Карл Граймс мудак, как и его отец

Совсем не понятно, зачем Карлу лгать о том, что случилось в гараже. Я ведь чуть его не убил, и он отлично это понимал, и чёрт, как же я ненавижу этого мудака. Вот обязательно ему быть всем из себя таким идеальным? И под "идеальным" я не подразумеваю ничего хорошего, скорее, это переводится как "хочу двинуть по этой гребаной роже, потому что она меня бесит!". Энид тоже всё видит, и от этого становится ещё хуже. Он жил снаружи, он убивал ходячих, он убивал людей, и это просто несправедливо, что Карл намного круче меня лишь потому, что он убийца, как и его чокнутый папаша. То есть не то, чтобы я не собирался пристрелить Карла. Из-за чего я тоже стану убийцей. Но я никогда не верил во всю эту чушь, которую говорил Бэтмен, про то, что если ты убиваешь монстра, то становишься таким же плохим. К черту эту херню. Если убийство одного человека предотвратит убийства тысячи людей, тогда пристрелите этого гребаного ублюдка к чёртовой матери. Но всё же сейчас Карл обладает существенным преимуществом, поэтому как только мы заходим в другую комнату и остаёмся один на один, я решаю, что, наверное, лучше извиниться за попытку его убить. Как никак, а он отмазал меня перед остальными. И помог выбраться из гаража. Так что, возможно, я должен ему это маленькое извинение. - Послушай, - начинаю я. - Я... - Отдай мне ствол, рукояткой вперёд. Я медленно поворачиваюсь, и, ну конечно же - дуло его пистолета направлено на меня, и чёрт, он не должен выглядеть таким невозмутимым, угрожая вышибить мне мозги. Так нечестно. Неудивительно, что Энид предпочла его мне. - Карл, мне жаль. - Да, я знаю. А теперь отдай мне пистолет, - он вытягивает свободную руку, его пистолет всё ещё направлен мне в голову, и если бы это был кто-то другой, помимо, наверное, его гребаного отца или той жутко стремной дамы с печеньками, я бы подумал, что это блеф. Так что я послушно отдаю Карлу свой пистолет. - Слушай, Рон... я понимаю, - говорит он, засовывая пистолет за пояс, как крутой гангстер, и за это я ненавижу его ещё больше. Блядь, он же мой ровесник. Почему ему выпало быть таким крутым перцем с пушкой, когда как мама до сих пор заставляет меня ложиться спать в десять вечера?! На хер это дерьмо. И что самое ужасное, он до сих пор болтает. - Мой отец убил твоего, но ты кое о чём забываешь: твой отец был мудаком. Он прав, и мы оба это понимаем, но чёрт побери, он был моим отцом, и Карл не имеет права так о нём говорить. Он обращался с мамой как с мусором, и его нужно было остановить, но он становился лучше раньше и мог исправиться снова, если бы папашка Карла не начал пялиться на грудь моей мамы 24 часа в день и 7 дней в неделю. Так что этот кретин не смеет говорить мне о мудаках, черт возьми. - А твой отец разве не мудак? - внезапно парирую я. - Да он же чокнутый кретин, который настолько спятил, что его собственным людям приходится вырубать его прямо на улице, чтобы он перестал истерить, словно пациент гребаной психушки. Карл наконец-то опускает пистолет, который свободно повисает у него в руке, и награждает меня холодным взглядом. - Ты даже не знаешь, каково там, снаружи. Мой отец прошёл через такое дерьмо, которое ты даже представить себе не сможешь, и да, это изменило его не в лучшую сторону. Твой отец жил за этими стенами, и, в отличие от моего, ему никогда не приходилось принимать серьёзных решений, от которых зависела бы судьба всей группы, ну, и какое у него оправдание, а? - Он был болен, - я практически шиплю. - Мы рассуждаем на тему того, что надо поддерживать старые порядки, быть цивилизованными людьми, но когда попадается человек, которому просто нужна помощь, такие люди, как твой отец, врываются в нашу общину и просто пристреливают его на улице, как бездомную псину. Не смей говорить мне про оправдания, причины и посттравматический стресс или что там у твоего папаши, - я делаю паузу, раздраженно указывая рукой в сторону примерного расположения Рика Граймса. - Если он убил моего отца, потому что тот был опасен, то тогда по вашим же тупым правилам мы должны убить и твоего, ведь он тоже опасен. Карл просто стоит на месте и смотрит на меня, но у него сейчас такой взгляд, как у моей мамы, когда я кричу на неё, а она терпеливо ждёт, когда у меня закончится запас ругательных слов, и это реально меня бесит, однако чем дольше я буду говорить, тем больше гребаной самоуверенности появится у него на лице, так что я затыкаюсь и вместо этого пронзаю его убийственным взглядом, и вскоре он пожимает плечами, чуть мотнув головой. - Что ты хочешь, чтобы я сказал, Рон? Что мой отец опасен? Что он мудак? Ну хорошо, так оно и есть. Доволен? Но дело в том, что он не даст нам умереть, и хоть мы и потеряли много людей, мой отец всё ещё наш единственный шанс на спасение. Так что можешь и дальше продолжать жаловаться на то, как ты ревнуешь Энид и как ты ненавидишь моего отца за то, что он убил твоего, и верить во всякую болтовню про "нам надо оставаться цивилизованным людьми", но всё это дерьмо собачье, которое не имеет значения в реальном мире. Поэтому просто заткнись и не мешай моему отцу спасать тебе жизнь. И тут он тоже прав, но я уже слишком на взводе и сыт по горло тем, что Карл доминирует в нашем разговоре, и возможно, я хранил эту крупицу ценной информации на потом, чтобы произнести её перед большим количеством людей для пущего эффекта, но что-то в его самоуверенном что пиздец наклоне головы заставляет меня буквально выплюнуть её изо рта, словно раскалённый уголь: - Может, он и спасёт мою жизнь сейчас, но что если в следующий раз, когда на нас нападут ходячие, он будет слишком занят, трахая того сальноволосого байкера, чтобы это заметить? Да. Да, чёрт побери! Реакция от Карла, помимо привычного уже "посмотри, насколько я тебя взрослее". Его рот приоткрывается, и он просто спрашивает: - Что? Не могу спрятать лёгкую ухмылку, которая расползается по моему лицу. - Я как-то видел их в одном из пустых домов. Твой отец нагнул того мужика и просто трахал его на столе. Карл стоит и пялится на меня пустым взглядом, он всё ещё выглядит полностью шокированным услышанным, так что моя ухмылка только увеличивается в размерах, и я делаю шаг к нему. - А ещё он его целовал. Так что это не было обычным выбросом адреналина или прочей херней в том же духе. Может, мой отец и был мудаком, но хотя бы он не был гребаным педиком. И вот чёрт. Зря я это сказал. Поскольку удивление исчезает из прекрасных голубых глаз Карла, когда они закатываются настолько, что чуть не выпадают из глазниц, и становится очевидно, что я потерял любое подобие преимущества, что мог дать мне мой маленький секрет. - Серьёзно? - произносит он. - Это правда всё, что тебя сейчас волнует? В гараже ходячие, которые хотят сожрать твоё уродливое лицо, а ты стоишь тут и несёшь какую-то чушь про то, кого трахает мой отец? - Но это неправильно, - я пытаюсь сохранить в голосе возмущение, чтобы скрыть тот факт, что я догадываюсь, что уже проиграл в этом споре. - И я не понимаю, как ты можешь так спокойно реагировать, когда... - Рон, если мой отец и Дэрил трахаются, то рад за них, - перебивает меня Карл, затем снова чуть склоняет набок голову. - Кроме того, мы оба знаем, что ты несильно от них отличаешься. Теперь моя очередь ронять челюсть и говорить "что", как дебил, после чего наступает очередь Карла ухмыляться. Как, чёрт возьми, мы так резко поменялись местами. А ещё у него две пушки, и он стоит между мной и дверью. Ну пиздец вообще. - Я заметил, как ты смотришь на меня, - произносит он, и произносит это с такой уверенностью, что мне хочется его ударить. - Сначала это случалось, когда я был с Энид, так что я подумал, что дело в ней. Но в последнее время ты наблюдаешь за мной, когда её нет рядом. Почему бы это? - Потому, что я подумывал тебя пристрелить, - говорю я, по большей части правду. Ведь я, ну, реально думал его пристрелить. Хотя... ещё больше времени я провёл, думая о том, как меня бесит, что у него такие небесно голубые глаза и такая уверенная походка, и почти убедил себя в том, что мне просто не нравилось, что он слишком хорошо подходит Энид. После моего ответа его ухмылка становится только шире, и он подходит ближе. - Да, знаю. Но только ли поэтому? - Иди ты к чёрту, - выплёвываю я. А затем. Он. Меня. Целует. Блядь. !!!!! Но больше всего меня шокирует даже не это, а то, что я отвечаю на его поцелуй. И наслаждаюсь процессом. Наши руки повсюду: на бёдрах, талии, шее, щеках; запутываются в волосах и дёргают за рубашки (но не пробираются под них, ибо нефиг - я не такой уж легкодоступный), и ощущение такое, будто на наших телах как минимум двадцать рук одновременно, и где, чёрт победи, Карл Граймс научился так целоваться? Ну, я хотя бы изучил матчасть, однажды украв из гаража Аарона диск с порнушкой, а Карл был снаружи без каких-либо двд-проигрывателей с тех пор, как началась вся эта галиматья с апокалипсисом, поэтому мне совершенно не понятно, как он может вытворять все эти штуки с языком и губами, и вот пиздец, мой первый поцелуй случился с Карлом Грёбаным Граймсом. Куда катится моя жизнь. Когда я сегодня утром вылезал из кровати, то думал, что события этого дня будут развиваться несколько по иному сценарию. Я типа представлял, как буду стоять над мертвым телом Карла, но уж никак не целоваться с ним наверху, пока взрослые заняты, судя по звукам, чем-то непристойным в соседней комнате. - Вот видишь? - тихо произносит Карл, отстраняясь, в его глазах плещется ещё больше самоуверенности, чем прежде. - Я тебя ненавижу, - говорю я, и это до сих пор наполовину правда. А другая половина... Ладно, если мы переживём этот день, мне просто надо будет додумать про другую половину позже.