Дом

Он вырос на другой стороне улицы так быстро, что я не успела сменить свои летние шорты и ласты на лыжи и тёплую шапку. Я слышала, что он скоро появится, что его все с нетерпением ждут, но не обращала внимания, считая все разговоры очередными сплетнями. Я продолжала смотреть в окно на длинную дорогу прямо перпендикулярную моему дому, на далёкий лес, в котором хвост дороги бесследно пропадает, на кусочек реки и крутого обрыва, видневшихся из-за густой листвы. И на недосягаемые небоскрёбы на том берегу реки, что в сотнях километров от меня. Я наслаждалась этим пейзажем всю свою жизнь. Каждое утро я любила наблюдать, как тень от моего дома становится все меньше и меньше, а свет солнца распространяется на все большее и большее пространство, норовясь достать до реки вдали. Каждый вечер я смотрела, как толпы людей идут с завода, на котором закончилась рабочая смена. Я смотрела, как эти люди пересекают мою любимую длинную дорогу, даже не поворачивая головы в сторону леса, словно они и не догадываются о существовании реки и другой части города с яркими многоэтажками. На самом деле прямо под моими окнами проходила ещё одна дорога, по которой ездили пышущие выхлопами машины, но она была такой обычной и лежала так близко, что я никогда не замечала, сразу смотря вдаль, в лес. Каждый раз я наслаждалась огненным закатом, когда солнце плавно опускалось по дуге к горизонту, иногда теряясь в облаках, а затем, найдя точку соприкосновения с землёй, оно останавливалось на месте и начинало плавиться где-то вдали, становясь всё меньше и меньше, пока от него не оставалась лишь тонкая ярко-оранжевая полоса вдоль горизонта. Я наблюдала за этим пейзажем всю свою жизнь, думая, что только здесь ничего никогда не меняется. Мне казалось, что именно здесь, в моём окне, спрятана тихая, безмолвная жизнь, что машин под окнами никогда не прибавится, что люди каждый день, ровно в 5.15 так и будут спешить домой, не поворачивая головы в сторону леса. Я думала, что здесь всегда будет так пусто и тихо. Но вдруг, совершенно неожиданно закончилось лето, пришла осень, и мне пришлось слезть со своего подоконника и оторваться от вида за окном. В это время он и вырос на другой стороне улицы. Дом.

***

Я никогда не жила с окнами, выходящими во двор. Я не знаю, как по вечерам выглядят дома со стороны подъездов, где окна перемигиваются друг с другом, бросая лёгкие отблески синего, фиолетового, красного, чаще жёлтого света на игровую площадку во дворе. Я никогда не выглядывала в окно, ненароком замечая соседа в окне соседнего дома. Я не знаю, как звучит смех и гул детворы, что играет на горке или в песочнице. Мне всегда казалось, что я лишена части уюта и теплоты, потому что мои окна смотрят наружу, и я не вижу и не ощущаю своей связи с этими домами, с этими соседями и этим двором. Как будто я ребёнок, которого поставили в угол. Но как только я научилась ценить, что имею. Как только я начала наслаждаться прекрасным закатом, который никогда в жизни не увидят жители внутренней части дома. Как только я перестала думать о том, что хотела бы жить в другой квартире. Появился Дом. Высоченная шестнадцатиэтажка (не то, что моя девяти). Он сверкал белым лицом, с яркими поперечными жёлто-серыми полосами, выделяясь среди старых домов, военного времени. Каждый день он открывал всё больше и больше глаз-окон, в которых зажигались огни, виднелись шторы, комнатные растения и другие вещи, типичные для обжитой квартиры. Каждый день он пытался больше и больше вжиться в роль, стараясь слиться с домами вокруг. Машины на стоянке вокруг дома появлялись всё чаще, движения внутри Дома становилось всё больше, и спустя какое-то время Дом прижился. Днём он казался обычной новостройкой, ничем не привлекательной для меня, очередным ярким всплеском среди серости городских будней. Честно, я не любила Дом. Казалось, я одна замечала, какой он ненастоящий и как он старается скрыть это. Я не могла оторвать от него глаз, всё думая: «Скоро за ним появится ещё один и ещё, скоро эти цветные гиганты заполнят всю пустоту до самого леса, а затем и моего леса не станет, его застроят, тонны бетона и кирпичей перекинут свои стальные канаты через реку, и наш тихий спальный район наконец-таки станет полноценной частью большого мегаполиса». «Ты же всегда этого хотела. Выбраться из этой скуки, быть ближе к пышущей красками и эмоциями жизни, ближе к ритму города. Что же случилось теперь?» И я не знала, что ответить. Я видела радостные лица на улицах, слышала восхищённые речи, я чувствовала, как все тянутся к новым изменениям, как все предвкушают что-то новое, что-то необычное, что-то высотой в шестнадцать, а то и двадцать этажей, расстеленное по всему пространству вокруг, вплоть до реки. Я к этому не тянулась. — А ты была в новом доме? — Нет. — Эх, жаль. Я тоже. Говорят, вид с крыши там шикарный! А ещё акустика. Если бы у меня был кто-нибудь знакомый из этого дома, я могла бы перекрикиваться с ним, и он бы услышал, представляешь — живу-то напротив. Надо поспрашивать в школе, может, кто-то живёт в этом доме. — Ага, ты ещё новичков поищи. — Точно! Спасибо, что подсказала. — Ага. Не за что. Он светился, он подмигивал мне, он жил, а я всё не могла свыкнуться с этим.

***

Однажды я, как и раньше, по привычке зашла к себе в комнату, сбросила лишнюю одежду и рюкзак и подошла к окну. Я смотрела на длинную дорогу прямо перпендикулярную моему дому, на далёкий лес, в котором хвост дороги бесследно пропадает и кусочек реки. И на недосягаемые ранее небоскрёбы, которые стали к нам намного ближе. Я огляделась вокруг и поняла, что уже слишком поздно возмущаться и выказывать недовольство — громадные бетонные высотки уже давно обогнули и лес, и реку. Им не нужен был мост, чтобы добраться до нас, их не останавливали тишина и спокойствие, царившие вокруг. Они подкрадывались незаметно, пока прекрасная дорога и лес отвлекали моё внимание. Они подкрались и окружили нас. И как странно, именно в этот момент я поняла, что Дом перестал фыркать на меня своей роскошью — жёлтый цвет слился со светом в окнах соседних домов. Дом больше не пах бетоном и пластиком — он благоухал домашним обедом и уютом. Дом больше не пытался показать всем, что он здесь свой — он и был здесь своим. Я напрягла всю свою необъятную фантазию, но никак не могла вспомнить, как же выглядели деревья за домом. Я так долго смотрела на них в своей жизни, но сейчас мне стало казаться, что Дом стоял здесь всегда, что не было никакой стройки, что эти пятьсот метров всегда отделяли меня от Соседнего Дома. Соседний Дом. Как это странно звучит. Я больше не могла видеть безграничный простор и далёкий город — всё это приблизилось, осело, прижилось и превратилось в двор. Мой двор. Я посмотрела по сторонам ещё раз: слева и справа виднелись углы старых домов, под окнами прежняя дорога, но впереди, прямо передо мной высился Дом, загораживая собою всё, что существует вне, он словно говорил своим видом «теперь ты будешь смотреть на меня, теперь я твой сосед». И я всё чаще стала проводить своё время у окна. Я следила за домом, пытаясь уловить его дыхание. Оно было тихим и размеренным, но живым и очень молодым. Дом дышал новой жизнью, молодыми и счастливыми семьями и уютом. Я следила за ним и каждый раз считала сколько окон загорится вечером, я могла видеть, кто приходит домой поздно, а кто — рано. Я даже видела цвета штор и силуэты соседей в ярких окнах! Я восхищалась этим обилием жизни, но на сердце всё равно оставался неприятный осадок. «Ты новичок, а я не люблю новичков». Я долго отворачивалась, ловила саму себя на том, что попросту любуюсь Домом. Я пряталась от него. Я никак не могла принять то, что Дом стал мне нравиться. И вот пришёл чудесный, долгожданный и таинственный Новый Год. Звон бокалов, поздравления, радостный смех. Я старательно не приближалась к окну, чтобы случайно не задеть взглядом Его. — Дорогуша, иди посмотри, какой салют они устроили! Настоящее Шоу! Я не помню, как я подошла к окну, я не помню, что говорили мне восторженные родственники, настолько меня поразило то, что я увидела за окном. Все пространство перед моими окнами превратилось в маленький дворик, такой, о котором я всегда мечтала: люди гуляли на улице, смеялись и рассекали ночную тьму светом бенгальских огней. А мрачное новогоднее небо было усыпано мириадами огней и вспышек. Яркие краски, в виде комет, россыпей звёзд и чудесных фонтанов засветили небо, таинственным светом отражаясь в наших глазах. Миллионы хлопков раздавались одновременно, салюты и ракетницы летели с разных концов двора, а их свет причудливо кривился в окнах Дома. А Он преспокойно стоял на своём месте, и будто бы Он всегда здесь был, и все эти люди всю жизнь прожили здесь, и я каждый день подходила к окну и наслаждалась этим невероятнейшим уютом и теплотой. Я подумала обо всех своих соседях, которые, наверняка точно так же сейчас стоят у окон и тоже больше не ощущают этой отчуждённости Дома. Салюты редели, люди разбредались по улицам, я одна осталась стоять у окна, молча наблюдая за притихшим двором. Я всё думала и думала о том, что нет ничего плохого в этом Доме, что Он — именно то, чего я так долго ждала, что на самом деле он не разоритель уюта, а его источник. И Дом молча кивал и подмигивал мне, улыбаясь своей жёлто-серой окраской. Я поймала себя на мысли, что, если бы вдруг была бы такая возможность, и я бы смогла вернуть всё, как было, то я бы этой возможностью не воспользовалась. Вот тот самый уют, живущий не только в квартире, но и снаружи. Вот тот самый свет окон дома напротив. Вот он, гул голосов и смеха во дворе. Вот то, о чём я так давно мечтала. — С Новым годом, Дом. Добро пожаловать в Нашу семью. Я отвернулась от окна и почувствовала облегчённый выдох своего нового друга за окном.