Доверься мне

Яркий, красочный и солнечный день был окрашен в чёрно-белую палитру, по крайней мере, если смотреть из окна съёмной квартиры Томои. Прошёл год, а тяжёлые воспоминания всё никак не шли ему из головы. То и дело ужасные образы дня, когда Нагисы не стало, разрывали его изнутри. Даже рождение на свет его дочери, Усио, не могло хотя бы немного облегчить его печаль. Ведь его любви больше нет. Тихо куря сигарету, он мысленно проклинал этот день за то, что он оказался выходным, как и следующий. За этот год он полюбил будние дни: с утра до вечера он работал в Hikarizaka Electric, а вечером, придя домой, не мешкая, уплетал свой несложный холостяцкий ужин и ложился спать. Это были дни, когда он уставал на работе ровно настолько, что истощение брало верх над тревожными мыслями и он мог более-менее спокойно заснуть. Сегодня же его ночь будет просто полна кошмарами. По выходным Томоя ежечасно просыпался по ночам от одного и того же сновидения - его любовь, Нагиса Оказаки, умирала прямо на его руках, слабым голосом тихо произнося свои последние слова: "Я буду всегда любить тебя, Томоя...". Никто не слышал его бесшумных рыданий и никто не приходил ему на помощь. И Томоя снова просыпался в холодном поту. Нельзя сказать, что дневное время казалось ему намного лучше, ведь не было работы, с помощью которой он мог хоть немного отвлечься от тех мыслей, что брали над ним верх ночами. Смотря в бесконечность, он думал и сожалел. Томоя сожалел о многом, но больше всего - о том, что был бессилен что-либо сделать для того, чтобы вернуть Нагису, несмотря на то, что пошёл бы на что угодно ради этого. Но реальность брала своё. Нагисы больше нет. В 14 часов по квартире Томои пронёсся звук стука в дверь. - Иду, - безразлично бросил в сторону двери парень, поднимаясь с сидячего положения. Такое явление, как стук в дверь, не было редкостью, ведь Санае-сан или старик, как Томоя часто называл Акио, иногда заходили к нему по разным причинам. По выходным они иногда оставляли ему Усио, опеку над которой брали на себя большую часть времени. Как родители Нагисы, так и сам Томоя понимали, что в его нынешнем состоянии и при том, что ему необходимо работать как по финансовым, так и по психологическим причинам, он не сможет быть хорошим отцом. Поэтому Акио и Санае взяли на себя роль воспитателей для годовалой девочки. Открыв дверь, парень остолбенел от того, что увидел. Точнее, от того, кого увидел. Перед ним стояла молодая девушка в цветастом топе и белых джинсах. Ветер слегка колыхал её длинные фиолетовые волосы, обрамлявшие миловидное лицо с крупными фиолетовыми глазами. В руках она держала пакет, о содержании которого пока что можно было только догадываться. Напрягая память, Томоя всё-таки вспомнил, что знает её - это девушка, что училась в параллельном классе, сестра его классной старосты - Фудзибаяси Кё. - Привет, Томоя... - К-Кё? Зачем ты здесь? - Мне нужно поговорить с тобой... Не против, если я зайду? "Я ничего не потеряю от этого" - с этими мыслями Томоя отошёл от двери, жестом пригласив Кё войти. Когда девушка оказалась в помещении, он тихо закрыл дверь и сказал: - Жилище скромное, но мне хватает. Гостей не ждал, потому не прибрался, извини. - Не переживай, в моей комнате в общаге такой бардак был постоянно. Кё поставила пакет рядом с собой и села возле котацу. Слова про общежитие натолкнули Томою на разговор, что мог бы отвлечь его от терзавших его мыслей. - Ты где-то учишься? - без явной нотки заинтересованности спросил парень. - Я позавчера закончила педагогические курсы. Хочу работать воспитательницей в детском саду. - Хм, - уголок губы Томои ехидно вздёрнулся вверх, - мне трудно представить девушку, разозлить которую проще, чем заснуть на уроке, способную проломать словарём бетонную плиту, работающей с маленькими детьми. Кё вздохнула. - Знаешь, скажи ты мне это три года назад, ты бы хорошенько отгрёб этим самым словарём и проломил бы бетонную плиту своей собственной головой. - Что же поменялось? - Я поменялась. Может, ты не знал, но с течением времени люди меняются. Иногда - в лучшую сторону, иногда - нет. Та я, которой я была три года назад, до сих пор существует. Но ты должен быть благодарен за то, что я научилась её контролировать, - девушка сопроводила последние слова озорной ухмылкой. Томоя перебрал в памяти моменты, когда лишь чистый инстинкт спасал его от очередного запущенного в него словаря. - Если серьёзно, я благодарен. Внезапно Томоя вспомнил, что за этот год позабыл обо всём, что связано с гостеприимностью. Встав с места, парень спросил: - Чай будешь? - А? - Кё не сразу сориентировалась, видимо, вопрос был неожиданным, - А, да, конечно, - она кивнула головой в знак подтверждения. Спустя минуту щёлкнул выключатель и чайник зашумел, грея набранную в него воду. Тишина свинцом повисла в воздухе. Тем это было неприятнее для Кё, ведь она знала, что Томоя сейчас опять уйдёт в депрессивные размышления. Неслышимый белый шум тишины давил на девушку всё сильнее, пока она хаотично пыталась найти более-менее нейтральную тему для разговора, который мог бы затянуться больше, чем на две-три реплики. Спустя ещё минуту чайник снова щёлкнул, сигнализируя о том, что вода закипела. Парень потянулся к шкафчику с посудой и открыл его, после чего достал оттуда чашку и поставил её на стол. Затем он, словно вспомнив что-то, резко потянулся ещё за одной и... Так же резко остановился. Эта чашка... уже год, как ей не было применения. Как маленький переключатель огромного Устройства Судного Дня*, она снова вызвала в нём рой мыслей, от которых Томоя мгновенно абстрагировался от реальности и замер, подсознательно сжав левую руку, так и не опуская её. Она снова напомнила ему о потере, о которой он почти успел забыть в обществе Кё. Он настолько же хотел забыть об этой потере, насколько не хотел забывать о девушке, с которой был так счастлив и проклинал этот город за то, что он забрал у Томои именно её... *Doomsday Device - иностранный мем, означает вымышленное супер-оружие, способное уничтожить Землю/галактику/Вселенную/пространственно-временной континуум(нужное подчеркнуть, недостающее вписать). Лишь спустя полминуты девушка поняла, что с Томоей что-то не так. Встав, она увидела, как он замер, смотря сквозь кружку... с наклейкой данго на ней. Округлое лицо в такой примитивной рисовке показалось Кё знакомым... Ах да, это же любимый персонаж Нагисы... "Чёрт!" - с этой мыслью Кё вскочила с места и аккуратно закрыла дверцы шкафчика, чем наконец привела Томою обратно в чувство. Он закрыл глаза и выдохнул. - Всё так печально? - с сочувствием в голосе спросила девушка. - Не в этом дело, просто... прошло много времени с тех пор, как я наливал чай кому-то ещё. Это вызывает некую... ностальгию, что ли. Он снова открыл шкаф и достал другую кружку, после чего насыпал в обе чай и залил воду. Томоя наполовину солгал. Дело было как раз-таки в этом, та кружка ему много о чём напоминала. Но забота о другом человеке, пусть даже выраженная в такой мелочи, вызывала у него приятные ощущения, подобные ностальгии. Ведь уже год он действительно ни о ком не заботился. - Тебе сколько сахара? - не оборачиваясь, спросил парень. - Ложки хватит, - немного взбодрившись, ответила Кё, - В конце концов, я слежу за своей фигурой. - Не так-то ты и изменилась, - отметил Томоя, ставя перед ней кружку с ароматным напитком. - Мне тебя вниз головой подвесить? - очаровательно улыбнувшись, поинтересовалась девушка. - Как и раньше, переживаешь за свою внешность? - А по-твоему, я должна последовать твоему примеру и забить на себя? Томоя повесил голову и молча отпил из кружки. "Чтоб тебя, Кё, какого чёрта ты так грубо напомнила ему о его трагедии?" - Кё мысленно дала себе по голове словарём. - Извини, Томоя, мне не следовало говорить это так бестактно... - Да ладно. Я так и не узнал, зачем ты пришла? Немного помолчав, Кё ответила: - Вчера я приехала из университета и сразу улеглась спать, лишь перекинувшись парой слов с родителями. А потом я решила зайти в пекарню Фурукава, чтобы занести Нагисе...- Кё указала движением головы на пакет, стоящий рядом с ней, - гостинцев. Только тогда и там я узнала о том, что произошло... Спустя десять секунд, девушка добавила: - У тебя очень милая дочь. - Мне трудно смотреть на неё... она напоминает мне... - Я понимаю, Томоя. Но почему ты ни к кому из нас не обратился? Ни Рё, ни Котоми, ни Томоё, ни даже Сунохара ещё ни о чём не знают. - А было ли бы лучше, если бы они знали? Да и что я бы вам сказал? - Томоя немного повысил голос. - "Приезжайте скорее, у меня трагедия, моя жена погибла при родах, не могу, хочу убиться!"? Так, что ли? - он снова успокоился и, вздохнув, продолжил. - Да и кроме того, зачем вам лишние переживания? Это моя трагедия, я должен перенести её и жить дальше. А обременять этим других людей... Я и так чувствую себя жутко виноватым перед стариком и Санае-сан, ведь я повесил дочь на них. Рассчитывать на их доброту - низко с моей стороны. Кё молчала, задумавшись. Понимание одного факта пришло к ней внезапно, как гром среди ясного неба. Он намного больше похож на неё, чем она когда-либо думала. Он точно так же, как и она, ставит интересы близких людей выше своих собственных. И так же, как и она, он способен на жертву ради близкого человека. - Кё, - прервал молчанку Томоя, - почему ты пришла ко мне, когда я не просил помощи? Почему ты... проявила заботу о том, кто был для тебя не более, чем идиотом из параллельного класса? - Узнав о том, что произошло с тобой, я подумала, что ты нуждаешься в поддержке. "Кё, - мысленно обратилась она сама к себе, - ты же не думаешь, что до сих пор его..." - Думаю, - продолжала она, - любой на моём месте поступил бы так же. - Ошибаешься, - Томоя в очередной раз отпил из кружки. - Кого заботит жизнь какого-то там сокурсника? Я вообще думал, что ты забыла обо мне. Поэтому я и интересуюсь. - Ты действительно всё это время думал, что ничего для меня не значишь? Хорошенько припомни школьные года. Мы ведь успели подружиться за то время. Томоя задумался. Ведь действительно, когда Нагиса не могла ходить в школу, Томоя довольно много времени проводил именно с сёстрами Фудзибаяси. И интересным такое времяпрепровождение становилось именно благодаря... - Кё, - снова обратился к длинноволосой красавице парень, - я ценю то, что ты переживаешь за меня, но сомневаюсь, что ты сможешь понять мои ощущения. Ведь ты никогда не теряла того, кого ценила больше собственной жизни, не так ли? - Это невозможно физически, - задумалась Кё, приложив согнутый палец к губам, - но знаешь, мы с тобой много в чём похожи, вот что я недавно поняла. Поэтому я думаю, я пойму тебя, если ты изольёшь то, что чувствуешь. - Я не знаю, Кё... Я могу броситься в крайности, если я это сделаю, - тихо сказал Томоя, - Я могу разломать стол в порыве злости или зарыдать, как беспомощная девчонка, - Парень насмешливо ухмыльнулся над собственными словами. - Не уверен... - Я пойму это. Ведь ты никогда не показывал, что ты на самом деле ощущаешь... Словно пушечный выстрел, внезапный поток воспоминаний заполонил сознание Кё. Воспоминания - Не подходи ближе! Пожалуйста... - Кё опустила взгляд, - ты не должен беспокоиться обо мне. Ты должен быть с Рё. - Бред. Ты словишь простуду, если останешься стоять так. Дождь немилосердно поливал Кё и Томою. Парень сделал ещё один шаг в сторону девушки. - Оставь меня! Кё развернулась, чтобы уйти. Когда она проходила мимо Томои, он схватил её за руку. Сколько бы она не пыталась вырваться, у неё не получалось. То ли Томоя был очень серьёзно настроен, то ли она сама ослабла от дождя, но закончилось всё тем, что парень обнял её сзади, всё ещё держа за руку. "Я должна убежать от него... Я должна оттолкнуть его, это предательство по отношению к Рё! Но почему... почему у меня ничего не получается? Почему я не могу сорвать с себя его руки, хотя сделать это так просто? Ах да... я не хочу этого. Я должна, но я не могу... и не хочу... Зачем я это делаю? Зачем он это делает? Что если нас увидит Рё?" Наконец Кё перестаёт сопротивляться. - Перестань так... по-доброму ко мне относиться... - тихо, роняя невидимые под дождём слёзы, попросила Кё. - Ты же знаешь, я идиотка... я неправильно пойму тебя... Если ты продолжишь так... я не смогу сдерживать себя... Я не хочу предавать... Зачем ты позволил мне познать это тепло?.. Ты должен дарить его Рё, а меня оставить... Мне больно... Мне невероятно больно видеть вас вместе... но ради Рё... ты должен забыть обо мне... ты должен забыть о том, что я чувствую... должен забыть, что я страдаю... и быть счастливым с Рё... Ты не должен думать обо мне и о боли, которая терзает меня... Я надеялась, что она пройдёт, что со временем я привыкну... Ради сестры я решила перетерпеть её и... молчать о своих чувствах... закрыться от них, убить их в себе... Но я не смогла! Я не смогла этого выдержать... и всё, что я теперь чувствую - лишь сожаление... сожаление о том, что не призналась раньше... Я боялась, что... если признаюсь и получу отказ... то больше не смогу видеть тебя... а даже если бы мы и начали встречаться, Рё было бы больно смотреть на нас... она была бы несчастна... Поэтому я решила, что... лучше отступить... ведь я знала, что Рё тоже любит тебя... Я ужасная лицемерка... ведь всё время, что я помогала ей... я искренне желала ей неудачи... Я всем своим сердцем желала, чтобы ты ей отказал... но всё же... я изо всех сил старалась, чтобы она была счастлива... и изо всех сил старалась... чтобы ты полюбил её... потому что... я люблю её, даже несмотря на то, что из-за неё я теперь стою здесь, под дождём, плачу и не могу вырваться из объятий парня... которого люблю, но не имею права... отобрать... и поэтому... не имею права любить... Потому что если... если я расстрою Рё, я не прощу себя... ведь несмотря на всё... я люблю её... поэтому... пожалуйста... отпусти меня... Парень всё так же держал свою настоящую возлюбленную в объятиях. - Томоя... я - Фудзибаяси Кё. Эти последние слова отдали таким холодом, что Томоя, поражённый этой девушкой, невольно отпустил её. - Я - не Фудзибаяси Рё, - продолжала она, - Пока. Больше не говоря ни слова, Кё развернулась и медленно пошла прочь. Реальность "Почему я помню то... чего не произошло на самом деле?" - забеспокоилась Кё. Томоя вздохнул. Кё подошла к нему и присела возле него. - Томоя... Я понимаю, что рассказать об этом трудно... Но я ведь не чужой тебе человек. Я - твоя подруга, поэтому я пойму тебя. Если ты будешь держать всё в себе - будет только хуже. Боль не пройдёт. Она будет рвать тебя изнутри, мучить тебя, медленно сводя с ума... Ни я, ни Акио-сан, ни Санае-сан, ни Рё, ни Котоми, ни Томоё, ни Сунохара не хотим видеть тебя ни печальным, ни сумасшедшим. Кроме того... У тебя есть та, ради кого ты должен быть счастлив. Твоя дочь не обрадуется, узнав, что всё её детство папа курил в одиночестве из-за того, что никому вовремя не открылся... Томоя вздохнул ещё раз. Кё нежно положила руку ему на плечо. - Я знаю, что ты не помнишь меня такой, но я способна на сожаление, соболезнование... сочувствие. Поверь мне, Томоя. Я пойму тебя. Доверься мне. - Хорошо... Томоя вздохнул ещё раз и тихо начал говорить. - Я сожалею. Я сожалею о многих вещах и, наверное, впервые за всё время, что себя помню, я... не знаю, что мне делать. Я бы сделал всё, что в моих силах, чтобы обернуть время вспять и исправить свои прошлые ошибки, череда которых привела к этому исходу. В конце концов, я бы просто не заговорил с той неуверенной в себе девчонкой у подножия холма... лишь для того... чтобы не знать любви, которая была слишком велика, чтобы я успел поверить в неё до того, как жизнь Нагисы скоропостижно оборвалась... Теперь меня мучают сомнения... Ощущение, что это был сон или чья-то выдумка, становится всё сильнее. Я боюсь... Я боюсь того, что будет дальше. Ведь я больше не смогу так любить. Я любил её так, как никого до этого и я уверен, что после этого никого так не полюблю. Ведь благодаря ей я чувствовал в себе силы идти дальше по тропе жизни, полной выбоин, склонов, неровностей, порой поросшей терном... Даже когда я по утрам просыпался с жуткой болью от работы, что я делал в предыдущий день... видя её лицо, я понимал, ради кого живу и шёл дальше. Шёл через трудности, которые в ином случае меня бы убили. Но я знал, что не имею права сдаться, пока у меня есть долг - каждый день жить для её счастья. Но оно продлилось недолго... Она была так счастлива, открыв глаза после рождения дочери... но я тогда даже не подозревал, что тот взгляд, полный любви, хранил в себе печаль... Она знала, что уйдёт и как будто просила у меня прощения за то, что оставляет меня без дальнейшей цели в жизни... Парень испустил дрожащий вздох и заметил, что Кё повесила голову и смотрела в пол. Из её глаз были готовы пролиться слёзы. - Извини, Кё. Мне не стоило... - Нет...- Кё моргнула несколько раз, чтобы прогнать слёзы, - продолжай. Не переживай за меня. Если ты будешь думать обо мне сейчас, ты не освободишься от своей боли... Пути назад нет. После того, что ты сказал... ты должен либо продолжить и сказать, что хотел, либо... мне будет так же больно вместе с тобой. - Почему? - тихо спросил Томоя. - Потому что я поняла тебя. Потому что на твоём месте я ощутила бы точно то же самое. - Почему? - задумавшись и смотря вдаль, продолжал парень. - Потому что ты такой же альтруист, как и я. Ты настолько же готов переносить любые боли и страдания ради близких людей. И... то, что ты всё-таки поверил мне и открылся мне... лишь подтверждает, что и мы очень близки друг другу, наверное, из-за нашего сходства... Поэтому не переживай за меня. Мне будет больно слушать, переживать то, что произошло с тобой... возможно, я даже заплачу... Но ты должен быть со мной искренним. Тогда ты сможешь избавиться от этой боли... А если ты избавишься от неё, то и я стану счастливее, зная, что спасла своего друга из бездонной ямы вечной депрессии. - Об этом трудно говорить... - Томоя... положись на меня. Доверься мне. - Кё... ты не возражаешь, если я положусь на тебя... в буквальном смысле? - Ч-что ты имеешь ввиду? - Кё немного покраснела от того, какое значение могло скрываться за этими словами. "Он же не собирается со мной..." В качестве ответа Томоя немного отодвинулся от неё и положил голову ей на колени. Впервые Кё видела его таким. Израненный, уничтоженный... слабый... но при этом всё же невероятно сильный... и не сдавшийся. Нагисы уже нет с ним, но он всё равно не сдался пред лицом жизненных трудностей. Сколько бы страшных ударов не наносила ему жизнь, он продолжал идти вперёд. Даже если не видел перед собой цели. - Я никогда не думал, что всё обернётся так, - продолжал Томоя, - я мечтал о том, что мы с Нагисой рано или поздно заработаем достаточно денег, чтобы переехать в новый дом, создадим семью и будем жить спокойной и размеренной жизнью... Я ненавижу, когда что-то меняется. Намного проще жить, когда всё остаётся так, как есть... тогда к жизни не надо приспосабливаться. Я слабак, да? Неспособный одарить счастьем ту, кого любил, а теперь и свою дочь... Я люблю и её тоже. Но я не могу смотреть на неё и быть счастливым рядом с ней, потому что она постоянно напоминает мне о Нагисе... Кё почувствовала тёплую каплю на своём бедре. - Томоя... если ты хочешь... Иногда людям действительно не хватает слов, чтобы выразить эмоции. Нас здесь только двое... поэтому не стесняйся, если хочешь плакать. Никто не может ни разу не пролить слёз за всю свою жизнь. Томоя почувствовал удар тёплой капли по своей щеке. Она сползла к уголку его губы. - Не переживай за меня, Томоя...- тихо, прерывающимся голосом произнесла Кё. - Меня уничтожает осознание... осознание того, что всё, что произошло с Нагисой... со мной... исключительно моя вина. Из-за меня на свет появился ребёнок, у которого никогда не будет матери! Из-за меня когда-то счастливая семья Фурукава лишилась своей единственной дочери. Я подарил Нагисе моменты счастья, лишь для того, чтобы она их лишилась! Я обманул себя, подумав, что могу быть вечно счастлив, а в итоге я... я... убил... её... Почему... почему произошло так... что желая ей счастья... я толкал её вперёд, навстречу трудностям... заставлял её проходить через мучения... и... я должен был отговорить её от рождения ребёнка, но в последний момент, когда я мог это сделать, я не стал! Я знал, что Нагиса больше всего желала завести семью, желая ей счастья, я решил, что пусть будет так, как хочет она... и моё решение... убило её... На мне лежит вина за разрушенные жизни пятерых людей, двое из которых решили бросить свои мечты ради своей дочери... Я тоже хотел ей счастья, но в итоге, я оказался тем, кто забрал его у тех, кто хотел, чтобы она радовалась каждому новому дню и смотрела на мир, как на место, где можно было бы остаться навечно, чтобы она могла любить и чувствовать всё вокруг... Я поступил так опрометчиво... Я поступал, не думая о последствиях, всю свою жизнь... Мне нет прощения. И несмотря на это, старик и Санае-сан относятся ко мне так, будто я им родной... Я бы не возражал, если бы они обвинили меня во всех смертных грехах, я бы не возражал, если бы старик избивал меня до кровавого кашля каждый день... но когда они улыбаются мне при встрече, а старик отпускает шутку-другую... меня просто разъедает изнутри, потому что они ведут себя так, будто я ничего не сделал... и это снова возвращает меня к воспоминаниям о тех днях... "Когда я был счастлив..." - закончил Томоя свою речь. Больше Томоя ничего не говорил. Кё не возражала. Она понимала, что он сказал всё, что мог - теперь за него говорили слёзы, которые всё так же стекали с его лица. Девушку не заботило то, что они капали на её джинсы - самым важным было то, что она смогла помочь ему. Теперь ему будет намного проще смириться со своей печальной судьбой. - Отпусти свою печаль... - прошептала Кё, всхлипывая достаточно тихо, чтобы Томоя не обращал внимания, - вместе с этими слезами... Ещё одна шокирующая догадка выстрелила в голову девушки. "Он исповедался мне, как собственной..." "...Матери..." Кё мягко положила одну руку на грудь парня, а другой медленно гладила его волосы. - Кё... - тихо сказал Томоя, - знаешь... - Мм? - Похоже, я начал понимать... Именно этого мне и не хватало... Всю жизнь... Кё распахнула глаза от этих слов. - Ты же не обратился за поддержкой к родителям, почему? - У меня нет матери, а с отцом - ужасные отношения. "Так вот почему смерть Нагисы так сильно по тебе ударила..." - Усио теперь в том же положении, - продолжал Томоя, - в котором я был в детстве. Мой отец... хоть сейчас он и стал неудачником, когда-то пламенно любил мою маму и прикладывал все усилия, чтобы она была счастлива и неустанно работал ради неё. Он до сих пор иногда вспоминает её имя - Атцуко... Она разбилась в автокатастрофе, когда я был совсем маленьким и я даже не помню её лица. Отец как-то обмолвился, что Нагиса чем-то напоминает её... но тем не менее, он - последний, к кому бы я обратился в этом случае. После смерти матери он посвятил свои проблемы алкоголю и азартным играм... и скатился. Осознание пришло к Томое внезапно. - Кё... Ты не можешь себе представить, насколько я тебе благодарен. Ведь... я бы, скорее всего, уничтожил себя точно так же, рано или поздно. Но ты... спасла меня. Ты приняла меня с моей болью, разделила её со мной... Никто не проявлял ко мне такого милосердия. Но ты говоришь об этом так, словно это в порядке вещей... Наверное, это то, что... что мне ещё в детстве... могла бы дать мама, если бы... была жива... Минут через пять Томоя, пересиливая себя, продолжил: - Нагиса пыталась быть сильной. Она настолько любила меня, что, несмотря на свою слабость, пыталась быть для меня опорой, но в критические моменты, в конце концов, она всегда оказывалась маленькой девочкой, дрожащей под моим истекающим кровью, но не опущенным крылом. И когда я видел её... я, сцепив зубы и закрыв глаза на боль, продолжал идти, каким бы трудным не был мой путь. Но сейчас я понял... Что в детстве, что когда я повзрослел... Я всегда нуждался в поддержке, хоть и никогда не признавался себе в этом. Дети вырастают счастливыми, пока их родители заботятся о них и делят с ними их проблемы в то время, когда они ещё не могут справиться с ними самостоятельно... А у меня не было такого детства. Я думал, что это не важно, что я смогу прожить эту жизнь достойно, как мужчина, и что трудное детство лишь прибавит мне способности выживать... Но как только я потерял то, что любил... Я начал понимать, насколько я на самом деле слаб и ничтожен... Каким я был всю свою жизнь... Кё ничего не говорила и лишь лила слёзы вместе с Томоей, продолжая по-матерински гладить его по голове. Так они сидели до вечера. Когда Кё ощутила, что поток слёз наконец прекратился, она глянула на лицо Томои... Он мирно спал. У девушки возникла мысль о том, что пора бы уходить, но когда Томоя перевернулся во сне и, сам о том не зная, задышал ей в живот, она поняла, что не собирается оставлять его. По крайней мере, не сейчас. Кё осторожно подняла Томою. Её несвойственной для обычной девушки силы хватило, чтобы отнести Томою в комнату и уложить на постель. Выйдя в коридор, она достала телефон и набрала номер мамы. - Алло? - из трубки послышался голос немолодой женщины. - Мам... - голос Кё до сих пор дрожал от слёз, - я должна сегодня остаться на ночь... у друга... - Кё? - взволнованно переспросила женщина, видимо испугавшись непохожего на обыкновенный тона дочери, - что случилось? Тебя кто-то обидел? Что-то ужасное произошло? - Просто... я узнала... Помнишь Оказаки Томою, мы с ним учились во втором классе старшей школы? - Хм, вроде помню... Тот хулиган, он сказал тебе что-то плохое? Он что-то сделал с тобой? - Нет... За эти три года с ним много что произошло... о чём он не рассказал никому из своих друзей... Но я... я смогла убедить его поверить мне... и то, что он рассказал... После всего этого я уверена, что его каждую ночь мучат кошмары... Мам... я должна быть с ним... Он заснул у меня на руках, и если я уйду, я лишь сильнее раню его... Он всю свою жизнь старался ради других... Его жена, которую он любил как никого другого, умерла... год назад... и он впал в депрессию... Я только сегодня узнала обо всём этом... и подумала, что должна помочь ему... Похоже, я смогла это сделать... но... если я уйду теперь... тяжёлые мысли и ужасные образы той трагедии снова возьмут власть над ним... Так я лишь раню его ещё сильнее... А ведь он плакал на моих коленях, настолько ему было тяжело... Я надеюсь, ты понимаешь... я не могу уйти, по крайней мере сейчас... Я должна быть здесь ради него, потому что он всегда старался ради других людей... и, в том числе, ради меня... Поэтому я должна быть сейчас с ним... - Ты уже взрослая девушка, поэтому я не могу заставлять тебя, - по голосу матери было ясно, что она прониклась речью дочери, - Будь там, если это необходимо. Но дай нам знать, если что-то случится. - Не переживай... Мама... Кё положила трубку. ... "Я буду вечно любить тебя... Томоя... кун..." Тело женщины в его руках становилось всё легче... и всё более неосязаемым. "Нагиса!" ... Томоя распахнул глаза. Он почувствовал, что лежал на своём футоне, но что-то было необычным... Он ощущал присутствие девушки. На плечо нежно легла девичья рука. - Твоя боль пройдёт, Томоя... - отразился эхом в ушах парня голос Кё, - Я сделаю всё возможное для этого. - Почему ты так заботишься обо мне, Кё? Кё нежно, но крепко взяла Томою за руку. Это и был... Её ответ. Томоя протянул руку к щеке Кё и смахнул с неё слезу. - Спасибо тебе... Ты... спасла меня... Так они смотрели в глаза друг другу... И, в конце концов, Томоя заснул. Больше кошмары не тревожили его в ту ночь.