Рыжеволосая девушка мчала по улице, сметая всё на своём пути. Заплетённая на скорую руку коса, из которой теперь торчали пряди, стильные очки для чтения, уставший, сонный вид, жутковатый макияж - да, это всё, несомненно, об Амелии Понд.
Амелия — уже как полгода успешный журналист. Ежедневно она вынуждена писать статьи для молодёжи, ведь работает в журнале с названием «Team teens». Журнал был очень популярен, поэтому работать приходилось много, кропотливо и, как говорится, «по-чёрному». Множество сотрудников, один начальник-злюка, бесконечные заседания, собрания, планёрки. Амелию от этих слов уже давно подташнивает.
Кстати, о собраниях. Эми как раз опаздывала на одно из них. Она бежала, расталкивая людей, бесконечно извиняясь, обеими руками обхватывая стопку бумаг, набросков, черновиков неоконченной статьи о прыщах. Понд пыталась остановить такси, но из этой затеи ничего толкового не вышло, лишь уронила в лужу — след вчерашнего летнего ливня — блокнот. До офиса всего лишь два квартала, проще добежать.
— Простите, извините, дайте, пожалуйста, пройти! — усердствовала Эми.
Завернув на Бейкер-Стрит, Амелия, совершенно того не ожидая, влетела правой ногой в лужу — соответственно, кеды можно выкинуть, шорты, в принципе, тоже. Выругавшись, Амелия заправила за ухо рыжую прядь и взглянула на часы.
10:26
Ей не успеть. Она может даже не стараться, шеф её уволит. Всё. Добро пожаловать, собеседования. А кому сейчас нужен недожурналист со стажем полгода, который то и дело пишет статьи о прыщах?
— Ты сможешь успеть, если побежишь сейчас же. Твой офис не так уж и далеко отсюда, — прозвучал за спиной холодный, ровный голос.
Понд обернулась, всё ещё злая сама на себя. Около двери с табличкой «221В» стоял мужчина. Он был одет в тёплый чёрный плащ, вокруг горла бережно затянут светло-голубой шарф, на ногах виднелись лакированные туфли. Если принять всерьёз тот факт, что на улице температура зашкаливает, то этот незнакомец был одет явно не по погоде. У него была странная стрижка — мужчины уже давно так не стригутся — красовался нос с горбинкой и ясно-голубые глаза, под масть шарфу.
— Вы это мне?
— А кого ты ещё тут видишь с блокнотиками в руках, странным взглядом, мокрыми кедами и явно запыхавшегося? Журналистка, я прав?
— Даже если и правы, что такого?
Незнакомец сделал паузу, скептически разглядывая журналистку.
— Я вроде как детектив, — он подал правую руку.
— Амелия Понд, пока ещё журналистка, — Эми положила свою руку в его, на удивление, холодную ладонь. — Детектив? Не верю, — она подозрительно взглянула на Холмса, а тот лишь бросил умоляющий взгляд куда-то в сторону, словно такие фразы он слышал каждый день и устал от этого.
Он набрал побольше воздуха и скороговоркой выпалил:
— Вы терпеть не можете свою работу, судя по вашему отношению к, казалось бы, таким важным документам, — он поднял с асфальта лист и потряс им перед глазами Понд. Прищурил один глаз. — Пишете для подростков, которых, кстати, тоже на дух не выносите. Сегодня вы проспали, причём знатно, держу пари, что вы вчера сидели на своей кухне — если такова имеется — и заедали усталость бутербродами, судя по отпечаткам под вашими глазами с приятным синим оттенком и огромном пятне от кетчупа. Вы — независимая женщина, одинокая, и у вас имеется кошка. Ой, простите, мисс. Три кошки. Британская вислоухая, сиамская и… Хм, дайте-ка подумать. О, мейн-кун, у вас хороший вкус! Вы в ссоре с родителями и. — Шерлок поднял вверх прядь рыжих волос, не обращая внимания на оцепеневшую Эми. — С братом вы давно не общаетесь, и даже забыли, как его зовут. Вы ежедневно смотрите телевизор, давно не брали в руки книгу и, сравнивая с прошлой неделей, поправились на два килограмма. Вам незачем жить, вы не понимаете цену жизни, искусства, магии. В прочем, как и я. Наши жизни жалкие и не имеют смысла.
Детектив перевёл дух — он был собой доволен. А вот Амелию шокировало такое проявление дедукции и она, на всякий случай перекрестив Шерлока, стремительно рванула в сторону офиса, умудряясь терять листы.
***
На работе день не задался. Едва Эми переступила порог своего кабинета, который скорее смахивал на кладовку с лампой, как за спиной послышался голос начальника.
— Ну-ка, что мы придумаем на этот раз? Где ты шлялась, Понд?
— Как грубо, — съязвила она в ответ едва слышно, не оборачиваясь. — Вы же тоже человек и можете опоздать.
— Начальство не опаздывает, — пропел он, обходя Эми. — Начальство задерживается.
Амелия фыркнула. Она не могла повернуться, взглянуть в лицо этому наглому гадёнышу, боялась, что сорвётся, и эту чертову тучу бумаг смачно кинет в него.
«Спокойствие. Понд, только спокойствие», — мысленно повторяла она.
— Ещё одна такая выходка — уволю, — улыбнулся Уилсон. — Я уже приготовил тебе работу. На этой неделе без выходных. Приятного вам дня, — он наигранно поклонился и, развернувшись, стремительно ушёл.
— Какой подонок, — прошипела Амелия ему в след. — Сколько же я буду торчать в этой дыре?
От злости она хлопнула дверью, швырнула на стол оставшиеся бумаги и плюхнулась на стул, подперев голову руками.
Эта кладовка, которую мистер Уилсон смел называть кабинетом, была настолько мала, что здесь не поместилось бы и два человека. Семьдесят процентов занимал просторный письменный стол, на котором всегда творился хаос, или, как предпочитала называть Эми, «творческий беспорядок». Пять процентов приходилось на обыкновенный, деревянный стул. Пятнадцать — на небольшой шкафчик, где было много всякой всячины: папок, фотографий в рамках, тетрадей, целый набор канцелярии, а ещё на второй полке уже который день пылился старенький ноутбук, на котором, собственно, Амелия строчила статьи. Оставалось несчастных десять процентов — свободный квадратик перед дверью. Даже окна тут не было.
Понд до сих пор не знает, радоваться ей или плакать. С одной стороны, к ней никто никогда не заходит, не беспокоит, здесь можно просто просиживать весь день, а после идти домой. Но с другой стороны её преследовала мысль, что она в Лондоне одна. Ни друзей, ни знакомых. У нее была квартира, она могла себе позволить хорошие вещи, порой могла сходить в магазин, в кафе или кино, но только в одиночестве.
В кладовке было невыносимо жарко, и Эми быстро приняла решение поработать на природе. Скажем, в кафе, которое находится в парке. Погрузив в большую сумку ноутбук, свежий, только что полученный материал, Амелия погасила свет и как можно быстрее покинула офис.
***
Ноги сами понесли её в любимое кафе, здесь всегда очень вкусно готовили. Она заняла стол на заднем дворе, разложила вокруг себя бумаги, включила ноутбук и изо всех сил старалась показать, как она занята, до конца не осознавая, зачем.
Статья должна была быть о способах поднятия своей самооценки. Эми пыталась вчитаться в то, что ей вручил шеф и искренне недоумевала, как можно написать такой бред. «Ну что же, пускай будет так, как он хочет», — подумала Амелия и принялась печатать, представляя, какие отзывы будут об этой статье.
Оглядевшись, девушка поняла, что здесь не так много людей. Может быть потому, что был полдень, солнце припекало довольно ощутимо, и все хотели наслаждаться этим прекрасным днём из окна своего дома, где было прохладно, с мороженным в руках.
Эми ещё раз обвела взглядом окрестность. Её зеленые глаза остановились на мужчине. Он сидел прямо на траве, одетый в тёплый чёрный плащ, вокруг горла был бережно затянут светло-голубой шарф, на ногах, которые он умудрился сложить в позу лотоса, виднелись лакированные туфли, более того, казалось, что это мало заботило его. Он смотрел в одну точку, почти не моргая.
Амелия расширила глаза. Это был тот самый псих, которого она повстречала утром. Ей стало не по себе. Мало ли, что у него в голове. Но было интересно. Это чувство вдруг разгорелось внутри, и, позабыв о статье, она направилась к нему, желая получить ответы.
Он, кажется, медитировал со стеклянными глазами.
— Э-э-э. Добрый день. Можно?
Он ничего не ответил, даже не пошевелился. Амелия приняла это за знак согласия и присела рядом.
— Помните, мы сегодня виделись?
Псих с Бейкер-Стрит продолжал смотреть куда-то вдаль, не моргая.
— Я просто хотела спросить. Как вы об этом узнали? Ну, о моей жизни. Мистер?
Он не реагировал. Амелия подумала, что он в каком-нибудь трансе, мыслями где-то далеко, хотя и не особо в это верила. Помахала рукой перед его глазами. Ещё раз. И ещё. Никакой реакции.
— Не надо махать рукой у меня перед глазами, мисс Понд, — Эми на этих словах подскочила. — Я не медитирую, а думаю.
В какой-то момент Амелия казалась на удивление напуганной, а затем шумно выдохнула и захихикала.
— Не знал, что такой естественный процесс, как мышление, может вызвать столь неуместную реакцию. Хотя, впрочем, я не удивлён. Ваши мысли слишком скучны, вы не используете ваш мозг на полную мощь, а лишь ограничиваетесь мизерной долей того, что имеете. Вы не замечаете ничего. Боже, как же скучно вам живётся, — сказав это, мужчина вновь начал смотреть в одну точку, явно давая понять, что он не настроен на дальнейшую беседу.
— Вы что, сбежали из одной из тех книг о гениях девятнадцатого века? Ваша речь очень, эм, — девушка нахмурилась, перебирая все возможные варианты описания того, что она только что слышала. — Она странная, слишком не похожа на практичную речь двадцать первого века, когда все используют минимум слов.
— В этом вся ваша проблема. Я пытался сказать, но вы как всегда ничего не слышите, кроме того, что было бы выгодно для вас или касалось напрямую, — мужчина слегка поднял голову и презрительно скривил губы.
— Хм, — этот жест не остался без внимания, Амелия уже поняла, что её новый знакомый — человек я-умнее-всех-вас-и-презираю.
Мужчина поджал губы и отвернулся от девушки, давая понять, что больше разговаривать он не намерен.
— Кстати, мы ведь так и не познакомились нормально. Я Амелия, либо же Эми, но, как по мне, полное имя слишком сказочное, — Понд протянула мужчине руку.
Взгляд полный недоумения со стороны мужчины встретил этот жест. Он не понимал, почему не может уйти, почему не может просто встать, развернуться и уйти, что-то останавливало его. И это «что-то» сидело прямо перед ним, с вытянутой рукой и с глазами, полными ожидания. Он не знал, что такого особенного в этой девушке с копной рыжих волос и зелёными глазами, но что-то особенное определённо было. Мужчина сам не понял, как пожал руку девушки в ответ. Ладошка Эми была теплой и казалась совсем крошечной по сравнению с ладонью психа с Бейкер-Стрит.
— У тебя холодные руки, — задумчиво проговорила Эми. Тот факт, что она успела перейти на «ты», мало её интересовал. Почему в такую жару этот странный человек одет так тепло? Может, он болен?
Молчание затягивалось. Эми осматривала почти пустой парк, а странный незнакомец снова смотрел в одну точку, но теперь уже его взгляд был устремлён к солнцу. Тень улыбки пробежала по его лицу.
— Мой друг, Джон Ватсон, говорит, что Земля вращается вокруг Солнца.
Эми вопросительно подняла бровь.
— Ты этого не знал?
— Ни сном ни духом. Почему вокруг Солнца? Мы — особенные? Что собой являет Солнце помимо огромной круглой тёплой штуковины в небе? Поведай мне об этом напоследок.
Понд такого не ожидала и даже приоткрыла рот.
— Ну. Солнце — это звезда. Большая и яркая. Многие перестали замечать, но ведь она всё ещё там, в небе. Земля действительно вращается вокруг Солнца. В последствии на смену дню приходит ночь, времена года поочередно заступают на пост. По крайней мере, в нашем климате. Ты знаешь о Солнечной системе?
Детектив покачал головой, но тема начинала ему нравиться.
— Солнечная система так называется, потому что образована вокруг Солнца, — Эми руками начала показывать схематическое расположение Солнца и других планет. — Наша планета далеко в ней не единственная. Восемь планет и Солнце. Марс, Юпитер, Сатурн, Меркурий, Нептун, Плутон, Земля и Венера — единственная планета, названная в честь женщины. В космосе нет воздуха. Ты когда-нибудь поднимал глаза на ночное небо? Там так много звёзд, особенно летом! Когда-нибудь видел, как падает звезда? Это так волшебно. Я хочу однажды побывать в космосе. Убежать от серых будней и забрать себе домой какую-нибудь звёздочку. Но это мечты маленьких девочек, давайте смотреть трезво.
— Убежать от серых будней. — повторил медленно детектив. — Я тоже этого хочу.
— У тебя есть семья? Мама, папа, брат с сестрой? Почему они не рассказали тебе об этом?
— Может и рассказали. Я удалил эту информацию позже. Воспоминания, прошлое — это всё мешает работать.
— Мне кажется, ты много чем жертвуешь ради своей работы, — мрачно произнесла Амелия. — Как можно забыть, скажем, свой двенадцатый день рождения, когда мама испекла торт и ты, загадав желание, задул свечи? Как можно забыть тот момент, когда на Рождество ты сидишь под ёлкой и срываешь обёртку со своего подарка?
— Рождество? Не очень приятный праздник. Джон каждый год таскает в дом мёртвое дерево, цепляет на него обработанное стекло в виде шара и лампочки, связанные проводами.
— Может, ты выше этого. Людям порой бывает настолько плохо, что они радуются каждой мелочи, которая происходит в их жизни. Если вообще происходит, — пожала плечами Амелия.
— Мне хочется это почувствовать, — он неожиданно поднялся на ноги, отряхивая пальто. — То, о чём ты говорила. А люди испытывают подобные чувства, когда готовятся к празднику?
— Наверное, да, — Эми вздохнула. — Я забыла тоже это ощущение, когда утром под ёлкой тебя ожидает подарок. Я в Лондоне одна. Рождество в одиночестве — не Рождество.
— Я готов убежать от серых будней, — Псих с Бейкер-Стрит впервые улыбнулся.
— И я тоже этого хочу, — Эми произнесла это с тоном вызова, улыбаясь.
— Я дам тебе знак, любой. Обещаю. Такой знак, на который только способен мой мозг. Но я сделаю это человечно. Да, — последними предложениями он явно обменивался уже сам с собой. — Прощай, Амелия Понд.
Он развернулся и как можно сдержаннее вышел на аллею. Амелия также поднялась на ноги, провожая взглядом этого загадочного незнакомца. Кто он?
***
Восемь месяцев спустя. Лондон покрыт приличным слоем снега. Дети, шумя, лепят снеговиков и играют в снежки. В каждом окне есть ёлка, множество огней на улицах, и где-то в магазинах играет «We wish you a Merry Christmas». Амелия Понд, как обычно, в этот день ненавидит всё на свете. Она возвращается с работы, злая, рассерженная, готовая покусать любого, кто попадётся под руку. Поднимается на шестой этаж, благодаря всё на свете, ведь окна в ее доме выходят не на парадную часть улицы, где всё так красиво, нарядно, где в воздухе витает Дух Рождества. Она сможет спокойно насладиться вечером и после чашки крепкого чая завалиться спать.
Ключ в замочной скважине. Повернуть два раза по часовой стрелке, и — о да! — она дома. Эми бросает пальто в сторону вешалки, надеясь, что оно зацепится чем-нибудь и останется висеть. Если наоборот, значит это всё судьба, а кто она такая, чтобы спорить с судьбой? Сапоги на небольшом каблуке летят примерно в ту же сторону.
Эми, не включая свет, входит в гостиную. Бросает сумку на диван и отмечает, что такого хаоса здесь не было ещё никогда. Окно открыто настежь, снег, не стесняясь, влетает в комнату и знатно порошит мебель. Весь её материал, который лежал аккуратными стопками на столе, разбросан по гостиной и, наверное, улетел прочь в открытое окно. Но кое-что удивило больше всего. Приятная мелочь в ее серых буднях. Улыбаясь, Эми подошла к ёлке, которая стояла в углу. Самая настоящая ёлка! Пусть украшена она была нелепо, но впечатление производила.
— Мерлин, откуда здесь ёлка? — восторженно прошептала Амелия.
Это было похоже на Рождественское чудо. Порывшись в куче мишуры, Эми нашла небольшую коробку и потрёпанный конверт с подписью «to Amy with love»*. В коробке оказалась миниатюра Солнечной системы, с подписью малоизвестного уличного художника. А в конверте — записка. «I was able to get away from the monotony of everyday life»*.
С запиской в руке, Амелия Понд подошла к окну, которое всё ещё было распахнуто, и её встретил снег, который летел ей в лицо, путался в волосах, таял на записке, делая пергамент влажным. Она посмотрела вниз и только сейчас услышала шум, увидела толпу. На тротуаре, внизу, слегка в неестественной позе лежал тот самый Псих с Бейкер-Стрит. Эми вдруг пожалела, что так и не узнала, как его зовут. Но оказалось, что он оставил подпись на конверте сзади.
Sherlock Holmes.
