Арахнофобия

Джеймс и Брайан много времени проводили вместе. Каждый узнавал друг о друге что-то новое. Оказалось, что Хейнер играет на гитаре, и как Джимми вскоре убедился, мастерски владеет этим инструментом. У них совпадали предпочтения в музыке, в литературе, в одежде и даже в девушках. Однако оба не хотели ни с кем заводить отношения. Пока они довольствовались обществом друг друга, и им было этого достаточно. - Ты уже думал, чем займешься после школы? – спросил Джимми, когда они сидели на крыше заброшенной многоэтажки и наблюдали заходящее солнце. Парень рисовал в своем скетчбуке, а Брайан перебирал струны на гитаре. - Поступать я никуда не хочу однозначно. Я не создан для учебы. Мне интересна музыка. Можно было бы получить музыкальное образование, но у меня слишком паршивый характер. Чтобы кто-то диктовал условия или я подстраивался под чужое мнение - нет уж, спасибо. Музыка идет из твоего сердца, ее невозможно загонять в определенные рамки. - Наверное, ты прав. А не думал собрать группу? - Думал, но группа – это те же самые кандалы, что и музыкальная школа, где надо прогибаться под чужое мнение. Каждый будет тянуть на себя одеяло, стараться выделиться. Есть даже бездари, которые используют чужой талант, чтобы стать популярнее. Ты вкладываешь душу в любимое дело, а в итоге тебе туда просто нагадят. Еще хуже, если группа добьется признания публики и превратится в коммерческий проект. Станет штамповать песни одну за другой ради денег, а не ради того, чтобы донести до кого-то свои мысли и чувства. Отвратительно, но такое сплошь и рядом. - Ты слишком радикально на это смотришь. Нужно просто найти людей, которые будут творить музыку ради музыки. Будут работать как одна команда, как одна семья и не ставить себе барьеры. - И где ты предлагаешь найти таких людей? Мы всю жизнь как волки-одиночки. - Ты просто не присматриваешься. А взять хотя бы нашу школу – там полно разных фриков, вроде нас. Забытые и непринятые обществом. - Благотворительностью решил заняться? Забудь, Джимми, это дохлый номер. Никому это не надо, кроме нас. - То есть тебя больше устраивает вариант просиживать штаны, сетовать на судьбу, а в старости ныть о несбывшихся мечтах? Знаешь, лучше один раз рискнуть и облажаться, чем потом всю жизнь жалеть, что не попробовал. Нам нечего терять, молодость и амбиции - наше преимущество. Так почему не бросить вызов самому себе и показать всему миру средний палец? - А ты, Салливан, оказывается не такой тихоня, каким кажешься на первый взгляд. Знаешь, что я тебе скажу? - в глазах цвета горького шоколада зажегся дьявольский огонек. - А пошло оно всё к черту, живем один раз и будем делать, что хотим! - Вот теперь я узнаю Брайана Хейнера! – обрадовался Джеймс. - Только нам понадобятся как минимум два музыканта. Я буду соло-гитаристом. Как смотришь на роль басиста? - Вообще-то, я хотел попробовать себя в качестве вокалиста, - смущенно улыбнулся Джимми. - Поющий художник? – с хитрецой посмотрел Брайан. - А ну ка, я проверю твои вокальные данные. Я буду тебе аккомпанировать, а ты споешь что-нибудь, согласен? Парень взял в руки гитару и начал играть незатейливую мелодию. Джимми вдруг вспомнил колыбельную, под которую его убаюкивала мама. Она была немного странная и даже не детская, но голос навсегда отпечатался в его памяти. Джеймс затянул песенку сначала неуверенно, будто пробуя на вкус, пытаясь почувствовать связь с гитарой Брайана. И вот его голос окреп, в нем появились твердые нотки, которые он умудрялся плавно сочетать с мелодичностью и ставить акценты в нужных моментах. Кареглазый, сперва сосредоточенно перебиравший аккорды, полностью погрузился в волшебное пение Джимми, забывая обо всем на свете. Слушая только музыку и представляя светлое будущее, в которое он теперь верил благодаря своему другу. Голос парня постепенно становился тише, а затем и вовсе растворился в воздухе. - Это потрясающе, Джимми, просто потрясающе! Я даже представить не мог, что у тебя такой голос. Теперь мы однозначно будем творить музыку. Даже если с группой ничего не получится. Мы вдвоем будем писать песни, потому что это потрясающе! - Ты уже три раза произнес слово «потрясающе», - усмехнулся парень. - И готов еще миллион раз повторить, потому что это правда. - Однажды мы изменим этот мир, - произнес Джеймс. Он в это верил. Брайан в это верил. Потому что они уже его изменили. С самой первой встречи.

***

Последний шаг против арахнофобии оказался самым трудным. Брайан, хоть и был уверен в своих действиях, все же переживал за Джимми. Потому что если он причинит другу вред – никогда себе не простит. На этот раз он отказался от неожиданных сюрпризов и решил напрямую сказать обо всем Джеймсу. - Я обещал тебе помочь, и до этого момента честно держал обещание. Но то, что я хочу предложить, как заключительный метод моей терапии, может тебе не понравится. - Брайан, мне с самого начала не нравилась эта идея, мне не нравился ты. Однако именно с твоей подачи я начал смотреть в глаза своему страху, благодаря тебе я проделал этот путь и намерен его закончить. Поэтому говори, как есть. - В общем, ты же помнишь черно-рыжую самку тарантула из питомника? - Конечно, даже если бы хотел – не забыл, - улыбнулся голубоглазый. - Ты хочешь, чтобы я ее взял на руки? - Нет, - Брайан запнулся, не зная, как сказать правду. Джеймс выжидающе смотрел на друга. - Я хочу…Хочу, чтобы ты почувствовал ее на своем лице. - Что? – парень не верил собственным ушам, - Это шутка? Но лицо Брайана вовсе не выражало веселого настроения. Видя, как нервно заметался взгляд Салливана по комнате, как задрожали скулы, он решил, что довел друга до слез и уже пожалел о сказанном. - Джимми, если ты не хочешь, мы не будем этого делать. Клянусь, мне не нужна такая жертва. Я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь, если из-за моих идиотских методов причиню тебе боль. Парень молчал. Хейнер ждал, что его пошлют далеко и надолго. Однако Джеймс произнес следующее: - Нет, Бри, я согласен. Тебе не нужно себя винить, потому что я этого хочу. Не в угоду твоим методам. А потому что должен, раз и навсегда доказать себе, что не боюсь. Показать своему страху, кто здесь главный. Приноси паука, я готов. Брайана удивила не решительность друга, а кое-что другое: - Ты назвал меня Бри? - Прости, тебе не нравится? - Наоборот. Меня никто так не называл. - Значит, теперь тебя так будут называть только избранные, в моем лице, - улыбнулся Джеймс. Вечером Брайан вернулся в дом Салливана с тарантулом и бутылкой виски. - Выпьешь для храбрости? - Списать все на алкоголь было бы слишком просто. Лучше отметим после того, как это закончится. - Господи, я будто на казнь тебя отправляю. Волнуюсь, как девчонка. - Спокойно, Бри, мы еще даже не начали, - Джеймс с улыбкой повторил слова своего друга, когда они были в питомнике. - Так ладно, чем быстрее начнем, тем лучше. Ложись на диван. - Вот так сразу? Мистер Хейнер, где ваши манеры? – отшутился Джеймс, хотя снова ощутил дрожь в коленках. - Я не привык церемониться, мадам, - ухмыльнулся Брайан и опустил руку в банку, вылавливая тарантула. А Джимми принял лежачее положение, скрестив руки на груди. - Осталось только похоронную музыку включить, - пробубнил голубоглазый. - О, гаснет свет моих очей, тебя я больше не увижу, - парень вздрогнул от внезапных строк Брайана на распев. - Совсем свихнулся? Меня чуть инфаркт не хватил. - Я старался. Итак, приступим, - он прокашлялся и заговорил наигранным голосом. - Дамы и господа, вы присутствуете при историческом моменте. Сегодня великий ученый-биолог Брайан Элвин Хейнер Младший навсегда избавит своего одноклассника, а по совместительству и лучшего друга Джеймса Оуэна Салливана от его страшного психического заболевания – а именно от арахнофобии! Испытуемый, что вы чувствуете? - Я чувствую, что кто-то с карими глазами и наглой рожей сейчас огребет, - злобно пригрозил Джимми. - Ха, наш испытуемый нервничает. Что ж, на это есть весомая причина. - Заканчивай свой цирк, Хейнер, или сейчас ляжешь вместо меня. - Ладно, уже и пошутить нельзя, - он театрально выпятил нижнюю губу и тут же заговорил серьезным тоном. - Хорошо, Джимми, закрой глаза. И не открывай до тех пор, пока я не скажу. Сначала я положу паука тебе на руку, чтобы ты привык к ощущениям. Затем на лицо. Помни про дыхание. Слушай мой голос и дыши. Вдох-выход. Парень аккуратно спустил паука на кисть руки друга. Джеймс тут же покрылся мурашками. Он вспомнил свой последний контакт с тарантулом в средней школе. Тело начал пробивать озноб. Не бояться. Дышать, не бояться. Это всего лишь паук. Вдох-выход. Они с Брайаном катаются на американских горках. Вдох-выдох. Что происходит? Словно чьи-то тонкие пальцы ловко бегают по клавишам рояля. - Как ощущения? - Она ползет по мне, Бри, я чувствую, как она ползет! - возбужденно протараторил парень. - Мне убрать ее? - Нет, нет. Я не боюсь, мне даже нравится. Так щекотно и необычно. Она ведь точно не кусается? - Нет, пауки не нападают первыми. Только защищаются. Состояние Джеймса резко переросло в паническое. - Где она, Бри? Почему я ее не чувствую? Где тарантул? - Тише, Джимми. Она остановилась. Она чувствует твой страх и это привело ее в замешательство. - Я могу открыть глаза? - Еще рано. Сначала снова восстанови ритм. Забудь про нее. Сосредоточься на другом. На музыке. Представь, что мы с тобой сочиняем песню. И не забывай про дыхание. Такая мотивация возымела мощный эффект на парня. И он перенесся в мир музыкальных фантазий. Где только он и Брайан. Они сочиняют музыку, вкладывая в нее душу и даря свет надежды всем одиноким и потерянным людям. Какими когда-то были сами. Время перестало существовать. И вот, сквозь сознание Джимми звучит родной голос, который разрешает открыть глаза. Джеймс медленно и уверенно поднимает веки. Что-то черное на левом глазу закрывает ему обзор. На долю секунды происходящее кажется сном. И вдруг кровь ударяет по вискам, а тело накрывает мощная волна адреналина. Парень наконец понимает – на его лице сидит тарантул. Сердце забилось в бешеном ритме, пропуская электрический разряд. Энергии было столько, что можно хоть сейчас бежать кросс. - Невероятно, - выдохнул Джеймс. - Как ощущения, испытуемый? – на лице Брайана вновь отразилась фирменная улыбочка. - Потрясающе. Просто потрясающе. Бри, у меня нет слов. - Что можете сказать про свою арахнофобию, мистер Салливан? - А что такое арахнофобия? – Джимми хотел засмеяться, но побоялся спугнуть паука. - Ваш эксперимент удался, мистер Хейнер. Вы –настоящий волшебник! - Это лучшее, что я слышал за последние семнадцать лет. Эй, я смотрю, вы приглянулись друг другу. Она как будто прикорнула на тебе. И правда, оказалось, что самка тарантула успела задремать на лице Джеймса. Брайан аккуратно потревожил ее сон и вернул в жилище. - Поздравляю, Джимми, испытание окончено. Арахнофобия теперь в прошлом. Ты посмотрел своему страху в глаза. В самом прямом смысле. - Не знаю, как тебя благодарить, Бри. Я до сих пор не верю, что все закончилось. Я как будто заново родился. Прости, что был о тебе плохого мнения все эти годы. - Думаю, мы квиты, - улыбнулся кареглазый и протянул ладонь для рукопожатия. Но Джеймс вместо этого заключил друга в объятия. - Знаешь, я хочу оставить ее себе. Назову Брианой Хейн. Что скажешь? Брайан рассмеялся. - Ты серьезно, Бриана Хейн? Значит, тебе больше нравится моя женская версия? - Просто она мохнатая, а ты нет. - Я могу отрастить бороду. - Тогда ты точно будешь похож на ученого-биолога. - Нет, моя страсть – музыка. Так что буду бородатым гитаристом. Многим девчонкам нравится борода. - То есть, кадрить меня ты уже расхотел? - Я вообще непостоянный человек, - подмигнул парень. - Хотел еще кое-что тебе сказать. Раскрыть небольшой секрет. - Ты не будешь отращивать бороду? - Нет, глупый, я не об этом, - усмехнулся Брайан. - На самом деле, я не знал, как бороться с арахнофобией. Я просто выдумал все эти испытания. Потому что они казались мне правильными. - Ну все, Бри, это развод! Развод и девичья фамилия. А если серьезно, это уже не имеет никакого значения. Главное, что твои методы сработали, и я больше не боюсь пауков. Я даже рад, что был арахнофобом. Ведь мы бы никогда не встретились и не стали лучшими друзьями. - Ты прав. А теперь, хватит девчачьих соплей, давай просто напьемся! Мы это заслужили.

***

Через месяц Джеймс и Брайан организовали музыкальный коллектив из четырех человек, который получил название «Pinkly Smooth». Группа играла в жанре авангардного металла и за короткий срок собрала небольшую фан-базу. О таком парни даже мечтать не могли. Все складывалось как им хотелось. Так, арахнофобия Джеймса оказалась ключиком к новой двери, открыв которую, он нашел в себе силы, нашел свое призвание и самое главное, нашел лучшего друга. А Брайан, переборов свою гордость и детские страхи, наконец узнал, что такое настоящая семья. Они уже изменили этот мир. С самой первой встречи. copyright© black agony 2016