Детские забавы

— Пюре в холодильнике, подогрей прежде чем давать, памперсы в шкафу внизу слева, погремушки знаешь где. Так, вроде бы всё, — Куроко растерянно огляделась по сторонам, мысленно пытаясь понять, что же ещё она упустила, но в голову как назло ничего больше не лезло. — Ладно тебе, Тецу, если что, я позвоню, — на неё лениво смотрели два тёмно-синих глаза. Аомине выглядел сонно и совсем по-домашнему. Спортивные темно-серые штаны и заляпанная в молоке чёрная футболка. Девушка скептически окинула мужа пронзительным взглядом, останавливаясь на ребёнке, который увлечённо слюнявил футболку парня, что-то бурча себе под нос. Нет, не то, чтобы она не доверяла Аомине. Просто было во всём этом нечто опасное, будто ты суёшь руку в рот льва и думаешь: откусит или нет? Здесь примерно так же, Дайки сам по себе был ещё тем детём, конечно, более ответственным, но всё же. — Надеюсь, вы не снесёте квартиру, пока меня не будет, — с явным скепсисом отозвалась девушка, хватая с полки сумку и быстро клюнув мужчину в щёку, спешно выскользнула за дверь, напоследок отзываясь. — Мой номер в быстром наборе. — Повеселись там, — широко зевнув, протянул Дайки, оставаясь один на один в пустом коридоре. Широко зевнув, мужчина не спеша поплёлся в гостиную, в которой орал телевизор, показывая какой-то матч прямой трансляцией. Аомине остановился около детского уголка, пытаясь отлепить от себя ребёнка, с явным намереньем предоставить того самому себе. Малыш, впрочем, был явно другого мнения, упрямо цепляясь руками за плотную ткань, при этом держась ещё не до конца выросшими зубами. Мужчине недовольно зашипел, смотря в честные голубые глаза. Весь в Куроко, если бы не характер. — Давай так, ты сидишь здесь часок другой, пока я смотрю матч, — видя заинтересованность на лице, Дайки продолжил. — А потом мы вместе играем, хорошо? — Нет, — совершенно тихо отозвался ребёнок, по крайне мере Аомине показалось, что он сказал что-то на подобие. Интересно, это будет веской причиной, чтобы позвонить Тецу? Ладно, он не такой эгоист.  — Твой папа хочет посмотреть игру, — видя, как Аомине-младший явно чхать хотел на все матчи разом, Дайки страдальчески застонал. — Я дам тебе шоколадку. Большу-у-у-ую шоколадку, — малыш заинтересованно вскинулся, и Дайки понял, что выбрал верное направление. — Я тебе шоколадку, а ты мне часок тишины, договорились? Главное, маме не говори. — Холошо, — задумчиво кивнуло дитё, явно взвешивая все «за» и «против. Боги, такая мелочь, а старается вести себя как взрослый. Поиск шоколада занял некоторое время. Оказалось, дай Тецу табуретку и она покорит весь мир. Сладость нашлась лишь спустя долгую минуту в самом дальнем и высоком углу полки. Взвесив плитку и отломив кусок, вручив в цепкие детские ручки, Аомине вернулся в комнату, усаживая малыша в специальный уголок, мысленно надеясь, что тот не покроется красными пятнами, как было раньше. Пять минут он действительно сидит в тишине, наслаждаясь драгоценными секундами, а затем квартиру оглашает детский плач. Дайки буквально подпрыгивает на месте, мигом кидаясь в сторону уголка, рефлекс, знаете ли. Малыш сидит на полу, весь перепачканный в шоколаде, заливаясь громким плачем и, кажется, начинает понемногу икать. Мужчина мечется в панике, потом, наконец, соображает, что нужно взять ребёнка на руки и продолжает метаться уже вместе с ним. — Эй, ти-и-ише, Макото, — Аомине пытается укачать его в руках, обеспокоенно смотря по сторонам. Если с ним что-то случится, Тецуя его убьют. Детё на руках даже не думает успокаиваться, что невольно заставляет его нервы завязываться в тугой узел. — Малыш, ну-ну, что случилось? Где болит? — Ы-ы-ы-ы. — Ясно, — с важным видом кивает Дайки и кидается в сторону кухни. Обычно Тецу так всегда делала, каким-то магическим образом понимала по этим завыванием что именно нужно ребёнку и успокаивала того в считанные секунды. Оказавшись в нужном помещение, мужчина вертится на месте, пока его взгляд не натыкается на статуэтку. Кисе недавно привёз, был где-то в Америке и купил сувенир. С трепетом Дайки вручил вещь малышу, наблюдая за тем, как Макото понемногу затихает, непонимающе смотря на предмет в своих руках. Мысленно Аомине даже поблагодарит наглого блондина о том, что он продолжает бегать за их семьёй спустя столько лет. Хоть что-то полезное в этой жизни сотворил. — Что случилось то? — осторожно спрашивает Дайки, не спешно возвращаясь обратно. Прощай матч, здравствуй неплановое купание. — Упал, — кратко отозвался ребёнок, увлечённой игрушкой. Мужчина тяжело вздыхает, больше никаких посиделок вместе. Он ужасно справляется с детьми. Заглянув в ванную и поставив детскую ванночку набираться, Дайки поспешил в сторону гостиной. Выключив телевизор, Аомине усадил ребёнка на диван, начиная того раздевать и столкнулся с новой проблемой. Необходимо было забрать статуэтку на некоторое время, но все попытки протянуть руку к этой веще заканчивались дрожащей нижней губой и слезливыми глазами со стороны малыша. — Ты шантажист, — недовольно скидывая брови, как бы между прочем замечает Дайки. — Ты знаешь, что ты весь в свою маму, да? Та делает практически так же, только вместо слёз рукоприкладство. Макото непонимающе взирает на него, смешно склонив голову к плечу. Он сидит в одиних памперсах, прижимая к себе статуэтку, наблюдая за тем, как Аомине смешно ходит перед ним туда-сюда, причитая. — Ладно, хорошо, мелкий вымогатель, но если ты её разобьёшь, то я так Тецу и скажу, — важно погрозив пальцем в воздух, оповестил ребёнка Дайки, подхватывая на руки и направляюсь в ванную. Внутри тепло и жарко. Вода уже льётся через край, стекло стало мутное из-за влаги. Выключив кран и попробовав температуру воды, Дайки снял памперсы, мысленно ликуя от того, что в них нет подарка. Следующей миссией было опустить дитё в ванночку. И здесь не обошлось без проблем, Макото возмущённо забухтел, попытался вырваться, а потом запустил статуэткой в несчастного отца. Благо вещь пролетела мимо головы и, ударившись об пол, разбилась. — О, я так и знал, — хмыкнул Аомине, хмурясь. — Спокойней, эй, перестань плескаться, Макоо-о-о-то! Имей совесть, мелочь, вот придёт мама, я ей всё заложу, понял? Ребёнок лишь кривовато улыбнулся, а затем вновь стукнул ногой по водной глади, обдавая Дайки водопадом тёплой водички. Мужчине недовольно оплёвывается, игриво рычит, а затем чуть подбрасывает малыша в воздух, опуская в воду по коленки, вновь получая в свою сторону тучу брызг и задорный смех. — Я понял, это война! Ну, всё, держись! Из ванны они выползают минут через пятнадцать. Аомине, полностью мокрый, будто это он там купался в одежде, и крепко завёрнутый в тёплое махровое полотенце ребёнок, возмущённо что-то лепечущий и пытающийся пнуть мужчину ножкой в живот. Дайки лениво зевает, смотря на время. Ещё буквально два часа и домой придёт Тецуя. Мужчина аккуратно укладывает малыша на диван, достаёт памперс, спешно проводя все нужные процедуры. Спустя минут пять довольный и раскрасневшийся Макото полулежит на диване, наблюдая за тем, как Дайки спешно переодевает мокрую футболку и бегает по квартире в поиске новых штанов. Впрочем, не найдя данных, лишь махает рукой и подхватывает разомлевшего ребёнка на ручки, тянет в сторону кухни. Есть Макото явно не хочет. Он недовольно скулит, постоянно отталкивается ножками от стола, отъезжая назад на высоком детском стульчике, завывая. Дайки смотрит на тёплую овощную смесь в свой руке, которую так заботливо делала девушка, и мысленно плачется. Тецу, видимо, ему мстит, и мстит очень разнообразно. Малыш просто ненавидит пюре, в особенности овощные. Тяжело вздохнув, он устало плюхается на стул и зачерпывает ложкой непонятно зелёную гадость, суя себе в рот. На секунду на кухне наступает тишина, ребёнок явно заинтересованно смотрит на этот мега опасный эксперимент. — Знаешь что, вполне прилично, — неуверенно отзывается Дайки, пытаясь тщательней распробовать. — Конечно, соли не хватает, но это не беда ж, — всё ещё видя полнейшее недоверие на лице мелкого чада, Аомине сдаётся. — Ты съедаешь это и тогда, э-э-э, я дам тебе конфету. — Мне нельзя. — А мы чуть-чуть и в знак победы над противным пюре, согласен? Макото задумывается, а затем слабо кивает головой. Едят они относительно спокойно, не считая небольших казусов в виде разлитого чая, который Дайки каким-то магическим образом умудрился себе заварить и половины пюре, которое оказалось на его чистой футболке. Мог бы и не менять, честное слово. Но, в общем, все довольны, и ребёнок получает заслуженный приз, ликуя от собственной победы, над не пойми чем. В конце концов, они оба до дрожи уставшие и вымученные, заваливаются на диван. Дайки широко зевает, вспоминая давно прочитанный факт, что большинство вывихов челюсти происходит именно от зевков. Макото совсем вялый, но до дрожи упрямый. Цепляется своими пальчиками за футболку, и отказывается идти спать. Аомине, впрочем, тоже не имеет никакого желания подниматься с кровати. В конечном итоге, Дайки достаёт джойстик, решая убить время за игрой. Макото совершенно не интересно, он вполне комфортно расположился на груди у мужчины, уложив голову и прикрыв глаза. Казалось бы, спит, но нет. Как только Аомине пытается встать и отнести его в кроватку, то малыш цепляется за него с двойным рвением, недовольно скуля. Спустя двух несчастных попыток, мужчина махает на всё рукой, начиная свою первую дуэль. — Может, спать пойдёшь? — чувствуя, как собственные глаза уже еле держаться в открытом состоянии, ненавязчиво интересуется Аомине. — Ты ведь не спишь. — Ну, я взрослый как бы, — подмечает Дайки. — Ладно, что будем делать? — Расскажешь сказку? — Макото поднимает на него голову, смотря изумительно голубыми глазами, переполненными надеждой. Мужчина зевает, пытаясь врезать врагу комбо-ударом, но терпит оглушительное поражение слыша на заднем плане проигрышную песенку. — Окей, кноп, — с готовностью кивает Дайки, сползая вниз по подушке, устраиваясь поудобней. — Значит так, жил когда-то один маленький принц, и был он шантажистом, коих свет не видывал…

***

Куроко возвращается домой чуть позже, чем планируется, готовясь к чему угодно, но не к идеальной тишине. Тецу осматривается по сторонам, слыша приглушённые звуки, доносящиеся из гостиной. Ставя пакет на пол, девушка спешно разувается, тихо проходя в сторону, откуда исходит тусклая полоска света. Даже квартиру не разнесли, удивительно. В комнате темно, лишь неровный свет от телевизора освещает часть дивана, на которой и расположились двое её самых любимых мужчин. Девушка подходит чуть ближе, невольно приподнимая уголки губ в улыбке. Дайки, явно вымотавшийся за полдня, развалился на диване, широко раскинув ноги и заложив одну руку за голову, второй придерживает сына, который удобно устроился на груди мужчины, цепляясь руками за грязную футболку. Невольно Тецуя выдыхает. Она раньше не оставляла Аомине на столь долгое время наедине с ребёнком, вечно боялась, что кто-нибудь из них точно поранится, но как видимо зря. Девушка шарит взглядом по полу, замечая в углу скомканное полотенце. Вздохнув, она нехотя трясёт Дайки за плечо, практически мгновенно закрывая ему рот рукой. — Ммм, Тецу? — Аомине недовольно щурится, пытаясь разглядеть лицо жены. — Ты уже пришла? — Да, тише, Макото разбудишь, — девушка аккуратно берёт малыша на руки, придерживая головку, стараясь не разбудить. — Ты неплохо справился, Дайки, может, в следующий раз оставлю вас подольше вдвоём? — Думаю, я ещё не готов так быстро переключиться на новый уровень, — машет рукой мужчина, переворачиваясь набок. — Ты там нормально погуляла? — Купила тебе твои любимые печенья. — О, неужели меня ждёт приз за мои труды, — лениво улыбаясь, интересуется Дайки, ненавязчиво проводя рукой по бедру девушки. — Я приду к тебе минут через двадцать. — Спи уж здесь. — Арх, это очень заманчиво, но я хочу получить что-то большее, нежели печенье. — Максимум, что ты получишь, это ночные объятия. — Жестоко, между прочем, — полушепотом тянет Аомине, следя за тем, как Тецуя плавно идёт к выходу из комнаты. — Спасибо, что посидел. — Жди моих ночных объятий, Те-е-е-цу.