Вчера-сегодня

«Не узнал бы я сейчас самого себя, если аварии не случилось. Интересно, что было бы с моей жизнью? Вырос бы по службе, стал майором, потом подполковником, а там не за горами и полковник. Получил бы квартиру; сначала государственную, а потом того гляди и своя была бы. Семья, жена, дети. Тогда даже не задумывался о семье, о детях. Кого хотел бы? Не знаю даже теперь. Жалею, что нет всего этого. А может и вовсе хорошо, что нет семьи. Бояться за них из-за такой жизни как у меня сейчас? Хотя честно, хотелось бы пацана и двух девочек. А жену Маринку из соседнего подъезда в Припяти. Ээх, красивая была девчонка. Все никак не мог подойти к ней. То из окна увижу, как уходит на работу, то в машине еду и все некогда, если увижу, то, возвращаясь, домой поздно вечером, в окнах уже нет света». Стою сейчас перед зеркалом возле входной двери, смотрю самому себе в глаза. Противно. Зачем всё это? За что так нелепо всё сложилось? Знаю, сейчас иду на дело и не знаю, окажусь ли я в этот вечер дома. Черная куртка, ствол, заткнутый за пояс брюк за спиной, оскал и омерзительный взгляд волка-одиночки. Всё это изрядно потрепало меня. Вся эта жизнь. Но больше ничего не умею. Или не хочу. Поэтому деваться мне некуда, и я выхожу из квартиры. Навстречу мне попадается соседка баба Люся. Полная старушка с серым платком на голове и в невзрачном синем пальто. В руках сетка с продуктами. Еле поднимается. - Ой, Серёженька, здравствуй, мой хороший, - пыхтя, здоровается со мной. - Здравствуйте, баба Люся. Беру из её рук тяжелую ношу. - А вы чего, Борьке не скажите? Сами таскаете такие тяжести? - Ой, да разве ж его заставишь? Паразит он. То и дело целыми днями бока отлеживает на диване. - А где ж Маша? - Дочка-то у меня, деловая вся. В Киеве с мужем и детками. Некогда ей всё. Ну, пусть, родная моя, живет хорошо. Дай бог, приедет, повидаюсь, обниму – легче станет. - А давно-то уже её нет, - я давно заметил, что её дочь не приезжала. - Ой, давно, Серёженька. Поди, года два уже. Все никак не вырвется с работы. Но она, милая моя, мне звонит. Все хорошо говорит. Она отдышалась немного и снова стала подниматься. Я проводил до её этажа, поставил сумки возле двери и собирался уходить. - Ой, спасибо, родной. Дай Бог тебе жену умницу-красавицу,- услышал я позади себя. Я повернулся и улыбнулся ей. – Хороший мальчонка пропадает, - покачала она головой. - Всё будет, баба Люся, - ответил я ей и сбежал вниз по ступеньками. Еду в машине к своим братьям по несчастью и вновь думаю о том, что было бы. Уверен, было бы всё. Если бы Припять была жива, если бы Костенко был в Управлении, то сейчас бы он ловил таких как я и «колол», не задумываясь, жесткими мерами. И не продался бы, как сделало большинство в стране. И никто бы не посмел тронуть меня, иначе всех растоптал бы. Мне нравилась моя работа, я был безумцем в ней. Таких еще поискать. Сейчас я такой же безумец, но только на противоположной стороне меня бывшего. Подъехал к своим. Стоят возле заброшенного здания. О чем-то толкуют. Слышу их гогот и хрюкаюший смех. Как быдлом родились, так и помрут им. Не выношу этих отморозков, но пересиливаю себя уже в который раз и выхожу из машины и бодрым шагом направляюсь к ним. Ко мне подходит Юраш, единственный, кто действительно, среди всего этого скотского месива, оказался мне другом. Но не таким близким, чтобы раскрывать все тайны ему. В нашем деле нельзя никому верить. Даже самому себе. - Ты где пропадаешь? - Да помог одному человеку,- отмахиваюсь я. - А ну это доброе дело, помогать, - по лицу Юры скользнула еле заметная улыбка. Вскоре к месту встречи подъезжает еще одна ОПГ. Из машин вываливаются такие же отбросы, как и мы, встают в круг напротив нас. Из одной из них выходит тучный человек с раскрасневшимся лицом, подходит к машине, где сидит наш глава и садится в неё. Всё в округе смолкает. Становится тихо. Как обычно. Каждый из братков, молча, стоит и смотрит друг на друга, кто-то курит, кто-то по привычки верит на пальцах ключи. Я стою вместо со своими и тоже молча, курю. Несмотря на начало апреля, погода стоит мерзкая. Я ёжусь от холода, поднимая ворот куртки, и затягиваюсь сигаретой, аромат никотиновых смол которой, наполняет привычным теплом легкие. Через минут двадцать дверца машина открывается и вновь тучный мужик плетется к своей машине. Дав знак своим парням, они уезжают, мы – тоже. Теперь мы уже направляемся в нашу излюбленную забегаловку. Сегодня выдался скучный день. То и дело объезжаем места, встречаемся с людьми, стоим, курим и уезжаем. Хочется какой-нибудь заварухи. Руки так и норовят достать ствол и шмальнуть в кого-нибудь. Снова остановились неподалеку от одного ресторана. Я сижу в машине вместе с Юрой и Лёхой. Они о чём-то болтают. Не выдерживаю их пустых разговоров и выхожу на свежий воздух. «-Сергей Александрович, добрый вечер. Извините, что так поздно. Но там Алёшка, снова чудит, - на пороге моей двери стоит Марина. Хоть и укутавшись в теплую кофту на домашнее платье и в тапочках на ногах, всё же вскользь оглядываю её и думаю, что неплохо было бы прогуляться с ней. Замечаю небольшой неприкрытый участок на теле от шеи до плеча и какое-то неловкое чувство дребезжит во мне. - Да, конечно. Сейчас, - накидываю на себя подаренный мамой вязаный свитер и спускаюсь с ней вниз на улицу. Алексей, юноша лет семнадцати, снова стучит в окна своей возлюбленной, которая живет на первом этаже и, кстати, является соседкой Маринки. Услышав, как мать Юли, девушки-соседки, снова ворчит на молодого пацана, Марина пришла ко мне. Пару раз приходилось мне его гонять. Один раз с его родителями разъяснительную беседу проводил, по просьбе моих соседей. Куда мне деваться. Подхожу к Алексею и начинаю вести разговор. Тот начинает рассказывать свою историю о том, что родители Юли запрещают общаться, даже в другую школу перевели. А все потому, что просто им не нравится. И не знает почему. Сказал ему, что поговорю и разберусь. Поникнув, что не увидел свою подругу, парень плетется к своему подъезду. - Спасибо, Сергей Але… - Да можно просто Сергей, - улыбаясь, говорю я Марине. - Хорошо, - улыбаясь, кивает мне в ответ девушка…» - Серёга, ты сегодня понурый какой-то. Случилось чего? – спрашивают меня ребята. - Всё отлично, - натягивая на лицо улыбку, отвечаю я им. Они отворачиваются от меня и снова о чем-то начинают говорить. «…Марина, поблагодарив меня, направляется домой. Я окликаю её, желаю решиться пригласить её на свидание. - Марина? Она оборачивается и смотрит на меня своими голубыми глазами. Легкий ветер слегка потрепал её локоны, которые она заколола. Притягательный взгляд меня околдовал. - Сергей, вы что-то хотели? - так же вежливо спрашивает она у меня. И чего, дурак, не спросил? - Аа, ничего. Доброй ночи, Марин. До свидания. - До свидания, - так же мило подарив мне улыбку, скрывается за дверью подъезда» - Парни, на сегодня свободны, - выходя из заведения, небрежно бросает наш глава и садится в свою машину. С ним еще двое ребят, следом за ними отъезжает машина с четырьмя ребятами. Остальные садятся по своим машинам и уезжают кто куда. И я вместе с ними. Пока заезжал в магазин, чтобы прикупить еды, стемнело. Поднимаясь по лестнице, встречаю на пути своего соседа. Того самого Борьку, который матери не помогает. На меня волной накатывает злость. Скорее из-за того, что доброй женщине зря достался такой сын. Подхожу к нему и, толкнув стене, рукой прижимаю его шею. - Серёга, ты чего? – пытается скинуть мою руку мужчина. - Какой я тебе, Серёга?! – грозно отвечаю я ему. – Ты почему матери не помогаешь? - Так я это… - Что ты? Работу найди! - Где я её найду? - Находишь же где-то бабло, чтобы водяру пить. Значит, и работу найдешь. - Отпусти,- вырывается. – Урод, - бросает мне вслед. Не выдерживаю его отношения, бросаю пакеты на бетонный пол. Что-то громко звякает и, видимо, разбивается. Но меня это не беспокоит. Достаю оружие из-за спины, одним рывком вновь отбрасываю к стене местного алкоголика и начинаю вновь говорить со злостью в голосе, отчего мой собственный голос подрагивает. - Слушай сюда, мразь, - Боря с испугом смотрит во все глаза на оружие, даже не заостряя внимание на моих словах. – Ты даже не достоин такой матери, как баба Люся. Что ты сделал? Ничего. Ты отброс. Она тебя жалеет, а ты, тварь… - с силой прижимаю к стене. – Чтобы завтра работу нашёл. Приду и проверю. И сестре своей скажи, пусть навестит мать. - Да как я… - снова пытается вырываться мой заложник и оправдаться. - Как-нибудь, - не даю ему договорить. – Ты понял меня?! Тот часто кивает, косясь на ствол. Я выдавливаю насмешливую улыбку и бросаю ему: - Ну, вот и хорошо. А если обидишь мать, найду и убью. И если хоть кто-то узнает о нашем разговоре, то же самое сделаю. Понял? - Понял я, понял. Отпускаю его, и тот со скоростью света выбегает из подъезда. Я поднимаю пакеты. Да, действительно, разбилась банка, и вся жидкость уже намочила оставшиеся продукты. Обругав Бориса и самого себя, несу все это домой, бросаю в раковину и иду в спальню. Снимаю с себя одежду и аккуратно складываю на стуле - привычки остались прежними, и отправляюсь под душ. Вода немного приводит меня в чувство за весь сегодняшний день. Немного перекусив, ложусь на кровать и закрываю глаза. «- Да как ты являться сюда смеешь?! – отец расстроен тем, что я пришёл к ним домой. – Уходи, пока я милицию не вызвал. - Отец. - Не обращайся ко мне так. Нет у тебя больше отца! И у меня сына нет! Уходи! - Саша, ну что ты кричишь на Серёжу. Поговори с ним, - в наш диалог вмешивается мама. - Мне не о чем говорить с предателем! Пусть убирается отсюда. И ты не смей с ним общаться, мать. Я понимаю, что мирно поговорить мне не получится, поэтому ухожу. Я расстроен не меньше. Я всегда думал, что отец, хоть и был строг ко мне, но был за меня. Оказывается, ошибался. Через несколько дней встретил мать на улице. Мы сидим на лавке в парке. Мама говорит, что отец все равно очень переживает за сына, то есть за меня. Я киваю в ответ и понимаю, что мама просто хочет, чтобы все было как раньше. Уверен, она и отца переубеждает. Только строгий нрав бати я знаю. Он не переменит своего мнения. Я такой же, как он. Но все же они мои родители. Я обнимаю мать и говорю ей, что всё будет хорошо. Знаю, что она думает по-другому, но, видимо, как и я, хочет убедить меня в обратном» Телефонный звонок выводит меня из полудрёмы. Звонит Юра, говорит, что завтра с утра надо собраться в офисе. Переговорив несколько минут и все выяснив, я вновь ложусь на кровать. Свет от ночника на тумбе возле кровати немного подрагивает. Это раздражает. Выключаю его и вновь закрываю глаза. «-Серёжа, ты не серчай на отца.Он не со зла. Он тебя любит. Просто люди говорят всякое. А ты же знаешь какой у нас отец. - Знаю, мама, - всё так же обняв мать, отвечаю я. На самом деле мне сейчас плохо, хоть я и стараюсь показать, что со мной все в порядке. Но материнское сердце все-таки не обманешь. - Сережа-Сережа, как так получилось с тобой? - Не знаю. Если так говорят, значит, так оно и есть. Ладно. Тебе идти пора. И я уже опаздываю. Не переживай сильно. Всё хорошо будет. Вижу, как у матери на глазах появляются слезы. Но, сделав вид, что не заметил скорбного лица матери, ухожу, не оборачиваясь, чтобы не сделать еще больнее. У самого на сердце скребут кошки. Я бы мог общаться с мамой, но тогда отец будет расстроен, из-за чего своими словами он ранит сердце матери еще больнее. Лучше пусть живут, как жили, но без меня. Так им будет лучше» Лежу в темноте и не могу уснуть. Понимаю, что вся ситуация патовая. Абсолютно. Уже ничего не изменишь. И тогда было не изменить. А сейчас уже поздно что-либо менять. Через пару лет скончался отец. Я так с ним и не поговорил. Даже на похоронах не смог присутствовать. Боялся за мать и косых взглядов в её сторону. Я несколько раз увиделся с ней. А потом и её не стало. Такая вот ситуация. А потом последовал развал Сюза. И это было началом конца. Моего. «Еду на работу с задания. Солнце припекает в апреле, хочется пить. Останавливаюсь возле бочки с квасом. Полная миловидная женщина с розовыми щеками отлично подходит на эту роль. Улыбчивая, приветливая. Всегда останавливаюсь здесь. Замечаю парня, у которого немного растерянный вид. Краем уха услышал, что просит деньги у мальчишек на квас, а потом пытается попросить у меня. Сегодня настроение хорошее. Беру два стакана. Да, квас вкусный. С удовольствием выпиваю его, при этом беседуя с юношей. Надо сказать, показался странным. Запад хвалит. Напоследок даю совет, чтобы свои мысли держал при себе. Хотя он мне показался вполне приятным человеком. Всё бы хорошо, если мне снова не пришлось с ним встретиться. Но совсем по-другому поводу. Не ожидал. Вся ситуация вышла из-под контроля. Самой бредовой оказалась ситуация с машиной времени. Но это уже другая история». Вспоминаю суд. Вспоминаю все слова, которые мне тогда говорили. Всё в определенной последовательности. Всё до последней точки приговора. Стиснув всю волю в кулак, чтобы не закричать, что моей вины в этом нет, я слушал их надменные голоса. Кулаки сжимались сами собой до боли в суставах. « - Марина, добрый день, - встретив случайно на улице, уже в Харькове, свою соседку, приветствую её. Но она, опустив голову, проходит мимо меня, ускоряя шаг. - Что-то не так, Марина? - Сергей, - замялась на секунду. – Сергей Александрович, я была о вас хорошего мнения. А вы оказались… - снова замялась. Смутилась и добавила: - Я пойду. Не стоит со мной больше здороваться. Она ушла быстро, оставив шлейф аромата своих духов. Я понимал её тогда и не мог ничего сделать». Будильник прозвенел ровно в шесть утра. Как и прежде, я встал, сделал пару упражнений, покачался с гантелями, несколько десятков отжиманий – всё это из прошлой жизни осталось со мной. Хоть какую-то часть не растерял себя. После в душ, кофе. И снова, словно ритуал, стоя перед зеркалом, смотрю самому себе в глаза и прокручиваю свою жизнь заново. И опять же, выхожу из квартиры на дело, которое мне противно, но я больше ни на что не способен.