Я дома

День рождения Кобунго приходился как раз на сезон цветения сакуры. Так что постояльцев и посетителей ресторана было более чем достаточно. Но даже несмотря на это, парню решили устроить небольшую вечеринку после закрытия. Были приглашены все псы. Шино и Соске уже успели вернуться, так что тоже присоединились к поискам подходящего подарка. Ребята хотели узнать, что бы пришлось по душе сыну хозяйки, сначала у Генпачи, но тот был как-то подозрительно всё время занят. Потом он просто свернул с темы. А потом ответил, что и сам не знает, и вновь сбежал. Ребята лишь переглянулись и пожали плечами. Они обратились к хозяйке, но та отправила их обратно к Генпачи, заявив, что не знает, что нравится нынешней молодёжи. Псы сдались получить хоть какой-то совет и решили разбрестись по городу в поисках, а вечером встретиться вновь и обсудить. Шино и Соске отправились на Весенний рынок на востоке старого города. Это было сборище передвижных лавочек и палаток, напичканных всем, что только вообще возможно было продавать. Он неизменно появлялся на площади Синего цветка каждую весну и был особенно любим ценителями антиквариата, которые всегда могли найти там что-нибудь по душе. Парни стояли перед высокой аркой с иероглифом «Хару» 春 на самом верху. Рынок простирался в четыре ряда длиной около трёхсот метров. Его проходы были накрыты тентами и платками сверху, а внутри сновали покупатели. Этот рынок почти никогда не пустовал и являлся одной из весенних достопримечательностей столицы наряду с цветением сакуры. Шино и Соске с каким-то трепетом вступили на территорию торговцев и принялись оглядывать лавки. Посуда… может, для Кобунго и актуально, но скорее всего, у него и так есть всё необходимое. Одежда? Можно посмотреть, что у них есть. Украшения? Неплохая идея. Парни помнили, что именинник периодически попадался им на глаза с какими-нибудь подвесками. Но пока в основном продавалось только всё женственное. Быть может, в глуби торговых рядов… -Шино, гляди… - Соске подёргал паренька за рукав футболки. Тот обернулся и посмотрел туда, куда указывал его друг. Знакомая высокая фигура в военной форме. Парни переглянулись. Это был Генпачи, как-то странно шатавшийся от одной лавчонки к другой, когда вдруг его взгляд остановился на одном из прилавков. Он упорно глядел в одну точку на застеленном застиранным малиновым покрывалом столике. Шино с Соске переглянулись вновь и подобрались поближе. Это была одна из тех странных лавочек, где было, кажется, всё: от бусин до платьев, от подвесок до мебели, от обыкновенной посуды до деревянных, стеклянных и фарфоровых фигурок. Генпачи что-то сказал стоявшему неподалеку продавцу. Старичок с уж очень узкими глазами, козлиной бородкой и доброй улыбкой подошёл поближе и ответил ему что-то, что Шино и Соске тоже не смогли разобрать с такого расстояния в гуле толпы. Генпачи перекинулся со стариком ещё несколькими фразами. Затем снова внимательно поглядел на самопровозглашённый прилавок. И вытащил кошелёк. Продавец заулыбался пуще прежнего и закивал головой. Он сходил куда-то вглубь лавчонки, затем вернулся с тёмно-синей тряпочкой в руке, которой аккуратно взял что-то с прилавка. Парни не могли разглядеть, как ни пытались. Он положил это «что-то» в маленький чёрный холщовый мешочек. Затем снова что-то сказал Генпачи. Тот недолго подумал и кивнул. Тогда продавец вновь исчез из виду, а вернувшись, подал мешочек капитану полиции. Генпачи поглядел на мешочек, провёл по нему большим пальцем с какой-то теплотой в глазах, затем улыбнулся хозяину лавки и ушёл. -Ши… - Соске не успел оглянуться, как его спутник уже уверенно шагал к хозяину лавочки, а затем ненавязчиво поинтересовался: -А что покупал тот парень? Продавец удивлённо посмотрел на него, а затем мягко улыбнулся. Соске подошёл к ним. -Подвески, - старичок посмотрел в след Генпачи, чья фигура уже исчезла из вида в потоке людей. – Правда, таких у меня больше нет. Да и вы вряд ли где-то найдёте. Шино с Соске переглянулись в очередной раз. Значит, подвеска отпадает. *** Вечером, когда Генпачи отбыл на ночное дежурство, а Кобунго продолжал суетиться на кухне, псы обсудили подарок. Шино и Соске рассказали остальным, как видели старшего демона на рынке. -Ну посмотрим, что это будет, - хмыкнул Кено с некоторой толикой любопытства. Дайкаку сказал, что уже подумывал об этом, но теперь решил, что вырежет Кобунго какую-нибудь фигурку. За два оставшихся дня он вполне успеет. Досецу тоже определился: небольшой набор масел для тела. Летом их можно было использовать от солнечных ожогов, а зимой от сухости, появляющейся на морозе. Все подумали, что его профессия всё же даёт о себе знать. В лучшем виде. Кено с Шинобу присмотрели интересную футболку и, так как оба были в данный момент не в лучшем финансовом положении, решили скинуться. Шино и Соске вздохнули, поняв что только они ещё не определились. Как тут же Шино вскочил на ноги. -Придумал! Пошли, Со! Он подхватил друга под руку, заставляя встать, и оставив удивлённых псов строить догадки о том, что же могло прийти ему в голову. *** Кобунго, честно, не ожидал. Он привык, что в день его рождения знаменитое дерево распускает свои лепестки, гостиница полна постояльцев, а ресторан ломится от посетителей. Что мать всё равно готовит праздничный ужин, позволяя парню отдохнуть, и затем Генпачи с отцом дарят подарок. Но получить подарок от родителей до ужина и обнаружить в столовой аж семь человек, встречающих его с громким «С днём рождения!», он точно не ожидал. Хотя и задумывался, что, так или иначе, псы прознают о дне рождения и проведут этот вечер с ними. -Мы первые! – Шинобу подбежал к имениннику, за ним следом подошёл Асакено. Кобунго удивлённо посмотрел на них. Подарков от них он не ожидал тем более. Шинобу вручил парню мягкий пакет, в котором оказались две футболки с интересными принтами. Кобунго любил подобные вещи. - Спасибо, ребят, - он расплылся в улыбке и приобнял обоих парней за плечи. – А как вы вообще узнали? -От хозяина. Он сказал, что если мы не заняты, то можем присоединиться. Ну, а подарки – это же само собой разумеющееся. Кобунго поглядел на друзей и расхохотался. Да уж, в этом все они. И эти ребята никогда не перестанут его удивлять. -Вот, это от меня, - Досецу протянул парню аккуратный прозрачный пакетик. Кобунго с интересом поразглядывал содержимое и получил парочку советов о том, как этим можно пользоваться. Затем по-дружески обнял парня. -Спасибо, Досецу! Владелец аптеки рассмеялся и отошёл, предоставив молчаливому Дайкаку протянуть творение собственных рук. Фигурка, похожая на кота, которого когда-то он вырезал интереса ради и которую видел Шино, изображала золотого леопарда с различными узорами чёрных, красных, оранжевых и зелёных цветов. -Ой, похож! – удивлённо воскликнул Шино. И правда. Что-то в этом большом коте напоминало Кобунго. Именинник рассмеялся и посмотрел на мастера кукол. -Спасибо, Дайкаку. Тот с улыбкой кивнул и тоже не избежал благодарных объятий. Шино тем временем стоял перед Кобунго с подозрительно довольной рожицей. Младший из демонов оглядел паренька. В руках у того ничего не было, но тем подозрительней казалось. Шино продолжал с хитрой улыбкой глядеть на Кобунго, а тот глядел на него в ответ. Соске вздохнул. -Ну хватит уже, Шино. Мальчишка заулыбался ещё шире и плавно отступил в сторону, явив уставленный едой стол. Среди парочки знакомых ему любимых блюд, которые обычно готовила мама, впереди стояло ещё три, словно желая, чтобы на них обратили внимание: огромная утка по-пекински (чтоб всем хватило), лодочка с суши и большой шоколадный торт со взбитыми сливками. - Подарок, сделанный собственными руками! – заявил мальчишка. - Приготовлено с любовью! Кобунго, кажется, потерял дар речи. Некоторое время он пялился на стол, а затем подскочил поближе. -Да ладно! Вы?! Готовили?! – Кобунго был в полнейшем шоке. Удивили так удивили. Быстро осмотрев творения, он пробормотал. - Вроде съедобно выглядит… -Соске в основном готовил, но я помогал! -А, ну тогда ещё и вкусно должно быть, если ты не сильно вмешивался, - рассмеялся Кобунго. Шино надул губы, но решил пропустить фразу мимо ушей, а Соске заулыбался. В тот день вообще было много улыбок. Кобунго рассмеялся их реакции и притянул к себе. -Спасибо. В его объятиях даже Соске выглядел совсем ещё мальчишкой. И двое этих мальчишек немного смущённо переглянулись, но выглядели они уж очень довольными. Генпачи отвели важную роль дарить свой подарок последним. Да и к тому же парень всё ещё помнил о том, что должен впечатлить братца. На мгновение он подумал, что тоже стоило что-нибудь приготовить. Вот тогда Кобунго бы точно удивился. Генпачи же не Соске, у него с этим делом туго. Но всё же парень решил, что выбрал правильный презент. -С днём рождения, - он с мягкой улыбкой протянул названому брату маленький холщовый мешочек чёрного цвета. Именинник немного удивлённо поглядел на него, затем улыбнулся и поблагодарил. И всё же было заметно, что он заинтригован. Ведь он тоже помнил о своём маленьком требовании. Парень развязал шнурок и аккуратно перевернул мешочек. На ладонь Кобунго выпала подвеска. Два прямоугольника с закруглёнными краями на серебряной цепочке.　Знаете, бывают такие военные жетоны? Вот такой же формы были две подвески на одной цепи. Красного золота, на одной был насквозь прорезан иероглиф «ветер», на другой «гром». Генпачи долго мотался по городу. Выпрашивал дежурства в тех местах, где могли находиться какие-нибудь магазины. Вот и оказался на Весеннем рынке. А как взгляд упал на иероглиф ветра, сразу же подумал о Кобунго. Сначала сомневался, стеснялся почему-то дарить такое. А как увидел лежащий рядом точь-в-точь такой же с «громом», решил – оно. Он спрашивал у продавца, кому раньше принадлежали эти жетоны. Тот не знал. Они попали к нему через множество рук ещё пять лет назад. Но им определённо было гораздо больше лет, чем пять. Красное золото уже поистёрлось. Но неизменными в нём остались вырезанные аккуратными руками иероглифы 風 (Fu) и 雷 (Rai). Kaze и Kaminari. Ветер и Гром. Два брата, приносящие грозу. Кобунго глядел на них огромными глазами. Генпачи даже не представлял, о чём он думает. А тот вдруг сжал жетончики в ладони, опустил голову и тихо-тихо пробормотал «Спасибо...». И Генпачи захотелось слышать его голос чаще. Не тот, недовольно бормочущий себе под нос, когда Генпачи что-то не так делал, а вот этот. Такой искренний, ласковый, тихий... Словно он только что увидел какую-то сокровенную частичку Кобунго, которую тот ему никогда не показывал. А затем младший брат поднял на него глаза. Эти глаза с лучиками солнца внутри. И улыбнулся, снова, как тогда. -Хорошо справился. И Генпачи был счастлив. Просто по-человечески счастлив, что смог угодить. Это то самое чувство, когда даришь подарок тому, кто тебе не безразличен, будь то любимый, друг или член семьи. А ещё его благодарность была принята. Если бы только Кобунго знал, что это благодарность не просто за вкусную еду. За родное тепло. За дом, в который можно вернуться. За доброе слово. За то, что в своё время остановил, показал, что есть ещё ради чего жить. «За то, что ты есть» «Спасибо» *** Разошлись они только в два ночи. Выпить заставили даже Соске с Кено. А Шино с Шинобу, как бы им не хотелось, не дали. «Соске-то с Кено сойдут за совершеннолетних, а вы двое точно нет» - так и сказали. Генпачи был счастлив, даже проснувшись утром. Он всё ещё помнил, как Кобунго принял его подарок. Но ещё он помнил, что в день двадцатичетырёхлетия у Кобунго вновь проявится метка его соулмейта. Вчера он решил не беспокоить его этим и не портить настроение. Но, честно говоря, он ещё и просто забыл об этом, полностью отдавшись празднику. Но сегодня он был намерен выяснить, что же написано у его братца и где. Он так напрямую и спросил. Так легче всего, чем пытаться предпринять что-то ещё. -Кобунго, покажи свою метку. -Нет, - резко, быстро и окончательно. Он ждал, что Генпачи спросит. -Кобунго… -Нет. -Кобунго. -Аники, отстань. Генпачи хмурится, а младший брат продолжает протирать столы – занятие, за которым застал его парень, сегодня отбывающий выходной дома. Окей, в лоб не получилось. -Почему? -Я сказал тебе, что ты первым узнаешь его имя после того, как я с ним разберусь. А пока, пожалуйста, просто подожди. Генпачи подозрительно посмотрел на брата, но промолчал. Он уже начинал думать, что там и правда какие-то слова, которые не всем показывать хочется. Но это только разжигало любопытство. А с ним парень обращаться как следует не умел. Ни скрыть, ни подавить. Он шатался за ним по всему дому. Логически подумав, Генпачи отметил, что на видимых местах ничего не изменилось: одежда та же, что и вчера, ни пластырей, ни бинтов, да и тональник он бы тоже заметил. Значит, одежда прекрасно срывает надпись. Тогда появилась мысль насильно с упрямого братца эту самую одежду стянуть. Но тут он всё же сдержал себя. Кобунго готовил, проверял комнаты постояльцев (их было всего трое на данный момент), потом работал в обеденном зале. Всё это время старший демон неотрывно следовал за ним. И, конечно же, даже не подумал скрываться. Кобунго вначале это всё даже веселило. Не часто можно было поиздеваться над братом, не понимающим шуток. Но начало его это раздражать после того, как Генпачи уронил большую напольную вазу у входа, сильно уж засмотревшись, с кем же он разговаривает в дверях. Хорошо, что успел подхватить. Потом он облюбовал себе столик посередине зала (чтоб наблюдать удобнее было), и Кобунго долго искал, куда же посадить посетителей, только потом осознав, что один из их лучших столов оприходован незаконно. Но за это не он высказывал Генпачи, а его мать. Которая потом ещё полдня ходила недовольной. А когда хозяйка недовольна, один бог знает, чем это может обернуться. Например, она заставила сына драить полы на энгаве. На всей энгаве, огибающей весь дом. Благо, поднапрячь Генпачи, всё ещё крутившегося рядом, под предлогом того, что он мешается, было легко. Потом Кобунго снова отправили на кухню. Парень нарезал овощи и скидывал их в большую чашу. Нарезал и скидывал, нарезал и скидывал… А количество нарезанного внутри чашки увеличивалось почему-то подозрительно медленно. Но стоило Кобунго повернуть голову, как он нашёл причину. Генпачи старательно пытался заглянуть ему в рукава и за воротник, по пути уплетая то, что не менее старательно нарезал Кобунго. Вот это было уже чересчур. Особенно после драинья энгав. Кобунго резко хлопнул ладонью по столу и раздражённо посмотрел на брата. -Аники, прекрати ходить за мной кругами! То, что у тебя выходной, означает, что ты можешь посвятить его, чему только душа пожелает, а не продолжать следить за мной, словно ты на дежурстве! -Я просто не мог понять, о чём ты думаешь вообще! – Генпачи сам не заметил, как перешёл на повышенный тон, как и братишка. -И не надо! – Кобунго резко положил нож на доску. Мало ли ещё не устоять перед искушением. Хотя он всё равно не умрёт… -Почему?! -Потому что! -Но я хочу! – Генпачи не унимался и выглядел действительно не видящим проблемы. -Не надо! – младший демон всё ещё зол, но при этом в его голосе отражались нотки мольбы. - Аники! Ты не знаешь своего соулмейта! У тебя никогда не было таких проблем! Даже не пытайся понять! -Лучше бы были! – Генпачи резко огрызается, и Кобунго понимает, что тот имеет в виду. Лучше бы он маялся со своим соулмейтом, но Нуи была жива. И Кобунго застывает на месте, а Генпачи просто вздыхает и уходит. Пусть даже видит, как меркнут карие глаза и как появляется в них слишком глубокая… вина. Генпачи не понимает, за что братишка винит себя, когда виноват лишь он. И в очередной раз он просто сбегает. *** Они уже так давно не ссорились. Боже, они так давно не ссорились! Наверно с тех же самых пор, как Генпачи перестал видеть ту самую его улыбку. Когда же их отношения стали такими пресными? Когда же они успели настолько приесться друг другу, что даже ссориться перестали? Генпачи знает, куда идёт. Лепестки сакуры кружатся в воздухе, и деревья мягко клонятся к дороге. Кобунго определённо правильно выбрал день, когда родиться. Но Генпачи не особо-то смотрит по сторонам, не любуется пейзажем. Не сейчас. Ноги словно бы несут его сами по себе, но он знает, куда. В храм на холме неподалёку. Он не совсем понимает, зачем это делает. Чтобы Кобунго больше не смог сказать, что Генпачи ничего не смыслит в делах соулмейтов? Да он бы и не сказал ему ни за что, даже получив метку. Как он может вот так просто придти после их ссоры и заявить, что получил метку. А если это окажется кто-то, кого они знают? Но он всё равно шёл. Просто чтобы доказать что-то себе. А может, чтобы стать хоть чуточку ближе к брату. Хотя бы на эту ничтожную толику. Пусть ему никогда не понять, но почему-то хочется. Быть на его стороне. Он поднялся по каменным ступеням, прошёл через красные ворота и оказался на просторной площади перед храмом, устланной широкими каменными плитами. Само здание не внушало ни страха, ни трепета от присутствия каких-то высших сил, но взамен, от него веяло чем-то… своим. Теплом. Словно там тебе всегда рады. Может, от тёплого красного цвета, которым были выкрашены крыши? Зайдя в тень просторного помещения, где пахло благовониями и куда проникали видимые золотые лучи солнца, Генпачи некоторое время постоял, оглядывая высокие потолки. -Здравствуйте. Парень повернул голову к плавно направляющемуся, почти летящему к нему священнику. Несколько раз Генпачи видел его на улицах, на каких-либо праздниках или похоронах. Он даже заходил как-то в Кона-я. Довольно знаменитая личность, уже не первое десятилетие помогавшая раскрыть письмена соулмейтов. Генпачи поздоровался и сообщил о своём желании. Священник с улыбкой кивнул и проводил его за штору, где стояло что-то наподобие кушетки, укрытой цветным покрывалом. Он представился как Араи и предложил снять одежду, чтобы метку было легче отыскать, затем прилечь и закрыть глаза. Старший демон так и поступил. Он аккуратно скинул лёгкую кофту и стянул футболку. Полностью раздеваться он не решился – слишком уж напоминало прим у врача. После того, как он закрыл глаза, парень лишь слышал какое-то шевеление со стороны священника. Затем – непонятное тепло. Это тот водил руками над его телом, словно передавая энергию. И Генпачи почувствовал… не то чтобы жжение, но что-то подобное. Просто физически почувствовал, как проявляются иероглифы на коже. На груди, под левой ключицей, но так, что не видно из-за ворота футболки. Словно бы её разветвление, идущее куда-то подмышку. -Вот и всё, - мягко сообщил священник. Генпачи открыл глаза. Кожу всё ещё покалывало, и то место отдавало теплом. Парень поднялся и сразу же наткнулся взглядом на зеркало в человеческий рост, специально пристроенное на стене. Он подошёл поближе и внимательно вгляделся в чёрную надпись. おかえり。 Okaeri. С возвращением. Генпачи провёл рукой по иероглифам. Затем обернулся, поблагодарил священника, натянул футболку (та и правда полностью закрыла надпись), кинул пару монет на пожертвования и вышел.