Наказание

Русоволосый парень сидел поджав под себя ноги и нервно посматривал на лежавший в двадцати сантиметрах телефон. Руки дрожали, а все тело горело, словно его температура была на уровне 41 градуса, когда мозг начинал плавиться, лишая человека возможности здраво мыслить. Свободные штаны не спасали, демонстрируя неслабое возбуждение младшего. Он откинулся на кровати, прислоняясь спиной к прохладной поверхности стены, которая должна бы его остудить. Но вместо этого по коже проходится волна приятного контраста, которая подкидывает искорки в полыхающий огонь возбуждения и отдается болезненной пульсацией в паху. Задница уже онемела от ощущения внутри непрекращающейся вибрации, а член сочился естественной смазкой. В нетерпеливом, а потому неловком жесте рука тянется к промежности, потому что Сехун больше не может этого вынести. Но в этот момент, как по закону подлости, раздается звонок мобильного. Младший стремительно хватает телефон, благодаря создателей сенсорного экрана, потому что попасть по клавишам в данный момент он бы точно не смог. – Алло? – хрипло лепечет шатен, надеясь, что расфокуссированным взглядом он правильно уловил первую букву имени любимого хёна. – Сехунни, ну как ты? Справляешься? – притворно-взволнованно отвечает в трубку Лухан, слыша прерывистое дыхание своего парня. В его больших оленьих глазах чертята пляшут румбу, так что Лэй спешит ретироваться из комнаты, завидев недоброе настроение хёна. – Лу, я больше не могу.. – хнычет младший. Его пробирает крупная дрожь, а свободная ладонь проскальзывает под резинку штанов, сжимая твердый член и буквально вырывая из уст Сехуна первый стон. – Не смей трогать себя, – голос старшего строгий, несмотря на то, что тот еле-еле сдерживает ехидную ухмылку. – Я ведь сказал тебе, что ты будешь наказан. Сказал или нет? – тянет время блондин, нарочно провоцируя младшего. – С-сказал, – шатен почти готов заплакать. Это чертово возбуждение натянуло все его чувства, и одного прикосновения к себе хватило, чтобы тысячи разрядов тока пронзили тело невидимыми иголочками. Бисеринки пота поблескивали в искусственном свете лампы, а взъерошенные волосы дополняли соблазнительный вид мальчика. – Н-но хён, пожалуйста.. На том конце послышался разочарованный вздох. Лухан мастерски мог отобразить в жестах или интонации любую эмоцию, в то время как он сам чувствовал совсем иную. И в данный момент это было великолепное чувство доминирования. Он знал, что младший послушается его, что бы тот ни сказал, о чем бы ни попросил. И сейчас он не то, чтобы злился или обижался из-за этого глупого интервью, в котором его Сехунни сказал, что не любит его, а просто он хотел проучить его, помучить, заставить раз и навсегда запомнить, кому он принадлежит. – Ты был плохим мальчиком, Сехун-а, и тебя нужно наказать. Ты ведь сделал все так, как я сказал? – нельзя утверждать, что Лухан садист. Его просто заводит, что Сехун находится полностью под его контролем. Под стальным каблуком. – Да, – шатен готов поклясться, что хён издевается над ним, но он не может сопротивляться. Он был на пределе и понимал, что так быстро блондин его не отпустит. – Отличненько~ А теперь я хочу, чтобы ты разделся и подготовил себя. Но даже не думай прикасаться к члену. Ты знаешь, что будет, если ослушаешься меня, – Лухан смаковал каждое слово, пока щеки младшего покрывались румянцем, и он медленно, трясущимися от возбуждения руками, стал снимать с себя одежду. Самообладание блондина было отнюдь не таким крепким, как может показаться. Собственный член давным-давно требовал немедленной разрядки. Черт бы побрал эти правила и то, что его парень сейчас находится за тысячу километров от него. Сейчас бы ему как раз не помешала супер-сила Кая, чтобы в один миг оказаться в комнате Сехуна и затрахать до потери сознания. Чтобы член горел от дикого перетраха, а задница младшего напоминала об их бурном развлечении всегда и везде. Невинный Сехун тем временем, даже не подозревая о фантазиях своего парня, лежал на кровати полностью обнаженный. Его длинные, стройные ноги были разведены в стороны, голова откинута на подушки, губы приоткрыты в немом стоне, ведь он не мог позволить остальным участникам группы услышать, чем таким интересным занимается их макнэ и узнать, почему он сегодня весь день передергивался при любом неловком прикосновении мемберов, а особенно Чонина. Брюнет знал, а потому нарочно как бы случайно задевал шатена плечом или обнимал его сзади. Соблазнительная и даже призывная поза макнэ позволяла рассмотреть его изумительное тело. Осиная талия, плоский, почти что впалый живот, подкаченные руки и грудь, выпирающие ключицы, приковывающие взгляд абсолютно всех: от фанатов до айдолов, красивое лицо, отражающее смущение и вожделение одновременно. Многие говорят, что макнэ слишком суров. Шутите? Его улыбка самая чистая и искренняя, его смех задорный и заразительный, его эгьё самое милое в мире. Он просто сосредоточен временами, хочет показать насколько всё, что с ним происходит, важно для него. Но когда он расслабляется и забывается, то становится самым чудесным созданием, которое когда-либо видел Белый свет. – Ты готов, Сехун-а? – позвал Лухан, раздраженный продолжительным молчанием в трубке, прерываемым лишь едва уловимым копошением и шуршанием, судя по всему, одежды младшего. – У-угу, – шатен повел бедрами и закусил губу, сдерживая предательский стон наслаждения, когда маленькая штучка внутри него снова дала о себе знать. Он развел ноги еще шире, и вдруг его взгляд уловил собственное отражение в зеркале, которое располагалось на дверцах шкафа, стоящего прямо напротив кровати младшего. Он резко зажмурился и покраснел, а член практически болезненно дернулся. – Хён, мне стыдно.. – Раньше надо было думать, малыш, – хихикнул блондин. Он прекрасно понял, почему голос его возлюбленного прозвучал, словно жалобное щенячье скуление. – А теперь загляни в ящик и достань то, что я для тебя приготовил. Сехун повиновался и подполз к прикроватной тумбочке, стараясь не смотреть на свое смущающее отражение и выуживая оттуда силиконовый член и баночку смазки. – Х-хён, я.. – Нравится? – перебил его Лухан, ехидно посмеиваясь в кулак. Как бы он сейчас хотел видеть своего мальчика, прикасаться к нему, дразнить его чувствительное тело, отыметь его этой игрушкой. Хотя.. к черту игрушку, его-то причиндалы по-любому лучше. Тогда натянуть на свой член по самое основание и врезаться яйцами в его округлые ягодицы то тех пор, пока их обоих не накроет ошеломительный оргазм. Член гудел от дикого желания взорваться спермой в умопомрачительную узость младшего и извращенной фантазии, которая, словно проверяя блондина на прочность, подкидывала всевозможные картинки их предыдущих совокуплений. Кажется, это маленькое наказание становится пыткой для обоих парней. – Я хочу, чтобы ты поласкал себя и не сдерживай стоны, пусть этот шоколадный засранец слышит, как ты меня хочешь. Сехун ничего не ответил, хотя его лицо горело от стыда. Он снова откинулся на подушки, оставляя принадлежности для будущих действий неподалеку. Его горячие ладони заскользили по собственному телу, покрытому множеством капелек пота. Пальчиками он задевал затвердевшие соски, сжимая бусинки и получая от этого какое-то мазохистское удовольствие. Затем ладошки прошлись по животу к бедрам, минуя промежность. Глаза его были прикрыты, а с пересохших из-за тяжелого, прерывистого дыхания губ срывались томные стоны. Телефон лежал рядом с его лицом, но младший не знал, что Лухан сейчас страдает от этого неполноценного секса не меньше, чем он сам. Блондин сидел посредине кровати, запустив руку в штаны и сжимая налившиеся семенем яйца. Ладонь второй руки он безжалостно кусал, игнорируя боль и тайно надеясь, что шатен не услышит его полустонов, переходящих в неконтролируемое рычание всякий раз, когда из динамика раздавались стоны наслаждения. Он давно включил громкую связь, зная, что никто из мемберов не посмеет потревожить его во время их «разговоров» с Сехуном. – Ммм, – протяжно промычал макнэ, медленно вынимая из себя миниатюрный вибратор. Дырочка сжалась и была явно огорчена тем, что ее покинули. Но пальцы, обильно смазанные искусственной смазкой, не заставили себя ждать. Медленно вставив в себя один, Сехун откинул голову назад и поморщился. Он вытащил его и вставил снова, выдыхая эротичное «ах». – Глубже, Сехун-а, представь, что это мои пальцы сейчас растягивают тебя.. – блондин находился почти в бреду, приправленном диким возбуждением. Шатен послушался, отдаваясь во власть этого наказания. Он добавил второй палец, простонав громче, чем раньше и тут же жалея об этом, потому что голос старшего приказал: «Прими в себя все пять». Глаза макнэ расширились, а уста раскрылись, едва ли сдерживая крик, когда ему удалось вставить четыре пальца. Прежде Лухан сам не использовал больше трех, наверно потому, что просто не мог сдерживаться, чувствуя невероятную мягкость и узость Сехуна. А сейчас шатен сам ощущал это. Он буквально трахал себя пальцами, вытаскивая их наружу и погружая внутрь. Ему было странно все это: ласкать себя внутри самому, разминать стенки ануса и поглаживать простату, практически плача от того, что приходится сдерживать крики. Но тело горело и требовало ещё. – Не могу, хён.. больше не могу.. – Сехун всхлипывал так надрывно, что старший готов был поклясться, что его мальчик плачет. – Тш, Сехунни, все хорошо. Не надо больше, я передумал, – разум встал на свое законное место, вернувшись из недр сумасшедшей агонии и вожделения. Ведь, если подумать здраво, младший и так весь день ходил с пилюлей в заднице, а теперь еще вынужден пол руки в себя пихать. Переборщил ты, Лухан. – Поиграй с последней игрушкой, малыш. – Ммм.. – младший облегченно выдохнул, когда пальцы медленно покинули его. Тело содрогалось, а дырочка сжималась, словно снова искала, чем бы себя заполнить. Разлепив слипшиеся от слез и пота глаза, младший уже держал в руке силиконовый член, нежно-голубого цвета, и повернулся к баночке со смазкой, когда услышал новый приказ: «Оближи его и вставь, как можно глубже». Губки Сехуна мягко обхватили искусственный пенис, а язычок энергично заскользил по головке, пытаясь оставить как можно больше слюны. Оба парня еще чуть-чуть и сошли бы с ума. Шатен жадно заглатывал фаллос, при этом бесстыдно мыча от доселе неизведанных, но до крайности возбуждающих ощущений и массируя растянутую дырочку по кругу подушечками пальцев. А блондин медленно дрочил себе, откинувшись головой к стене и закатывая глаза, потому что приходилось останавливаться всякий раз, когда казалось, что он вот-вот кончит. Едва ли игрушка была толще или длиннее члена Лу. Тот долго выбирал, как раз на тот случай, если не сможет оказаться рядом со своим макнэ в момент крайней необходимости. Скажем, своего рода замена. Хотя это слово ему не нравилось, как и вся эта ситуация. Хотелось самому трахать глубоко и сильно, подчинять своей воле и удовлетворять своего мальчика. Но ведь они еще не раз смогут «поиграть» вместе, так что он просто потерпит. Посчитав, что фаллос достаточно увлажнен для проникновения, Сехун закусил губу и, согнув ноги в коленях и разведя их в стороны, поднес игрушку ко входу. Ощущения отличаются от тех, что ему дарил Лухан. Орган его парня горячий и приятный на ощупь, а эта имитация члена холодная и жесткая. Сехун хочет в себе Лухана, а не это подобие его. Он прикрыл глаза, утробно выдыхая в микрофон имя любимого и одновременно проскальзывая «членом» в свою задницу. Дырочка плотно сжалась вокруг силиконового предмета, тело пронзила судорога, и дыхание обоих парней сбилось в одно. Шатен медленно вставлял и вытаскивал из себя имитатор, выстанывая что-то невразумительное, но в сиплом голосе слышалось долгожданное наслаждение. – Сехун-а, нравится? – прорычал блондин, сжимаясь из последних сил и сдерживая рвущийся наружу экстаз. – Нравится чувствовать в себе эту хрень, а? Похотливая сучка, – Лухан никогда не позволял себе оскорблять младшего, но сейчас это прозвучало скорее как комплимент его сексуальности. К тому же блондин просто озверел. Он чувствовал, что терпению скоро придет конец. – Н-нет, не нравится, – младший задыхался, но продолжал яростно трахать себя. Он подмахивал бедрами и прогибался, всякий раз, когда точно попадал по простате. – Твой я люблю больше.. аах.. Это стало последней каплей. Младший прогнулся и, продолжая двигать фаллосом внутрь и наружу, почувствовал как дырочка и член напрягаются, потому что все его существо пробирает один из сильнейших в его жизни оргазмов. Белесая жидкость прицельной струей выстрелила в воздух, разбрызгиваясь на расслабленное лицо и неровно вздымающуюся грудь младшего. Должно быть, в тот момент он был абсолютно потерян для реальности, потому что даже не услышал, как кончил Лухан, громко рыча. – Лухан, – позвал младший, пришедший в себя раньше блондина и обеспокоенный продолжительным молчанием по ту сторону «разговора». – Прости, я кончил без разрешения. – Я накажу тебя за это позже. Послезавтра у нас совместная репетиция концерта, приготовься, – Лухан усмехнулся, предвкушая встречу и рассматривая сперму на своей ладони. – Хорошо. Хён, я тебя люблю, – улыбнулся Сехун и услышал долгожданное: «И я люблю тебя, малыш». Смачно чмокнув микрофон, блондин отключился и развалился на кровати, думая про себя, что его макнэ – это самое драгоценное сокровище, которое он никогда и никому не позволит украсть. Шатен же тем временем рассматривал себя в зеркале, теперь уже с восхищением вглядываясь в похотливое выражение своего лица, размазывая капли спермы по телу и отправляя испачканные пальчики в рот. Несомненно, это наказание он запомнит надолго.