loud voice

В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос. (с) Джордж Гордон Байрон

Северус стремительно вошел в кабинет, заперев с треском за собой дверь. Его возмущению и злости не было предела, и он носился по кабинету до тех пор, пока немного не успокоился. Мысли и эмоции переполняли мужчину, и он, стиснув зубы, выглянул в окно. Внезапнонахлынувшая злость не радовала его, но он никак не мог понять причины её появления. Ничто уже не могло тревожить профессора. Он настолько далеко запер собственные мысли и воспоминания, что сам боялся их открыть. Знал, что это самый настоящий ящик Пандоры. Знал, что однажды все вернув, он не станет таким, как прежде. Он видел по коридорам школы, как дети нарушают дисциплину. Как улыбаются друг другу. Как издеваются друг над другом. Он чувствовал это странное напряжение, когда дети начинали нравиться друг другу в том самом плане, о котором мужчина даже не думал. И его это жутко раздражало, как ученики жили. Жили, совсем не зная, что жизнь — это настоящая война. Война с другими и с самим собой. Война с вожделением, с чувствами, с друзьями и врагами, и с самой смертью. Снейп как никто другой знал, что такое война. И кто может победить. Но в этот раз у него не было сил победить даже самого себя. Какие-то непонятные чувства накрывали профессора с головой, и он уже сомневался, что в нужный момент сможет ясно мыслить. Мужчина и не подозревал, что вся эта «хворь» не из-за магии, не из-за его прошлых ужасных поступков, а из-за того, что черное сердце нуждалось в человеческом тепле. Оно жаждало человеческого отношения, напрочь отвергая черную магию. Но так же Снейп понимал, что открыв свое сердце снова, как много лет назад, он может поплатиться жизнью. Тяжело выдохнув, мужчина сел за высокий стол и закусил зубами костяшки пальцев, сжав их в кулак. Боль появилась в области укуса, но он делал это только для того, чтобы прийти в себя. Он должен чувствовать боль. Боль — это его истинная суть. Но физическая боль в рука была значительно слабее, чем в боль в черной дыре между ребрами. Где-то там внутри кололо, и он на секунду мысленно бросил проклятия в адрес отца, который передал ему половину своей маггловской человеческой сущности, что заставляло его чувствовать эту ноющую боль. В эту секунду он корил всех вокруг за то, что сделали его таким. И корил себя за то, что не сберег в себе ни капли тепла. Он не мог себя даже представить на месте кого-то, кого можно любить. — Не думайте так, профессор, — голос появился из ниоткуда, но Снейп не сразу обратил на него внимание, хотя знал, что в помещении находился он один. — Кто ты? — Тихо спросил мужчина, оглядываясь по сторонам. Он был прав. В кабинете, кроме него, никого не было. Его мало волновал сам голос, ведь замок и так был наполнен призраками, но тембр голоса был ему чудовищно знаком. — Я не знаю, кто я, — голос был прямо за спиной, и мужчина чувствовал на себе неприятное ощущение, —, но я знаю, кто вы, профессор. Голос был женским. Даже не женским, а девичьим. Словно с ним говорила молодая Лили. — Я не Лили Эванс, профессор, оставьте эти надежды, — пронеслось позади. — Ты еще и мысли читаешь? — Мужчина ухмыльнулся и снова закусил кулак. Странная привычка. — Пожалуйста, не делайте себе больно, — голос наполнился такой нежностью, что внутри Северуса что-то странно ёкнуло. — Как я могу тебя называть? Все равно, если ты — плод моего воображения, то звать тебя можно как угодно, — сдавленно произнес Снейп, сглотнув ком в горле. Голос с каждой секундой становился для него чем-то необъяснимо родным, хотя он только что его услышал. — Почему вы считаете, что я — плод вашего воображения, профессор? — Голос рассмеялся, и этот смех наполнил светом комнату. Или же просто он смеялся в голове у Северуса. Да, это все иллюзия. — Потому что никто осознанно и добром тоне не будет говорить со мной сейчас. Только мое воображение, — мужчина слабо ухмыльнулся и потел щеки рукой, — или же ты чей-то призрак, который застрял в моем кабинете. — А если я — часть вашей души, которая всегда с вами? — Голос погрустнел и стал тише. — Я не верю тебе. Ты — уловка, — грубо ответил Снейп, — покажись мне, ну же! — Вы очень могущественны, профессор и очень умны. Но у вас явные проблемы с доверием. И не только с ним, правда? — Не смей лезть мне в душу! Туда никто не имеет права проникать, понятно тебе? — Казалось, Снейп сейчас взвоет от боли, которой причинял ему этот голос. За несколько минут он успел и полюбить его (хотя, он вряд ли это понимал) и возненавидеть. — Я — часть вашей души. Самая сокровенная часть, Снейп. — Тогда почему ты не появлялась раньше? Почему только сейчас? — Раньше вы не нуждались во мне так. Так, как сейчас, — Мужчину обдало сильным теплом со спины, и он словно проснулся. Кабинет директора наполнился тишиной, которая пугала до одурения. Он не мог справиться с этим напряжением и вышел из него. Но голос внутри все не покидал его подсознания. — Это все плод моего воображения. Ничего большего. Просто воображения, — угрюмо бормотал профессор, направляясь прямо по коридору.