появился слуга, красивый эльф, могу заметить, и тут же исчез за дверью. Допив кофе, съела засахаренный цветок. Принялась одеваться.       — За кофе я очень благодарна. Привыкла к этому напитку с давних пор.       Попросила заплести косу. Я помогла, как могла, и общими усилиями коса получилась превосходно. Оделась в приготовленное Мелиссой придворное платье знати. Тонкий лазурный шелк так приятно холодил кожу, трепетал при каждом движении. Тот, кто заказывал новый мне гардероб, явно горел желанием выдать замуж. Каждое платье шикарнее предыдущего. Правда, они ошиблись, замуж-то не за кого выходить. Жаль их усилий. Тот, кого люблю, слишком далек. И все же тут что-то не чисто. Надо зайти к Галадриэль после прогулки, поговорить на чистоту, узнать, что она задумала. Мелисса также проводила меня до сада, уходя по своим делам во дворец. Любуясь цветами, наклонялась, вдыхая их аромат, пока не заметила Леголаса, он стоял не один. С ним была та рыжая девушка, что танцевала с ним весь вечер. Они разговаривали, не хотелось мешать. Я даже сделала попытку уйти, но опоздала, заметили меня, подошли.       — Давайте опустим титулы. Предлагаю обращаться по именам, — заговорил Леголас, я кивнула соглашаясь. — Мирвариэль, познакомься с Тауриэль.       — Приятно познакомиться, Тауриэль. Ваша пара вчера среди танцующих была самая красивая.       — Спасибо за комплимент, — смутилась Тауриэль, переглянувшись с Леголасом.       — Я люблю Тауриэль и хочу жениться на ней, когда покончим с этим фарсом, — прямо заявил принц.       — Тогда примите мои искренние поздравления с предстоящей свадьбой. Эта чудесная новость. Повторюсь, вы чудесно смотритесь вдвоем, — а что еще я могу сказать? Обнять, поцеловать не решусь — не родня. Вот и поговорили, прогулявшись в лесу утром.       — Спасибо, — выдохнула лесная дева, краснея. — Я думала, вы не откажетесь от Леголаса.       — Что за вздор, Тауриэль, — тихо рассмеялась я. — Я не соглашалась на этот фарс и надеялась под любым предлогом сбежать домой. Чтобы замуж выходить, нужно любить друг друга. А то какой смысл в свадьбе, м? — Тауриэль бросилась ко мне на шею, мы едва не упали. Милая девушка, у них все будет замечательно. Успокаивающе поглаживала по спине. Порывисто вздохнув, смахнула слезы, прижалась к Леголасу, тот, не стесняясь меня, поцеловал в макушку. Я осталась одна, и улыбка постепенно исчезла с моих губ. Грустно выдохнула. Осознав, что меня никто вот так не обнимет и не поцелует.       А если обнимет, то точно не тот, кого я посмела полюбить. Пойти к Галадриэль или по лесу погулять? Хочу пройтись. Побыть одной и подумать. Вышла из сада, надеясь найти тропинку в лес. Наконец выбравшись за стены дворца, медленно побрела между стволами деревьев. Если подумать, Леголас с первого момента знакомства не обращал на меня внимания. Тогда зачем этот фарс нужен был? Почему Келеборн шутил по поводу короля? Или это была не шутка? Тот взгляд Галадриэль был не простым. Возможно ли такое? Посмею ли я надеяться на это? Надеяться на то, что меня приехали сватать королю? Или я слишком возомнила о своей персоне? Не заметила, как вышла к журчащей реке, пошла вдоль нее по пологому берегу. Как хорошо. Солнышко согревает мое тело, ветер ласкает лицо, щебет птах — музыка для слуха. Выбросила мысли из головы, мурлыкала песенку себе под нос, кружилась среди бабочек, собирала цветы, вплетая их в венок, пока не вышла к звонкому водопаду. На берегу заметила стоящего Трандуила. Он явно был чем-то опечален. Первая мысль, нет, скорее порыв, — подойти к нему, обнять, спросить, что случилось. Но я не имею на это право. Потопталась, развернулась и пошла обратно, стараясь не шуметь. Наверное, иногда хочется побыть одному, побыть наедине с собой. Заслышала за собой легкие шаги, остановилась, оборачиваясь. Заметил-таки мое присутствие. При солнечном свете его волосы блестели, как золото. Черты лица смягчились, а глаза сделались еще ярче. Присела в реверансе.       — Рад приветствовать вас, Мирвариэль, — спокойно поздоровался со мной.       — И я рада, ваше величество, — тепло улыбнулась. — Приношу свои извинения, не хотела вам мешать.       — Не стоит извиняться, — подошел ближе, нависая надо мной, в очередной раз замечая, какая же я маленькая рядом с ним. — Не желаете ли прогуляться со мной? — подставил руку. В глубине души я несказанно радовалась.       — С превеликим удовольствием, милорд, — встала на носочки, пытаясь надеть венок ему на голову, лишь вызвав его улыбку, но он наклонился, давая мне возможность надеть венок. Выпрямился, я осмотрела его, поправила пряди волос. Кивнула, взявшись за руку. — Не ожидали получить от меня венок? — Шла быстрыми шагами, пытаясь поспеть за ним.       — Не ожидал, но приятно удивлен, — он явно отвык от пеших прогулок с девами.       — Милорд, я за вами не поспеваю, — не выдержала я, отдернув руку, уселась на траву, глядя на реку. — Если вы торопитесь, то не буду вас задерживать. И еще раз принесу извинения, что мешаю вам.       — Вы не мешаете мне, — повернулся лицом к реке, застыл. Смотрю на него. На его фигуру. На прямую осанку. То, как он держит себя. Любуюсь со стороны. Молчание между нами не напрягало, даже наоборот — давало пищу для размышления. Явно на что—то решившись, уселся рядом со мной. И — о Боги! — улегся, положив голову мне на колени. Что происходит? Это точно тот самый Трандуил. Я даже растерялась, не знала, куда деть руки. Прикрыл глаза, расслаблено вздохнул. Не удержалась, сняла венок, нежно поглаживая по волосам, зарылась пальцами ему в волосы, нежно массируя кожу головы.       — Ваше величество, — набравшись смелости, заговорила, — у вас что-то случилось? — Затянувшиеся молчание; он даже не открыл глаза, можно был подумать, что король спит.       — Вы знаете истинную причину, по которой вас сюда привезли? — спросил король, приоткрыв глаза, изучая мое лицо       — Мне сказали только о помолвке с Леголасом. В один из дней приехал Элронд к нам. Весь такой серьезный. Долго говорил с отцом в кабинете. Для них это обычное дело, только их встречи всегда затягиваются до глубокой ночи, им приносят в кабинет еду и вино. А тут неожиданно меня позвали. Не думала, что меня так огорчат известием о том, что хотят сосватать принцу Леголасу. Опущу подробности касаемо моих высказываний по этому поводу. Также мельком скажу, истерики я закатывать умею, несчастные мои родители, и как они это перенесли? И точно, пришлось им закупать новый столовый сервиз, потому что старый я в порыве гнева нечаянно разбила, — усмехнулась, посмотрела в печальные глаза короля. — Вот и все, что мне сказали. Я слишком много говорю?       — Приятно слушать ваш голос, леди Мирвариэль. Редко кто так откровенен бывает. А Галадриэль вам говорила что-нибудь?       — Нет, не говорила. Они все четверо присоединились к моему конвою позже, и я им устроила молчаливый бойкот. Особенно Элронду и Галадриэль! Вот эти двое сильных мира, не могут жить без интриг. Только я не понимаю, что они задумали. Помолвка с принцем — это чистой воды фарс. Я после прогулки хотела зайти к Галадриэль и потребовать объяснений. Не люблю, когда темнят.       — Может тогда и лучше, что мы встретились перед вашей встречей с Галадриэль, — повернул голову в бок. — Помолвка с принцем — это фарс. Вы правы. Я сначала тоже не мог понять их замыслов, но не стал мешать. Но во время обеда осознал. Они привезли вас знакомиться со мной, а не с принцем, — я замерла, пальцы застыли. Я же тоже к этим выводам пришла пару часов назад, но не могла поверить. — Смотрю, вы удивлены такому повороту событий, — уселся, грустно улыбнувшись. Я, не в силах и слова вымолвить, сидела, распахнув глаза, ждала продолжения его монолога. — Смею признаться, я думал, вы были с ними за одно, но, беседуя вечером, убедился в обратном. Вы не только не знали, но даже не думали об этой возможности. Мирвариэль, вы вправду очень красивы, — вот и конец мне. Я опустила глаза. — Хочу быть откровенен с вами. Мой сын вырос, скоро сыграем свадьбу, его с Тауриэль, — прикрыл глаза, чувствуя прикосновение солнечных лучей к коже. — Люблю своего сына, не говорю этих важных слов, но надеюсь, он и так это чувствует. Но… — замялся, наверное трудно давались ему эти слова, — я устал. Очень устал. Нет сил больше жить на этом свете, — улыбнулся. — Валинор — тихое место, тут не будет войн, им нечего боятся. А если что, сын сможет сам справиться, без меня, — и он так посмотрел на меня своими синими как море глазами, и такая там печать была, что я едва смогла сдержать слезы. — Мне пора уйти к той, которую люблю. Прожить века в одиночестве сложно даже для меня, — взял мою руку в свою, поднес к губам, целуя. — Галадриэль прознала про это. Не пойму, откуда. Да и неважно мне это. Попытались образумить, благодарен за заботу. Они надеялись, что я влюблюсь вновь. Влюблюсь в вас, — теперь я понимала, для чего нужна в этой истории, какую сложную роль мне отвели. Снова слезы обожгли мне щеки. Не хочу его терять. Не хочу отдавать той, которой нет на этом свете столько веков. — Это невозможно.       — Трандуил, — забыла я все почести, моя душа холодеет при мысли, что он покинет меня. И я даже не буду иметь возможность видеть хоть изредка, — если ты покинешь этот мир, я последую за тобой, — уставился на меня. Я же подняла решительно свои зеленые глаза, мокрые от слез, не буду скрывать свою зародившуюся любовь к нему. Открыла для него свой разум, пусть окунется в мои мысли.       — Прости меня, но я не смогу ответить на твои чувства, — с такой жалостью посмотрел на меня, сердце сжалось. Не смею его обнять, не смею поцеловать, а как же я этого хочу. Как же больно. Валар! Как больно.       — Не стоит извиняться, тут нет твоей вины, — откуда я беру силы говорить эти слова? Поднимаюсь, хватаюсь за подол платья. — Это я виновата. Прости, — отхожу в сторону, оборачиваюсь, вижу его поникшие плечи и срываюсь на бег. Не имеет значение, живая или мертва. Он решил уйти. А что делать мне? Что делать мне? Я так слаба, что не выдержу без возможности хотя бы видеть его издалека.       Выбегаю к звенящему водопаду. Не думая, захожу в воду. Ледяная какая. Платье намокло, путая ноги. Встала на самый обрыв. Какая красота. Такой высокий водопад, а так и незаметно. С высоты открывается такая уютная зеленая долина. Кто-то бежит по берегу, оборачиваюсь. Целая толпа. Они следили за мной. Что вы со мной сделали? Надеюсь, вы до конца дней своих будете помнить меня! И впредь будете думать, прежде чем закрутить очередную интригу. Отхожу от обрыва. Поворачиваю голову, смотрю на растерянных владык, улыбаюсь сквозь слезы. Подбираю намокший подол платья, бегу к обрыву, отталкиваюсь. Закрываю на долю секунды глаза, чувствую ветер в волосах, свободное падение тела. Так вот почему орлы отправляются в последний полет. Это опьяняет. Краем уха слышу крики ужаса и оглушительно врезаюсь в воду. Через минуту открываю глаза, кругом вода, подводных камней нет. Да тут просто прекрасное место для прыжков в воду. Под водой проплываю к самой скале, там, за мощными струями воды, есть выступ. Выныриваю, карабкаюсь на него, бессильно падаю на его ледяную поверхность. Мокрое платье так тесно сдавило мое тело, едва дышу. Или я все же сломала себе ребра. Плевать. Пусть ищут мое изуродованное тело по всей длине реки. Это их наказание. Хорошо, что я вовремя закрыла свое сознание от них, а то бы мысли умудрились бы прочесть. Хоть вода и охладила мою голову, но не смогла изгнать любовь из сердца. И его последние слова — «Прости меня, но я не могу ответить на твои чувства» — терзают мой воспаленный мозг. Что же мне делать? Как мне быть? Подскажите кто-нибудь? Сворачиваюсь клубочком, пытаюсь согреться. Не умерла от прыжка, так умру от переохлаждения. Почему-то вспоминается мое скитание среди синих гор. Романтическое и беззаботное время у меня тогда было. Столько приятных знакомств, веселья, новых знаний, новые танцы, новые обычаи. Было интересно жить. А что сейчас я имею? Мечтала о любви? Мечтала. Любовь прекрасна? Прекрасна, но она такая болезненная когда не взаимная.       Мелькают тени возле струй водопада, меня ищут, ныряю в воду, задержав дыхание, пусть проверят это место. И правда заглянул какой-то незнакомый эльф, обшарил выступ, не найдя меня, ушел, я вынырнула. Камень, на котором я лежала, не смог сохранить моих следов, он такой же мокрый, как и я. Я дочь корабела. Вода — моя стихия. Если сейчас нырнуть и поплыть под водой, меня точно обнаружат, вода прозрачная. Подождала еще, мало ли кто решится заглянуть вновь. Снова забралась на выступ. Уселась, напоминаю себе русалку. Усмехнулась. На чем я там остановилась? Про любовь думала. Мечтала о взаимной любви, что достойно будет в песне воспета. А на деле-то все прозаичнее оказалось. Не нужна мне ваша любовь земная, желаю, значит, любви той, что нет на этом свете. И что тут сказать? Ложись давай в каменную гробницу, цветочки, так и быть, принесу? Меня возмущает эта его болезненная любовь к жене. Трус несчастный! Боится полюбить заново, вот и закрылся и говорит эту чушь! Хочу напиться! Думаете, коль я эльф, то не пью. А вот и нет! Люблю я выпить, главное — покрепче, а еще лучше с кофе. Поживешь вот так среди гномов, приземленным станешь. И голову вверх лишний раз не поднимешь, чтобы звездочками и луной полюбоваться. Как же холодно.       Незаметно стемнело на улице. На смену дня пришел вечер. Я нырнула, осторожно осмотрела берег. Пусто, вниз, наверное, ушли. Вот вам так и надо! Подплыла к берегу, осмотрелась: никого, да еще дождь зарядил такой противный, сильный, стеной, не видно ничего. Обошла водопад, нашла тропинку, ведущую вверх, вернее, не нашла, а сама ее проделала, ободрала руки. Оказавшись наверху, перевела дух. Медленно шла вдоль речки, коса давно распустилась, дождь смыл всю грязь с платья. Я сама себе напоминала призрака. Хотя… Я и была призраком. Пусть я еще пыталась храбриться. Но знаю, стоит мне переступить порог его дворца, в отведенную для меня комнату, усесться на кровать, вот тут-то и накроет такая хандра, что страшно становиться. Пока двигаюсь, как-то легче. Да и дождь меня согрел. Вижу вдалеке справа огни. Поворачиваю туда. Незамеченной прохожу ворота, идя вдоль стен дворца слышу, как кто-то плачет, зовет меня по имени. Поделом вам! Интриганы!       Забираюсь в открытое окно подвала, осторожно ступаю по каменному полу, вижу в приоткрытую дверь бочки. Значит, там винный погреб. Оглядываюсь, тишина. Все ищут меня. Потираю руки, прохаживаясь вдоль столь внушительных бочек. Смотрю, на столе стоит много приготовленных бутылок. Вот и начнем с них. Пробую одну. Морщусь. Вторая — не то. Следующая. О! Вот это вкусняшка. Усаживаюсь прямо на пол. Плачу и пью. Но вино не избавляет от боли, просто согревает душу и заледеневшее тело. Выпив три бутылки, пытаюсь встать. Смеюсь. А ничего вино-то. Хватаю еще одну бутылку. Думаю, хватит ли? Беру еще одну. И тихо выбираюсь из подземелья. Снова эти коридоры, путаюсь жутко. А еще пьяная, так вообще беда. Покружив, поднялась на другой этаж. Более знакомый коридор, вижу дверь знакомую, возле витого столба. Моя комнатка. Захожу. Темно. Но комната точно моя. Ставлю бутылки возле камина. Стаскиваю платье, набираю воды и греюсь в теплой воде, смывая капли дождя. Достаю длинный кружевной халат, небрежно накидываю на плечи, но запахиваю, завязывая пояс. Беру бутылки, плюхаюсь в полюбившееся кресло, зубами, как последняя пьяница, достаю пробку. И пью. Боль не проходит. Она и не пройдет. Ни о чем не хочу думать, только о вине.       И как на зло принесло Мелиссу. Она тихо вошла со свечой, начала растапливать камин. Я же сидела тихо, наблюдая за ней. Когда огонь разгорелся, я увидела, как она бледна, и опухшие глаза от слез. Неужели она оплакивала меня? Та медленно повернулась и заметила меня в такой милой позе, в какой не одну представительницу благородных кровей не встретишь: закинутые, оголенные ноги на столике, пустая бутылка валяется рядом с креслом, вторая начатая в руке. Такой крик подняла, что я зажала уши, весело смеясь. Начнется сейчас спектакль, заламывание рук. Ноги не убрала, только пригубила еще винца. Ну вот, бегут стражники. Увидев меня, начинается суета. Сбегаются виновники моего падения. Галадриэль и вправду расстроена, только умеет себя держать в руках, а Келебриан трясет, бедолага. Сочувствую ей. Хотя, идите вы все лесом. Элронд. Келеборн. Вот и Трандуил вошел величаво. Тишина. Смотрят на меня, как на призрака.       — Что смотрите, господа дорогие? — смачно глотаю вино, прям из горла. — Интрига удалась, мне осталось только поклониться. Было до жути весело и совсем не больно.       Спускаю ноги на пол, пытаюсь встать. Меня качает. Четыре с половиной бутылки вина для меня не предел. Больше пила. Встав, опираюсь рукой на спинку кресла, отхлебнув еще.       — Убирайтесь, — спокойно говорю так, без эмоций, бесцветным голосом. — Завтра я покину дворец и отправлюсь домой. И ни одного из вас я видеть не желаю! — допила остатки вина, разбила о пол, прошлась по осколкам босиком, раня в кровь ступни. Теперь мне все едино. Боль души или боль тела. Усаживаюсь за туалетный столик, принимаюсь расчесывать еще влажные волосы, напевая грустную песню. Вижу краем глаза, как они, поникшие, покидают мою комнату. А что они могут сказать в свое оправдание? Правильно, ничего. Значит, и говорить с ними я не желаю. Трандуил вышел последним.       Я снова осталась одна. Как не хочу быть одна. Хочу, чтобы обнял меня кто-нибудь. Просто проявил заботу. Слез нет. И главное — голова такая ясная стала. Всю ночь я просидела за столиком, расчесывая монотонно волосы. Я погубила себя навсегда.       Рассвет я встретила возле окна, одетая в дорожное платье. Мелисса принесла завтрак. Молча съела принесенную еду, выпила кофе. Спустилась вниз. Там уже толпился народ, да и владыки тоже мрачно взирали на меня. Вините, мои дорогие, только себя.       Подвели лошадь, опять конвой. Усмехнулась.       — Я еду одна, — грациозно уселась в седло, после столько выпитого вина опьянения нет и сна нет.       — Охрана поедет с тобой, — раздался властный голос Трандуила. Я обернулась. В последний раз хочу увидеть его. Запомнить его таким.       — Зачем охрана той, кто уже мертва, ваше величество, — поклонилась.       — Куда ты поедешь? — спросила молчаливая Галадриэль.       — А ты поколдуй, вдруг узнаешь, — злобно усмехнулась. Резко развернула лошадь, та встала на дыбы, пронзительно заржав, и припустила в галоп, унося меня на своей спине в далекие дали.