Оторва или Тихоня?

Меня зовут Ку Ави. Ничем не примечательная, среднестатистическая девушка с обычной внешностью и среднеоплачиваемой работой. За свои двадцать четыре года особо ничего не добилась. Семьи нет, кроме младшего брата Чжунхэ, высшего образования нет, работа так себе, университетский библиотекарь, хотя я её очень люблю. Несмотря на то, что нам едва хватает на жизнь, я хожу на работу с удовольствием. Я безумно люблю книги и атмосферу, которая царит в библиотеке, особенно, когда там нет народа - создаётся впечатление, что я попадаю в какой-то другой мир, более привлекательный и чистый. А еще все меня считают хорошей девушкой, заслуживающей похвалы и умиления, но, мать вашу, как же вы все ошибаетесь. Никто не знает, что на самом деле Ку Ави при любом удобном случае ругается матом; когда нервишки подкачивают напивается в красноречивую «зюзю» и покуривает в женском туалете, сваливая все на неблагодарных детишек-студентов. Но при всех своих закидонах я считаюсь очень даже заурядной девушкой, на которую редкостные красавчики и подонки не заостряют внимания. И мне, правда, жилось спокойно и комфортно. От многих девушек я отличалась тем, что никогда не мечтала о страстной и бурной любви с каким-нибудь донжуаном, потому что у меня хватало забот с младшим братом. И знаете, когда тебя что-то совсем не интересует – оно обязательно свалится на твою голову и будет мучать своей трескучей навязчивостью. В какой-то момент моя жизнь стремительно покатилась в тартарары. И всему виной была я сама. А точнее моя несдержанность и та тёмная сторона. Именно ею я и привлекла внимание вот такого донжуана, красавчика, подонка – Ким Чживона. Так, может, что-то не заурядное всё-таки во мне есть? На дворе была середина первого учебного семестра. Этот год оказался очень холодным по сравнению с прошлым, приходилось кутаться в вязаный шарф и прятать уши в шапке, когда раньше её приходилось надевать ближе к концу второго семестра. В некоторых местах на асфальте даже виднелся тонкий слой льда. Зима обещала быть лютой. Вздохнув, я крепче сжала книгу Ремарка, прижимая ту к потрёпанной парке оливкового цвета. Я быстро перебирала ногами, ибо стала ужасно замерзать, смешиваясь в общую серую массу студентов. Сегодня я немного припозднилась, потому что случайно прядь волос зацепилась за вентилятор фена – моего старенького фена, где была оторвана защита от вентилятора, в последствие чего мой фен стал целым орудием. В общем, я чуть не лишилась пол головы волос, пока распутывала свои вьющиеся, выцветшие пряди. И сейчас, когда могла в легкую получить выговор, я запыхалась от бега, но продолжала яростно перебирать тонкими ногами – казалось, что скоро под пятками искры полетят. И я почти добежала до ворот университета, как заприметила разворачивающийся спектакль, в ролях которого студенты. Мне стало чисто любопытно, потому что большая часть идущих, как стадо баранов, отвлеклись от движения и стали пялиться. Я быстренько поднялась на самую высокую ступеньку, чтобы было лучше видно, пока студенты создавали круг вокруг молодого парня с дерзкими чертами лица и миловидной брюнетки в симпатичном пальто цвета морской пены. Всё казалось со стороны очень банально, как в дорамах, знаете, но в живую я такого никогда не лицезрела, поэтому и впрямь интересно. Мне отсюда было ничего не слышно, но эти оба явно о чём-то ругались, из-за чего студенты шептались. Девушка выглядела раздражённой, она топнула ногой, а парень расхохотался так звучно, что его низкий и сиплый от холода смех ударил по моим ушам. - Ким Чживон, ты козёл! – очень громко воскликнула девушка, что я даже вздрогнула. С каким остервенением нужно было крикнуть, чтобы я здесь смогла услышать ярость в её голосе. Юноша вмиг посерьёзнел – сейчас начнётся что-то весьма интересное – но центральные двери университета открылись, чуть не соприкоснувшись с моим лбом. Мне пришлось отвернуться от спектакля и взглянуть на выходящих. Трое парней. Среди них был мой брат. Двое побежали быстрее по лестнице в сторону заварушки, а Чжунхэ удивлённо замер. Брат быстро взглянул на время в своем телефоне и с недоверием покосился на меня. - Ты почему ещё не на работе? – спросил он. Я не собиралась рассказывать ему о моих утренних неудачах, иначе братец обсмеет, а потом и неделю вспоминать будет. - Как раз иду, - указала пальцем на университет я. Он открыл рот, чтобы что-то ещё мне сказать, но его окликнул один из двух парней: - Эй, Чжунхэ, пошли быстрее, пока Бобби ничего не натворил! - Ладно, Нуна, я пошёл, - обогнув меня, направился к друзьям братец. - Чжун, - сократив имя, как мне нравилось, позвала его я. Юноша повернулся в пол оборота, внимательно вслушиваясь. - С такими парнями лучше не связывайся, - предостерегла я брата, мотнув головой в сторону происходящего. Как я поняла, он крутится в компании с этим парнем. А по мне тот Чживон выглядел очень даже, как плохой парень. Его имя я обязательно запомню, чтобы избегать. Хотя со мной знакомы из этого универа не больше пяти студентов, и один из них мой брат. - Я не девчонка, Нуна, - хохотнул Чжунхэ, давая понять, что его дружбан опасен лишь для слабой половины человечества, и смылся. Мне оставалось лишь возмущенно бубнить себе под нос и спешить в библиотеку. К счастью, мою костлявую задницу прикрыла уборщица, которая питает ко мне какую-то отеческую слабость. И мой прекрасно-одинаковый день начался. Я не любила менять что-то в своей жизни, да со мной, в принципе, это и не происходило – другими словами, я и представления не имела, что значит перемены в жизни. Сколько себя помню, я всегда была такой. Носила не очень обтягивающие вещи, потому что чувствовала дискомфорт, отчего выглядела, как вешалка. Не пользовалась декоративной косметикой, хотя такая имелась в доме. Никогда не покупала крутую технику, которой хвастались ровесники. И не пыталась знакомиться и флиртовать с мальчиками, а ведь я никогда не была уродливой. Скорее заурядной и обычной, но не уродливой. В моей семье все симпатичные, мне не на что жаловаться. При жизни мать и отец были очень красивой парой: отец высокий, с приятной улыбкой и большими глазами, а мама худышка с маленьким лицом и безупречной кожей. Мой брат унаследовал лучшее от них, а я почти. Хотя мне казалось, что я больше похожа на бабушку по папиной линии. Но и меня можно назвать симпатичной, если бы я следила за модой, подкрашивалась и ухаживала за волосами. Я делала всё по минимуму, чтобы уж совсем не стать смешной, но и не старалась, чтобы быть замеченной. В общем, парадокс парадокса ради. Всё проходило тихо и обычно. Я расставляла учебники, которые для поиска материала брали студенты отличники и хорошисты, и разбирала студенческие талоны по алфавиту. Ближе к обеду, когда все преподаватели ушли обедать, я покурила в женском туалете, быстро слиняв, пока никто не спалил, и заглянула к автомату с шоколадками. Закусила быстрее, чтобы никто сразу не учуял запах сигарет, хотя вряд ли одной шоколадкой я избавлюсь от запаха. И уборщица в очередной раз унюхала, а я оправдалась тем, что ходила в туалет, а там, как обычно уже накурили. Как ни странно мне верили. Просто никто и подумать не мог, что такая безупречная девушка, как я может баловаться сигаретами. И всё бы продолжалось в таком же духе, если бы не услышала какой-то странный звук, доносящийся от стеллажей, когда в библиотеке осталась я одна. Как мне думалось. Опять какая-нибудь парочка, небось, зажимается. Не раз, кстати, я становилась свидетелем. И мне это, скажу откровенно, очень не нравилось. Потому что это не то место, где нужно вытворять нечто подобное. Я не святая и далеко не монашка, но здесь заниматься непристойностями для меня непозволительно, я бы сказала. Поэтому я не стеснялась прерывать развратные поцелуйчики парочек, демонстративно раскладывая книги по полочкам рядом с целующимися. Но в этот раз всё по-другому. Я подхватила нужные книги и направилась в сторону пошлых звуков. Меня почему-то весь этот романтизм в кавычках нисколько не смущал. Я видала даже, как сосед грубо имел какую-то пьяную шлюшку на крыше нашего дома, и осталась равнодушной. Наверное, я фригидная какая-то. Ну да ладно, меня это сейчас меньше всего беспокоило. Завернув за стеллаж, я онемела от ужаса. Мне разное доводилось видеть, но за пределами моей священной библиотеки, а тут! Тот самый парень – Чживон, если я правильно запомнила – стоял, облокотившись спиной об полку с современной прозой от буквы «К» до буквы «О» и довольно расплывался, пока какая-то девица отсасывала ему с непристойными звуками. Я несколько секунд не знала, что мне делать – поступить, как обычно и начать раскладывать книги или долбануть по головам этих идиотов Вишневским. Воздух будто выбили из груди, я не ожидала увидеть подобную картину. Продолжая пялиться во все глаза, как ровный член пропадает за пухлыми губами и как вновь появляется, слышала стук собственного сердца. Оно отбивало ритм ужаса. Первым меня заметил парень. Он повернул голову и, обратив внимание на меня, усмехнулся и приложил палец к губам, призывая молчать, чтобы не спугнуть девицу. Похоже, его особо не смутило, что я застала их за оральным сексом. Я видала нахалов, но таких не доводилось. Мой рот открылся в изумлении, но так же закрылся. Этот идиот, наверное, посчитал, что на этом наша «беседа» закончилась, отвернулся и вновь начал получать удовольствие. Во мне вскипала кровь, и моё раздражение перешло за отметку хорошей девочки. Я шумно выдохнула и с силой долбанула рукой по полке. Чживон дернулся от неожиданности, а девица замерла в немом шоке. Её глаза готовы были вылететь из орбит. Она настолько была застигнута врасплох, что не знала – что ей делать? – она замерла с членом во рту и пялилась на меня с нескрываемым страхом. - Эй, красотка, попрошу прекратить ему… - на секунду я замолчала, подбирая слова, - отлизывать? – и покинуть помещение. А Вы, молодой человек, решили сие святое место очернить своей похотью? Не хотели бы вы убраться оба отсюда, пока я не надрала вам зад? – говорила я с откровенной издёвкой. Я пыталась не разглядывать чужое достоинство, но взгляд так и норовил опуститься ниже мужского пояса. Самое смешное, что молодой человек не был особо смущен, в отличие от его спутницы. Он, конечно, выглядел удивлённым, но продолжал уверено стоять и сверкать своим младшеньким, пока девица суетливо отрывалась от члена, вытирала рот и убегала. Как девушка убежала, я тоже развернулась и пошла на своё место. Уж думаю, что застегнуть ширинку и свалить он может и без моего присмотра. Я села за стойку и через секунду из-за стеллажа показался парень, пальцами взъерошивая непослушную чёлку. По нему я не могла понять, раздражён он или зол, впрочем, меня это не особо волновало. Я делала свою работу – защищала библиотеку. Ожидая, что молодой человек покинет помещение с матами на устах, я уткнулась в Ремарка, но у парня оказались другие планы. Он хлопнул ладошками по стойке, привлекая моё внимание. Я взглянула на него. Он положил руки на деревянную поверхность стойки и уложил свой подбородок, рассматривая меня с каким-то жутким интересом и улыбался. - Нынче все служащие библиотеки такие вульгарные? – спросил он, как ни в чем не бывало. Я вздёрнула бровь, пытаясь отыскать в его взгляде хоть маломальское сочувствие за случившиеся, но не тут-то было. Кажется, он был доволен собой. - Это я-то вульгарная? Боюсь, что твоему поведению в таком случае просто не найдётся определения, - фыркнула я, сразу же опуская взгляд в книгу. Просто уйди, мистер! Вроде вопрос уже решен, не? Что он ещё здесь делает? Он, как мне показалось, не оскорблён, да я и оскорбления не выписывала. Но юноша не сдвинулся с места, продолжая молчать и разглядывать моё лицо. Не выдержав, я хлопнула книгой по столу и уставилась на парня в ответ. - Что? – выкинула с раздражением. Парень пожал плечами. - Да вот смотрю и не могу понять, - просто ответил он, доставая из кармана свой студенческий талон. Он протянул его мне, я покорно приняла. - Что не можешь понять? – спросила с толикой интереса. Я взглянула на его талон. Ким Чживон. 21 декабря 1995 год. Кафедра истории и филологии Южной и Центральной Азии. Надо же, он старше моего братца на целых два года. Открыла талон Чживона и заметила, что он ни разу не брал здесь книг. Его талон чист, и я даже не удивлена. Обратив внимание, что он положил на стойку книгу, я поняла, зачем он, собственно, дал мне свой талон. Взяв в руки книгу, я записала ему название, автора и дату возврата книги. - Как тебя зовут? – проигнорировал мой вопрос юноша, задав свой. Я попыталась скрыть раздражение, возвращая талон Чживону. - Ку Ави, - ответила я и добавила, - и вообще-то я старше тебя на целых четыре года, не мог бы ты уважительнее со мной беседовать? Он мне улыбнулся; его и без того узкие глаза стали ещё уже, превращаясь в две щелочки; на щеках появились ямочки. Вот не знаю, что в его башке и не желаю знать. Как я поняла, он совсем не собирается отвечать на мои вопросы, хотя ответ мне очень уж и не нужен, поэтому я вернулась к своей работе. Я не особо расстроюсь, если этот Ален Делон не приметит во мне симпатичную девушку и не захочет «приятно» поболтать и дальше. Но он не спешил уходить. - И давно ты здесь работаешь? – он как будто вообще не слышал меня, кроме ответов на его вопросы. Моя бровь дёрнулась от возмущения. Я пыталась держать себя в руках и не пускать наружу ту суровую даму, из-за которой остаются в моей жизни проблемы. У меня будто раздвоение личности, но в библиотеке я хотела бы демонстрировать лучшую свою сторону. - Тебе не пора на занятия? – огрызнулась я. Парень спокойно взглянул на наручные часы и кивнул, подтверждая мои слова. - Пора. До встречи, Ави, - проворковал он и умчался с глаз долой. Странный он какой-то. Не забивая им свою голову, я обреченно вздохнула, мысленно сетуя на нынешнюю молодежь, и уткнулась в Ремарка. Я вернулась домой раньше Чжунхэ. Так обычно и бывает. Мой братец не особо спешит домой после занятий, задерживаясь где-то до вечера. Сначала я совала свой нос и пыталась выяснить, что же делает Ку-младший после занятия, но натолкнулась на стену и грубости с его стороны, мол, я не маленький и хватит меня опекать. Но я помню свои восемнадцать и хочу с уверенностью заявить, что и не взрослый он нихрена. Вот только в лоб ему не осмелилась это сказать. Слишком он уж у меня обидчивый. Да и когда узнала, что он встречается с какой-то девчонкой, успокоилась. Пусть лучше трахается себе спокойно, чем дурью занимается. Но после того, что сегодня узнала, с каким парнем он дружит, усомнилась в хорошем поведении Чжунхэ. Можно было бы пойти ва-банк, но это принесёт мало пользы. У Чжуна импульсивный характер. Наварганила ужин и села за стол, в ожидании брата. Дел было очень много по дому, но я ощущала себя вымотанной. Думалось позвонить Суджин, моей подруге, но в этот момент как раз вернулся брат. Он прошёл на кухню, бросив у косяка рюкзак. - Что на ужин? – сухо спросил он, усаживаясь за стол. Я молча разложила приборы и еду, садясь напротив. - Как прошёл день? – спросила я свой ежедневный вопрос, когда он лично увидел, что же сегодня на ужин. Этот вопрос был неким моим ритуалом. Это не просто вежливость или привычка, я, серьёзно, спрашивала об этом. Я хотела слышать искренний ответ, но слышала лишь вежливость или привычку: - Нормально. Послушай, на выходных у моего друга намечается вечеринка, так что я с ночёвкой уйду, - как бы между прочим оповестил меня он. Даже не спросил, а поставил перед фактом. Я бы хотела возмутиться, но это бесполезно. Он просто не придёт, а запереть его в спальне у меня не хватит силёнок, да и с другой стороны, я-то особо и не против. - Это у того, который сегодня оказался в центре внимания? – намекнула я на Чживона, сопровождая вопрос непринуждённым видом, якобы просто поддерживаю разговор. - У другого. Но он там тоже будет, - честно ответил Чжунхэ. Я промычала что-то невнятное, не отрываясь от риса. Выходные будут полностью принадлежать мне. Не будет братца, который на всю квартиру включает свою музяку, из-за чего у меня уши закладывает. Который занимается сексом со своей девушкой, не стесняясь меня вовсе. Который постоянно мне мешает, когда я делаю уборку. Целый выходной в полном моём распоряжении. Лучше и не придумаешь. Смогу спокойно прибраться, сходить к Суджин и даже, если захочу, потрахаться. - А что сегодня у него с той девчонкой случилось? – спросила я, мне было любопытно. Чжунхэ, приняв это за поддержание разговора, взял в руки мобильник и несколько секунд молчал, пока печатал кому-то сообщение. А когда закончил, вздохнул. - Он весьма своеобразная личность, - объяснил Чжунхэ. Да, я заметила, что он не примитивный, но и это мало что объясняет, - девушка, с которой он разговаривал, староста его группы. Чживон вчера натворил дел в группе, а она пыталась заставить его… в общем, чего я объясняю? Она пыталась заставить сделать Бобби то, чего он делать не хотел. Вот и разжегся скандал между ними. Я понимающе промычала, больше не задавая никаких вопросов. Не хотела казаться подозрительной. Утро оказалось спокойным. Я вышла вовремя, даже погода была теплее, чем вчера – всё благоволило. В автобусе мне позвонила Суджин, высказывая какой начальник её козёл – успел испоганить настроение с самого утра. В этих разговорах я дошла до библиотеки, не обращая внимания на студентов, а они не обращали внимания на меня. В общем, всё, почти, как всегда. - И тогда я выйду вся такая офигенная в новомодном костюме и пройду мимо этого болвана, заставляя его задохнуться в сожалениях о том, что упустил такую, как я. Короче, утру нос ему, - тараторила Суджин на одном дыхании. Я представила, как она сидит в подсобке кафе и разъярённо взмахивает руками, причитая на начальника, который ей, кстати, нравится. Её начальник эффектный мужчина, когда Суджин из тех девушек, за которыми не бегают толпы мужиков. Она очень худая и высокая. У неё короткие, стриженные под горшок, чёрные волосы, маленькие глаза и узкий нос. Она слишком не примечательная, особенно для такого мужика, как её начальник, но Суджин не отчаивается. - Он точно упадёт в обморок от твоей красоты, - пошутила я, кивая головой в знак приветствия выходящей из библиотеки уборщице, и присаживаясь за свой стол. Преимущества моего стола, что он очень большой. Мне есть, где разложиться. - Ну знаешь, Ави, я когда-нибудь непременно сделаю себе операцию и стану красоткой. Думаешь, что я не знаю, что страшненькая? – воскликнула Суджин, но в её голосе не звучала печаль или обида. Огромный плюс моей подруги, что она принимает себя такой, какая она есть, хоть и ворчит вечно, что сделает операцию и станет красивой. - Не нужно быть настолько самокритичной. В мире бывают кадры и хуже, - попыталась я её успокоить, хотя ей это и не нужно. Девушка начала что-то ворчать в телефон, собираясь продолжить свои россказни, но тут произошло нечто невообразимое. Я думала, что испугалась настолько, что вот-вот упаду в обморок. Некто вытянул из-под стола мускулистые руки и схватил меня за коленки. Я завизжала, когда сердце с перепуга чуть не разбилось от резкого и глухого удара о рёбра, и оттолкнулась от стола, из-за чего стул перевернулся вместе со мной. Болело всё. Я ушибла бок, ударилась затылком и просто стало больно. Закопошившись, я поднялась и увидела довольное лицо Чживона, выглядывающее из-под моего стола. Его улыбка расплылась на всё лицо. А у меня от возмущения и злости перехватило дыхание. - Good morning, Ави, - помахал он мне рукой и наклонил голову вбок. Я готова была пойти на убийство…